В еще не оборудованном толком кабинете Родион достал пачку долларовых купюр, потряс ею в воздухе, мол, это обещанная прибавка к гонорару, кинул на стол, придирчиво присматриваясь к доктору. Тот держался вполне удобоваримо, в противном случае пришлось бы отказаться от его услуг, ведь риск недопустим. Доктор накрыл холеной ладонью пачку, протащил ее до края стола, стеснительно сунул в карман, с первого раза не попав в него. Родиона это насторожило: раз не попал, значит, волнуется, а волнение – опасная штука. Он уже хотел переиграть сегодняшнюю экзекуцию, но помешал Гена:
– Док, не забудь клешни помыть, тут и так антисанитария, не дай бог второй раз… Учти, тогда я из тебя девочку сделаю, похожую на эту.
– Все будет в порядке, – убежденно сказал доктор, что в некоторой степени успокоило Родиона. – Патологии редко встречаются, а насчет клешней… я работаю в перчатках.
– Покажи перчатки, – потребовал Гена.
– Отстань от дока, – оттеснил его Марат. – И поторопись, док, примерно через полчаса, максимум через час она проснется.
Они вышли в коридор, доктор подошел к каталке, на которой лежала Светлана, надел медицинскую маску и махнул санитару. Тот завез девушку в помещение, не предназначенное для операций, но подготовленное для подпольной работы.
Михаил с Захаром устроились на кухне, чтобы не бегать из комнаты к плите и обратно, когда потребуется чашка кофе или чая. Поздно вечером Наговицын привез список автомобилей Lexus, раньше не мог – гонялся за грабителями. Честно сказать, ребята подрастерялись, когда просмотрели списки, и понятия не имели, с чего начать, какую нужно сделать сортировку, – список, чересчур большой, изрядно их напугал. Они пили чай и думали. Михаил еще раз пересмотрел список, наконец возмутился:
– Да это же… На фига нам все автомобили этой марки? Мы же просили список внедорожников.
– И на том спасибо, – не унывал Захар, – могли отделаться обещаниями.
– Не за что благодарить. – Михаил с некоторой злостью, абсолютно не свойственной ему, швырял верхние листы на стол. – Да их же как песка в море… И у всех "Лексус"! А помимо этой марки, на дорогах полно других… Нет, откуда у людей такие бабки? Я полагал, наш народ живет скромнее. Захар, твой способ не годится.
– А как по-другому? Мы видели только внедорожник, значит, следует искать его, первые две цифры известны…
– Первая тоже под большим вопросом. Ты посмотри, сколько номеров начинается с этих цифр! Никогда бы не подумал.
Но настырных людей не собьешь с толку, они будут бить в одну точку до упора, как раз к таким чаще приходит озарение. Правда, до этого было еще далеко, тем не менее Захар упорно стоял на своем:
– Стриж с Наговицыным обещали опросить знакомых Светланы, на работе поспрашивать, может, у нее были с кем-то конфликты, а я этого не знаю. Или кто-нибудь видел внедорожник рядом с семеркой на номере. Все, не спорим, думаем, как это упорядочить.
Что оставалось Михаилу? Только напрячь извилины.
– Ну, раз ты настроен так оптимистично, – вздохнул он, – то давай хотя бы… отсортируем автомобили. Первое – нужен каталог. Что тебе говорит "Лексус ЭрИкс"? А что это за цифры – 300, 350? Мне – ничего. Какой конфигурации машина? А следует отобрать только внедорожники, между прочим, семиместные.
– Нет проблем. – Захар ушел в комнату, вернулся с ноутбуком. – Выясним в Интернете.
– Тогда начнем. Я называю модель, ты ищешь ее в Интернете. Если это не джип, просто вычеркиваем из списка все подобные модели.
– Набирать латинскими или русскими буквами?
– Русскими. Нам нужны машины, которые в ходу на российском рынке. Не спеши, сначала я вычеркну все ненужные номера, чтобы не путаться, а ты свари, пожалуйста, кофейку, сидеть нам до-олго придется.
Прошло полтора часа, для "пустяковой операции" многовато. Гене без разницы – где ждать и сколько ждать, Родион тоже проявил терпение, которого не хватило Марату. Очередной раз посмотрев на часы, он психанул:
– Да что так долго? Можно подумать, трепанацию черепа делает!
– А вдруг и эта ласты склеила? – спокойным тоном внес неспокойную ноту Гена. – Че смотрите? Разве так не было? И док теперь боится выйти к нам, правильно делает.
– Я зайду, – подхватился Марат.
– Стой, – вяло сказал Родион. – Еще подождем.
– Сколько? – вспылил Марат. – Он издевается…
Дверь открылась, санитар выкатил пустую каталку и покатил ее по коридору. Появился доктор, надо сказать, с нерадостным выражением на физиономии, окинув трех мужчин беглым взглядом, потупился. Марат подступил к нему, процедив:
– Только не говори, док, что и ее ты зарезал…
– Все в порядке, – промямлил тот. – Она жива и…
– Фух, – с облегчением вздохнул Марат. – А почему так долго?
– Я побыл с ней, когда она пришла в себя и узнала… Короче, говорить не будет некоторое время, а потом лишь шепотом, но без голоса.
– Что значит – шепотом? – осведомился Родион.
– Процесс речи очень сложный, я вам уже говорил раньше, но вы невнимательно меня слушали. Именно голос, его окраску и тембр, воспроизводят связки, есть мышца, которая сужает голосовую щель, а есть – напрягающая связки. Людям удаляют связки и прилегающие мышцы только ввиду острой необходимости – онкология, например. Я выбрал наиболее безопасный способ, аккуратно рассек мышцы скальпелем, затем разрезы сушатся, тампонируются, ведь течет кровь…
– Так она будет говорить? – побелел Родион.
– Десять – четырнадцать дней она будет молчать, так как мышцы травмированы, но позже… Гортань – тонкая вещь, в процессе образования речи участвуют не только связки и мышцы, о которых я говорил. Человеческая речь связана с артикуляционным аппаратом, артикуляция сохраняется за счет губ, языка, челюсти. Сохраняет свои функции и гортань, вспомогательные мышцы. Голоса как такового не будет, окраски не будет, но шепотом… шипя, она сможет говорить. Дело даже не в этом…
– А в чем? – задал вопрос Марат.
– Вы… – Доктор побагровел, кажется, он был взбешен, несмотря на крупный гонорар. – Вы обязаны были с ней договориться! Я думал, она согласна, как та девушка, расстаться с голосом… Стал объяснять, что делать после операции, а она… В общем, у нее шок… а я… я чувствую себя преступником-садистом.
– Док, заткнись, – почти вежливо попросил Гена. – Тебе хренову кучу бабок кинули не затем, чтобы ты нас учил.
– Идите и сами утешайте ее, – стеснительным жестом указал доктор на кабинет, адресуя слова Родиону.
– Э, нет, стой, док, – перекрыл ему дорогу к кабинету Марат. – Ты внуши ей, чтоб она даже не пыталась говорить. Нам нужно ее молчание. Полное. Подведи базу, мол, только при абсолютном молчании можно будет восстановить голос в будущем… Тебе она поверит.
– Я обещал ей, что попробую сделать реконструкцию мышц, – сказал доктор. – И я сделаю операцию, когда она захочет. Бесплатно. Хотя это нереально, но я сделаю все от меня зависящее. Однажды руку пришил…
Его слова прозвучали как вызов! Марат панибратски хлопнул его по плечу:
– Ну и молодец. Идем к ней, ты скажешь то, что я велел.
Родион поднялся со стула, решительно вошел в кабинет, за ним двинули Гена с Маратом, последний не забыл схватить доктора за локоть и бесцеремонно втолкнуть туда же. Согнувшись, обхватив голову руками и поставив локти на колени, Светлана сидела на стуле, спина ее не вздрагивала, значит, девушка не рыдала. К ней приблизился Родион, Светлана подняла голову и явно увидела не того, кого ожидала. Вероятно, подумала, что это доктор, а перед ней стоял Родион с бесстрастным лицом и глазами удава. Губы девушки задрожали, но не от слез – от гнева, сказать она ему уже ничего не могла, но внезапно вскочила и замахнулась. Ударить его Светлане не удалось, ее перехватил Марат, завернул руку назад и оттащил от Родиона к стене, рыча:
– Спокойно, спокойно. Без трепа меньше проблем, Лиза.
– Нельзя же так грубо! – взбеленился доктор, раскраснелся, как девственница перед дефлорацией, затем обратился к Родиону: – Скажите же ему! Вы хоть понимаете, что она сейчас испытывает?!
– Понимаю, – равнодушно произнес тот. Его не волновали ее чувства, Родиона во всей этой истории устраивал единственный факт: девушка жива и здорова, о здоровье говорила агрессия, но это пройдет со временем. – Вы, док, говорили, Лизе надо как-то вести себя после операции…
– Да, – нахмурился доктор, затем посмотрел на Светлану: – Вы должны молчать, во избежание болевых ощущений и чтобы не травмировать мышцы гортани напряжением. Даже когда пройдут боли, не пытайтесь говорить, щадящий режим поможет мне провести реконструкцию. Договорились? – Светлана вяло кивнула, а он неловко взял небольшой листок со стола и протянул Родиону: – Это рецепты полосканий… и… и антисептики… Питание только в протертом виде, после еды обязательно полоскать горло… Ничего кислого и острого… там все написано… в общем-то несложно…
Когда тебя не слушают, говорить не имеет смысла, а Родион не слушал, поэтому доктор мямлил-мямлил и замолчал, втайне мечтая, чтобы компания убралась туда, откуда прибыла, – к сатане. Он исподлобья следил за главарем шайки, в которую попал по недоразумению – если недоразумением уместно назвать жажду наживы. Казалось, Родион погружен в рецепты, читая, он отошел на несколько шагов, доктор остался один посреди небольшого помещения…
В этот момент от дверного косяка отделился Гена, вытягивая руку с пистолетом и глушителем. Лицо его было сосредоточенным, ответственным. Раздался глухой звук – пух. Доктор упал как подкошенный, в районе груди на сине-зеленой униформе растеклось багровое пятно.
Светлана от ужаса закричала, но… но! Ее крик подавила боль в горле, а хуже боли – не услышать собственного голоса, когда кричишь. Это нелепо, страшно… Доктор на полу – еще страшнее. Тем временем палач Гена уже стоял над распростертым телом, целясь в него. Он выстрелил второй раз – доктор не дернулся. Убит… Так просто? За что?!!
У Светланы потемнело в глазах, ослабли колени, она оседала, сползая по Марату, он, тряхнув ее, поставил на ноги, прошипев:
– А ты как думала, детка? Все очень серьезно, так что будь умницей.
Гена обыскал доктора, ворочая тело, словно это тряпка. Не нашел, что искал, бросился к столу, выдвинул ящик. Пачка долларов полетела в Родиона, тот поймал ее на лету, а Гена, очутившись у двери, выглянул в коридор.
– Уходим, – дал он команду.
Гена шел первым, заглядывая в приоткрытые двери и держа наготове пистолет, за ним остальные. Как Светлана переставляла ноги – непонятно, она их не чувствовала и тела не чувствовала, тело стало ватным, безвольным. А вот удары – бу-бух! бу-бух! – собственного сердца слышала, они отдавались в жилах, которые едва не лопались. Ощущение – будто Светлану некто избил, заодно выпив из нее силы. Если бы не Марат, поддерживающий девушку, она прилегла бы в коридоре на полу – и будь что будет. Тем не менее картинки отпечатывались в памяти помимо воли, вероятно, потому, что были слишком яркими, непривычными и ужасными.
Отпечаталась спина монстра Гены, который шагал впереди, приоткрывая по пути двери всех подряд помещений. Он делал это осторожно, будто находился на войне, где отовсюду подстерегала смертельная опасность. Выше локтя ее держал Марат, от него исходил удушливый запах мужского парфюма, напоминающий запах трупа, от этого аромата Светлану подташнивало. Отпечатался его профиль – узкий лоб, ровный и острый нос, поджатые тонкие губы. Родион… Роди…
Ее отвлек Гена, внезапно распахнувший дверь. Светлана, кажется, оглохла, потому что выстрела не слышала, он только поднял руку с пистолетом… два раза рука дернулась и замерла. После той же рукой он махнул, указывая на выход. Проходя мимо, Светлана непроизвольно заглянула внутрь помещения, там на полу лежал мужчина. Убит, догадалась она. Убит?! Неужели все это происходит с ней? Сколько еще убьют по дороге? А ее когда? Светлана зажмурилась и остановилась, Родион обнял ее за плечи, увлекая к выходу. На что хватило сил – так это взять его руку и брезгливо отбросить от себя. Залезая в джип, как сквозь сон, она слышала голоса.
– Дворники стырили! – психанул Марат. – Какая скотина ободрала наш джип?
– Да плюнь ты на них, поехали, – сказал Родион. – Воры давно убежали.
В машине Светлана снова ехала между Родионом и Геной, но не следила за дорогой, не пыталась определить район, она все еще находилась там, где остались два простреленных тела. Не помнила, как дошла до своей комнаты, ее туда втолкнули и оставили одну. Светлана стояла некоторое время, не соображая, что ей нужно сделать, потом ноги привели ее к дивану, рухнув на него, она упала в кромешную тьму.
Ярко-зеленым маркером вычеркивали из списков ненужные автомобили, пили кофе, чтобы не клонило в сон, а все равно клонило, во всяком случае, Михаила – здоровому организму никакой кофе не поможет. В конце концов он, бросив листы на стол и закинув за голову руки, выгнулся со стоном:
– Четыре утра! Захар, я никакой. У меня предложение: давай сейчас поспим, а утром попросим помочь ребят, одним нам не справиться.
– Иди, я еще посижу немного, – не отрываясь от монитора, сказал тот, не отреагировав на идею друга, значит, не услышал.
– Заканчивай, – настоятельно потребовал Михаил, – иначе свалишься. Твоему Светлячку это только навредит.
Но разве его уговоришь?
– Я сказал – посижу! – рявкнул Захар. – Клянусь, не устал. А ты иди.
– Как знаешь… – Михаил двинул в комнату, но вернулся. – Слушай… Оторвись от компьютера! – Захар поднял на него соловые глаза – и на том спасибо. – Давай все же ребят подключим. Я, честно скажу, не представляю, каким образом мы отыщем похитителей. Допустим, посмотрим на внедорожники, но машины нам не ответят – в них увезли Светлячка или нет, так? – Захар неуверенно кивнул, что дало повод продолжить: – Мне думается, надо вычеркнуть и адреса, где указано: квартира такая-то.
– Почему?
– Поставь себя на место похитителей. Ты бы держал Светлячка в квартире? – Захар пожал плечами. – Смотри: соседи кругом и нет гарантии, что они не увидят, как вносят в подъезд бесчувственное тело. А если она поднимет крик, придя в себя? Стены даже в элитных домах не изолируют звуки.
– Что ты предлагаешь?
– Перво-наперво уделить внимание адресам частного сектора, их тоже немало, вдвоем мы будем ездить по улицам полгода плюс время, которое придется ждать, когда увидим хозяина авто. Ребята существенно сократят нам время, надо только поставить перед ними конкретную задачу… С задачей у меня проблема, я не знаю, по каким приметам они должны догадаться, что это тот джип.
– Ладно, с ребятами поговорим сегодня же. И задачу обдумаем вместе. Иди, Мишка, мне, честно, не хочется спать.
Михаил ушел в комнату, разложил диван, постелил постель и с наслаждением развалился на ней.
7
Полночи бодрствовали плюс психологическая нагрузка – врагу такой не пожелаешь, а поднялся Родион в то же время, что и обычно. Он принял душ, за это время заботливая Кира Львовна приготовила ему эспрессо в тройном объеме, с дымящейся чашкой он двинул в комнату, откуда велись наблюдения за домом и территорией вокруг него. У монитора торчал Тарас, на мониторе – абсолютно голая Светлана. Она стояла под душем с закрытыми глазами, обхватив плечи руками, будто замерзла, по ней стекали потоки воды. А Тарас, подперев щеку кулаком, так увлекся изображением на мониторе, что не услышал, как зашел Родион. На него не воздействовал и посторонний запах кофе, довольно ядреный, который распространяется в маленьком помещении мгновенно.
– Что тут у нас? – громко спросил Родион.
Тарас вздрогнул и развернулся в кресле, но не смутился, поприветствовал хозяина лениво поднятой рукой, затем повернулся к монитору, доложив:
– Уже полчаса так стоит. А она ничего…
Родион перешел к столу, очутившись лицом к лицу с Тарасом, строго сказал:
– Чтобы я этого больше не видел. Запомни: туалетная комната под запретом, не забывайся, Лиза – моя жена.
– Да какая жена! Скажешь тоже… А я только посмотреть… из благих целей. Вдруг она сдуру решит повеситься или утопиться?
– И смотришь в течение получаса? – поддел его Родион. – Я не люблю повторять. Смени картинку, живо! Застукаю еще раз за подглядыванием…
– Понял, понял, – Тарас кивнул и сменил картинку на комнату Светланы. – Так устроит?
– Позвонишь мне, когда она выйдет из душевой. Если будет переодеваться, не вздумай…
– Я ж сказал, что понял, – миролюбиво улыбнулся Тарас.
А она не выходила еще добрых сорок минут! Впечатления не стерлись со сном, Светлана будто смывала с себя ночное происшествие, собственная беда – безголосие – ее потрясла меньше, точнее, этот факт пока не доходил полностью, а еще точнее, она не желала верить.
Два убийства за каких-то три минуты! Кровь! Безжизненные тела! Темный коридор… Спина Гены, его рука с пистолетом… Полное безразличие Родиона… Профиль Марата… Все так и стояло перед глазами, видения не отступали, даже когда она спала. Омерзение и ужас тоже были с нею, еще опустошение и жуткая безнадежность.
Почувствовав слабость, Светлана выключила душ, полотенцем не стала вытираться, на мокрое тело натянула махровый халат, зашла в комнату и упала на диван, едва до него добравшись. С волос стекала вода, но ей было все равно, сейчас она не думала о том, чтобы сбежать…
Повернулся в замке ключ, Светлана с трудом села, вошел Родион. Кого она не желала бы сейчас видеть, так это его…
Стриж сдержал обещание, данное Захару и его другу, встретившись в аэропорту с подружкой Светланы – Эммой. Она ждала его у служебного входа, а он, бессовестный, опоздал, принес кучу извинений, и то лишь потому, что девушка – супер, перед такой невольно покажешь все перья, какие есть. Она не рассердилась, пригласила его в комнату отдыха, ведь в аэропорту всегда шумно, впрочем, не все это замечают. По дороге Эмма начала допрос озабоченным тоном:
– Что с нашим Светлячком?
– Ее жених утверждает, Светлану увезли, он побежал за автомашиной, разумеется, не догнал.
– Вот сволочи. А кто ее мог увезти?
– Эмма, я приехал спросить вас о том же.
– Хм, и вы полагаете, я знаю.
– Нет, но надеюсь, сообща мы догадаемся, кто это сделал.
Пришли в комнату с диванами, креслами, журнальными столиками и картинами на стенах все той же тематики – небо, облака, самолеты.
– Присаживайтесь, – пригласила его Эмма, указав на кресло, сама села напротив, закинув ногу на ногу. – Я очень хочу помочь, мы все хотим, но чем?
– Вы ее подруга, вместе парите за облаками, – начал он со словесных пассажей. – Должно быть, она делилась с вами. У нее были конфликты с кем-нибудь?
– Светлана – принципиальный человек, но конфликты… извините, не ее стиль.
– А с пассажирами? Может, попался крутой парень из этих… денег – мешок, хамства – вагон? Приставал, например, а Светлана дала ему по рукам – образно говоря, тем самым обидела. Есть очень мстительные личности.