- Попробуешь навести рамсы ? - обрадовалась я, отлично осведомленная о весе Расписки в воровском мире. И о ее возможностях, - к примеру, в тумбочке у смотрящей совершенно открыто лежал сотовый телефон, и в любой момент она могла созвониться со своими ворами по ту сторону запретки. Об этом было отлично известно администрации, но никто никогда не сказал ей ни словечка насчет телефона.
- Вот составишь досье мне на этих деловиков, тогда звякну своим, прочитаю им всё, что ты мне там намарала. А уж они с этим выйдут на Питер. Сколько дней, говоришь, дал тебе на раздумья этот плешивый?
- Неделю.
- Негусто, - вздохнула Расписка. - Что ж, подфартит, так уложимся. Может, братва для тебя чего и надыбает. Ну, иди строчи сочинение про своих корешей. Чем быстрее закончишь, тем лучше.
- И никакие они мне не кореша, - сварливо пробухтела я, сворачивая в трубочку тоненькую тетрадку. - Сама же в курсах, что, скорее, враги… - И отправилась в свой барак составлять маляву на пятерых кандидатов на воровскую проверку.
Прошло больше десяти дней, и я уже получила предложение от Касторки "съездить на волю на один разгуляй", прежде чем Расписка позвала меня к себе. И передала мне очень интересную информацию. Теперь я почти наверняка знала, кому и зачем я нужна.
- Так что видишь сама, что не такая уж это и лабуда, - подбила итог старая бандерша. - Всё вполне выполнимо. Что думаешь делать? Не против рискнуть?
- Почему бы и нет? - улыбнулась я.
- Готова соскочить?
- Я-то готова. Но надо всё еще раз обсудить с Диной-Ди, - ответила я, хотя ни капли не сомневалась, что Диана без раздумий ответит мне: "Я с тобой, Герда!"
- Я с тобой, Герда! - уверенно сказала она, стоило мне передать ей всё то, что только что услышала от Расписки. - Пожалуй, это действительно шанс. Когда?
- Скоро, Диана. Уже очень скоро, - загадочно улыбнулась я. - Нас позовут. Надо еще отыскать где-то Касторку. И передать, что мы едем на этот их… разгуляй.
"Во прибалдеет шалава от такого известия!" - подумала я, а Дина-Ди, словно прочитав мои мысли, расхохоталась.
Тамара. 1995 г. Февраль - апрель
Впервые за последние годы Тамара напрочь утратила представление о времени. У нее в комнате не было ни телевизора, ни радиоприемника, ни часов. Даже определить, день сейчас за окном или ночь, не представлялось возможным - железные ставни были подогнаны настолько плотно, что девушка, как ни старалась, так и не смогла отыскать щелочку, через которую можно было бы разглядеть, светло ли на улице.
Вести счет дням, как она делала это у Монучара (принесли Саня или Виталий миску с баландой - значит, минули еще одни сутки), имея такого непунктуального холопа, как глухонемой Гоша, было вообще нереально. Mischievious Buttocks явно не дружил с головой. Запросто мог ввалиться в комнату, когда Тамара спала, и, ничтоже сумняшеся, приняться за уборку. Мог пропасть надолго, так что голодной Тамаре приходилось колотить в дверь ногами и молить местных секьюрити, откликнувшихся на зов, о том, чтобы отыскали ее нерадивого лакея, наподдавали ему под шаловливые ягодицы и препроводили на рабочее место. При помощи знаков Тамара давно научилась объяснять Гоше всё, что угодно. Но выяснить, какое сегодня число, какой день недели, какой месяц, весна или осень, было невозможно. Вначале Тамара писала ему записки, но холоп посредством жестикуляции доходчиво объяснил, что грамоте не обучен. Тогда девушка потребовала, чтобы он позвал кого-нибудь из хозяев. Никаких результатов! Порой Тамара с трудом подавляла желание шарахнуть придурка ногой по тыквообразной башке, забрать у него ключи и погулять по квартире. Но она знала, что в десяти метрах от выхода из ее комнатушки находится пост охраны, и секьюрити там все здоровенные, как горные тролли, и до неприличия грубые. Тамаре с избытком хватало общения с ними, когда пропадал холоп. А две попытки узнать у охранников дату окончились ничем:
- Ну и хрен ли ты ломишься?!! Чего те неймется?!! Опять толстожопый не кормит?
- Нет, парни, скажите, какое сегодня число?
- Сто двадцать восьмое.
- Ну-у-у… правда, ребят, я серьезно.
- Я тоже. Не положено нам с тобой разговаривать. Так что заглохни. И не стучи в дверь. Достала…
Последний раз человека (а точнее, даже нескольких человек) кроме Гоши Тамара видела на второй день после короткого внешнего осмотра, когда Андрей и Василий Сергеевич отвели ее в богато обставленную спальню, расположенную на втором этаже большого пентхау с а-дуплекса. Девушке строго-настрого было приказано не трепать без нужды языком и не дергаться. И она не издала ни единого звука за те сорок минут, пока молодой парень в пиратской бандане, сверяясь с рисунком Андрея, наносил хитроумной машинкой ей возле лобка красно-синюю татуировку в виде испанской танцовщицы, исполняющей хоту. Потом парень сделал клиентке несколько проколов в ушах и ноздре, пару раз полоснул скальпелем по тому месту, куда Крошку когда-то укусила собака, заклеил "место укуса" пластырем. И прихрамывающую Тамару сразу же отконвоировали назад в ее комнату.
И после этого как отрезало! Ни Андрея, ни Василия Сергеевича, ни старичка-боровичка с черным блокнотиком. Никто даже не полюбопытствовал, как зажили шрамы на ягодице и удобно ли красно-синей испанской танцовщице исполнять хоту у Тамары на животе.
"Не слишком ли странное отношение у этих деятелей к человеку, которому отведена одна из центральных ролей в их афере? - не раз задумывалась Тамара. - Или никакая я не фигура, а обычная пешка? А, может быть, в подготовке аферы у Василия Сергеевича что-то не клеится? Или все у него уже давно сорвалось, и меня сейчас держат здесь лишь по инерции, как когда-то лишь по инерции продолжал заботиться обо мне Монучар?
С каждым днем Тамара беспокоилась все сильнее и сильнее. Все книги, что имелись в наличии, были прочитаны, а приниматься за них по второму разу не было никакого желания. Нарды обрыдли настолько, что два кубика с точечками, катящиеся по игровому полю, начали регулярно являться во снах. После этого дежурного ночного кошмара девушка просыпалась в холодном поту и потом долго ворочалась, комкая простыню и не в состоянии снова заснуть. Гоша стал раздражать до такой степени, что Тамара удивлялась, почему еще ни разу не попыталась избить своего придурковатого холопа. Правда, один раз всё-таки не сдержалась и, когда тот, протирая пол, чересчур громко звякнул ведром, от души запустила в него своей "ночной вазой". На счастье, горшок оказался пустым и пролетел мимо.
Mischievious Buttocks проводил его стремительный полет через комнату безучастным взглядом и, как ни в чем не бывало, продолжил шлепать мокрой тряпкой по полу. Всё ему было по барабану.
И вот настал момент, когда Тамара решилась на полном серьезе поставить сама себе страшный диагноз: "Еще несколько дней, и у меня снесет крышу! При этом первой жертвой, естественно, станет холоп. Бедняга Mischievious Buttocks . Он ведь такой безобидный!".
С этой мыслью Тамара спокойно заснула. И на этот раз, как ни странно, ей не приснились кубики с точечками.
А когда она открыла глаза, то уткнулась заспанным взглядом в Василия Сергеевича, сидящего на стульчике возле ее кровати. Улыбающегося Василия Сергеевича! Тамара улыбнулась в ответ.
- Я здесь сижу и смотрю на тебя уже второй час. Когда-то я очень любил так наблюдать за своей спящей дочкой. Здравствуй, девочка. Как настроение?
- Здравствуйте, Василий Сергеевич, - облегченно вздохнула Тамара. - Настроение ничего. Мозги набекрень… Скажите, какое сегодня число?
- Уже апрель, девочка. Поздравляю с весной. И с началом работы!
В тот же день ей немного укоротили прическу.
- Вот теперь хорошо, - осмотрев свою пленницу, довольно заметил Василий Сергеевич.
- Действительно, очень похожа. - Андрей щелкнул зажигалкой и прикурил уже вторую за полчаса сигарету. - А танцовщица вообще получилась один к одному. Да и шрамы зарубцевались как надо. Мне нравится.
- Мне тоже. - Василий Сергеевич, заложив за спину руки, прогулялся по комнате. - Так! Андрей, довольно прокуривать комнату. Иди, подыми в кабинете. И оставь нас одних. - Он терпеливо дождался, когда Андрей лениво отлипнет от стула и выйдет за дверь. И только тогда обратился к Тамаре: - Присаживайся, девочка. Вот сюда, за стол напротив меня. Нам предстоит очень долгий и очень ответственный разговор. Слушай внимательно. Я сейчас объясню, что ты должна сделать, чтобы перестать быть невольницей и стать очень богатой.
Как она и предполагала, ей предстояло подменить дочь Василия Сергеевича. Но чего Тамара не могла и представить, так это того, что подмена должна произойти вовсе не в какой-то глухой деревушке, где Крошка скрывается от наемных убийц, а в следственном изоляторе № 5, где та находится еще с начала зимы, дожидаясь суда.
- Ей предъявлено обвинение в хищении наркотических средств в крупных размерах с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, - заученно процитировал Уголовный кодекс Василий Сергеевич. - Срок от восьми до пятнадцати лет заключения. Мы уже сделали всё, чтобы выкупить дуреху. Пустое! - безнадежно махнул он рукой. - Я уже был готов признать свое поражение, когда Монучар предложил мне очень заманчивый вариант. Ты понимаешь - с тобой.
- Да, это я понимаю. Но все-таки, что я должна делать?
- Тебе предстоит в течение какого-то времени изображать из себя Крошку. И тем самым помочь ей выйти на волю. Для этого всё уже подготовлено…
- Всё Крошка да Крошка, - перебила Тамара. - Как ее хоть зовут на самом деле?
- Тебе пока незачем знать ее имя. Просто я не хочу, чтобы ты запуталась и раньше времени ляпнула что-нибудь лишнее. А пока с сегодняшнего дня ты будешь… - Василий Сергеевич достал из кармана потрепанный паспорт, полистал его, - …ты будешь Еленой Матвеевной Калачевой, 1976 года рождения… первого сентября… Запоминай, Лена, теперь это должно у тебя отскакивать от зубов.
- А почему я не могу остаться Тамарой?
- Глупая! - добродушно пожурил девушку босс. - Минуло три года, как Тамара Астафьева пропала без вести. К тому же ей сейчас только семнадцать, и ее никогда не поместят в камеру к взрослым подследственным, как, скажем, восемнадцатилетнюю Калачеву.
- В камеру? - округлила Тамара глаза.
- Да, Лена. Примерно через неделю ты будешь помещена в СИЗО по обвинению в убийстве…
- В убийстве?!!
- Не пугайся. Настоящего убийцу найдут уже на следующий день. А перед Леной Калачевой извинятся и выпустят на свободу. Вот только в тот самый момент, когда за ней придут в камеру, чтобы освободить, ты будешь спать и ничего не услышишь… и не заметишь, как вместо тебя из камеры выскользнет Крошка. А на первой же поверке ошибка будет обнаружена. Тогда уже освободят и тебя. И ты сможешь дальше спокойненько жить по этому паспорту. Просто у тебя изменится имя, зато никто не будет задавать неудобных вопросов. К тому же, я тебе заплачу хорошие деньги и помогу удачно устроиться в жизни. После того, как мы с тобой провернем это дельце, считай, что мое покровительство тебе обеспечено навсегда. А оно ой сколь многого стоит!
- Нет! - Тамара не размышляла ни секунды, прежде чем твердым уверенным тоном дать этот категоричный ответ. - Я не согласна принимать в этом участие!
Но, похоже, ее собеседник был готов к этому "Нет!", и ни один мускул не дрогнул у него на лице, лишь немного сузились красивые, но абсолютно ледяные глаза.
- Что же, - ровным, внешне совсем безразличным тоном произнес Василий Сергеевич, - мне очень жаль, что ты отказалась. В таком случае предлагаю на выбор: или вернуться к Моче и продолжать жить в подвале, обслуживая его гостей, или умереть. Что выбираешь? Отвечай сразу!!! - неожиданно заорал он. Мощно шарахнул кулаком по столу. - И смотри мне в глаза!!! В глаза, говорю!!! Что выбираешь?!!
- Но… - только и сумела пискнуть Тамара. На лбу выступили капельки пота. Задрожали руки. Коленки заходили ходуном, и если бы девушка сейчас не сидела на стуле, ей вряд ли удалось бы устоять на ногах. - Но…
- Не на телеге сидишь!!! Кому "нокаешь"?!! Не мямли, а отвечай!!! Что выбираешь?!! Умереть?!! Или назад к Монучару?!! Отвечай!!!
Ее когда-то насиловали. Когда-то избивали. Когда-то собирались убить. Но никто никогда не повергал ее в такой ужас, как сейчас этот человек, сидящий напротив и прожигающий взглядом насквозь всё тело, всю душу…
- Девочка, ты так никогда не отомстишь за своих родителей, - вдруг резко смягчил тон Василий Сергеевич. - Монучар мне всё о тебе рассказал. И я хочу помочь тебе, но и ты не должна отказать мне в помощи. Так что ты решаешь?
- Мне надо подумать, - полушепотом-полусипом сумела выдавить из себя Тамара.
- Думать некогда. Ты должна дать ответ прямо сейчас. Согласна помочь? Или нет?
- …
- Согласна помочь?!! Или нет?!!
- Ну… Я не знаю… - По щекам текли слезы. Скуластое загорелое лицо Василия Сергеевича обозначалось напротив каким-то размытым пятном.
- Согласна?!!
- Согласна… наверное… - всхлипнула девушка.
- Без "наверное"!!! Точно!!! Согласна?!! Да?!! Нет?!!
- Да! - отчаянно выкрикнула Тамара. - Согласна, будьте вы прокляты!
И разрыдалась.
С этого дня Андрей буквально поселился у нее в комнатушке. Разве что только не оставался на ночь, хотя и такая попытка была предпринята в первый же вечер.
Тамара медленно прогуливалась по комнате, бубня под нос анкетные данные Калачевой Елены Матвеевны, которые через неделю должны были просто отскакивать у нее от зубов.
- …Отец, Калачев Матвей Алексеевич, водитель такси. Мать, Калачева Галина Петровна, в девичестве Крамаренко, домохозяйка. Инвалид второй группы. Умерла в восемьдесят шестом от сердечного приступа, когда мне было девять лет. После этого мы с папой переехали из Одэссы, где я родилась…
- Секундочку, Лена. - Андрей подошел к Тамаре, уверенно положил ей на бедра ладони, легким, еле ощутимым движением привлек к себе. - Одессит никогда не скажет "Одэсса". Только "Одесса". Мягкое "д", понимаешь? "Е" вместо "э".
Он убрал в сторону прядь густых черных волос, обхватил губами недавно проколотую в трех местах мочку, обдал ухо горячим дыханием…
Класс!
Тамара замерла, жадно впитывая в себя захватывающее дух ощущение, которого не испытывала уже почти год с того страшного дня, когда успешно сдала Монучару последний выпускной экзамен и получила за это в подарок…
Удастся ли когда-нибудь стереть из памяти этот "подарок"?
Кончиком языка Андрей коснулся ее шеи, сдвинул с хрупкого плечика ворот халата, почти обнажив правую грудь.
- Тебе нравится, Лена? - прошептал он.
- Нравится.
- Очень?
- Очень нравится, дорогой, - промурлыкала девушка. И, вздохнув, добавила: - В карате есть удар "хиза-гири"… Коленом. По яйцам… Говорят, очень острое ощущение… Испытать на себе не желаешь?
- Нет, - разочарованно ухмыльнулся Андрей и аккуратно отстранил девушку от себя. - Так значит, мягкое "д". "Одесса". "Е" вместо "э".
- Я поняла.
И Андрей все понял. За семь дней он больше ни разу не прикоснулся к ней, хотя ему не составило бы никакого труда так очаровать девушку, что она сама кинулась бы ему на шею, умоляя не уходить, остаться хоть на одну ночь.
Если бы не одно "но".
Для Андрея все человечество четко делилось на две неравные части. На него самого - царя, бога и центра Вселенной! И на всех остальных - пыль, шлак, муравьев, по маленьким, незаметным глазу телам которых можно смело ступать, стремясь к своей цели и не обращая внимания на то, что давишь эти ничтожные создания десятками, сотнями! Их миллионы, от них не убудет. К таким муравьям Андрей относил в равной степени и бесправную невольницу Тамару, и своего босса, влиятельного и сильного Василия Сергеевича, и какого-нибудь пропитанного насквозь денатуратом бомжа, и самого Папу Римского Иоанна Павла II из Ватикана. Все они были ничем по сравнению с царем, богом и центром Вселенной. К сожалению, пока еще не оцененным по достоинству убогой человеческой массой.
Нет, конечно, Андрей не говорил обо всем этом вслух. Но он постоянно давал это понять. И кто-то это, возможно, понимал, а кто-то - нет. Что же касается Тамары, то в первый же день ей бросилось в глаза колоссальных размеров самомнение этого голубоглазого мальчика-фотомодели. К исходу второго дня его постоянное присутствие рядом откровенно начало раздражать. В конце недели Тамара его попросту ненавидела.
"Если бы он был простым сумасшедшим, страдающим манией величия, то его можно было бы пожалеть, да и только. Но ведь он умен, жесток, решителен, он жаждет богатства и власти. Он тонкий психолог. Он способен без мыла протиснуться в самую узкую щель. Он умеет преподнести себя в выгодном свете тем, кто на данный момент находится выше него, и в то же время легко подминает под себя тех, кто стоит ниже."
- …И все же, что ни говори, дорогая, ты вытянула выигрышный билет, - декламировал Андрей, с сигаретой в руке развалясь на кровати. - То, что тебе предстоит провернуть, настолько же безопасно, как перейти улицу по подземному переходу. Зато оплачивается всё по высшей тарифной ставке.
- Ты в курсе, сколько я должна получить за эту аферу?
- Спроси у Василия. Башляет он. Но если он сказал, что возьмет тебя под свое покровительство, значит, так тому и быть. Главное, четко выполни всё, что тебе поручили. Очень часто люди проваливаются на мелочах. Так что максимум концентрации, Лена. Как зовут твоих двоюродных братьев из Горловки?
- Уныченко, Николай и Григорий. Ты сидел когда-нибудь в следственном изоляторе?
- Еще кнышем, - сладко потянулся Андрей. - Почему ты ушла от отца и сняла квартиру в Сосновой Поляне?
- Отец последнее время стал выпивать, привел в дом какую-то алкоголичку. А мне в это время как раз предложили почти за бесценок квартирку на 2-й Комсомольской. Глупо было отказываться. Андрей, а кто такой кныш?
- Малолетка, сопляк. Вот только я сопляком никогда не был. Малолеткой - да, сопляком - никогда! Лена, скажи, чем ты занималась в тот день, когда замочили Сергеева? Где была? Кто тебя видел? Опиши все с утра по порядку…
К концу недели Тамара настолько вжилась в образ Калачевой Елены Матвеевны, что сама себя уже начала называть не иначе, как Леной.
- …закончила школу два года назад, после чего нигде не училась и не работала. Отец, сама говоришь, тебе не давал ни копейки. Так на какие же средства ты жила, Калачева? - на восьмой день утром проскрипел седенький Никита Сергеевич, уже на протяжении двух часов экзаменовавший Тамару и безуспешно старавшийся хотя бы раз накинуть на девушку профессионально сплетенный аркан из неожиданных хитроумных вопросов.
- Это что, имеет какое-то отношение к убийству Сергеева, на какие средства я существовала? - хитро улыбнулась она. - Так и запишите в своем протоколе, что я на этот вопрос отвечать отказалась. И вообще, отказываюсь давать показания, пока мне не выделят адвоката. Всё!
Василий Сергеевич, сегодня исполнявший роль молчаливого наблюдателя, рассмеялся и несколько раз громко хлопнул в ладоши.
- Умница, девочка. Согласитесь, Никита Сергеевич, что она положила вас на лопатки.