Олегу наконец удается разобраться с замками. Он настежь распахивает довольно массивную - толщиной в полторы моих ладони - дверцу шнифера и с азартом запускает во внутренности сейфа обе руки. Что он там ищет, что тасует, что сортирует, видеть я не могу - шнифер от меня закрывает спина Олега.
- Того малахольного, которого ты отправила за выпивоном, - продолжает рассказывать он, - я положил сзади в затылок, так что он тоже ничего не сообразил. Он меня даже не видел. То же самое и с последним. Впрочем, если тебе так больше нравится, можешь считать, что напоследок я с ним чуть-чуть поигрался. Как кошка с придушенной мышью. Признаться, меня порой тянет на какие-нибудь дешевые понты. Держи, - Олег разворачивается и протягивает мне ZIP-дискету.
- Что это?
- Зип, - улыбается мне Олег.
- Я вижу, что зип. Емкостью в сто пятьдесят мегабайт. Но я имею в виду, что на нем?
- Для того, кто сумеет кракнуть защиту, на нем миллионы. Береги его как зеницу ока.
- И что мне с ним делать ? - На зипе наклеен стандартный ярлык с лейблом TDK, но без единой записи. "Как же он сумел определить, что это именно то, что ему нужно? - думаю я. - Только потому, что зип был спрятан в сейфе?" - Ты не ответил, что мне с ним делать?
- Скоро его у тебя заберут. Отдашь без возражений. - Олег снимает с пояса сотовый телефон, набирает номер, бросает в трубку: "Все хорошо. Через десять минут они выйдут… Да, дискета у Герды… Хорошо, вольту ей сейчас передам. Подъезжайте" и отключается.
Он разговаривает меньше минуты, при этом, опять запустив одну руку в шнифер, что-то еще выуживая оттуда. Я же пока отхожу к похожему на огромную свалку всевозможных хозяйских бебех столу и с интересом изучаю содержимое этой свалки, постоянно помня о том, что ничего нельзя мацать руками.
- Лариса, - отвлекает меня от этого занятия голос Олега. - Порой ты бываешь какая-то заторможенная. Тебе надо обязательно отдохнуть. На вот, возьми. Здесь двадцать кусков. Это вам с Диной на первое время. Подъемные, так сказать.
- Спасибо, - только и способна промямлить я, растерянная от столь царского подарка. И, понимая, что надо бы к этому куцему "спасибо" добавить еще что-нибудь, ляпаю совсем невпопад: - Олег, у меня впечатление, что ты ориентируешься в этом доме не хуже хозяина.
- Я хорошо подготовился, - пожимает плечами он. - Я всегда хорошо готовлюсь к тому, на что подписался. - И резко кивает на выход: - А теперь отправляйтесь. Калитка открыта. За калиткой вас уже ждут.
- А ты? - Как же мне хочется, чтобы Олег сейчас подошел ко мне, крепко обнял, еще крепче поцеловал! Я отдалась бы ему прямо на этом ковре, прямо на распятом Иисусе с вздернутым членом! - А как же ты… милый?
- А я остаюсь, - улыбается Олег. - Как ты считаешь, что же получится, если среди всего этого мамаева побоища легаши завтра не обнаружат меня? Им сразу же станет ясно: эту кашу заварил я. И меня объявят в федеральный розыск. А я этого не хочу.
- И какой же выход?
- Сейчас отправлюсь в предбанник, разденусь, устроюсь поудобнее на диване и напьюсь бренди с клофелином. И в результате: ни черта не знаю, ни хрена не помню. Самого обнесли эти мерзавки, Лариска с Дианой. Хорошо, что хоть не замочили, как всех остальных. Наверное, в спешке обо мне просто забыли.
- Ловко придумано, - замечаю я.
- Вздор! - фыркает Олег. - На этом не провести и деревенского участкового. Но те, кто будет расхлебывать сегодняшнее дерьмо, сожрут все, что им подадут, было бы это немного похоже на правду, да приложились бы к этому зелененькие бумажки.
- Так ты сейчас в баню?
- Не сразу. Надо сделать здесь кое-какую приборку. И отмыть руки от порохового налета. К тому же мне еще предстоит разобраться с твоей подменой.
- Какой подменой? - не понимаю я.
- Скоро увидишь. Иди, малышка. Тебя уже ждут.
- Погоди! - Я просто молю: - Еще минуту! Последний вопрос!
- Я, кажется, знаю, о чем ты хочешь спросить. - Олег вдруг подходит ко мне, кладет ладони на мою обнаженную талию, легким движением привлекает меня к себе. У меня моментально перехватывает дыхание. Я утыкаюсь лицом ему в шею, с наслаждением втягиваю в себя легкий запах его дорогого парфюма, жадно приникаю к его покрывшейся за ночь щетиной щеке. У меня темнеет в глазах. И словно откуда-то из другого мира до меня доносится голос: - Ты беспокоишься, почему так легко открылся перед тобой, кто я такой, и не будет ли у тебя из-за этого неприятностей. Так вот, открылся я потому, что те, кто заказал достать тебя с зоны, все равно уже сегодня расскажут, с кем ты работала в связке. У них языки как помело. Кстати, в отличие от тебя. Поверь, уж о Богдановой Ларисе Васильевне, Герде, я навел рамсы по полной программе… Повторяю: что касается меня, ни о чем не беспокойся.
- Олег…
- Что, малышка?
- А ведь ты не угадал. Я хотела спросить совсем не об этом.
- Интересно? О чем же тогда? Подожди-ка… Дай все-таки отгадаю… - Он прижимает меня к себе еще крепче, и я чувствую, как неумолимо на меня надвигается оргазм. Сейчас застону! - Ты хочешь узнать, кто заказчики всего этого предприятия?
- Нет, - с огромным трудом выговариваю я. - Я их знаю. Я знаю, кому и зачем я понадобилась на воле.
- В натуре?!! - Олег отстраняется от меня, даже и не пытается скрыть, насколько он поражен. - Впрочем, чему я удивляюсь? Ведь это же Герда! Как же Герда могла всего не прощупать, прежде чем вписываться в такую историю! Сдаюсь, крошка. Я так и не угадал. Так о чем ты хотела спросить?
- Всего-навсего о том, как тебя разыскать, когда у меня все наладится? Если это, конечно, возможно.
- Для тебя да, - совершенно серьезно отвечает Олег. - Запоминай номер. - Он медленно и отчетливо диктует семь цифр. - Это московский сотовый. На нем мой диспетчер. Назови себя и сообщи, куда тебе перезвонить. И после этого не отключай телефон.
- Трахались, что ли? - климаксует Диана, когда мы с довольными вывесками объявляемся в дежурке. - И это-то ваши десять минут!
Она права: мы пропадали почти полчаса.
- Прости, Дина-Ди, - извиняется Олег, обняв Диану за плечико. - И прощай. Даст бог, еще свидимся.
Он берет брошенный прямо на загаженный стол "Сикемп", тщательно протирает его полой рубашки и протягивает пистолет мне.
- Держи, малышка. И, когда будешь его отдавать, тоже не забудь убрать с него свои пальчики. - Олег опять крепко обнимает меня, с той лишь несущественной разницей, что на этот раз кладет ладони мне не на талию, а на ягодицы. - До свидания, Лариса. До встречи. - И, прижавшись губами к моему уху, заговорщицки добавляет: - Маленькая засранка. Я ведь как знал, что от этого ты не удержишься. Только смотри, не наживи себе этой аферой больших геморроев. Впрочем, кто не рискует, тот не выигрывает. А если станет туго, звони. - Он резко отстраняет меня от себя. - Всё, девочки. Спасибо за веселую вечеринку. Калитка открыта.
Больше он не произносит ни слова. Просто стоит на крыльце с четырьмя колоннами и смотрит нам вслед, пока мы не выходим за калитку на улицу.
Но нам уже не до него. Совершенно не до него! Потому что неумолимо приближается момент, когда нас должны встретить. У меня остается совсем децл времени, а мне еще многое надо успеть сказать Дине-Ди чрезвычайно важное!!! Иначе все может сложиться для нас очень дерьмово.
Особенно для Дианы!!!
Тамара. 1995 г. Январь
Стараясь не скрипнуть ступенькой, она поднялась из подвала по деревянной лестнице с вычурными балясинами и обвела настороженным взглядом темную прихожую. Замерла, прислушиваясь. В доме стояла гробовая тишина.
"А что, если все разговоры об охранниках блеф? Никаких охранников в этом доме и отродясь не бывало? Или они все распущены на рождественские каникулы? Было бы здорово. Тогда бы уже можно было считать, что я на свободе. Но только всегда следует надеяться на лучшее, а предполагать худшее - то, что здесь полным-полно и собак, и ловушек, и головорезов-секьюрити. Сидят в какой-нибудь комнате, заставленной мониторами. И стоит только мне направиться к двери, как дюжий охранник, зафиксировав подозрительное движение на экране, насторожится, снимет с предохранителя пистолет, свистнет огромной немецкой овчарке и отправится мне на перехват. И чего, дура такая, раньше, когда выходила гулять, не позаботилась о том, чтобы пошарить взглядом - а есть ли здесь эти камеры слежения?
Тамара наконец набралась решимости и крадущейся поступью стремительно пересекла прихожую. Входная дверь оказалась заперта изнутри не на ключ, а на обычную щеколду, которая не издала ни единого звука, когда девушка отодвигала ее в сторону.
"Такое впечатление, будто здесь все специально подготовили к моему побегу, - недовольно поморщилась Тамара. - Никаких охранников, никаких неприятных сюрпризов. - Она распахнула дверь и шагнула на тщательно очищенное от снега крыльцо. - Вот и пожалуйста. Сюрприз номер один".
Планируя побег, она размышляла только о том, как вырубить Монучара и по возможности незаметно преодолеть путь от подвала до ограды, как перебраться через эту ограду. Но ни разу Тамаре и в голову не пришло, что на улице январь и, вполне возможно, трескучий мороз.
Мороз и был. Как по заказу! Градусов под тридцать. Чтобы это почувствовать, не потребовалось долго стоять на крыльце, хватило нескольких секунд. Ее, одетую в легкий спортивный костюмчик и летние кроссовки, насквозь пробрал ледяной холод.
"О, дьявол! - поежилась Тамара. - Да пока я достигну ограды и переберусь через нее, уже успею заработать пневмонию. А ведь я даже не представляю, где находится этот дом. Если в городской черте - тогда хотя бы остается надежда добраться живой до какого-нибудь тепленького местечка или остановить машину. А если за оградой с одной стороны дремучий лес, а с другой - бескрайние заснеженные поля? Так что, в этих полях и подыхать от гипотермии? Ну уж нет! - Тамара вернулась в дом, прикрыла за собой дверь, аккуратно задвинула щеколду. - Хочешь, не хочешь, а придется одеться. Было бы только во что!"
Возвращаться в свою комнату не имело смысла - всё равно там нет ни одной теплой вещицы. О ее гардеробе на зиму проклятый грузин так и не позаботился.
Ничего не оставалось, как подняться на второй этаж и пытаться найти там какие-нибудь хозяйские шмотки. Как ни странно, но в прихожей не было ни привычной вешалки, ни шкафа для верхней одежды. Скорее всего, Монучар и его гости раздевались в какой-нибудь комнате наверху. Вот только, где эта комната и существует ли она вообще, Тамара не знала.
Она осторожно поднялась на второй этаж, отметила, что здесь не так темно, как в прихожей - оставлены включенными несколько тусклых бра, - пересекла знакомую летнюю гостиную, скользнула в приоткрытую дверь и оказалась в той части дома, где за два с половиной года ей побывать так и не довелось.
Широкий коридор, уютно обставленный мягкой мебелью, напоминал еще одну гостиную - только без окон, зато с несколькими застекленными дверями. Тамара решительно дернула на себя первую из них. Дверь оказалась заперта. Вторая - тоже.
"Проклятье! Неужели придется возвращаться в подвал за ключами?!! И почему не забрала их у Монучара сразу?!!"
Но третья дверь легко подалась, и Тамара шагнула в темную комнату.
"Не видно ни зги! Ничего не поделаешь, придется, включать свет". Она провела ладонью по стене слева от двери, нащупала большую кнопку выключателя и провозилась с ним кучу времени, пока не сообразила, что эту "кнопку" надо вовсе не нажимать, а крутить и этим регулировать яркость незатейливой люстры с тремя круглыми матовыми плафонами.
Тамара установила яркость на минимум, да и то ненадолго - всего на несколько секунд, которых ей хватило, чтобы обвести взглядом небольшую, но богато обставленную комнату и понять, что угодила в кабинет и чего-нибудь из одежды здесь ловить нечего. Она выключила свет, прикрыла дверь и затаила дыхание, прислушиваясь - в доме по-прежнему никаких признаков жизни. Хорошо. А найти бы поскорее какие-нибудь теплые тряпки - так было бы еще лучше!
Следующая дверь привела ее туда, куда надо - в просторную спальню с широченной кроватью посередине, огромным телевизором, установленным в одном углу, и красивым трюмо - в другом. А еще с двумя дверями, одна из которых вела в ванную, а другая - в гардеробную комнату.
Через минуту, стоя в набитом всевозможной одеждой "шкафу", она с радостным возбуждением отбирала из стопки аккуратно сложенных свитеров тот, что потолще. Сорвала с вешалки "аляску" с большим капюшоном. Довольно хмыкнула, наткнувшись в одном из ящичков на теплые рейтузы и шерстяные носки. Из нескольких пар зимних сапог отобрала те, что показались поменьше размером. Отложив в сторонку отобранные вещи, обвела комнатку взглядом - что еще взять? К сожалению, почему-то не нашла ни единой пары перчаток. Но это всё мелочи. Вместо перчаток вполне сойдут и носки.
Тамара сгребла в охапку свои трофеи, толкнула плечом дверь, шагнула обратно в спальню.
И замерла, уткнувшись взглядом в невысокого худощавого мужика, спокойно поджидавшего ее возле кровати, на которую девушка собиралась свалить отобранное тряпье прежде чем начать одеваться. Но с этим явно приходилось повременить.
- А теперь отнеси все обратно, - чуть глуховатым голосом попросил мужчина и выразительно стукнул длинной резиновой дубинкой по раскрытой ладони.
Кроме дубинки у него были маленькие бесцветные глазки и обширная лысина. Малиновый двубортный пиджак и аккуратные черные брючки. Недобрая ядовитая улыбочка на тонких губах. Только взглянув на этого монстра, услышав от него всего одну фразу, Тамара уже поняла, что в поединке с ним не выстоит и десяти секунд. Но спускать флаг, не приняв боя, она была не намерена.
Все равно подыхать, так уж лучше поскорее. К тому же перед гибелью проведу поединок с достойным противником.
- Если я сейчас отнесу все обратно и не оденусь, - постаралась как можно беспечнее улыбнуться Тамара и, освобождаясь от ненужного груза, свалила все трофейные тряпки себе под ноги, - то замерзну. На улице Арктика.
- Ни на какую улицу ты не пойдешь. Я сейчас отведу тебя вниз. Между прочим, там до сих пор валяется без сознания твой повелитель, которому ты крепко стряхнула мозги. Присоединишься к нему.
"С "повелителем" я уже два с лишним года. "Внизу". Пора сделать хоть короткую передышку и погулять на поверхности. А ты, мужичок, путаешь все мои планы". Тамара сделала осторожный шаг в направлении своего противника, продолжавшего безучастно похлопывать дубинкой по ладони левой руки, и постаралась рассчитать траекторию неожиданного броска, при котором удастся вырубить монстра с первого же удара. В том, что на вторую попытку можно и не рассчитывать, она даже не сомневалась. Впрочем, так же, как не сомневалась и в том, что и первая обречена на полнейший провал. Ввязываться в этот, заведомо обреченный на поражение, поединок ой как не хотелось! Но что поделать, если тебе не предоставлено выбора? "Только вперед! Тем более, что дежурными фразами мы уже обменялись, с полминуты поглазели друг на друга - формальности соблюдены. К тому же начинать первой, пожалуй, и выгоднее. Как-никак, а неожиданность нападения - половина победы. Хотя, какая уж там неожиданность!"
Резким скачком Тамара сократила расстояние с противником до пары шагов и, сымитировав начало атаки "усира-гири", в прыжке с разворота попыталась провести сложнейший "ура-маваши-гири". Не попасться на обманный маневр и сблокировать этот удар способен лишь человек, знакомый с боевыми искусствами не только по гонконгским боевикам.
Невысокий и щуплый "двубортный пиджак" не попался… сблокировал… Притом очень жестко, использовав для этого свою дубинку. Ощущение, словно кто-то с размаха влепил тяжелой подошвой ботинка точнехонько в голень. Тамара аж взвизгнула от боли. И тут же почувствовала, как некая мощная сила приподняла ее и с размаху обрушила на серый ковролин, которым был покрыт пол в спальне. Падение и дикая боль в ноге оглушили Тамару. Но она, действуя уже чисто автоматически, сумела найти в себе силы, чтобы откатиться в сторону. И попыталась провести прием "хвост дракона", - резко присев и опершись руками, прочертить правой ногой широкий полукруг у самого пола, подсечь мужика под колени, опрокинуть его.
Это оказалось последним, что она смогла сделать в тот вечер.
Потому что уже через мгновение на спину девушки обрушился удар резиновой дубинки. И еще один. И еще… Как когда-то давным-давно в стычке с дядькой Игнатом, жуткая боль пронзила все ее тело.
После третьего удара она потеряла сознание.
Сперва пришла боль - дикая боль, сковавшая буквально каждую клеточку тела. Потом вернулось сознание. Потом Тамара сумела открыть глаза и нашла в себе силы повернуть голову и обвести взглядом полутемное помещение, в котором она оказалась. И лишь после этого начала вспоминать.
Сначала о том, как когда-то давным-давно до полусмерти избитая дядькой Игнатом, она точно так же пришла в себя в этой маленькой комнатушке.