* * *
Команда охотников за дипломатом и шкурой Тюфякова, состоящая из представителей двух противоборствующих группировок, все дальше и дальше уходила от побережья. Куда идти точно, ни Мальвина, н ее товарищи не знали. Кроме одного - Бенедиктова.
- Я чувствую, что нам нужно на север, - сказал он, махнув рукой в глубь острова. - Я этого придурка хорошо знаю, он обязательно пойдет в том направлении.
Мальвина пожала плечами, сама она не знала с чего начать поиски, так почему бы не двинуться на север? Все-таки интуиция, вещь с которой спорить трудно… Судя потому как Бенедиктов уверенно прокладывает себе путь среди этих джунглей, его интуиции можно было доверять.
Бенедиктов вел своих похитителей вперед, ссылаясь на интуицию. Аскольд Варлаамович не стал раскрывать троице причину собственной уверенности в правильности выбранного курса. Тем более что, никакой, собственно, мистики не было, просто, как вы помните, у Аскольда Варлаамовича имелся портативный приборчик слежения, который заработал на Острове. Бенедиктов не веривший никому и никогда, оборудовал дипломат с камешками маленьким маячком и сейчас был ужасно рад этому обстоятельству.
Естественно, что Мальвине он ничего не сказал. Бенедиктов понимал, что живет только пока нужен им. В том, что Мальвина хладнокровно расправиться с ним, он ничуть не сомневался. Достаточно было заглянуть в ее холодные бесстрастные глаза, чтобы по спине побежали мурашки. Время от времени Аскольд Варлаамович удалялся в "кустики" по совершенно естественным причинам и там сверял курс.
Судя по приборам, Тюфяков находился где в полднях пути, только с другой стороны острова, за горным хребтом. Если ничего не случиться и они будут продвигаться такими же темпами, завтра они его нагонят. Бенедиктова беспокоило только одно, вот уже несколько часов маячок не двигался с места, как будто Тюфяков врос в землю. Что там произошло? Почему он не ищет людей, не двигается с места? Аскольд старался гнать от себя мрачные мысли. Хрен с ним, с Тюфяковым, главное, чемоданчик.
Поисковая группа все дальше и дальше уходила от океана. Через пару часов начались первые неприятности. Громила засмотревшись на какую-то яркую птичку, споткнулся о здоровенное поваленное дерево.
- Ой, мама, - завопил он потирая ушибленное колено. - Стойте, я ногу растер, давайте передохнем, а не то мы скоро передохнем, - жалобно заныл он, расшнуровывая кроссовки. И тут же добавил, - Мы сегодня жрать будем? Все идем и идем, у меня росинки маковой не было с утра. Не то что у некоторых, - Чебурек покосился на Бенедиктова, - который плотно перекусил в салоне самолета. - Никуда я дальше не пойду, требую питания, я худенький, у меня, между прочим, дистрофия развиться может. Меня и так девушки не любят, а дистрофик, кому я нужен буду? - жалобно запричитал он.
Бенедиктов прикинул, что они идут с приличной скоростью, гораздо быстрее, чем мог бы двигаться Тюфяков. Мальвина, тоже порядком уставшая, разрешила остановиться. Они решили присесть на ствол поваленного сухого дерева, возле маленькой прозрачной речушки-ручейка. Девушка выдала каждому его долю сухого пайка, разлила по стаканчикам воду.
Первым почувствовал недоброе Чебурек, он как-то заерзал, завозился, хлопнул какое-то насекомое на ноге. Потом зачесалась Мальвина, оглядываясь, какая гадость цапнула ее за ляжку. И только когда Бенедиктов задремавший было, вскочил со своего места, укушенный какой-то дрянью, все соскочили с дерева, но было поздно. На них устремились полчища здоровенных рыжих муравьев, готовые готовые безжалостно разобраться с теми, кто нарушил их покой. Муравьев было так много, что уже через минуту вся земля вокруг шевелилась, скрытая их тельцами. Эти твари проворно взбирались наверх, активно работая челюстями. И укусы напоминали ожоги, чем сильнее люди старались стряхнуть их, тем активнее начинали действовать они.
Мальвина уже охрипла от визга, уши Чебурека распухли от укусов и по своим размерам приблизились к здоровенным лопухам, очки Громилы были облеплены насекомыми и он размахивал руками вслепую, Бенедиктов, с остервенением срывая с себя муравьев, расцарапался до крови.
- В воду, в воду, - сообразила первой Мальвина, она здоровенными скачками бросилась к воде, не раздумывая, есть ли там крокодилы или какая-другая нечисть. Она набрала воздуху в легкие, выплевывая муравьев изо рта и нырнула. Муравьи такого коварства не ожидали, они начали сваливаться с тела жертвы и тонуть. Мужчины последовали за девушкой, со всей прытью на которую были способны. Только Громила, совершенно ослепший, продолжал сражаться с насекомыми на суше. Ему наверняка бы пришел конец, если бы из речки не выбралась Мальвина, которая за руку дотащила Громилу до воды.
Минут через десять с муравьями было покончено, Чебурек подошел к стволу и помочился на него, с мстительным любопытством рассматривая засуетившихся муравьев, выбирающихся наружу из мягкой древесины полого дерева.
- Что, с-суки, не нравиться? Мне тоже не нравиться, когда меня кусают.
Бенедиктов презрительно сморщился, ох, уж эти придурки, с одной извилиной.
Мальвина оглядела свой отряд, зрелище было жалкое. Раздувшиеся от укусов, расцарапанные, мокрые.
- Так, приказала она, - переодеться, просушиться. Только давайте уйдем отсюда, от греха подальше.
- Между прочим, индейцы, называли этих муравьев, огненными. - поправляя очки на носу, профессорским тоном проговорил Громила. - Эта штука почище любого пыточного стула. Они своих пленных к такому дереву на два-три часа и привязывали и "привет котенку", все как миленький расскажет.
- Что ж ты раньше, нам об этом не сказал, профессор недоделанный? - съязвил Чебурек, потирая распухшие уши. - Я бы стоя поел теперь не знаю когда на заднице сидеть буду. Вот как дам щас в торец, будешь помнить, что надо.
Чебурашка размахнулся, чтобы стукнуть Громилу.
- Кончай базарить, - рявкнула Мальвина, - брюлики найдем, тогда и будете кулаками махать. Чебурек, пойдешь впереди, будешь дорогу расчищать, Бенедиктов за тобой, Громила за мной, замыкать. Глядеть в оба.
Они пошли вдоль реки, каждый шаг давался с трудом, укушенные места горели огнем, присоленные потом они щипали на солнце. Чем дальше, тем идти было труднее. Нужно было остановиться и обработать раны, иначе последствия могли бы оказаться роковыми.
Им то и дело попадались растения, напоминающее алоэ. Если предположить, что оно обладает хоть третьей частью лекарственных возможностей своего домашнего собрата, можно попытаться смазать его соком укусы и порезы. "Алоэ" высотой метра в полтора, с мясистыми колючими листьями, так просто не поддавались, Одну ветку пришлось отламывать вдвоем, но соку с нее хватило на всех. Они принялись смазывать все поврежденные участки кожи, эта работа заняла много времени, но улучшение почувствовали все, правда, во рту стоял неприятный горьковато-хинный привкус.
Отдохнувшие, посвежевшие они уже было собрались в путь, как где-то далеко раздалось страшное, человеческое:
- Уа-уу-ау-уа-уеее!!!
Звук доносился откуда-то издалека, но он показался путешественникам ужасным, зловещим.
- Что это? - почему-то шепотом спросил Чебурек, пошевелив ушами.
Все переглянулись, но вслух свои догадки произнести не спешили.
- Это дикари? Они, наверное, Тюфякова съели, - произнес в слух Чебурек, то, что подумали остальные.
- Не выдумывай глупости, - оборвала его Мальвина, - остров необитаем, здесь никого нет. Это попугаи кричат. Большие попугаи, - добавила она.
Однако ее объяснения Чебурека не успокоили, как раз наоборот. Он постоянно оглядывался, вздрагивал, тихо поскуливал, короче деморализовывал товарищей. Потихоньку его настроение передалось и всем остальным, Мальвине ничего не оставалось, как объявить привал.
Она послала Бенедиктова и Громилу поискать подходящее место для ночлега. Там и разбили лагерь. Наскоро перекусив, они натянули большую палатку с защитной москитной сеткой и развели огонь.
- Первые два часа дежурить буду я, затем Бенедиктов, затем Громила, затем Чебурек, потом снова я, - распорядилась девушка.
Она уселась у костра, положив рядом с собой здоровенную дубину, армейский нож, заряженный пистолет и газовый баллончик. Что-то будет завтра? Удастся ли ей собрать свою маленькую армию в железный кулак?
* * *
Шум волн. Чувство безопасности. Щебет птиц. Запах экзотических растений. Живность снующая под ногами. Разве это не рай? Примерно так думал Роберт, наслаждаясь покоем.
- Слушай, Тюфяков, - вдруг произнесла Ядвига, до этого дремавшая на горячем песке. - Давай посмотрим, что у тебя в дипломате?
Девушка протянула руку к дипломату.
- Ты, что? Его нельзя открывать, там разгерметизация произойдет и вакцина погибнет, - возмущенно проговорил он, на всякий случай отодвигая его ногой, подальше от Яны.
- А может она уже погибла, от жары? Надо посмотреть, - убедительно-тревожным голосом проговорила девушка.
- Нет, - твердо, как отрезал сказал Тюфяков.
- Ну давай посмотрим, я никогда в жизни не видела живой вакцины. Может помру на этом дурацком острове, а вакцину так и не увижу. - жалобно произнесла она и добавила, - У меня может быть мечта в жизни была, на настоящую вакцину взглянуть… А ты…
- Во первых, с чего это ты помирать собралась, - поинтересовался Тюфяков, - ты вроде совершенно здорова, смерть от голода и жажды тебе не грозит, утонуть ты не утонешь… А во-вторых, жила ты без вакцины и дальше проживешь…
- Да, а змеи? Крокодилы? Скорпионы? Людоеды в конце концов! - обиженно произнесла девушка. - Ну хорошо, вот ты заснешь, а я ночью возьму и открою, будешь знать. Я у тебя по-хорошему просила… Слушай, а вдруг ты сам… того, - Ядвига закатила глаза, вывалили язык и скрестила руки на груди, живописно изобразив покойника.
Зрелище было настолько неприятным, что Тюфякову стало не по себе, под ложечкой засосало, на лбу выступила испарина. Ядвига, уловившая, какое впечатление произвели на него слова, продолжала нагнетать ужас.
- Вот цапнет тебя скорпион или тарантул, помрешь ты, а я один на один останусь с этими мензурками… Ты что думаешь, я их с собой потащу? Даже не надейся… На что мне они? - мстительно прошипела девушка, демонстративно отворачиваясь от Тюфякова.
Роберт растерянно молчал, не зная как отреагировать, на такое заявление.
- Ну, что ты, там ничего интересного нет. Потом там, какое-то специальное устройство для вскрытия…
- Ладно, что ты врешь, вон у тебя на шее ключик болтается… - огрызнулась Яна.
Роберт вздохнул:
- Если со мной что случиться, я тебе тогда все расскажу: куда доставить, как открыть… Хватит дуться, выбираться к людям нужно.
Молча собрали свои вещи и двинулись вглубь острова, продираясь сквозь заросли, распугивая живность они оказались посреди небольшой пустыни.
- Ни фига себе! - присвистнула Ядвига, разглядывая миниатюрную Сахару.
Удивиться и впрямь было чему. Посреди пышной зелени, тропических лесов, к которой они привыкли за эти дни, оказался клочек выжженной солнцем земли и здоровенные кактусы. Прям как в ботаническом саду, в котором заботливой рукой специалистов созданы маленькие уголки, повторяющие природу разных уголков земного шара. Здоровенные колючие кактусы-исполины, качались над их головами, словно корабельные сосны. Никакой травы, никаких цветов, только песок, ну и соцветия на кактусах…
Роберту в голову пришла совсем другая мысль, увиденное напоминало декорации в павильонах Мосфильма, куда однажды, школьником, он попал на экскурсию. Там снимали кино про какого-то мексиканского не то разбойника, не то революционера. Роберт пытался вспомнить как звали героя, Панче Вилья или Пансо Вилья? Этого он не мог вспомнить.
Вдруг из-под колючих кустов выскочил заяц, Ядвига сразу вспомнила песенку, в "Трусишка, зайка серенький под елочкой скакал". Там еще было что-то про метель, зиму… Пожалуй, и там и там заяц, и там и там колючки, на этом сходство заканчивалось. Заяц уселся на самом солнцепеке растопырил длинные уши и с любопытством уставился на странную парочку. Тут же выскочил полосатый зверек с хвостиком, похожий на бурундука. Над ними в небе пронеслась к каким-то гортанным криком птица. Пустыня оказалась довольно обитаемой, только опять никаких следов присутствия человека.
Ядвига не спеша двинулась вперед, задевая мясистые ветки растений. Их тугие, упругие листья на ощупь были приятно прохладными и глянцевыми. Они хлопали девушку по плечам, как ладони хороших знакомых. Девушка уверенно двигалась вперед, не оглядываясь на плетущегося сзади Роберта. Она обдумывал всевозможные варианты добычи шифра и ключа: от снятия с трупа, до хитрости. Пока, ничего путного в голову не приходило.
- Яна, Яна, замри, - прошептал Тюфяков, замерший на месте.
Погруженная в свои мысли, Ядвига его не расслышала. Роберт схватил ее за руку.
- Ты чего?! - возмутилась она, обернувшись.
Роберт поднес палец к губам и едва слышно прошептал:
- Слушай.
Ядвига прислушалась, ничего особенного, шорохи, шелест.
- Чего?
Роберт дернул Ядвигу за руку и вместе с ней сделал здоровенный скачек в сторону, девушка увлекаемая им, неловко приземлилась на пятую точку:
- Очумел? - вслед за ним, почему-то зашипела она.
Побледневший Роберт ткнул пальцем впереди себя. Ядвига замерла, ругательства застыли у нее на губах. Вот это да. В метре от них застыла, приготовившись к атаке змея, высунув свое смертоносное жало. Ее приподнятый верх хвост едва покачивался, как будто былинка на ветру.
Ядовитая змея! Ядвиге стало холодно и жарко одновременно. В мозгу пронеслось: "Рогатину, палку, дубинку… что-нибудь… убить, оглушить змею." Ядвига оглянулась, кругом одни кактусы, девушка потянулась за ножом. Главное точно метнуть…
Вж-жж-жик, метнулось лезвие и через секунду змея была приколота к земле, как бабочка из коллекции. Только хвост гадины все еще вздрагивал, напоминая об опасности, которой они только что, чудом избежали.
- Молодец - тихо произнес Роберт, потом ойкнул и скрылся за ближайшими кактусами. Раздалось легкое журчание, напомнившее самой Ядвиге, что она чуть-чуть не сделало тоже самое прямо на месте…
Они двинулись вперед, пытаясь найти дорогу. Неожиданно пустыня закончилась, так же как и началась. Кактусы расступились открыв взгляду, далеко внизу, зеленую долину. Над которой то там, то тут вверх поднимались белые столбики дыма. Костры? Дома? Люди? Лю-ди!!!
Роберт и Ядвига застыли на месте, не веря своим глазам.
- Ущипни, меня, - проговорила хриплым от волнения голосом Ядвига, хлопая глазами, желая прогнать видение.
Не менее растерявшийся, Роберт ущипнул, ее что было силы. Девушка взвизгнула, отдирая руку:
- Сдурел? Я ущипнуть попросила, а не отрывать. Дорвался до бесплатного…
- Извини, я это… увлекся… Фу… не то,… нечайно.
Путешественники снова уставились вниз. Видение не исчезло, девушка потянулась за своим рюкзачком, в котором лежал бинокль. Приблизив окуляры к глазам она разглядела, источник дыма. Так и есть, крыши, правда, покрытые пальмовыми листьями, с дымящимися трубами. Не богато, не комфортабельно.
Ядвига задумалась, с одной стороны, люди - это хорошо, это славно. Есть связь с "Большой Землей". С другой стороны, она все еще не раскрутила Тюфякова на код, цифр и ключ. Судя по расстоянию, до поселка они доберутся за день. Если ничего непредвиденного не случиться.
Роберт уже начал проявлять нетерпение, ему тоже хотелось взглянуть в бинокль. Он деликатно покашливал, тихонько дергал за ремешок бинокля, висевший на шее Ядвиги.
- Ну, дай, взглянуть, чего ты так долго, - взмолился он.
Изображение было увеличено в несколько десятков раз, отсюда хорошо были видны убогие, полуразвалившиеся хижины, разбросанные на приличном расстоянии друг от друга. Людей видно не было, но их присутствие ощущалось. На веревках болталось разноцветное тряпье, паслись куры, бегали собаки. Все это казалось крохотным, почти кукольным. Там, дальше, за поселком, синел океан…
Ядвига забрала бинокль у Роберта и, оглядев окрестности, попыталась найти удобный спуск вниз. Среди скал вилась едва заметная тропка. Среди скал что-то сверкнуло. Ядвига вгляделась… Столб, стена воды - водопад. Красота! Столько воды, жалко не горячей.
- Я бы сейчас все за горячий душ отдала, - мечтательно произнесла Ядвига, почесываясь.
- Боюсь, что с этим у тебя будут проблемы, - пробормотал Роберт возвращая ей бинокль. - Там, по-моему, цивилизацией и не пахнет.
- Ну и что, зато там другие люди. А то я на твою постную рожу смотреть уже не могу, - огрызнулась Ядвига. Она все больше и больше раздражалась на Тюфякова, вцепившегося мертвой хваткой в свои секреты. Не хватало еще того, чтобы все усилия пропали даром. Терпеть голод, грязь, жару, компанию этого придурка она могла при единственном условие - бриллианты достанутся ей.
Ядвига все больше и больше склонялась к той мысли, чтобы завладеть чемоданчиком, без согласия Роберта. А уж потом она непременно найдет специалиста, который этот ящичек с секретом распотрошит, без всяких кодов и шифров.
План созрел быстро: если мужчину нельзя убить, его можно соблазнить. И сделать это необходимо до того, как они окажутся там внизу с людьми.
- Робик, а Робик, - произнесла с невинным видом, - как мы к людям спустимся в таком виде?
Тюфяков оглядел себя и девушку со всех сторон. Да, видок был еще тот! Расцарапанные, с расчесанными укусами, чумазые, запыленные, они скорее напоминали бомжей на прогулке, чем походили на цивильных граждан. С такими рожами заявлять, что они выполняют дипломатическую миссию было все равно, что утверждать, будто они - президентская чета.
- Да-а, - произнес Роберт, почесывая затылок, - надо бы это… и вправду помыться-постираться.
Они спустились к водопаду, которым любовались сверху. Место было потрясающее, скалы, поросшие зеленью.
- Ты давай, иди, мойся, а я потом, - великодушно произнес Роберт.