- Не можешь говорить? Ладно! Ты оказался прав, Сергей! Тамару спасли!
- Я рад за вас!
- Где ты находишься, я пришлю за тобой машину.
- Нет, Гурам! Сейчас еще не время встречи.
- Почему?
- Долго объяснять, Гурам, но выйти из игры я пока не могу.
- Тебе нельзя там оставаться.
- Почему?
- Ты не видел, что этот ублюдок Гофман сделал с моей дочерью и ее парнем. Понимаешь, сначала я не узнал собственную дочь. Представляешь?
- Представляю, но главное – она жива?
- Да. Жива, но я не прощу издевательств над ней. Поэтому и настаиваю, чтобы ты уходил. Скоро вокруг Гофмана начнется ад!
- Спасибо за предупреждение, Гурам. Вы, как я понял теперь, сами решили перейти в наступление?
- Ты бы видел Тамару!
- Ничего против не имею. Только схватка эта может оказаться последней для вас!
- Э, Сергей, я свое давно отжил. Меня ли смертью пугать? Я готов умереть, но чтобы эта жаба Гофман подох рядом со мной!
- Может, все-таки через архив?
- Теперь, когда Тамара на свободе, эта тварь Гофман поймет, ЧТО его ждет, и постарается скрыться. Черт с ним, с архивом. Тамару с Романом вывезут за границу, там они будут счастливы. А я здесь отомщу за их муки. Клянусь!
- Хреново это, Гурам. Придется мне и от ваших пуль теперь прятаться.
- Уходи, Сережа! Что же ты такой упертый?
- Не могу!
- Что ж, тогда запомни адрес. Если что, обратишься туда.
Гурам продиктовал адрес. Роенко запомнил.
- Найдешь Илью Дмитриевича. У него будет пятая часть твоего вознаграждения. Он же скажет тебе, что делать дальше, и поможет во всем! Но лучше уходи, Сергей!
- Хорошо, я подумаю! Извините, у меня жетоны кончаются. Счастья вашей дочери, а вам успеха, Гурам!
- Спасибо, капитан!
Сергей повесил трубку. Остался один жетон. Поговорить с Ольгой вполне хватит. Она ответила не сразу:
- Да?
- Это я, Оля! Здравствуй, родная!
- Господи, Сережа? Здравствуй! Ты жив?
- Жив и невредим. Ты вот что, Оля, собирайся потихоньку. Возможно, сегодня ночью все мои дела закончатся.
- Правда?
- Правда! Ты должна быть готова с утра сразу же покинуть и квартиру и город.
- Я буду готова вечером. Сережа! А тебе сегодня тяжело будет?
- Честно? Не знаю! Скорее всего, да!
- Я буду ждать тебя и молиться.
- Жди! И запомни адрес. Если что, там для тебя кое-что приготовлено. Только скажи, что от меня пришла.
И Сергей повторил Ольге адрес, услышанный от Гурама.
- Все, Оленька, мне пора. До встречи!
Он, не дав ей ответить, повесил трубку.
Вышел из будки, закурил. Тут же появился сопливый бизнесмен.
- Дядь? Может, еще жетонов возьмешь? Теперь за полцены.
- Звони-ка ты сам, дружок! А лучше иди в школу. Ученье, знаешь ли, свет!
* * *
Хан подъехал к дому адвоката без четверти девять. Из машины позвонил по сотовому телефону:
- Борис Иосифович? Доброе утро! Это Хан. Меня прислал Эдуард Генрихович передать вам кое-что! Войти позволите?
- А почему господин Гофман сам не позвонил мне?
- Так у него и спросите, мое дело маленькое!
- Жди!
"Вот высокомерная сука! – сплюнул на асфальт Хан. – Но ничего, сейчас ты попляшешь у меня. Исполнишь танец смерти, козел!"
Из трубки послышался голос Огаревича:
- Хан? Заходи. Я разблокировал дверь.
- Иду!
Поднимаясь на шестой этаж, Хан уже знал, как убьет адвоката. Гофман запретил брать с собой ствол. Хан и голыми руками порвет любого. Но в кармане, на всякий случай, лежал моток крепкой проволоки – удавка, а под курткой, в футляре, – остро заточенный нож.
Огаревич открыл дверь и пригласил гостя войти. В коридоре обернулся, спросил:
- Ну, что там у тебя?
Одет Борис Иосифович был в пестрый шелковый халат.
- Еще раз здравствуйте, Борис Иосифович!
- Здравствуй, здравствуй. Что у тебя там?
- Извините, я должен передать вам посылку, только убедившись, что вы в квартире один, таковы инструкции босса.
- Да один я, один! Или ты думаешь, я позволю тебе обыскать собственную квартиру?
- Зачем же, – как-то зловеще проговорил Хан, – я и на слово поверю.
Он расстегнул "молнию" куртки и достал объемный сверток, набитый газетными листами и перевязанный бечевкой.
- Что это? – удивился Огаревич и, отвернувшись, стал развязывать узлы.
Этим и воспользовался Хан. Он достал нож и дважды ударил адвоката в шею, перерезая позвонки. Тот вздрогнул всем телом, обернулся с искаженным параличом лицом. Борис Иосифович не смог закричать – кровь заполнила полость рта и лилась ручьем через подбородок на шикарный шелковый халат. Хан, глядя в глаза адвокату, вонзил лезвие по самую рукоятку ему в сердце, дернул нож в сторону и вверх, вытаскивая из жертвы. Подхватил падающее тело. Прислонил труп к стене.
Так! Господин Огаревич, с вами все! Посмотрим, говорил ли ты правду, что один в этой хате?
Огаревич обманул. В спальне, на широкой постели спала молодая смуглая девушка. Она открыла глаза тогда, когда Хан склонился над ней. Ужас охватил ее, страх парализовал. Хан же, схватив девушку за курчавые волосы и задрав голову вверх, одним резким отработанным движением полоснул ножом по туго натянутой коже девушки, перерезая горло. Тело забилось, глаза помутнели, из зияющей раны хлынула кровь. Хан брезгливо поморщился и набросил одеяло ей на голову.
Так! Посмотрим, что еще тут интересного! Больше людей в квартире не было.
Зато было много дорогих вещиц. Но Гофман запретил шмонать хату.
Хан вздохнул и, закрыв за собой дверь, вышел на улицу.
Сел в машину. Поехал по улице. У мусорных баков выбросил перчатки. Теперь путь его лежал в кафе "Под ивой", где должна состояться встреча с капитаном и каким-то неизвестным типом. И встреча эта должна стать для них последней в жизни.
* * *
Сергей торопился! Ему следовало опередить Хана, но, как назло, прокололось колесо, и он потерял время на его замене.
* * *
К кафе первым прибыл Хан. Он мыслил так: если того, кто будет в кафе, в любом случае надо убрать, то, пока нет капитана, лучше сразу покончить с ним. Хан оставил машину на стоянке у озера.
Подняв ворот куртки, он зашел со стороны товарного двора. Дверь и с этой стороны оказалась закрытой. Он постучал.
- Кто там? – раздался молодой мужской голос.
- Свои! Открывай!
- Кто свои?
- Да ты чего, в натуре? От босса я!
- Так и сказал бы.
Дверь открылась. Хан вошел. Спросил:
- Ты один?
- Да! Ваш друг еще не появлялся.
- Задерживается, значит. Ну, пошли, что ли? Выпить есть чего?
- Найдем!
Парень повернулся, и тут же Хан, выхватив нож, вонзил его в спину обитателя кафе. Под левую лопатку. Провернув лезвие, вытащил нож и вытер об одежду парня, который забился на полу в агонии. Хан перешагнул через него, осмотрел помещение. Нашел вход в подвал. Подтянув труп к нише, сбросил его вниз. Убрал следы убийства. Остался капитан. Он противник посерьезней, но поможет фактор неожиданности. Гофман наверняка придумал какую-нибудь легенду для капитана, чтобы тот не ожидал нападения.
Хан стоял у окна, ожидая появления Роенко. Тот появился, как и сам Хан, через двор. Двери были открыты, и, зайдя в кафе, Роенко оказался в коридоре. Как Хан ни старался скрыть следы своего преступления, Сергей увидел несколько кровавых капель на полу.
Сергей почти бесшумно вошел в комнату. По крайней мере, Хан его не слышал, так как продолжал пялиться в окно.
- Хан! – окликнул Сергей начальника личной охраны босса.
Тот вздрогнул, но тут же взял себя в руки:
- А?! Это ты наконец? Чего задержался?
- Колесо пришлось менять.
- Ну, проходи. Гостем, как говорится, будешь!
Но Сергей вдруг спросил:
- Хан! Того, кто открыл дверь, ты убил?
- Кого? – смешался Хан.
- Того, кто дверь тебе открыл, сука! – повысил голос Роенко.
- Ты словами-то не разбрасывайся, капитан, я тебе не Коротыш.
Но Сергей не слушал слов Хана, продолжая задавать вопросы:
- Тебя зачем сюда прислал Гофман?
- Правду сказать?
- Правду!
- Кончить тебя, козла! И того пи..ра, что здесь обитал. Он уже в подвале. Очередь за тобой, капитан.
- Ты можешь меня выслушать?
- А ты никак ссышь, капитан?
- Считай как хочешь. Так ты меня выслушаешь?
- Говори, – разрешил Хан.
- Ты не думал, почему нас столкнул лбами Гофман?
- А чего тут думать? Все и так предельно ясно. Чтобы из двоих оставить для себя одного.
- И ты решил, что босс поставил на тебя?
- Тебя волнует, что я решил? Короче, капитан, кончай базар и готовься к смерти!
- Подожди! Я еще не все сказал! Я тоже имею приказ убрать тебя. Приказ нашего общего босса.
- Ты можешь бакланить что хочешь. Даже блефовать. Я не верю тебе. И Гофман не верит тебе. Ты чужак, а поэтому не нужен нам.
- Вам?
- Нам! Хватит! Мне еще возвращаться. Тебя как? Удавить? Или подрезать, как барана?
- Дурак ты, Хан, и в своей смерти будешь виноват сам. Видит бог – я не хотел этого. Хотел дать шанс тебе. Шанс выжить. Но ты настолько глуп, что разговаривать с тобой – только время тратить.
Сергей достал пистолет, передернул затвор.
Хан побледнел. Он никак не ожидал увидеть огнестрельное оружие в руках потенциальной жертвы. От его наглости и самоуверенности не осталось и следа.
- Что, не ожидал такого поворота, Хан?
Тот растерянно молчал.
- Тебе Гофман дал ствол? – спросил он глухим голосом.
- Какая теперь разница?
- Какая? Мне он запретил брать пистолет!
- Вот видишь, я же сказал, что тебя подставили. В будущем босс рассчитывает не на тебя!
- Тогда стреляй! Чего медлишь?
- Нет, Хан! Убивать тебя я буду по-другому!
Сергей вытащил обойму из пистолета, отбросил в одну сторону, а разряженный ствол – в другую.
- Я – не ты, Хан! Я тебя и так сделаю! А ну, иди сюда, ублюдок!
- Во ты, значит, как? Благородный, да? Ну будь по-твоему!
Хан двинулся на Сергея. Тот начал медленно "качать маятник", выставив левую руку вперед, а правую прижав к телу.
Враг приближался медленно. Роенко готов был отразить атаку, но Хан вдруг остановился, резким движением выхватил нож. Оскалился.
- Это тебе как? И я не выброшу нож, а порежу им тебя на куски, скотина!
- Давай, герой засранный!
Хан пошел в сторону, но тут же сделал выпад вперед, дважды махнув рукой. Сергей успел отклонить голову назад, и лезвие вспороло воздух. Сам же, когда рука противника остановилась в конце размаха, нанес сильный удар Хану в печень. И сразу же, присев, с разворота выбросил вперед ногу и впечатал каблук ботинка в физиономию врага. Хан рухнул на пол. Нож отлетел в сторону, но недалеко. Сергей недооценил подготовку начальника охраны, тот внезапно, не поднимаясь, заплел своими ногами ноги Роенко, опрокинув Сергея рядом с собой. Капитан упал прямо на нож, и теперь оружие Хана было под ним, а сам Хан – сверху. Он несколько раз ударил Сергея по затылку, на мгновение выведя из строя. И этого мгновения хватило Хану, чтобы накинуть на шею Роенко удавку.
Уперев колено в спину, Хан начал давить противника. Ему бы удалось разрезать удавкой горло, если бы не свитер. Его высокий борт принял на себя проволоку. Сергею удалось вытащить из-под себя нож. Блеснуло лезвие. Первый удар пришелся Хану в бедро. Он вскрикнул от боли и ослабил зажим, позволив Сергею просунуть под удавку пальцы. Капитан рванул проволоку, рассекая кисть. Та поддалась, и Роенко уже наотмашь ударил ножом второй раз. И на этот раз лезвие (он это почувствовал) вонзилось в плоть. Удавка упала. Хан дико закричал. Сергей сбросил врага с себя. Тот, упав, держался за бок, откуда обильно шла кровь. Сергей поднялся. Хан вдруг замолчал, попытался тоже подняться, но Роенко на этот раз не медлил, всадив нож врагу под подбородок. Хан, захлебываясь собственной кровью, повалился на спину.
Придя в себя, Сергей подошел к окну. На улице – никого, дорога пуста. Вдали, на стоянке, одиноко стояла машина убитого.
Роенко вызвал Костычева:
- Я все сделал!
- Понял! Возвращайся к Гофману – и удачи тебе!
Связь отключилась.
Капитан сдернул занавеску и обмотал голову трупа. За ноги оттащил к проему подвала и сбросил туда бывшего теперь начальника личной охраны Гофмана.
Сергей весь сегодняшний день работал в перчатках, поэтому убирать следы борьбы не стал, опрокинув на лужу крови один из столиков кафе. Подобрал пистолет, зарядил его, спрятал под куртку, закрыл подвал и вышел во двор. Вздохнул полной грудью чистый осенний воздух.
У самого озера, метрах в пятидесяти от места схватки, его ждала "девятка". Сел за руль. Подумал: что его ждет дальше? И сам же ответил: ничего хорошего. Завел двигатель, вывел автомобиль на пустынную дорогу и повел его в сторону усадьбы Гофмана, где сегодня вечером должны начаться дела крутые и кровавые. Хотя, пожалуй, они начались уже с утра. Все же игра стоит свеч. И выходить из нее сейчас означало оставить в себе занозу неуверенности в завтрашнем дне. Только бумаги архива смогут помочь ему уничтожить Гофмана и дать гарантии личной безопасности и свободы. И именно за ними возвращался в усадьбу Сергей Роенко.
Глава 7
Эдуард Генрихович встал сегодня раньше обычного, и это было признаком беспокойства и напряжения. Начинался последний этап его плана, от успешного завершения которого зависело очень многое. Следовало продолжить акцию уничтожения свидетелей. Он вызвал к себе Быка. Тот появился почти мгновенно, словно ожидал вызова.
- Скажи мне, Володя, – впервые Гофман обратился к нему по имени, – если тебя предают и делает это человек, которого ты вытащил из грязи, дал работу, денег, помог, чего он, по-твоему, заслуживает?
- Понятно чего – наказания!
- Наказания! Вопрос, какого?
- Это, я думаю, в зависимости от вины! Если предал по мелочам: ну, там с бабой, к примеру, то можно обратно в грязь. Если же по-крупному…
- По-крупному, Володя!
- Тогда, думаю, мочить надо крысу!
- Мочить! – повторил Гофман.
Он поднялся, прошелся по кабинету.
- Ну, а если он с тобой много лет провел и стал как родной?
- Но предал?
- Предал!
- Тогда мочить!
- Так категорично?
- Да! Вы – босс! У вас свое мнение, понятно. Вам и решать, но я думаю так! Если близкий человек вам же по-крупному поднас…, извините, изменил, то, не наказав его жестоко, какой покажете пример для других? Вот я после Топора, вы заметили, какую дисциплину ввел? Только шепну, любой мухой летит исполнять приказание. А почему? Потому что знает: если взбрыкнет, я ему хавальник-то набок мигом сверну. И без разницы, что мы вместе когда-то начинали, кайфовали, баб делили. Единоначалие, – с трудом выговорил последнее слово Бык, – должно быть везде. Вас все бояться должны, зная, что я, например, могу только морду при случае набить, а вы жизни лишить. Извините, я не должен вас учить, но вы спросили, я ответил.
- Не надо извиняться. Ты хорошо сказал. Главное – правильно, Володя! И теперь я решил окончательно. Человека, предавшего меня, следует убрать! А на его место назначить тебя!
- Извините, босс, а о ком речь?
- О Столпе!
- Столпе??? – крайне удивился Бык тому, что в предатели Гофман записал Столыпина, всегда преданно служившего хозяину.
- Ты удивлен?
- Не то слово!
- Вот почему я так мучительно долго решал его участь. Сколько лет он был моим помощником. Правой рукой, можно сказать. И все же предал!!!
- А можно узнать, что конкретно он сделал?
- Это долгая история, и знать тебе ее не обязательно. Пока необязательно. Но факт остается фактом – Столыпин предатель и нанес нам невосполнимый ущерб. Сам он пока не догадывается, что раскрыт, поэтому ты должен понимать о необходимости содержания в тайне той информации, обладателем которой стал.
Бык понял одно – о разговоре надо молчать. И все же невероятность поступка Столпа не давала ему покоя. Бык спросил:
- Скажите одно, босс: Столп пахал на ментов?
- Да! В том-то и дело, что Столыпин уже продолжительное время являлся тайным осведомителем милиции. Я же узнал об этом недавно и совершенно случайно. Они просто купили его, как будто от меня эта неблагодарная тварь получала мало. Обидно!
- Падла! Как же он купился?
- Все, Володя, не будем рассуждать. Твое мнение не изменилось после того, как ты узнал имя предателя?
- Нет!
- И предлагаешь?..
- Мочить козла!
- Хорошо! Только, Володя, придется это сделать тебе лично! Без шума и лишних разговоров. Пусть все считают, что Столп где-то в командировке.
- Я понял, босс! Один вопрос – когда?
- Вечером повезешь смену вместо Хана. Тот с капитаном отлучился по делам. Столп поедет с тобой. Пока охрана будет меняться, Столыпин прикажет тебе (он все же пока будет старшим в группе) посетить один объект. Ты согласишься, сядешь за руль. В лесу, у болота, "сломаешься". Там и кончишь его. Тело – в болото. Вернешься за сменой и – сюда. С охранниками, если будут интересоваться, куда делся мой помощник, разберешься сам. Понял?
- Понял, босс! Все сделаю, как сказали. Разрешите идти?
- Подожди, Володя! – Гофман в который уже раз за последние дни направился к сейфу. – Сколько до сих пор ты у меня получал?
- Когда как! В среднем – штука в месяц!
- Возьми! – Босс бросил пачку денег на стол. – Здесь десять тысяч "зеленых". Это за Столпа. И с этого дня твой оклад, назовем это так, пять штук в месяц, без надбавок и премиальных.
- Все понял, босс! – Физиономия Быка расплылась в довольной улыбке. – Вы, босс, всегда можете на меня рассчитывать. Я не продам и не подведу. За вас любого порву.
- Я знаю, Володя! Не подведи сегодня!
- Будет сделано в лучшем виде!
Бык вышел от Гофмана счастливым. Мало того, что он получил одну из самых престижных должностей в иерархии группировки, но еще и деньги хорошие. Поработать с годик, и можно сорваться отсюда. Обзавестись семьей, домик на родине купить. Короче, все идет ништяк! Судьба Столыпина сейчас меньше всего его волновала. Тем более его не волновало и то, что босс мог солгать.