* * *
– Оба компьютера? Одновременно? – Ден недоуменно рассматривал черный, как безлунная ночь, монитор Светика, на котором криком о помощи сигналил белый курсор. Картинка на дисплее моего компьютера была совершенно аналогичной, – С раннего утра? Да как вы успели? Чем Вы этой ночью занимались?
– Думаю, любовью, – как всегда блеснул остроумием Костик.
Ден оторвался от созерцания всеобщей компьютерной комы и с удивлением посмотрел на Костика.
– Они провели ночь вместе, – пояснил свою мысль мой сотрудник.
– Завидуешь? – усмехнулась я, только вполуха прислушиваясь к беседе. Осознание масштабов катастрофы полностью отключило меня от реальности. Проект, внезапно исчезнувший с харддиска моего компьютера, был моим первенцем. Первым полностью самостоятельным творением моего интеллекта. Проект, в котором я являлась руководителем, и который должен был стать моей рекламой и визитной карточкой. Гарантией того, что никакие ипотечные взносы не будут угрожать моей квартирке. Ради моего детища я терпела постоянные капризы заказчика, ездила в изматывающие командировки в ответ на первые признаки его недовольства. И эта катастрофа случилась всего за неделю до моего карьерного триумфа!
– Чему завидовать? – дерзко не унимался Костик, ошибочно приписывая несчастное выражение моего лица своему остроумию, – Тому, как мастерски тебя кинули?
Завидовать, действительно, было нечему. За оставшееся до окончания проекта время, я ни при каких условиях не успею его восстановить. Последним моим самостоятельным креативом в этой организации, скорее всего, будет заявление об уходе "по собственному желанию", если сильно повезет. И… прощай моя милая квартирка… Моя выстраданная самостоятельность… Мое душевное спокойствие…
Мне хотелось забиться куда-нибудь в подсобку и порыдать в одиночестве, а не заниматься бессмысленным спаррингом с Костей. Но я привыкла оставлять последнее слово за собой.
– Ты уверен? Может, ты даже знаешь кто? А может, и гадать не нужно?
– Ты думаешь, что это сделал я? – Костик сразу же прекратил ерничать.
– У тебя была возможность. Ты пришел сегодня раньше всех.
– Но зачем мне это нужно?
Я не верила, что Костик причастен к этому мини-теракту, но смыть с его лица ехидство было приятно. Поэтому я продолжила.
– Ты всегда хотел получить мою должность.
– А зачем портить комп Светика?
– Светик – мой ассистент. В ее компе была часть проекта.
– Я тоже работал с вами. Это ты помнишь? – Костик всерьез перепугался. Утопая, я могла потащить его за собой. – Кстати, когда я пришел…
Он вдруг задумчиво замолчал.
– Что случилось, когда ты пришел? Ты кого-то видел? – быстро заинтересовалась я.
– Никого, – неуверенно ответил мой сотрудник, торопливо повернулся к своему компьютеру и с внезапным воодушевлением взялся за работу. – Но комната была уже убрана.
– Ты полагаешь, что с моим компом тетя Шура порезвилась?
– Не обязательно. Она могла что-нибудь видеть, – неуверенно ответил Костя. – Подозрительное, я имею в виду…
Проекту я уже помочь ничем не могла. А вот найти обидчика по горячим следам еще вполне можно, если потороплюсь.
– А это мысль, – изрекла я вслух. – Ден, ты не видел тетю Шуру, когда шел к нам?
Я впервые за это утро обратила внимание на Дениса, который сосредоточенно колдовал над моим компьютером. После его вчерашнего исчезновения с незнакомой Галатеей общаться с ним мне почему-то не хотелось.
– Она медленно двигалась в сторону моего офиса, – пробормотал Денис. – Кстати, куда делась Света?
– Удивляюсь, что тебя это еще интересует, – фыркнула я.
– Я, вообще, удивительная личность, полная загадок… – улыбнулся он. – А все-таки, где она?
После того, как Светик обнаружила, что ее компьютер больше не работоспособен, она вызвала Дениса и убежала рыдать в кабинет Татьяны Викторовны.
– Плачет на широкой груди своей матери.
После ужасной ночи, наполненной слезами и жалобами моей сотрудницы, ее короткое отсутствие было облегчением.
– Из-за Макса?
– Нет, из-за поломки компа. Все. Бегу искать тетю Шуру. Если начальство будет меня требовать на ковер, вы не знаете, где меня искать.
– Если ты немного подождешь, я пойду с тобой, – предложил Ден, не обращая внимание, на мои выпады.
– Зачем? Я знаю, где находится твой офис.
Я быстро выскочила из комнаты.
Кто же меня так ненавидит? Ни одна конкретная ненавидящая меня личность не вспоминалась. Может, я просто кому-то мешаю? Как я могу мешать? Даже если меня сегодня уволят, никто уже не спасет репутацию нашей фирмы. На мою должность никого так быстро не найдут. У Костика занять мое место тоже никаких шансов – его рабочий стаж насчитывал неполные три месяца. Больше на мою работу никто не претендовал. Не такая уж она была престижная. Более именитый дизайнер больше заработал бы во фри-лансе. Мне же просто необходима была постоянная работа для выплаты кредита. Что еще могло быть причиной несомненной ненависти ко мне? Или такая у меня карма, вызывать ненависть у малознакомых людей? Так было на прошлом месте работы, и так будет всегда?
Углубившись в невеселые мысли, я потянула на себя дверь кабинета, где обычно обитал Денис. Тетя Шура, действительно, возила там грязной тряпкой по линолеуму. На мое появление она отреагировала довольно вяло – просто подняла на меня свои большие печальные коровьи глаза.
– Ищешь Дениса? Его здесь нет, – сочувственно сказала она.
– Нет-нет. Мне нужно поговорить с Вами.
– Со мной? – удивилась женщина. – Говори.
– Вы не помните, когда убирали мою комнату, кто-нибудь туда заглядывал? Или, может, Вы заметили там что-то необычное?
– Что-то случилось?
– Да, кто-то испортил мой компьютер.
Тетя Шура на минутку задумалась, потом кивнула.
– Не знаю, поможет это тебе или нет… Утром я обычно беру ключи от офисов у охранника на вахте. В этот раз ключа на месте не было. Я решила, что кто-то из вас забыл его сдать, но на всякий случай попробовала отворить дверь. Она была отперта. Внутри никого не было, но бумаги с твоего стола валялись на полу. Я их подняла и положила обратно. Вот и все. Может, кто-то из вас накануне не вернул ключи вахтеру?
Я покачала головой. Никто не мог их оставить себе, потому что комнату всегда закрывала я.
– А ключи? Где они?
– Не знаю. Я их не искала. Дверь была не заперта – больше мне ничего для работы не нужно. Я убрала и ушла, оставив дверь открытой. Сходи на проходную. Может, охранник кого-нибудь запомнил?
Мысль была вполне разумной и я, поблагодарив тетю Шуру, вылетела из офиса и… натолкнулась на Дениса.
– Ты быстро бегаешь, – спокойно заметил он, не уступая мне дороги. – За тобой не угонишься.
– Мне нужно успеть узнать, кто меня пытается выжить из организации до того, как меня уволят, – хмуро пояснила я.
– Зачем? – невинно удивился он.
– Чтобы нанести ему телесные повреждения. Так, я думаю, напишут в протоколе, – я подозрительно посмотрела в его смеющиеся глаза. – Ты что-то знаешь?
– Увы. Я не знаю твоего обидчика, – он сделал эффектную паузу – Но мне точно известно, что тебя не уволят.
– Почему ты так уверен?
– Светик так часто устраивала компьютерные катастрофы, что я начал ежедневно делать резервные копии ее харддиска, а заодно и твоего. На всякий случай.
– И…
– Все, что ты сделала до командировки, уже снова на твоем компе. Ты все-таки, делай копии своих работ. Компьютеры иногда ломаются, а я не всегда бываю таким предусмотрительным.
Осознание своего счастья начало медленно доходить до моего измученного накануне Светиком мозга.
– Ты поэтому просил меня подождать?
– Угу. Хотел произвести впечатление.
Осторожная надежда, наконец, превратилась в щенячью радость, и я, совершенно неожиданно для себя, привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. Денис оторопел от моего неожиданного нападения, порозовел и неловко засмеялся.
– Кажется, мне это удалось.
– И, кажется, не только на меня, – заметила я, глядя, как со стороны лифта к нам стремительно приближается Сонька. Лицо ее не обещало ничего хорошего.
– Быстро ты забыла своего жениха, – мстительно бросила она мне и, не давая мне возможности парировать ее колкость, тут же сварливо обратилась к Денису. – Что это значит?
– Что "это"? – поинтересовался Денис.
– У тебя уже клавиатуры на всех не хватает?
– Какой клавиатуры?
Они стояли, глядя друг на друга, красные и раздраженные, загораживая дверь в офис.
– Ребята, может, пропустите меня? – жалобно попросила из-за моей спины тетя Шура.
Оппоненты посторонились, продолжая сверлить друг друга взглядом, и пожилая женщина торопливо проскользнула в сторону лифта.
– Ты помнишь, что я вчера просила поменять клавиатуру в компьютере Макса?
– Ну и что?
– Долго мне еще ждать этого счастливого события?
– Ты хочешь сказать, что новая клавиатура снова не работает?
– Нет. Я хочу сказать, что никакой клавиатуры в офисе Макса нет! Никакой. Ни старой, ни новой.
– Ты утверждаешь, я забрал нерабочую клаву, а новую не принес?
– Наверное, наша новая звезда модельного бизнеса произвела на тебя слишком сильное впечатление.
– А может, это тебя глючит? В связи с потерей любимого шефа? – холодно парировал Ден. – Пошли! Я хочу сам это увидеть!
И не дожидаясь нашей реакции, устремился к лифту.
– Ты думаешь, я сумасшедшая?! – возмутилась Сонька, стараясь успеть за Денисом.
Он только пожал плечами. Заинтригованная таким поворотом событий, я отложила свое расследование на потом и устремилась за ними.
* * *
– Но ее здесь только что не было! – растерянно повторяла Сонька, потрясенно уставившись на клавиатуру. Она прикоснулась рукой к клавишам, будто боясь, что эта деталь компьютера вдруг исчезнет от ее прикосновения, подняла ее и осмотрела со всех сторон. Ассистентка Макса вдруг растеряла всю свою агрессивность и из разгневанной фурии превратилась просто в женщину, немолодую, некрасивую, потерявшую работу и одновременно человека, в которого явно была влюблена.
– Если так сегодня дальше пойдет, я, наверное, до вечера не доживу. Умру от нервного истощения, – устало посмотрел на часы Денис. – Подумать только! Сейчас только десять утра!
– Ничего не понимаю, – тупо повторяла Сонька, яростно массируя свои виски кончиками пальцев. – Что со мной происходит?
Возможность воспользоваться Сонькиным душевным смятением была неодолимым искушением для меня. И я не устояла.
– Не переживай ты так! – бодро утешила ее я. – Ты просто думала о чем-то другом! Так бывает. У тебя вчера был слишком сильный стресс. Ты ведь была для Макса не только ассистенткой, но и другом.
Сонька подозрительно посмотрела на меня. Ее достаточно склочный характер не позволял ей иметь друзей.
– Ты злорадствуешь? – в ее голосе звучала почти надежда.
– Нет. Сочувствую. Правда. Ты, кстати, долго с Максом была знакома?
Я исподтишка наблюдала за изменениями лица моей собеседницы. В ней явно проходила внутренняя борьба между привычкой говорить гадости и желанием выплакаться в чью-то жилетку. Как я и предполагала, моя жилетка показалась Соньке вполне привлекательной. Кроме того, больше ничего более подходящее в ближайшей перспективе не ожидалось. И она заговорила.
– Мы познакомились, когда он проводил конкурс на место ассистента. Я увидела его и поняла, что эта работа будет для меня… – и она, уткнувшись в мой тонкий свитерок разрыдалась. – Он тебя любил. Я знала. Я для него была слишком старой и уродливой. Но я все равно надеялась, что он когда-нибудь оценит мою преданность. Тебе он был не нужен. Я видела. И даже не ревновала.
Пока Сонька исповедовалась моему свитеру, Денис спокойно сидел на кресле Макса, терпеливо смотрел на дождь за окном и упрямо не замечал моих попыток привлечь его внимание. Похоже, он испытывал облегчение, что носовым платком служит моя, а не его одежда.
– Ты ошибаешься. Если он был так влюблен, зачем он так скоропалительно женился на Светлане, – мягко возразила я, чем спровоцировала новый всплеск откровений.
– Не знаю, точно. Его сильно потряс несчастный случай с отцом Светы. Тебе, конечно, уже сказали, что ее отец уже неделю лежит без сознания в реанимации. Так вот, когда с ним случился инсульт, они с Максом, как раз, беседовали в кабинете директора. Макс и Скорую вызвал… После того, как все было окончено, Макс сильно набрался. И все твердил: "Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы она все узнала".
– Кто, она? И что именно она узнает?
– Не знаю. Может, просто алкогольный бред – он был сильно пьян. А на следующий день женился на Светке. Может, предчувствовал, что и сам так окончит, как его тесть?
– А в день смерти к Максу никто не приходил?
– Этот день у него не приемный. Он занимается… занимался делами. Так что посетителей не было. Хотя… – Сонька перестала всхлипывать. Ее взгляд вдруг снова обрел остроту. – К нему заходила эта новая красотка. Хотела проконсультироваться, – она презрительно хмыкнула – Ей он, конечно, отказать не смог. Минут пять пообщались, и она ушла.
– Каким он был после ее посещения?
– Как обычно: деловым, немного хмурым. Велел мне больше никого не пускать.
К сожалению больше ничего не знаю. Почему он, такой молодой, такой здоровый, – она снова расплакалась.
Я подождала, пока ливень слез перейдет в моросящее всхлипывание, и попыталась посадить Соньку на стул. Она послушалась, и мы с Денисом направились к выходу, но покинуть эту долину горя не успели.
– Вот вы где! – с осуждением, как будто застала нас на горячем во время ограбления офиса, произнесла Татьяна Викторовна, входя в комнату. Вместе с ней были Светик и один из следователей, которых мы видели накануне. – Вот и все заинтересованные лица в сборе.
Следователь медленно обвел нас хмурым и пронзительным взглядом и вздохнул.
– Причина смерти Максима Завадского не была естественной. Он был убит.
Мы замерли все, как фигуры в детской игре, в той позе, в которой нас застали эти слова и побледнели, каждый в меру своих возможностей. Следователь, не давая нам опомниться, продолжал:
– Сначала у нас не возникло никаких подозрений. Симптомы были слишком знакомыми. Вскрытие провели только для порядка. Однако состояние внутренних органов и анализ крови показал наличие в крови – он, явно получая удовольствие от демонстрации своей эрудиции, произнес что-то совершенно не выговариваемое и мной не воспринимаемое. – Это сосудистое средство, которое в больших количествах может привести к инсульту. А это значит, что наш потерпевший был отравлен.
В голове у меня моментально возник образ: моя чашка в окостеневших мертвых руках. Пол внезапно начал покачиваться под моими ногами, и мне пришлось сесть рядом с Сонькой. Где моя чашка?!!
– Ему сделали укол? – с надеждой спросила я.
– Нет. Следы лекарства найдены и в желудке, вместе с остатками кофе. Потерпевший его выпил.
Слабая надежда умерла, осталось отчаяние. Если кто-нибудь узнает, что Макс пил из моей чашки…
Пока следователь наслаждался произведенным на нас эффектом, инициативу перехватила Татьяна Васильевна.
– У всех вас была возможность всыпать в его кофе эту гадость! – прогрохотала она над моей головой. – Ты приносишь ему кофе? – грубо обратилась она к Соньке.
– Обычно, да. Но вчера он сказал, что сварит себе его сам! – защищалась Сонька.
– Это только твои слова! – продолжала натиска Татьяна Васильевна, грозно сверкая глазами.
– Но зачем мне было это делать?
– Ты была влюблена в него, а он не обращал на тебя внимания. Бегал за каждой юбкой, кроме твоей. И в довершение всего, женился на моей дочери!
– Но с тех пор прошла уже неделя! – опешила ее оппонентка.
– Я думаю, что последней каплей была его новая пассия, Нина.
Упоминание о новом раздражителе, наконец, привело Соньку в чувство.
– Для кого она была последней каплей? – бросилась она в контрнаступление. – Может, для Вашей дочери? Она была женой Макса, а не я! Это для нее было унижением, не для меня! Может, Вы так рьяно обвиняете меня, чтобы отвести подозрения от дочери?
Следователь с интересом слушал перепалку и молча что-то записывал в небольшой блокнотик. Думаю, такие подозреваемые, как мы, были для него подарком.
– Думаете, я не знаю, как он к ней относился? Да он унижал ее постоянно перед всеми, – мстительно продолжала Сонька. – А может, это сделали Вы? Ваше материнское сердце не выдержало страданий дочери?
Татьяна Викторовна побагровела, а я инстинктивно съежилась в ожидании раскатов ее громового голоса.
– Да меня не было в этот день на работе! Ты лучше на них посмотри! – она указала царственным перстом в нашем направлении. – Брошенная невеста и брошенный ухажер!
Я открыла рот, чтобы оправдаться, но Денис остановил на меня предостерегающим взглядом.
– У всех был мотив! – продолжала женщина.
– А возможности? Сколько времени должно было пройти с момента приема лекарства до его действия? – спокойно спросил Денис, переключая, таким образом, наше внимание на менее конфликтную тему.
– От десяти до двадцати минут, – поддержал его следователь. – Если учитывать время его смерти, которое установлено во время вскрытия, то можно сказать, что отравление произошло между десятью и половиной одиннадцатого.
В памяти сразу же возник e-mail, который я получила накануне от Макса. Упоминание о том, как он касаясь чашки губами, думает обо мне. Он писал письмо, когда пил эту последнюю чашку кофе в своей жизни! И думал обо мне! Ощущение причастности к смерти заставило меня вздрогнуть. Следователь внимательно посмотрел на меня.
– Я получила от Макса электронное письмо в это время, – ответила я на его взгляд. И пересказала содержание послания, избегая личных подробностей.
– Вы можете показать мне его?
Я грустно покачала головой.
– К сожалению, вся информация с моего компьютера была стерта. Денис может подтвердить.
– Но это письмо должно было сохраниться в компьютере Макса! – оживилась Сонька. Она быстро нажала на пуск, и мы с надеждой приникли к экрану.
Увы! Утренний ужас повторился. Компьютер мирно гудел прекрасно работающим вентилятором, но на этом вся его работа заканчивалась. С черного мертвого экрана монитора единственным признаком жизни пульсировало белое тире курсора.
Денис тихо выругался.
– Эпидемия какая-то!
– Насколько я понял, письмо мы уже не прочтем, – спокойно заметил следователь.
– Может, Вы вспомните, кто заходил к Максиму Завадскому в это время? – спокойно обратился он к Соньке.
Наш главный обвинитель и правдолюб долго и мучительно вспоминала эти мгновения, но ничего конкретного ей на ум не приходило.
– Вы еще долго здесь все будете? – раздался голос тети Шуры. – Может, выйдете в приемную, а я помою в этой комнате? Можно?
– Да, да, конечно, – вежливо ответил следователь, и мы хором вышли из помещения. Только Сонька продолжала сидеть на своем стуле.
– Ты остаешься? – обернулась я к ней и застыла. На лице у женщины было выражение удивления и ужаса. Она вспомнила!