- Ничего не могу сделать, - автоматически проговорила моложавая, сильно накрашенная тетка, восседавшая за обшарпанным столом, не поднимая глаз на посетителей, - на ближайшие два месяца все расписано. Могу записать заявку на июнь…
- Чего? Отопление будешь в июне ремонтировать? - протянул фальшивый Хрущ, остановившись перед столом техника. - На фига мне в июне твое отопление?
- Гражданин, не хулиганьте! - процедила тетка. - Или вам придется покинуть помещение…
- Ты хоть глаза-то подними! - рявкнул Анатолий. - Погляди, с кем разговариваешь! Или столько краски на веки нашпандорила, что уже и поднять их не можешь? Тебе, как Вию, для этого посторонняя помощь требуется?
Смотрительница удивленно подняла взор, разглядела посетителя и переменилась в лице.
- Валентин Степанович! - испуганно проблеяла она. - А я вас не ожидала… меня проинформировали, будто бы вы в командировке… я очень извиняюсь…
- Извиняется она! - Анатолий набирал обороты. - Ты лучше не извиняйся, а дело делай!
- Так ведь… вы же возражали насчет отопления… я уж все заявки на июнь перенесла… чтобы вас не беспокоить…
- Раньше возражал, а теперь не возражаю! - гаркнул Анатолий.
- Это вы точно? - пролепетала тетка. - А вы потом претензий не будете предъявлять?
- Если я сказал - значит, все точно! У меня всегда так! Только чтобы быстро! У меня времени нету с вами сопли жевать! Сей момент посылай ко мне своего инвалида умственного труда, пока я не передумал! Чтоб одна нога там, а другая тоже там! Пускай подключает чего надо!
- Сию минуту… - Смотрительница потянула из кармана мобильник, потыкала в него толстым пальцем с квадратным фиолетовым ногтем и торопливо проговорила: - Макаронов, это Лариса Мамедовна! Ты чем сейчас конкретно занят? Сию секунду бросай свой засор и перебазируйся в двадцать шестую квартиру! Насчет отопления… Да, в двадцать шестую! Да, хозяин в наличии! Да, не возражает! Я тебе что сказала? Перебазируйся срочно, пока он не передумал! А на этот засор… да, правильно понимаешь! Все, Валентин Степанович, - рапортовала она Анатолию, - можете идти к себе по месту прописки. Через три минуты сантехник будет в вашем полном распоряжении!
- То-то! - строго проговорил Анатолий и покинул кабинет.
- Да, Толик, в тебе пропадает великий артист! - с уважением произнес Маркиз, когда приятели покинули коридор жилконторы. - Станиславский и тот сказал бы: "Верю!"
- Не знаю никакого Станиславского, - гордо ответил Анатолий. - Техника-смотрителя убедить гораздо сложнее, чем этого твоего Станиславского!
Приятели поднялись на пятый этаж и остановились перед квартирой Хруща. Обещанный сантехник еще не появился, но в данной ситуации это было им только на руку. Леня достал свою знаменитую отмычку и приступил к работе. Замки у Хруща, как и следовало ожидать, были серьезные, и Маркизу пришлось попотеть. Однако через три минуты дверь была успешно открыта, тем самым еще раз подтвердив известную аксиому, гласящую, что замки существуют только для честных людей.
Только коллеги вошли в квартиру и огляделись, как на лестнице послышались тяжелые шаркающие шаги и на пороге появился сантехник из жилконторы Макаронов, более известный среди жильцов как дядя Чирик. Это свое прозвище Макаронов получил еще в советские времена, когда за любую услугу требовал с жильцов десять рублей, или чирик, как тогда называлась эта купюра. Если жильцы возмущались его аппетитами, дядя Чирик ухмылялся и отвечал:
- А тебя никто не принуждает. У нас полная свобода совести. Хочешь - плати, не хочешь - бегай в сортир на Витебский вокзал. Если, конечно, добежишь.
- Здорово, хозяин! Ну, показывай, где тут у тебя что! - проговорил дядя Чирик, войдя в квартиру.
Прихожая сразу наполнилась неповторимым ароматом, состоявшим из многолетнего перегара и запаха засорившейся канализации.
- Сам разбирайся! - огрызнулся Анатолий, который не ориентировался в чужой квартире и ничем не мог помочь сантехнику.
Впрочем, тот быстро нашел нужное место, и вскоре из чулана возле туалета донесся его сдавленный голос:
- Тут, это, стенку ломать придется… а вот здеся - плитку бить… иначе мне никак к этой трубе не подобраться!
Дядя Чирик высунул голову из чулана и выжидательно уставился на фальшивого Хруща. Он ждал, что хозяин придет в ужас от обрисованной перспективы и начнет переговоры, чтобы за определенную мзду сохранить в целости свою недавно отремонтированную квартирку. Но Анатолий спокойно ответил сантехнику:
- А мне по барабану! Ломай что хочешь!
- Вот, значит, как? - мрачно отозвался дядя Чирик. - Ну ежели ты так, то будь спокоен, уж я постараюсь! - И он угрожающе взмахнул тяжелым молотком.
- Да делай ты что хочешь! - отмахнулся Анатолий и отправился вместе с Маркизом в обход квартиры.
Квартира ему очень понравилась.
В ней имелись три просторные комнаты, отделанные с замысловатой роскошью, пользующейся безусловным успехом среди полукриминальной публики, - масса завитушек, килограммы позолоты и немыслимые инкрустации. Сильнейшее впечатление произвел на Анатолия огромный камин, отделанный густо-зеленым малахитом, с двумя колоннами из фальшивого мрамора по сторонам. Понравилась ему и кровать размером с футбольное поле, под огромным балдахином, не очень уступающим размерами занавесу Большого театра. Поразила его деревянная, ярко раскрашенная статуя нарядного мавра с бронзовым канделябром в руке, служившая украшением столовой. Но когда Анатолий увидел потрясающую чугунную ванну на бронзовых львиных лапах, он окончательно утратил дар речи.
Когда наконец упомянутый дар к нему вернулся, Анатолий повернулся к Маркизу и заявил:
- Слушай, а чего я буду твою соседку стеснять, эту… как ее там, Викентьевну? Чего я в той твоей коммуналке не видел? Что я там делать буду? С остальными жильцами перед дверью сортира собачиться? Может, я лучше здесь пока поживу, в этой квартире? Тем более что хозяин вернется не скоро… уж тут-то меня точно никто искать не будет!
- А что? Я не возражаю! - согласился Леня. - Местная общественность тебя уже как будто признала, так что с этой стороны препятствий не возникнет…
- Одно только плохо, - насупился Анатолий, разглядев огромный бар, оформленный в виде уменьшенной копии афинского Акрополя, - больно уж тут много всякого спиртного… как бы мне того… как бы ненароком не сорваться! Я уж сколько времени держусь, а тут боюсь не устоять… Главное, все такие напитки классные! Знаешь, как трудно будет воздержаться…
- Ну с этим мы быстро разберемся! - Маркиз выглянул в коридор и окликнул: - Эй, дядя Чирик, можно тебя на два слова?
Заинтересованный сантехник не заставил себя долго ждать. Он появился на пороге комнаты в окружении своего неповторимого профессионального аромата.
- Ну, в чем вопрос?
- Не вопрос, а предложение. Можешь взять на память о нашей встрече все это богатство. - И Маркиз представил взору изумленного Макаронова пару десятков разноцветных бутылок: коллекционного вина, дорогого выдержанного французского коньяка, настоящего лиссабонского портвейна лучших производителей, двадцатилетнего односолодового виски, бельгийских ликеров…
- Я эти шампуни вообще-то не очень, - поморщился дядя Чирик, - от них ничего хорошего, окромя отрыжки… мне бы чего попроще… беленькую или на худой конец портвешок… ну да ладно, коли задаром - так и быть, возьму… задаром, так отчего не взять… - И он оперативно переложил содержимое бара в свой чемоданчик с инструментами. Половина бутылок туда не влезла, и дядя Чирик попихал их в допотопную авоську.
Пристроив старого приятеля на новую квартиру, Леня пошел по своим делам. Собственно, дело у него было на данный момент одно - помочь Анатолию Зевако избавиться от смертельных неприятностей, а для этого следовало разобраться в запутанном деле, куда Толька влез исключительно по собственной глупости и легкомыслию.
Проработав в цирке несколько лет, Леня Марков приобрел много полезных навыков. Но важнее ловкости рук и умения не сдаваться в любой, самой неприятной и неожиданной ситуации было чувство солидарности. Когда твоя жизнь зависит от того, удержит ли напарник в зубах тонкий канат, на котором ты висишь, или сумеет ли помощник вовремя закрыть клетку с голодными львами, ты учишься доверять. Без доверия артист не сможет работать в цирке.
Анатолий доверился Лене, обратился к нему за помощью, а цирк заставил Маркиза твердо усвоить одну истину: брось все и помоги товарищу. И как можно быстрее. Так что следовало поспешить.
Немножко беспокоило Леню то, как посмотрит на дело Лола, - ведь Леня собирался работать даром, а Лола такого очень не одобряла. И вообще, она работать не любила, всегда норовила отлынивать и притвориться беспомощной. Пока что Маркиз оставил свою боевую подругу в ванне с душистой пеной. Она пила шампанское и подпевала арии Джильды из "Риголетто", пытаясь таким способом залечить душевные раны от общения с шутником Анатолием.
Маркиз вошел в подъезд вслед за симпатичной девушкой с таксой на руках. Такса была не в духе и сердито тявкнула на Леню, когда он послал ей одну из своих самых обворожительных улыбок. Девушка тоже была не в духе и вообще его не заметила. Она прошла к лифту, Леня же притормозил возле стеклянной кабинки, в которой, как рыба в аквариуме, обитала консьержка.
Консьержка не обратила на него никакого внимания.
Это была энергичная особа пенсионного возраста с коротко стриженными обесцвеченными волосами, в полосатом свитере домашней вязки, обтягивающем пышные формы, и в круглых очках, съехавших на кончик носа.
Она жила полной и разносторонней жизнью, подобно Юлию Цезарю, делая одновременно четыре важных и увлекательных дела: перед включенным на полную громкость телевизором читала "желтую" бульварную газету, прихлебывала из большой фаянсовой кружки фруктовый чай и разговаривала по телефону. На столе перед ней, кроме стопки газет и журналов, лежали несколько детективов в ярких обложках и пакет с дешевыми конфетами.
По телевизору шла передача про торговлю живым товаром.
- Прошу прощения! - вежливо обратился Леня к столь занятой особе и постучал по стеклу согнутым пальцем. Та даже не повернулась в его сторону.
- Пардон, мадам! - повторил Леня значительно громче и снова постучал в стекло.
На этот раз его заметили, реакция консьержки была даже слишком бурной. Она всем корпусом повернулась к посетителю, отвесила челюсть и округлила глаза. Однако чай не расплескала и кружку поставила на стол вполне аккуратно.
- Ой! - вскрикнула она неожиданно высоким голосом. - Как вы меня напугали!
- Прошу прощения, это не входило в мои планы! - ответил Леня, послав ей точно такую же обворожительную улыбку, как таксе минуту назад.
- Вы ваще кто? - От испуга консьержка мгновенно перешла к подозрительности. - Вы как сюда вошли? Я вам конкретно дверь не открывала!
- Пресса проникнет куда угодно! - отозвался Маркиз, продемонстрировав бдительной особе подходящее к случаю служебное удостоверение. - Собственный корреспондент еженедельной газеты "Ужасы и кошмары".
Название он прочел на той газете, которую перед его появлением читала консьержка.
- Да что вы говорите?
От подозрительности женщины не осталось и следа. Теперь ее лицо выражало живейший интерес. Должно быть, она вообще отличалась быстрыми сменами настроения.
- Это моя любимая газета! - сообщила она Лене и кокетливо поправила бесцветные волосы. Тут же у нее снова произошла смена настроения, и в глазах опять загорелась подозрительность. - А вы конкретно к кому? Конкретно с какой целью? Конкретно в какую квартиру?
- А я конкретно к вам! - сообщил ей Леня, продолжая лучезарно улыбаться.
- Да что вы? - Взгляд консьержки опять потеплел, и она придвинулась к стеклу. - А по какому конкретно вопросу?
- По вопросу убийства, - проговорил Леня, таинственно понизив голос. - Конкретно - по вопросу убийства Маргариты Михайловны Окунь. Если вы владеете достоверной информацией, я запишу с вами интервью. Для первой полосы.
- И с фотографией? - Женщина плотоядно облизнулась.
- Непременно!
- Ой, только не причесана я… я же не знала, что такой случай… - Консьержка высунулась в окошечко и громко зашептала: - Насчет информации - это я не знаю, а только я вам всю правду скажу! Это он ее убил!
- Кто? - таким же громким, взволнованным шепотом осведомился Маркиз.
- Муж! - выпалила консьержка.
- Вы уверены? - Маркиз позволил себе добавить в голос крошечную дозу сомнения.
- Еще как!
- А откуда у вас эта уверенность?
- Поверьте мне, молодой человек! - Консьержка выразительно подняла брови. - Уж я-то знаю жизнь! Я знаю людей! Убийца - всегда муж! Да вы просто любую передачу поглядите! Хоть ток-шоу, хоть сериал какой-нибудь про криминал - первым делом подозревают мужа! Да вы хоть моего Викентия возьмите, покойника! Ведь только и мечтал, как бы от меня избавиться!
- И в итоге что с ним случилось? - из вежливости поинтересовался Маркиз. - Потому что с вами, как я вижу, все в порядке.
- Попал под машину, - бестрепетно сообщила консьержка. - Под мусоровоз.
- А каких-то конкретных фактов об этой семье вы не знаете? - зашел Маркиз с другой стороны. - Какие у них были отношения, и все такое…
- Плохие, - не задумываясь выдала дама. - А у кого они хорошие-то? Вот у меня с моим мужем, покойником…
Леня понял, что ничего конкретного здесь не узнает, и сделал следующий шаг:
- А вы знаете их домработницу?
- Александру-то? - На лице консьержки появилось презрительное выражение. - Ну знаю… да только ничего в ней нету интересного! Нестоящая особа! Никогда не остановится, не поговорит со мной… больно уж много о себе воображает!
- А сейчас она дома? Или после смерти хозяйки уволилась?
- Чего это она уволилась? - Консьержка недовольно фыркнула. - С таких денег кто же по своей воле уйдет?
- Так, значит, дома?
- Нет! - Дама, похоже, начала сердиться. - В химчистку ушла! Вот буквально пять минут назад, как раз когда передача началась! Ой, я же из-за вас все пропустила!
- Химчистка где? - коротко осведомился Маркиз.
- Да рядом тут, в торговом центре.
- Александра как выглядит? - рявкнул Леня, потеряв терпение. - Молодая, старая?
- Средних лет, - консьержка от растерянности отвечала толково, - помоложе меня будет. Вида неказистого, волосы серые, сама бледная, одета кой в чем. Пальто такое, цвет ББ…
- Какой? - удивился Маркиз.
- Бывший бордо! - отрезала консьержка. - Сами увидите! - И она отвернулась к телевизору, давая понять, что разговор окончен.
Леня выскочил из подъезда и понесся в сторону торгового центра, где находилась химчистка. Консьержка не обманула: очень скоро он увидел впереди сутулую фигуру с большим пакетом в руках. Пальто и правда когда-то было бордовым, однако от долгой носки выгорело и вылиняло, и теперь на нем были сизые проплешины, а чернобурка на воротнике лезла едва ли не клочьями.
Все сходилось - и жуткое пальто, и неказистый внешний вид, только волос не было видно под свалявшейся вязаной шапкой фасона "мечта мигранта".
Леня в раздумье двигался следом за домработницей Окуня, прикидывая, как бы с ней познакомиться поближе и приватно побеседовать. Как только он увидел ее, то сразу понял, что с этой женщиной все его обычные номера не пройдут. Тетка была в самом неудобном для общения возрасте.
Молодую девицу Маркиз разговорил бы без труда: как уже не раз было замечено, его обаяние безотказно действовало на продавщиц магазинов косметики и парфюмерии, официанток маленьких кафе, сестричек в регистратуре районной поликлиники - словом, тот контингент, из которого в советские времена набирали участниц в популярную передачу "А ну-ка, девушки!".
Женщины за тридцать тоже не были обойдены Лениным вниманием, но - странное дело! - отчего-то поддавались на его обаяние только особы интеллигентные, с высшим образованием - искусствоведы, библиотекари, музейные работники, если преподаватели высших учебных заведений, то обязательно остепененные или уж на худой конец аспирантки. И даже была одна женщина - доктор биологических наук.
Домработница Александра являлась овощем не из этого огорода. По прикидкам консьержки, было ей лет сорок пять, а со спины так и все пятьдесят, вряд ли на нее произвели бы впечатление Ленина обаятельная улыбка и хорошие манеры.
Помощь пришла с совершенно неожиданной стороны. Какой-то ненормальный велосипедист - из тех, кто не может расстаться со своим двухколесным другом даже ранней весной - проехал по лужам, Александра с визгом шарахнулась в сторону, поскользнулась и с размаху плюхнулась в грязный сугроб.
- Ах ты, паразит! Чтоб тебя! - закричала она, но парня уже и след простыл.
- Вы не ушиблись? - Леня был уже тут как тут и подавал женщине ее пакет.
Она ощупала руки-ноги и поднялась. Все было цело, даже пальто не слишком запачкалось, а может, на нем уже было не видно.
Леня подал ей утерянную перчатку и явно не спешил уходить. Консьержка и тут не подвела, она была бы прекрасным свидетелем: обрисованный ею портрет полностью соответствовал оригиналу. Лицо Александры было бледно, жидкие волосы мышиного цвета уныло свисали на щеки. Глаза смотрели тускло.
- Чего надо? - спросила домработница, с подозрением уставившись на Леню.
- Поговорить, - честно ответил он, - насчет хозяйки.
- Из милиции, что ли? - В глазах Александры еще больше прибавилось недоверия.
- Не-а! - безмятежно ответил Леня. - И не из газеты.
- А кто тогда?
- А вам не все равно? Побеседуем приятно за чашкой кофе и расстанемся, довольные друг другом.
- Не получится, - Александра неприязненно отвернулась, - вы мне не нравитесь.
- Ну, дорогая моя, - Леня развел руками, - если вы будете так рассуждать… Нравится - не нравится, это забыть надо, когда делами занимаетесь!
- Какие это у нас с вами могут быть дела? - искренне возмутилась Александра.
- А вот какие. - Леня решил не тратить времени зря и показал ей самый краешек тысячной купюры. - Я вам предлагаю хорошие деньги в виде оплаты информации. Если мало - скажите, прибавлю, но в разумных пределах.
- Не пойдет, - буркнула Александра и подхватила свой пакет, собираясь идти, - мне твои деньги не нужны.
- Что, - рассердился Леня, - так много в домработницах гребете, что уже и деньги не нужны? Только чего тогда в таком пальто ходите жутком? Лошади испугаются!
- Что же мне, в хорошем на работу таскаться? - рассердилась в ответ Александра. - Не напасешься…
Она резко шагнула в сторону, снова поскользнулась и упала бы, если бы Леня не подхватил ее под руку.
- Ладно, хоть до химчистки вас провожу, а то еще руки-ноги поломаете, - примиряюще сказал он.
Александра ничего не сказала, но руку не вырвала.
- Денег, говоришь, много, - ворчала она себе под нос, - небось наша консьержка наболтала? Противная она баба, до всего есть дело! Особенно любит чужие деньги считать!
Маркиз промолчал, однако не мог не согласиться с таким определением.
- Что, мало хозяйка платила? - посочувствовал он. - Зачем же вы теперь-то горбатитесь, когда ее на свете нет. Увольнялись бы, да и дело с концом!