Корделия сорвалась с места и чуть ли не опрометью кинулась на кухню. То ли у нее в горле пересохло, то ли компания Рипа не устраивала… судить не берусь.
Как бы там ни было, а результат оказался обнадеживающим. Неловкость первых минут постепенно таяла. Больше того, пока Корделия хозяйничала на кухне, открывая шкафчики и выискивая в холодильнике, из чего бы приготовить коктейль, мои опасения сами собой рассеялись. Я даже начал подумывать, что этот неожиданный визит может и впрямь оказаться всего лишь визитом вежливости. Тогда мне пришлось бы смириться с фактом прогрессирующей паранойи. Особенно в общении с женщинами.
Кроме того, меня посетила еще одна благая мысль: не отложить ли обыск сарая Джо Эдди на более подходящее время? Скажем, на завтрашнюю ночь?
С некоторыми сложностями, но выпивку себе Корделия все же сварганила. Для джина-как-его-там ингредиентов не нашлось, так что ей пришлось довольствоваться "Кровавой Мэри". Я не стал изменять привычке. Прихватил банку пива и вместе с Корделией вернулся в гостиную.
Первым делом Корделия глянула на Рипа. Но тот, похоже, уснул.
– Хочешь послушать, что мне рассказала соседка Рэя Петерса? – спросил я, усаживаясь на диван. – Кое-какие факты весьма любопытны…
Но не успел я приступить к рассказу, как Корделия вскинула руку.
– Хаскелл, я пришла вовсе не для того!
Все еще стоя перед диваном, она сверлила меня взглядом.
– Не для того?
Я отхлебнул пива, исподтишка присматриваясь к своей гостье. Из нас двоих только один вовсю наслаждался выпивкой и приятным обществом. Печально, но это была не Корделия.
Тем не менее она последовала моему примеру и пригубила "Кровавую Мэри".
– Меня очень расстраивает все, что с тобой случилось… – сказала она. И опустилась рядом со мной на диван.
Не стану утверждать, будто такой поворот событий меня шибко огорчил.
– Ты мне очень нравишься, Хаскелл. А я приношу тебе одни неприятности…
Тут Корделия сделала паузу. Быстро наклонилась и прильнула губами к моим губам. Надолго. Хорошо, что мне хватило ума заранее отставить банку, иначе плакало бы мое пиво.
Какое-то время я упивался лишь губами Корделии. Уж и не знаю, как долго длились поцелуи и объятия…
К несчастью, Рип только притворялся спящим. По всей видимости, пес почувствовал себя покинутым и, желая вновь оказаться в центре внимания, встал и подкрался к дивану. Поглощенный Корделией, я не заметил его маневра.
Дабы исправить мою оплошность, Рип подал голос. Он и гавкнул-то всего разок, зато очень громко и неожиданно. Корделия дернулась и с силой ткнулась носом о мой нос.
Момент, признаться, не самый романтичный. И довольно неприятный. До того неприятный, что, грешным делом, я даже усомнился в собственном здравом рассудке. С какой стати, спрашивается, было радоваться избавлению Рипа от смерти?
Несколько секунд мы с Корделией смотрели друг на друга, массируя свои носы. А потом, как по команде, уставились на Рипа.
– Плохой пес, очень плохой! – сказал я и погрозил Рипу пальцем.
Он этого терпеть не может. Я потянулся было к его ошейнику, чтобы выставить чудовище за дверь, но Рип ловко увернулся и шмыгнул под кресло, задев при этом рукав моего спортивного костюма.
– Бог мой! – воскликнула Корделия и округлила глаза. – Что за твари тебя искусали? – Она слегка отодвинулась и натянула на колени юбку.
Я улыбнулся и вернул рукав на место.
– Всего лишь комары. Сегодня вечером пришлось прогуляться, и вот…
Корделия пропустила мои объяснения мимо ушей.
– Знаешь, Хаскелл… – сказала она, тревожно поглядывая на Рипа, – от собак в доме мухи. Везде – и на коврах, и на мебели… повсюду! – Она сделала широкий жест. – А мухи – они ведь яйца откладывают! Тысячи! Сотни тысяч! Ты даже не представляешь сколько!
– Кроме шуток? – Я старательно отгонял мысль о том, что Корделия неожиданно превратилась чуть ли не в двойника моей экс-супруги. Семейная жизнь с Клодзиллой напоминала курс бесконечных лекций, где лектором неизменно была она. – Пожалуй, лучше выпроводить Рипа на веранду, – решил я и шагнул к креслу, под которое забился несчастный пес.
Корделия схватила меня за руку.
– Нет-нет, не нужно.
Я уж было обрадовался, вообразив, что Корделия все-таки не возражает против собаки в доме. Но радость моя длилась недолго.
– Мне уже пора… Заскочила на минутку – сказать, что очень переживаю. Ну, из-за твоих покрышек… И из-за собаки… ведь кто-то пытался ее убить…
Боже мой! Глядя в эти громадные голубые озера, я чувствовал себя ничтожным подлецом. Как я посмел хотя бы на долю секунды сравнить эту прелестную женщину с Клодзиллой! Как посмел вообразить, будто между ними есть хоть что-нибудь общее!!
– Очень тронут… но, право, не о чем беспокоиться…
– Как это не о чем! – перебила меня Корделия. – Я очень, очень беспокоюсь! – Она отвела глаза. – И поэтому хочу прекратить расследование.
Я так и остолбенел. Даже не смог совладать с челюстью, чем та немедленно и воспользовалась. Черт его знает, сколько я проторчал перед Корделией с разинутым ртом.
– Т-ты… меня… увольняешь? – выдавил я, когда первый шок наконец прошел. Да меня в жизни никто не увольнял!
Корделия заглянула мне в глаза. Улыбнулась. Уверен, улыбка эта задумывалась как дружески-успокаивающая. Но вашему покорному слуге она показалась снисходительной. Чтобы не сказать – покровительственной.
– Полно тебе, Хаскелл! – прощебетала Корделия. – Не следует считать, будто тебя уволили.
Неужели? Может, я должен считать, будто просто лишился работы?
Корделия ласково коснулась моей щеки.
– А вдруг с тобой что-нибудь случится? – мило улыбнувшись, шепнула она. – Ты… особенный, Хаскелл. Я не могу подвергать тебя такому риску. Уж лучше предоставить это дело полиции.
Верджил будет в восторге. Это уж как пить дать.
– Подсчитай, будь добр, все расходы. И не забудь… – она лукаво погрозила длинным изящным пальчиком, – включить в счет стоимость новых покрышек!
Я едва нашел в себе силы кивнуть. Уволен! Мой гомерический хохот никому не слышен, нет? А Корделия уже двинулась к выходу.
– Пока, Хаскелл… Завтра позвоню. Идет?
И что можно на это ответить? Нет, не согласен? Ты, мол, не в своем уме, если надеешься так просто от меня избавиться?
– Идет.
Я даже улыбнулся. И даже поцеловал Корделию на прощание.
А едва она ушла, вернулся в спальню. Рип войти следом не рискнул. Сообразил, умница, что у него есть все шансы нарваться на неприятности. Усевшись на пороге, устремил на меня преданный взгляд и приготовился ждать, пока я чего-нибудь надумаю.
А подумать-то было над чем.
Неужели Клодзилла права? Неужели я в самом деле испорченный тип, который видит в людях только плохое? Ну почему мне с трудом верится во внезапно вспыхнувшую страсть Корделии? Разумеется, у меня пропасть обаяния и все такое… Но видите ли, дамам, как правило, нужно время, чтобы углядеть шарм под маской нелепого Арлекина…
Итак, будем считать, что сегодня вечером здесь разыграли спектакль. Тут же возникает следующий вопрос: зачем? Кого защищает Корделия? Меня или все-таки кого-то другого?
Может, ей стало известно о сотрудничестве Джо Эдди и Делберта и она испугалась, что Юнис не перенесет ареста мужа?
Нет, как хотите, а это объяснение лишено здравого смысла. Корделия терпеть не может Джо Эдди. Она ведь сама сказала, что на месте сестры ушла бы от этого громилы. Окажись Джо Эдди за решеткой, Юнис было бы легче принять решение и избавиться от него. Нет, ради спасения зятя Корделия и пальцем не пошевелит.
Так в чем же дело? Бог мой, а что, если убийца все-таки дедуля?! Предположим, Корделия об этом догадалась и решила быстренько распрощаться с прозорливым сыщиком, пока правда не выплыла наружу?
Есть и еще один вариант. Возможно, самой Корделии угрожают. Она в опасности и вынуждена подчиниться чьим-то требованиям.
Проверив будильник – он был заведен на два часа, – я наконец лег в постель. Хоть недолго, а поспать не помешает.
Хаскелл Блевинс принял решение!
Даже если с этой минуты я работаю не на Корделию, а на себя, Джо Эдди и Делберту Симсу не отвертеться. В лепешку расшибусь, но узнаю, чем это они занимаются. Помнится, я уже говорил, что привычка – страшная сила. А привычки сыщика, боюсь, вообще неистребимы.
Увидев, как я забираюсь в постель, Рип, похоже, решил, что гроза миновала. Пес тихонечко прошмыгнул в спальню и улегся на коврик у кровати.
Максимум секунд через десять – во всяком случае, мне так показалось – затрещал будильник. От неожиданности я подпрыгнул чуть ли не до потолка. Рип недовольно гавкнул – ну как же, потревожили его сон!
Я прихлопнул кнопку будильника и рухнул обратно на подушку. Лежал и никак не мог сообразить, какого черта мне понадобилось вставать среди ночи.
Но потом память все же вернулась.
Я выполз из-под одеяла, включил свет, прошлепал в кладовку и сунул руку на самую верхнюю полку.
Не стану скрывать, чувствовал я себя при этом отвратительно. Но иного-то выхода не было. Раз уж меня ждал визит к Джо Эдди, то без кое-чего посущественнее фонарика не обойтись. Так, знаете ли, на всякий случай.
Ну а теперь представьте себе картину. Глубокая ночь. Заспанный пес таращится на меня как на сумасшедшего.
А хозяин этого самого пса заряжает пистолет.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
В кромешной тьме пересчитывать колдобины и кочки по дороге на край света – то бишь к обители Джо Эдди и Юнис – оказалось еще приятнее, чем при дневном свете. Попытки объехать ямы были заведомо обречены на неудачу, даже фары оказались бессильны перед чернильной мглой. Держу пари, что к тому моменту, когда я свернул на обочину и заглушил мотор, парочка-другая из моих коренных зубов сидели в деснах далеко не так прочно, как в начале пути.
Однако дом Джо Эдди я разглядел без труда: кто-то весьма кстати оставил включенным фонарь на крыльце. Больше ни единого огонька в округе я не заметил – ни у Джо Эдди, ни у дедули. Гектора в пределах видимости и слышимости тоже не наблюдалось.
Впрочем, и расстояние до дома было еще приличным. Гектор мог запросто притаиться под крыльцом в надежде усыпить мою бдительность, чтобы потом без помех вцепиться мне в глотку.
Для начала я рассовал по карманам все необходимое для обыска. Заранее предусмотрев возможные трудности, я облачился соответствующим образом – в джинсы и футболку, поверх которой напялил джинсовую куртку с кучей карманов – вещь в таких делах незаменимая. В один карман я сунул фонарь, в другой – пистолет.
Кусачки и отвертку – на тот случай, если наткнусь на какие-нибудь запоры, – я пристроил в одном кармане джинсов, а в другой отлично поместилась роскошная отбивная в пищевой пленке, которую перед выходом я извлек из холодильника.
Не могу не отметить, что отбивная привносила некое разнообразие в ощущения. Ледяной компресс у бедра способен остудить какой угодно темперамент.
Но без отбивной было не обойтись. Я рассчитывал на нее как на запасной вариант. Придется пустить в ход мясо, если, не дай бог, не сработает инъектор. Пускать в ход огнестрельное оружие не хотелось. Симпатяга Гектор тут вообще ни при чем, он всего лишь выполняет свою работу. Даже мерзкий характер вряд ли стоит вменять ему в вину. Будь моя жизнь связана с Джо Эдди, я и сам, пожалуй, стал бы бросаться на людей.
И все же лучше, чтобы инъектор сработал. Меня так и подмывало испробовать действие транквилизатора на Рипе – в наказание за безобразное обращение с Корделией, но потом все же от этой идеи пришлось отказаться. Пожалуй, эксперимент с усыплением Рипа мог обернуться крупными неприятностями. Этот лентяй в два счета привык бы дрыхнуть со снотворным.
Пес-наркоман! Только этого мне не хватало!
Итак, я двинулся к дому Джо Эдди, держа наготове инъектор, чтобы воспользоваться им, как только Гектор Грозный подаст признаки жизни. Отойдя на безопасное расстояние от дороги, включил фонарик. При всем желании обойтись без него я не мог. Несмотря на полнолуние, в лесу было темно, как в захлопнутом холодильнике.
Откуда, интересно, взялась мысль о холодильнике? Полагаю, она зародилась по ассоциации. Не преодолев и половины пути, я уже сделал вполне определенный вывод: замороженные отбивные не предназначены для того, чтобы их таскали в карманах.
К дому Джо Эдди я двигался не напрямик, а по воображаемой дуге с довольно-таки приличным радиусом – на случай встречи с гостеприимным Гектором. Если эта встреча состоится, так пусть уж подальше от дома. А упиралась моя воображаемая кривая в жалкое подобие сарая на задворках владений Джо Эдди.
Продвигался я очень медленно. Пытаясь, так сказать, преподнести добычу Гектору на тарелочке. Но тот никак не желал поддаваться соблазну. Вот уж и амбар рядом, а Гектор все не объявляется. Я немного постоял. Прислушался. Кроме стрекотания сверчков – никаких звуков. Может, сегодня Гектору, на его счастье, позволили переночевать в доме?..
Потянув за ручку двери, я с удивлением обнаружил, что сарай не заперт и даже не закрыт на щеколду. А что, собственно, странного? Резон Джо Эдди вполне понятен. Какой вор захочет тащиться на край света с риском разбить машину и вернуться с пустыми руками? У меня зародилось подозрение, что все мудреные приспособления для взлома, распиханные по карманам, так и останутся невостребованными. Но у меня зародилось и еще одно подозрение, с устрашающей скоростью переходящее в уверенность.
Пищевая пленка начала протекать самым наглым образом. Холодная струйка медленно, но верно устремилась прямиком в башмак.
Ой-ой-ой! Вблизи дома я выключил фонарь, но и лунного света вполне хватило, чтобы разглядеть проступившее на джинсах темное пятно. В подобном наряде меня вряд ли пригласят читать лекции на тему личной гигиены.
Я осторожно приоткрыл дверь и проскользнул в сарай. Первое, что бросилось в глаза, – даже в царившей там кромешной тьме – был большой автомобиль. Оказавшийся, как стало ясно при свете фонаря, роскошным новеньким огненно-красным "корветом".
Так-так. Никаких сомнений – фирма "Креббс – Симс" процветает. В луче фонаря немедленно обнаружилась и главная цель моего визита. Вдаль стен сарая выстроились громадные темно-зеленые мешки для мусора. В большинстве своем набитые под завязку.
Присев перед ближайшим мешком, я щелкнул пластмассовой застежкой и расправил горловину пакета. И все. Даже заглядывать внутрь было излишне.
Чуть затхлый, приторный запах марихуаны не спутаешь ни с чем.
Пакет был почти доверху набит высушенными листьями. Когда глаза привыкли к свету, под потолком сарая я обнаружил целые гирлянды сохнущих растений.
Судя по количеству темно-зеленых мешков, год у Джо Эдди выдался более чем урожайный. Вот вам и причина переезда семейства Креббс на край света, под бочок к бабуле и дедуле. А я-то все гадал, чем же вызвано согласие Джо Эдди. Этот парень как-то не производил впечатления заботливого мужа, готового все бросить ради жены и ее ближайших родственников. Зато он вполне производил впечатление предприимчивого типа, готового все бросить ради выгодного бизнеса.
Очевидно, Джо Эдди руководил сельскохозяйственной ветвью предприятия, привлекая к трудам праведным Делберта, и сам же занимался продажей. Я улыбнулся, глядя на результаты их плодотворного труда. Привет, ребята… а бизнес-то ваш, считай, накрылся…
Полный триумф! Миссия выполнена. Можно двигать домой. Я и двинулся было, но тут дверь сарая неожиданно распахнулась. Причем с силой, навевавшей мысли о стихийных бедствиях. Землетрясениях там. Или по меньшей мере смерчах…
В проеме возник Джо Эдди. Вид его, признаться, наводил на те же самые малоприятные аналогии…
Ружье в руках Джо Эдди – вот что я заметил прежде всего. После чего сделал второе открытие: дуло ружья смотрело прямо мне в грудь.
Законченность картине придавал – кто бы вы думали? – разумеется, старина Гектор, примчавшийся следом за хозяином. Громила-хозяин полностью загородил проход, и пес, видно, не рискнул протиснуться в опасной близости от чудовищных размеров ботинка. Отрезанный от законной добычи, Гектор то кидался вперед, то отскакивал назад… и снова бросался в атаку. Все эти действия не оставляли сомнений в том, что бедняга умирал от желания вцепиться мне в глотку.
– Ты что здесь делаешь? – рявкнул Джо Эдди.
Ну кому бы еще в подобной ситуации понадобились объяснения, скажите на милость? Да никому. Только нашему единственному и неповторимому интеллектуалу Джо Эдди.
– Любуюсь твоей новой машиной. Классная тачка!
Глаза Джо Эдди превратились в узкие щелочки.
– Издеваешься?! – Он еще крепче стиснул ружье. Сделал пару шагов в мою сторону. Мне представилась прекрасная возможность как следует его рассмотреть. Джо Эдди был облачен в полосатые пижамные штаны, синюю майку и грубые рабочие башмаки без шнурков. И без носков. Одно из двух: либо Джо Эдди пришлось одеваться второпях, либо он претендует на лавры законодателя мод по части ночного белья.
– Нет-нет, Джо Эдди, что ты!
Я крутил головой, пытаясь сообразить, как бы мне отсюда смыться. Ответ был не очень веселым: никак.
– А ну брось пушку на пол! – приказал Джо Эдди.
Припасенное для Гектора оружие я все еще держал в руке. Поначалу-то у меня мелькнула мысль испробовать транквилизатор на Джо Эдди, но тот, к сожалению, стоял далековато. К тому же в случае осечки расчет на отбивную вряд ли оправдался бы.
Хотя сама по себе мысль неплохая.
Нашу дружескую беседу прервал пронзительный женский крик. Мы с Джо Эдди разом оглянулись. На пороге стояла Юнис – в цветастой байковой ночной рубашке, но босая. Белая как смерть, Юнис зажимала рот ладонями, словно надеялась затолкнуть свой вопль обратно.
Судя по физиономии Джо Эдди, появлению жены он не слишком обрадовался.
– Что… что здесь происходит? – Юнис переводила испуганный взгляд с мужа на меня.
Я с удовольствием переложил ответственность на могучие плечи Джо Эдди. Иными словами, промолчал. Пусть сам объясняется.
– А то ты не видишь! – рявкнул Джо Эдди.
Вот вам и все объяснения.
– Похоже, мне удалось обнаружить истинный источник доходов твоего мужа.
Глаза Юнис расширились. Однако мое заявление, как видно, не явилось для нее такой уж сногсшибательной новостью.
– Боже! Боже! Так я и знала! – дрожащим голосом прошептала она. – Сколько раз тебя просила… но ты же не слушаешь…
Юнис, откровенно говоря, выбрала не лучшее время для супружеских нотаций. Джо Эдди походил на гранату с выдернутой чекой.
– Заткнись!!! – заорал он.
Юнис так и подскочила. Но совету мужа вняла.
Гектор, кстати, тоже. Хозяйский прихвостень, поперхнувшись лаем, перешел на глухое злобное рычание.
– Ну-ка, Юнис, – приказал Джо Эдди, – проверь, нет ли у гостя еще какого оружия.
Несколько мгновений Юнис не двигалась.
– Юнис!!!
Терпение Джо Эдди висело на волоске. Впрочем, терпение Джо Эдди постоянно находилось в висячем положении.