Мастера детективного жанра французские писатели Пьер Сувестр и Марсель Аллен, вдохновленные необычайным успехом у читающей публики романа "Фантомас", написали серию романов о проделках "неуловимого Фантомаса". "Жюв против Фантомаса" - один из последующих романов цикла. Читатель вновь встречается здесь со своими старыми знакомыми: инспектором Жювом, журналистом Жеромом Фандором, леди Белсом и... конечно, с Фантомасом!
Содержание:
-
Глава I - Кабачок "Встреча с другом" 1
-
Глава II - Слежка 3
-
Глава III - За кулисами 4
-
Глава IV - Труп женщины 7
-
Глава V - Лупар в гневе 8
-
Глава VI - В больнице Ларибуазьер 10
-
Глава VII - Выстрел из револьвера 12
-
Глава VIII - В поисках преступника 13
-
Глава IX - В морге 14
-
Глава X - Кровавая подпись 15
-
Глава XI - Песчаный душ 16
-
Глава XII - Преследуя Жозефину 18
-
Глава XIII - Ограбление по-американски 20
-
Глава XIV - Бегство в ночи 22
-
Глава XV - Катастрофа Симплон-экспресса! 23
-
Глава XVI - Происшествие в Берси 24
-
Глава XVII - На плитах морга 26
-
Глава XVIII - Жертва Фантомаса 28
-
Глава XIX - Англичанка с бульвара Инкерман 29
-
Глава XX - Арест Жозефины 30
-
Глава XXI - Праздник в предместье Монмартр 32
-
Глава XXII - Влюбленный боксер 34
-
Глава XXIII - Осведомительница 35
-
Глава XXIV - Загадочное объятие 36
-
Глава XXV - Ловушка 38
-
Глава XXVI - У актера Бонардэна 40
-
Глава XXVII - Госпожа настоятельница 42
-
Глава XXVIII - Старый паралитик 43
-
Глава XXIX - Через окно 44
-
Глава XXX - Дядя и племянник 45
-
Глава XXXI - Любовники и сообщники 46
-
Глава XXXII - Молчаливый палач 47
-
Глава XXXIII - Скандал в монастыре 48
-
Глава XXXIV - Месть Фантомаса 50
-
Примечания 52
Пьер Сувестр, Марсель Аллен
Жюв против Фантомаса
Глава I
Кабачок "Встреча с другом"
- Кружечку красненького, папаша Корн!
Охрипший голос толстухи Эрнестин был едва слышен в шуме прокуренного кабачка, в котором, как обычно, собрались завсегдатаи этого заведения.
- Красного и хорошего! - уточнила Эрнестин, уличная проститутка, девица крупного телосложения, с белыми волосами и следами усталости на лице. Папаша Корн никак не отреагировал на ее просьбу. Это был настоящий великан, лысый, усатый, стоявший невозмутимо целый день за своей стойкой.
В настоящий момент, засучив рукава, он мыл волосатыми руками стаканы и ложки, лежавшие в тазике с теплой водой.
Кабачок "Встреча с другом" состоял из двух залов. Наиболее приличный из них, в котором можно было выпить и поесть, выходил на бульвар Ла-Шапель. За ним присматривала госпожа Корн. Если же посетитель проходил через дверь, расположенную в глубине этого зала, то он оказывался во внутреннем дворике восьмиэтажного здания. Наконец, перейдя этот двор, он попадал в другой зал кабачка, который представлял собой низкую, плохо освещенную комнату, выходящую на улицу Ла-Шарбоньер, улицу, пользующуюся дурной славой в этом районе Парижа.
Лишь после того, как его потревожили в третий раз, папаша Корн, по-прежнему позвякивая посудой в воде, наконец решительным тоном человека, который дает понять, что провести его не удастся, ответил:
- Два франка, и бабки вперед!
Опытным взглядом содержатель заведения уже давно определил, что за люди окружают девицу: за столом сидели два молодых человека с бледными лицами и в потрепанных костюмах. Они были не из тех ребят, которые в случае необходимости могли бы расплатиться за толстуху Эрнестин.
Последняя поняла опасения виноторговца. А Корн продолжал:
- Побереги нервы и не забивай мне башку своими баснями. Ты же знаешь, мне наплевать на твоего малыша Мимиля и на его делишки; может, завтра он пойдет на дело, и никто не поручится, что он возвратится и вернет мне долг. Я сказал - два франка, значит, два франка, и деньги вперед.
Настаивать было бесполезно. Взбешенная, с перекошенным ртом, Эрнестин бросила папаше Корну как последнее оскорбление:
- …Ну и ладно. Я вообще не желаю разговаривать с такой скотиной, как ты; правду люди говорят: папаша и мамаша Корн немчишки, грязные боши…
Обиженная, Эрнестин обвела взглядом публику, но никто в зале не обращал внимания на их перебранку.
На минуту ей пришла мысль заручиться поддержкой Косоглазки, которая устроилась возле двери с лотком, полным устриц и улиток. Но Косоглазка спала, завернувшись в свои старые платки.
И, когда Эрнестин уже собралась возобновить свои попытки, в кабачке раздался голос:
- Давай наливай, папаша Корн, я угощаю!
Несколько посетителей обернулись на голос, который принадлежал Саперу.
Сапера знали только под этой кличкой, которую он получил, как говорят, благодаря тридцатилетнему пребыванию в Африке, точнее в Бириби, что в Ламбесса, куда его сослали в штрафной батальон.
Вот это человек, перенес тяготы и лишения, но сумел сохранить чувство собственного достоинство и не пресмыкаться перед офицерами! Что за характер, темперамент он имел, если через двадцать лет его вынуждены были освободить, так и не дождавшись покорности! Папаша Корн частенько после кружки пива, когда был склонен к откровениям, важно заявлял, что таких людей, как Сапер, потребуется много, когда придет время большой заварушки.
Тем временем, пока Эрнестин искала стул, чтобы в знак благодарности сесть рядом с Сапером, сосед последнего лениво поднялся из-за стола.
- Я сижу слишком близко к окну, - пробормотал он, затем без всякого объяснения отошел и смешался с группой мужчин, которые вполголоса что-то обсуждали в глубине кабачка.
- Это Нонэ… - сказал Сапер.
И, поскольку проститутка неопределенно покачала головой, добавил:
- Ты же знаешь Нонэ?.. Он только что вышел из Новой тюрьмы?.. Просто он не очень любит показываться. Его лишили права жительства в Париже.
- Понимаю, - сказала Эрнестин, которая, в свою очередь, хотела узнать новости о Мимиле.
Тем временем Нонэ, проходя по залу, на минутку остановился возле красивой девушки, которая, как было заметно, кого-то ждала.
- Ну что, Жозефина, - спросил Нонэ, - ждешь Квадрата?
Жозефина, девушка с голубыми глазами и черными как смоль волосами, несколько раздраженно ответила:
- Разумеется, ведь не вчера я познакомилась с Лупаром и не завтра с ним расстанусь…
- Ну, знаешь, - улыбаясь, сказал Нонэ, - а может быть, когда местечко освободится…
- Нет, а ты что, сегодня на себя в зеркало не смотрел?
И, не обращая больше внимания на ухаживания кавалера, любовница Лупара, которого чаще звали Квадратом, известного разбойника Ла-Виллет, посмотрела на часы, висевшие над стойкой бара, поднялась и вышла из кабачка.
Девушка быстро спустилась по улице Ла-Шарбоньер и прошла по бульварам до метро Барбе. Дойдя до конца бульвара Маджента, она замедлила шаг.
- Моя малышка Жожо?
Жозефина, девушка легкого поведения, которая, выйдя из кабачка, приняла скромный вид, только что столкнулась с крупным господином, на чьем веселом лице блестел единственный глаз, а другой оставался закрытым; тонко подстриженная, уже седеющая бородка окаймляла лицо; на голове был котелок, свою трость он держал под мышкой.
Блестя единственным глазом, он ласково расспрашивал девушку:
- Вы припозднились, моя обожаемая Жожо? Этот проклятый хозяин, наверное, зорко следит за своими работницами?
Любовница бандита Лупара с трудом сдержала улыбку. "Хозяин? В самом деле!"
- Ну да, месье Марсиаль.
- Не произносите здесь моего имени!.. Мой дом совсем рядом.
Он вытащил из кармана свои часы.
- Вот неудача… мне нужно возвращаться!.. Моя жена… но вы знаете, моя красавица Жожо… уговор остается в силе… восемь сорок, Лионский вокзал, платформа номер 2, скорый марсельский… Будьте ровно в восемь с четвертью… Мы вернемся лишь к понедельнику… И я проведу прекрасное воскресенье с моей милочкой, которая наконец согласилась… у, жестокая…
Крупный господин был вынужден прервать свою речь из-за нищего, возникшего из темноты и начавшего канючить:
- Сжальтесь, господин хороший…
- Дайте ему что-нибудь, - сказала Жозефина.
Старый волокита исполнил просьбу девушки и еще раз подробно обговорил детали свидания:
- Лионский вокзал… восемь часов с четвертью… поезд отходит в восемь сорок. Я покидаю вас, Жожо, мое сердечко… Я уже опаздываю… Возвращайтесь быстрее к вашей матушке… До субботы!
Любовница Лупара осталась стоять на улице, наблюдая, как удаляется ее "возлюбленный".
Пожав плечами, она повернула назад, в кабачок "Встреча с другом", где ей всегда оставляли столик.
В глубине кабачка обсуждались загадочные дела.
Борода, главарь банды Цифр, рассказывал о подробностях прошедшего дня. Несколько минут назад он вернулся с заседания суда присяжных, которое затянулось до позднего вечера: Рибоно получил десять лет тюрьмы по делу обывателя с улицы Кале.
Решение судей вызвало изумленное беспокойство у аудитории. Это было не по правилам. По обычному тарифу за случай с Рибоно полагалось восемь лет принудительных работ и столько же лет лишения гражданских прав. На первый взгляд, этот приговор казался суровым, но на деле был более мягким.
- Впрочем, - добавил Борода, - Рибоно подает на апелляцию.
Его адвокат нашел зацепку, по которой можно подать кассационную жалобу. Его отвезут в Версаль, и там суд присяжных этого городка для богачей отправит его в Новую тюрьму, что все же лучше, чем Центральная.
- Эх! - сказал кто-то. - Подумать только, если бы фараоны действительно знали этого дьявола Рибоно! Ведь он уже дошел до цифры семь!
В это время на улице поднялась суматоха. Постепенно приближаясь, глухой шум заполнил зал кабачка. Стук бегущих ног перемешивался с громкими криками и ругательствами. Двери домов с шумом закрывались; послышался треск падающего стекла, раздалось несколько выстрелов, затем вновь началась беготня.
Папаша Корн предусмотрительно покинул свою стойку, чтобы устроиться у входа в заведение и быть готовым помешать любому, кто посмел бы проникнуть в кабачок.
- Облава! - тихо объявил он.
Обрадовавшиеся новому развлечению и в то же время довольные тем, что они находятся в безопасности, посетители с любопытством следили за происходящим на улице. Сначала с глазами, полными страха, промчалась стайка проституток, покинутых своими ненадежными защитниками, которые, потеряв голову, спасались, где кто мог.
Затем крики затихли, и улица Ла-Шарбоньер приняла свой обычный вид.
- В конечном счете, - подвел итог папаша Корн, - шинели сцапали Бузиля, вот и все!..
Посетители ответили взрывом хохота. Арест старого безобидного бродяги, который беспрерывно курсировал в поисках убежища между улицей Френ, где находилась тюрьма, и Ла-Шапель, задерживаясь иногда на Центральном рынке, был достоин того, чтобы посмеяться над полицией. Бузиль ни от кого не скрывал, что каждый год, с приходом зимы, он нуждался в крове на полгодика, чтобы подлечить свои болячки!
Облава вызвала в кабачке слишком большое оживление, поэтому приход Бочара остался незамеченным. Он проскользнул к столу, который занимал Борода и, отведя того в сторону, начал рассказывать:
- К концу недели ожидается крупное дельце; я только что с набережной… Слушай дальше, идя по бульвару Маджента, я увидел Жозефину, которая важно беседовала с роскошным клиентом. Тогда я прикинулся нищим, чтобы подслушать, о чем они там точат лясы. Сучка Лупара была заодно…
Тут Борода подмигнул ему, и Бочар сразу замолчал.
Всеобщее внимание было обращено на входную дверь кабачка, которая выходила на улицу. Дверь только что с грохотом отворилась, и на пороге появился Лупар, по кличке Квадрат, любовник красавицы Жозефины. Лицо его светилось весельем, а улыбка пряталась под закрученными кверху усами… Лупар прибыл в сопровождении двух полицейских!
- Ну и ну! - заметил кто-то. - В это трудно поверить!
Лупар, по прозвищу Квадрат, услышал это. Не теряя самообладания, он ответил:
- Действительно трудно! Сейчас вы поймете…
И он повернулся к полицейским, которые по-прежнему оставались на пороге.
- Спасибо, господа, - сказал он самым любезным тоном. - Я признателен вам за то, что вы проводили меня сюда. Опасность уже миновала, а потому позвольте предложить вам стаканчик.
Сержанты муниципальной полиции, которые топтались возле двери, на мгновение засомневались, но робость все же одержала верх, и они откланялись.
Жозефина поднялась со своего стула. Галантность прежде всего - и Квадрат запечатлел на губах своей любовницы долгий и нежный поцелуй.
После того как торжественная часть была окончена, Лупар начал объяснять:
- Да, ну так вот, братцы, иду я, руки в карманы, мечтая о своей красотке, и вдруг начинается облава. Очень вежливо я прошу двух фараонов из девятнадцатого округа, которые вышли на ночное дежурство, проводить меня!.. Потому что, якобы, я сдрейфил, ну так я им сказал… Так-то!
Раздался взрыв смеха… Но Лупар уже уклонялся от любезностей друзей, давая понять, что не стоит больше обращать внимания на его важную персону.
И обратившись к Жозефине, спросил:
- Как дела, моя малышка?
Девушка шепотом пересказала разговор, который только что произошел у нее на бульваре Маджента с одним из обывателей, принявшим ее за скромную работницу.
Лупар во время разговора утвердительно кивал головой. Узнав, что свидание назначено на субботу, разбойник проворчал:
- Черт побери! Нужно торопиться. Ну и работенка будет на этой неделе, не знаешь, куда кинуться… Да еще какая! Но это обсудим позже, сегодня вечером есть дело более срочное… У тебя, моя крошка, хороший почерк, самое время показать это. Мне как раз нужно написать одно письмецо, давай, бери перо, чернила и нацарапай мне на бумаге, что я тебе продиктую.
Вполголоса Квадрат начал диктовать:
"Месье, я всего лишь бедная девушка, но честная и порядочная, другими словами, я не люблю наблюдать, как вершится вокруг меня зло. Вам нужно не спускать глаз с одного человека, хорошо мне известного и, можно сказать, довольно близкого. Возможно, Ваши люди уже информировали Вас, что я являюсь любовницей Лупара, по кличке Квадрат? Впрочем, я не стремлюсь скрывать, наоборот, даже горжусь этим. Короче говоря, мне необходимо Вам сообщить о том, что я только что узнала, и клянусь головой моей матери, что это правда; ну так вот, Лупар затевает одно грязное дельце…"
Жозефина перестала писать.
- Ну и ну, - сказала она, - что это на тебя нашло?
- Давай мазюкай и ни о чем не переживай.
- У тебя не будет из-за этого неприятностей? Я никак не возьму в толк, что ты хочешь сделать?
- Черт возьми, - ответил Лупар, - еще бы ты понимала!..
- Но, - настаивала Жозефина, - это правда, что ты готовишь какое-то грязное дело?
- Эти вещи тебя не касаются, - сухо заключил Лупар, и Жозефина, отложив на потом возможность удовлетворить свое любопытство, послушно сказала:
- Ладно, давай диктуй!
Но Квадрат не ответил.
Уже несколько минут он наблюдал за группой, собравшейся вокруг Эрнестин, которую составляли ее молодые кавалеры и щедрый Сапер, угощавший друзей вторым за этот вечер бочонком вина.
- Да, - объясняла Эрнестин пришедшему недавно Мимилю, а Сапер покачивал головой в знак одобрения, - да, Борода - настоящий главарь банды Цифр, после Лупара, разумеется! Цифры, Сапер, - это способ признавать друг друга. Для того чтобы стать членом банды Бороды, надо пустить кровь по крайней мере один раз. Тот, кто побывал в своем первом серьезном деле, получает номер 1; те, кто прикончили двоих или троих, получают клички 2 или 3.
- Значит, - спросил Мимиль, - Рибоно, которого только что судили, ну, у которого кличка семь…
- Отправил на тот свет уже седьмого!
"Что за гусь этот Мимиль?" - подумал Квадрат. Как видно, юнец произвел на него хорошее впечатление, и, когда их взгляды встретились, Мимилю показалось, что Квадрат наблюдает за ним с симпатией и любопытством…
Жозефина повторила:
- Ну, Лупар, что еще писать? Почему ты остановился? Что, из-за меня?
Услышав наконец вопрос своей любовницы, Квадрат вскочил вдруг со стула, схватил бутылку, наполовину наполненную вином, с яростью швырнул ее на пол и заорал:
- Нет, из-за вонючих мух… Когда, черт возьми, они все подохнут? К тому же меня достали, - продолжал он, смеривая взглядом толстуху Эрнестин с головы до ног, - все эти кривляния. Давайте, ноги в руки и пошли отсюда, иначе будет плохо.
Напрягшись, с налитыми кровью глазами, сжав кулаки от ярости, девица медленно, но покорно подчинилась. Она знала, что Квадрат здесь хозяин и не могло быть и речи о том, чтобы его ослушаться. Даже Сапер не горел желанием ввязываться в историю, пожав плечами, он забрал сдачу, жестом позвал своего товарища Нонэ и тоже покинул заведение.
Тем временем юный Мимиль, хотя и струсил до смерти, инстинктивно сунул руку в карман. По-видимому, он был единственным из всей компании, кто решился оказать сопротивление Квадрату.
Папаша Корн, опасаясь возможных осложнений, был рад уходу компании Эрнестин.
- Сапер - пренебрежительно процедил сквозь зубы Лупар, - его, скорее, надо было назвать "Пер, наложив в штаны"! Внезапно рука Квадрата с тяжестью опустилась на плечо Мимиля.
- Останься, малыш, - приказал Лупар, - ты мне кажешься лихим парнем, подойди сюда…
На испуганном лице Мимиля появилась улыбка.
- О! - запинаясь, начал говорить он. - О! Лупар, значит, ты возьмешь меня в банду Цифр?
- Все может быть, - загадочно ответил Квадрат. - Нужно поговорить об этом с Бородой… Но пока, малый, серьезные дела не для тебя!
И дав понять, что разговор закончен, Лупар продолжил диктовать письмо Жозефине.
Последние слова Квадрата были все же услышаны Сапером и Нонэ в тот момент, когда они, жалкие и притихшие, покидали кабачок.