Август – сентябрь 1990 года.
И вот через месяц заказ у Петра был почти готов. Кинжал получился роскошный, Петр с гордостью показывал его Зефу: "Смотри и учись. Руки у тебя умелые, посидишь с мое – будешь еще не то делать". Было конечно видно, что кинжал сделан в зоне – что-то сквозило в нем неуловимо грубоватое, зонное, но что именно – было неясно. Впрочем наверно именно такой кинжал и требовался заказчикам – богатый, красивый, с ностальгическим привкусом зоны. Где Петр хранит свое творение Зеф не знал. Петр занимался теперь изготовлением ножен – это не требовалось в заказе, но Петр решил "держать марку фирмы". И в один прекрасный Петр явился с утра в мастерскую после линейки весь посеревший – кинжал исчез. Кто-то разворовал тайник Петра и вынес оттуда все – и кинжал, и заготовки ножен, и даже куски золота и малахита, которые по договору оставались Петру.
Зеф внимательно разглядывал лица зэков, работающих в цехе, но догадаться кто именно разворовал тайник было совершенно невозможно. Кто-то был задумчив, кто-то озлоблен, кто-то по-воровски стрелял глазами, но так было всегда. Никаких особых потайных взглядов на рабочее место Петра и Зефа никто не бросал – Зеф надеялся именно на это. Петр не рассказал где именно был тайник, но на предположения Зефа о том, что тайник разворовал кто-то из охраны лагеря, категорически мотал головой – "вряд-ли, это свои". В перерыв Зеф с Петром ходили к местному пахану – Петр просил помочь, обещал всевозможные награды, включая доходы от двух последующих лет своей подпольной работы в мастерской. Пахан лишь покачал головой: "В зоне коммунизм, кто нашел – тот и взял." Но затем описанием дорогого кинжала заинтересовался сам и сказал что поузнает, а там видно будет…
И как назло на следующий день приехал Гнилец. Раз в две недели он приезжал в лагерь на "Урале" за продукцией мастерских. Сам Гнилец всегда шел в начальскую столовую, где его кормили, а зэки под надзором конвоя, загружали полный кузов готовыми жестяными ведрами и ящиками с петлями. Самое трудное было погрузить в кузов деревянные контейнеры со стружкой и обрезками жести – они были громадные и неподъемные. На этот раз Зефа тоже отрядили на погрузку. Пока из кузова выгружали два пустых ящика, затем несли их за мастерские и лопатами накидывали стружку из кучи, пока наполненный ящик вдесятиром несли обратно и ставили в кузов, прошло два часа. "Урал" был загружен, а грузивших отправили обратно по мастерским. Петр сидел неподвижно, положив голову на руки. Зеф не стал ни о чем спрашивать, взял свой пробойник и начал молотить дырки. Петр заговорил сам. Когда он поднял голову, Зеф увидел, что под глазом у него здоровенный синяк. Дело было так: Гнилец аккуратно вышел с заднего двора столовой и зашел с дальнего входа в мастерскую, тихо вызвав Петра на разговор. Разговаривали они там всегда – между силовой будкой и штабелем бочек с известью. Петр признался Гнильцу, что заказ украли, и Гнилец пришел в ярость, избил Петра и пригрозил что кончит его, если через неделю заказ не отыщется.
– Ну это байки. – сказал Зеф.
– Не байки, – возразил Петр, – молод ты еще, не знаешь жизни. За такое вполне могут пришить.
– А не можешь ты сделать другой кинжал?
– Не из чего, откуда у меня золото и малахит?
– Из чего-нибудь другого. Ты можешь что-нибудь другое достать?
– Вряд-ли… Есть только бивень мамонта?
– Ну вот. А серебро?
– Можно попробовать купить здесь, у меня кое-что из заработанных денег припасено… Нет, не хватит конечно.
– У меня тоже кое-что припасено – из тех посылок с воли, помнишь мы делили? Вдвоем скинемся и хватит.
– Но как я его сделаю за неделю?
– Я помогу.
– Да ты же ничего не умеешь…
– Ну кое-чего я уже умею. И потом, там же есть и механичесткая работа, тупая – ее можно мне поручить. Шлифовать например.
– А кто будет делать нашу дневную норму по мастерской?
– Справимся. Ощетинимся и справимся.
– А смысл? Гнилец же не возьмет серебрянный кинжал?
– Это же лучше чем ничего. А там – посмотрим, может найдется, а может отработаем.
– Спасибо, брат. – Петр обнял Зефа и из правого глаза его покатилась слеза.
И они взялись за работу. Достать золотой самородок оказалось невозможно. Но зато они смогли заказать у вольных в поселке, и им принесли пять здоровенных серебрянных вилок и бивень мамонта. Неделя пролетела как один день – Зеф и Петр трудились как угорелые. И наконец новый кинжал был готов.
Гнилец приехал через две недели Зефа снова послали на погрузку "Урала", а когда он освободился, то сразу отправился за мастерскую к силовой будке и услышал обрывок разговора.
– Ты понимаешь, сука, как ты меня подставил? – шипел Гнилец, сузив глаза и приблизив свое лицо к бледному лицу Петра.
– Я сделал другой заказ. – оправдывался Петр, – Подожди немного, я накоплю денег, куплю материал и сделаю все как надо.
– Меня это не трахает, я табе дал заказ и с меня его трясут. Это твои проблемы что с ним стало.
– Леха, ну давай поговорим без понтов.
Зеф отметил, что Гнильца оказывается зовут Леха. Маленький и тщедушный Петр стоял перед здоровым Гнильцом и казался еще более маленьким чем на самом деле. Зеф решил пока не вмешиваться и наблюдал издали.
– Да кончай бакланить, я задергался с тобой тут языки сушить, меня и так сюда еле пустили.
– А что такое?
– Да вохра сменилась, меня не знают. Отвечай, падла, где заказ?
– Леха, ну ведь ты тоже мотал срок, ты знаешь все здешние расклады, ну не виноват я – растырили мой тайник.
– Значит плохо ховал. Ты пасешь на сколько тянет этот заказ? Ты знаешь что за это замочат или меня или тебя?
– Я отпашу.
– Да тебе житухи не хватит отпахать! Ты знаешь на сколько там желтого и малахита было? – Гнилец потихоньку заводился, лицо его краснело.
Петр вытащил из-за пазухи новый кинжал, завернутый в тряпку и оглянувшись протянул его Гнильцу. Гнилец удивленно взял тряпку и развернул. Глаза его заблестели.
– Что это? – спросил он.
– Это пока в часть долга. Он из серебра и мамонта… – Петр замолчал.
Гнилец оглянулся и спрятал кинжал за пазуху.
– Ты мне пургу не гони, где голдовый?
– Леха, ну екарный бабай, опять понты идут? Ну растырил кто-то мой тайник, скажи им – отпашет Петр, зуб дает век воли не видать.
Гнилец резко дернулся, сгреб Петра за робу и зашипел ему в лицо:
– Я тебе сказал, сука, гони заказ или примочу!
– Ну Леха… – вырывался Петр.
– Меня не гребет! Мне сказали притаранить заказ или кончить гниду, понял? Или меня самого примочат!
– Ну Леха…
– Да что с тобой бакланить, сукой! Сдохни падла! – Гнилец очевидно заводил сам себя.
Зеф не знал, следует ли ему выйти из-за штабеля бочек и вмешаться, или эти разговоры в порядке вещей? Пожалуй следует, и Зеф уже было двинулся вперед. Гнилец, резко оглянувшись, сгреб тщедушного Петра, подбил его ногой под колено и со всего размаху уронил на землю. Послышался глухой удар и хруст. Зефу не было видно куда упал Петр, он выскочил из-за штабеля бочек… и опоздал. Петр лежал на земле с открытыми глазами совершенно неподвижно, голова его была чуть приподняла, и только тут Зеф понял в чем дело – затылок Петра был раздроблен о старый рельс, оставшийся с тех времен, когда тут двигался какой-то рельсовый погрузчик. Из под рельса вытекала лужа крови – темная, почти черная. И Зеф понял что Петра больше нет. Поздно. Гнилец стоял к Зефу спиной – поднатужившись, он резко снял со штабеля железный бочонок с известью и уронил его на лицо Петра. Снова раздался хруст и что-то чавкнуло. "Чтобы улик не осталось – напишут в акте, мол, несчастный случай на территории, завалился штабель бочек." – мелькнуло в голове Зефа и он кинулся вперед.
Увидев появившегося Зефа, Гнилец поначалу растерялся, но мигом отскочил и вынул из кармана самодельную финку. Ростом он был примерно с Зефа, но, судя по тому, как он поднял бочку с известью, силы был здоровенной, Зеф даже засомневался, смог ли бы он сам так легко поднять бочку? Гнилец кинулся на Зефа, выставив вперед финку. Зеф сместился чуть вбок и Гнилец промахнулся.
– Ты кто такой? – хрипло спросил Гнилец.
– Кореш Петра.
– Конец тебе, кореш.
Зеф еще никак не мог прийти в себя – только что здесь был человек, хороший человек, хоть странный немного и побитый жизнью, но друг, настоящий друг. И вот теперь Петра нет. Зеф сейчас не задумывался над тем, что он делает – вся жизнь после ареста, жизнь на зоне, последняя неделя каторжной работы, – все это заслонило от него на миг и весь остальной мир и свою собственную судьбу. Такого с Зефом еще никогда не было – он потерял контроль за своими действиями.
– Хана тебе. – сказал Гнилец и бросился снова на Зефа.
Зеф, не помня себя, яростно мотанул кулаком, проводя апперкот, но Гнилец извернулся и Зеф попал ему только в плечо. Финка Гнильца, чиркнув по руке Зефа, распорола рукав и слегка расцарапала руку. Боли Зеф не почувуствовал, но наверно она сыграла свою роль – Зеф наконец пришел в себя, взял себя в руки. Теперь он уже мог мыслить трезво и хладнокровно. Он переместился чуть в сторону, Гнилец двинулся следом, они чуть прошли по кругу, топчась по крохотной площадке, закрытой от всех глаз кожухом электроподстанции и штабелями бочек. Зеф провел этот маневр неспроста – теперь прожектор, освещавший зону сверху ночью и во все пасмурные дни, был за спиной Зефа и светил Гнильцу в глаза. Гнилец пригнулся и снова ринулся на Зефа, целясь финкой в живот. Наверно он думал, что Зеф отскочит, но Зеф вместо этого схватил на лету за лезвие финки всей ладонью и резко крутанул, а другой рукой тем временем двинул Гнильцу в висок. В последний момент Гнилец дернулся и удар кулака не вырубил его, а только слегка оглушил. Финка осталась в кулаке у Зефа. Он разжал ладонь и финка, мелькнув темной ручкой, обмотанной изолентой, упала на землю, тускло сверкнув бурым, будто закопченным лезвием. Зеф посмотрел на ладонь и убедился, что при таком захвате лезвие финки ничуть ее не порезало – как и говорил Янг Вай. Только на его тренировках ножи были тупые, вырезанные специально из листа дюраля… Гнилец мигом опомнился, полез за пазуху и вытащил тот самый серебрянный кинжал, сбрасывая мимоходом с него тряпку.
– Ну, давай, вперед, подонок. – сказал Зеф.
Теперь он совершенно пришел в себя и даже удивился почему столько времени возится с этой мразью. Пора было кончать этот цирк и сдать Гнильца начальству зоны… Хотя это слишком малая месть за смерть Петра. А что если… Зеф оглядел Гнильца. Гнилец был примерно одного роста с Зефом, да и по комплекции похож… Стриженный как зек, но одет как вольный – штаны, яркая зеленая куртка, кепка, торчащая из кармана. Что он там говорил про новую смену вохры, которая его не знает? И Зеф понял, что это шанс, и другого шанса может не быть. Да, надо рискнуть, и будет что будет.
Гнилец ловко махнул рукой и перекинул в ладони кинжал – теперь его лезвие смотрело вниз из кулака.
– Хорошо пером работаешь… – начал Зеф.
Гнилец бросился на него, высоко замахнувшись рукой с зажатым в ней кинжалом – яркое отполировапнное лезвие весело сверкнуло в свете прожектора над головой Зефа и дернулось вниз. И Зеф точно рассчитанным броском ринулся навстречу ему – этому приему тоже учил его Янг Вай. Уйдя чуть вбок с линии удара, Зеф вскинул ладонь снизу вверх, словно загораживаясь, и попал в цель – рука прошла точно в угол, образованный несущимся вниз лезвием кинжала и запястьем Гнильца. Зеф сжал запятье Гнильца и резко повернул свою руку, запястьем как рычагом выдавливая кинжал из кулака Гнильца. Кинжал точил сам Петр, не доверив это тонкое дело Зефу, но Зеф порезаться не боялся – лезвие под этим углом, было совершенно безопасно для тыльной стороны запястья. Кинжал вылетел в сторону, а кулак Зефа врезался точно в горло Гнильца. Раздался противный хруст, изо рта противника толчком вылетела струйка крови и тело обмякло. Зеф обхватил рукой голову Гнильца, стараясь не запачкаться в крови, и резко повернул – хрустнули шейные позвонки. Теперь точно все.
Зеф подобрал кинжал и оглядел площадку. Конец рабочего дня, скоро построение, сюда в любую минуту могут прийти. Итак, что теперь? Он приподнял бочку и посмотрел на то, что осталось от Петра – голова была расплющена в кровавое месива, в том, что Петр мертв, не оставалось сомнений. Мешкать было нельзя.
Он отошел в сторону, за штабель бочек – там в густой крапиве под навесом валялся железный мусор, в том числе ржавая станина от старого сверлильного станка. Зеф отворотил станину – под ней был его тайник, где он хранил последнюю посылку, пришедшую от Янга Вая. Зеф взял мешок подмышку и второпях вернулся на площадку. Здесь все было по прежнему. Зеф торопливо сорвал с Гнильца одежду и одел на себя, а на него кое-как напялил свою. Затем снял еще одну бочку – она оказалась не такой уж тяжелой – и с размаху опустил на лицо Гнильца. Поднял и посмотрел, затем опустил снова. Наконец лицо Гнильца превратилось в кашу и стало почти неузнаваемым. Зеф снял еще несколько бочек и завалил ими оба трупа. Оглядел площадку – ну сваленные в кучу бочки, а помнит кто-нибудь как они лежали? Сюда, на эту заброшенную площадку, выходили только зэки из их матсерской, да и то редко.
Зеф надел кепку Гнильца, положил за пазуху посылку Вая и пошел вокруг подстанции к корпусу начальской столовой – только через нее можно было пройти к "Уралу" Гнильца от задней площадки мастерской минуя саму мастерскую – именно так Гнилец всегда и ходил. В кармане что-то мешало, Зеф вытащил мятое удостоверение. "Гнильцов Алексей Алексеевич" Ага, вот он почему Гнилец…
В начальственной столовой Зеф был только один раз, когда их с Петром послали чинить развалившийся стол. Как же там пройти к "Уралу"? Зеф вошел в дверь, наугад повернул и нос к носу столкнулся с каким-то человеком в погонах майора.
– Стоять! – заорал майор.
Зеф похолодел.
– Ты Гнильцов? – строго продолжил тот.
Зеф молча кивнул.
– Где ты шляешься, ехать пора! Сделаешь крюк и закинешь меня в Овсянку-два, понял?
– А горючее? – на всякий случай спросил Зеф, который понятия не имел что такое Овсянка-два.
Майор видно истолковал его слова по-своему и кивнул.
– Стакан нальем.
Зеф согласно кивнул, и майор пошел вперед. Зеф пошел за ним. Он вышел за майором из двери столовой и сразу увидел "Урал" Гнильца – тот был уже загружен. Рядом стояли двое караульных и курили. Майор кивнул на машину: "Разогревай, я сам принесу твой лист!" – и ушел в караульное помещение. Зеф распахнул кабину и сел. Он никогда не водил "Урал" и не представлял как он устроен внутри. Но, посидев немного, осмотрелся, смекнул что к чему и к приходу майора уже смог завести мотор.
– Поехал! – кивнул майор, забираясь в кабину.
Зеф рванул с места, "Урал" взвыл.
– Полегче, ты чего, пьяный? – заорал майор.
Но Зеф уже справился с управлением, развернулся на площадке и медленно покатил к проходной – он знал, что перед ней полагается остановиться. Только бы караул не узнал, что не Гнилец… Но караул даже не заглядывал в кабину – торопливый майор уже высовывал из окошка лист Зефа. Один вохровец взял тонкий лом, взобрался в кузов и стал там с размаху тыкать им. Зеф сообразил, что вохровец прощупывает ящик со стружкой – не спрятался ли там зек. Наконец все было закончено и ворота открыты. Зеф аккуратно выехал и, не веря своему счастью, понесся по грунтовке вперед, глядя как в зеркале заднего вида пропадает забор с колючей проволокой, вышки, мачты…
– Помнишь где к Овсянке-два сворачивать? – спросил майор.
– Да эта… не-а…
– Новый что ли?
– Угу.
– Давно вышел?
– Не-а… Недавно.
– То-то я смотрю бритый. А где сидел?
– Да здесь и сидел.
– Расколись, за что?
– Так… Ошибка молодости. – в зоне было не принято рассказывать о своих делах.
– Понятно. Хорошая здесь зона, мастеровая. Вон смотри какую вещь сегодня достал.
Майор полез за пазуху, вынул сверток и стал его разворачивать. Зеф смотрел по сторонам – грунтовка шла по лесу. Проехали километров десять, скоро, еще километров через десять, должен был быть поселок Тыгда с железнодорожной станцией – Зеф помнил как их везли сюда. Майор развернул свой сверток, и Зеф похолодел – в свертке лежал золотой кинжал Петра.
– Ого! – присвистнул Зеф, – Добротная вещь.
– А то! – обрадовался майор. – Вохра нашла случайно, видать кто-то делал из зеков. Ух дорого я за него заплатил! Но вещь того стоит, ага?
– Да, мастера… – Зеф сжал зубы и решил, что майора с этим кинжалом так просто не отпустит.
– Так далеко до Овсянки-два? – спросил Зеф.
– Ха! Первым делом ты должен знать Овсянку-два, боец! – хохотнул майор.
– А чего так? – насторожился Зеф.
– Это же женская колония! Не доезжая до большой Овсянки, отсюда километров пятьдесят.
– Угу.
– Да ты не смотри что тебе не по пути. Скоро вечер, куда тебе на ночь глядя в Сковородино тащиться? У нас и заночуешь, бабу себе подберешь какую хочешь.
– Вот так просто? – удивился Зеф.
– А чего? Койка свободная есть, харч есть.
– Не, я про бабу.
– А чего не просто? У нас все просто. Они и сами рады случаю. У нас как в армии: не можешь – научим, не хочешь – заставим! – майор загоготал своей шутке.
Меньше всего Зефу хотелось оставаться на ночь в какой-то другой зоне – примерно через час должна была быть вечерняя линейка и исчезновение Петра и Зефа обязательно обнаружат. Тогда начнутся поиски по зоне, а скорее всего по окресностям. Допустим вскоре найдут трупы, если еще не нашли. Если не разберутся что это труп именно Гнильца, а решат что Зефа, тогда устроят разборку – убийство на зоне вещь не такая уж и редкая, но всегда скандальная. Тогда Зефа вообще искать не будут несколько дней пока не обнаружится отсутствие Гнильца и "Урала"… Если же Гнильца опознают сразу – то погоня начнется немедленно. С другой стороны, в Овсянку-два в любом случае ехать нельзя – вдруг там знают Гнильца? Значит надо высадить майора перед зоной не вызывая подозрений. А как это сделать? Практически невозможно. За окном кабины мелькали домики Тыгды. Майор весело рассказывал что-то про зэчек, изредка указывая куда свернуть. Наконец выехали на какую-то заросшую грунтовку и долго ехали по ней. Зеф прикинул – отъехали от Тыгды километров тридцать. Он резко затормозил, майор уткнулся носом в щиток.
– Ты что, охренел? Что такое? – заорал майор.
– Вылезай из кабины.
– Что тако-ое? – повысил голос майор.