- О, вы подключены к Интернету? - удивился доктор.
- Лично я нет, но у нас в Бизнес-центре имеется интернет-клуб, объяснил Дубов, - а у коллеги Иваненко сестра работает в какой-то компьютеризированной фирме, я уже как-то посылал, извините за выражение, мессиджи на этот адрес, когда Григорий Александрович просил меня навести кое-какие справки. Думаю, что и он не откажет мне в помощи.
- Да уж, было бы совсем не лишним кое-чего прояснить, - согласился Серапионыч. - Во всяком случае, диагноз "сердечная недостаточность" кажется мне все более сомнительным…
Василий снова кашлянул - это означало, что в обеденном зале появился кто-то из их общих знакомых, и важный разговор приходится сворачивать.
Глава вторая
Утро выдалось дождливым, и Василий, входя в родной Бизнес-центр, долго и старательно вытирал ботинки.
- Да не трите вы так, - сжалился Родионыч, наблюдавший за усилиями детектива. - А то еще неровен час до дырок затрете. У нас тут и без того сырости хватает - трубу ночью прорвало, и сортир залило, и душевые. И стены, и пол - все замочило. Ну ничего, ремонтники приехали, заделали. А Фросе убирать…
- Мне что-нибудь есть? - прервал Дубов стариковское ворчание.
- Ничего нет, - вздохнул вахтер, быстро перебрав немногочисленную почту. - Хотя погодите, Маша вам просила передать, чтобы вы зашли в этот, как его… - Старичок напряг память. - Вот-вот, в импернет-клуб. Вечером еще, но вы уже ушли.
- Спасибо, Родионыч, - кивнул сыщик, а про себя подивился: "Вот это оперативность! Даже трех дней не прошло…"
И Василий помчался по лестнице, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки и едва отвечая на приветствия коллег.
С утра в интернет-клубе, а в сущности небольшой комнатке на третьем этаже, было малолюдно, если не сказать безлюдно. Хозяйка, бывшая помощница секретаря комсомольского горкома, в гордом одиночестве сидела за одним из компьютеров, изучая какую-то разноцветную таблицу, изображенную на мониторе. Василий даже подумал, что Маша потихоньку хакерствует, так как при его появлении она вздрогнула и нажала какую-то клавишу, отчего таблица тут же исчезла, а вместо нее по экрану побежали разноцветные треугольники.
- А, Васенька, - обернулась Маша к детективу, - хорошо, что зашел. Тут тебе послание. Вот распечатка. - Порывшись в стопке бумаг, небрежно наваленных на столике, она протянула Дубову пару листков с принтерным текстом. - Поздравляю, Василий Николаевич, наконец-то и вы попались в Великую Паутину Интернета!
- Спасибо, - кивнул Дубов и тут же принялся изучать послание:
"Здоровеньки булы, уважаемый коллега! Разумеется, Ваша просьба никак меня не затруднила. Я прекрасно понимаю, что навести справки вы просили меня отнюдь не из праздного любопытства. И вот мои первые результаты: Илья Богданович Кравец скончался в Р*** в 1979 году, его супруга теперь живет в Киеве у дочки. Я встретился со вдовой, и она вспомнила, что в 60-70-е годы ее муж действительно посылал много писем в разные места Украины и всего бывшего СССР, а иногда и за его пределы, но на самом деле сию обширную переписку вел не он сам, а его друг, учитель истории и краевед-любитель Борис Никофорович Чернявский, который иногда использовал адреса своих знакомых. Почему он это делал, госпожа Кравец не в курсе. Но она сообщила, что Чернявский по-прежнему живет в Р***, и даже дала его адрес. На днях я собираюсь поехать туда, это совсем недалеко от Киева, и буду признателен вам, уважаемый Василий Николаевич, если вы уточните круг интересующих вас вопросов, которые я мог бы прояснить у краеведа Чернявского. До побачення на хвылях Интернета, с детективным приветом Г. Иваненко".
Василий перечитал послание и задумался:
"Стало быть, Чернявский вел переписку через третьих лиц. Почему? Ясно он подозревал, что его корреспонденция может, скажем так, контролироваться. И если историк Чернявский и доктор Матвеев делали одно дело, то положение первого все же было предпочтительнее: он мог собирать сведения под видом краеведческих исследований…"
- Ну как, Вася, отвечать будешь? - оторвал сыщика от размышлений голос Маши.
- Буду! - решительно ответил Дубов.
- А, ну так садись и набирай, - предложила интернетчица. - Я потом отправлю.
Маша указала Василию место за свободным компьютером, а сама оборотилась к другому клиенту. Василий заметил, что помещение интернет-клуба помаленьку наполняется посетителями.
Вскоре на экране появился следующий текст:
"Уважаемый Григорий Александрович! Очень благодарен Вам за помощь. Дело не столь срочное, чтобы ехать ради него в Р***, и не меняйте ради этого свои планы. Однако, если Вы там все же окажетесь, то поинтересуйтесь у историка Чернявского о некоем Кондрате, зверствовавшем в 1942 году, а также о докторе Владимире Матвееве из Кислоярска, с которым Чернявский переписывался в 1970-ом, а возможно, и раньше. Еще раз благодарю за отзывчивость, всегда готов оказать Вам посильную помощь. В. Дубов".
* * *
После обеда, уже в вестибюле ресторанчика, Серапионыч спросил Дубова:
- Василий Николаич, как вы относитесь к поэзии?
Как раз перед этим их в течение всего обеда потчевал своими опусами некий стихотворец из многочисленных кислоярских гениев-надомников, и потому детектив ответил уклончиво:
- Смотря какая поэзия.
- Например, Пушкин, - предложил доктор и извлек из потрепанного "дипломата" не менее потрепанную брошюрку.
- "А.С. Пушкин, стихотворения и поэмы", - прочел Василий. - "Библиотека школьника, Москва, 1970 год". Очень хорошо, Владлен Серапионыч, что вы мне ее принесли. Давно хотел перечитать что-нибудь из классики, да все недосуг…
- Эту книжку я нашел в почтовом ящике, - перебил Серапионыч.
- Ну, он у вас просто бездонный, - хохотнул Дубов. - Прямо как цилиндр факира.
- Книжка находилась в моем собственном ящике, - совершенно серьезно ответил доктор. - Стены уже давно побелили, тараканов выгнали, а металлические ящики повесили на прежнее место. Вы лучше поглядите на это. Серапионыч вынул из книжки закладку. Ею оказался карманный календарик за 1970 год с видом Невы и Адмиралтейства.
- Очень занятно, - усмехнулся детектив, осмотрев календарик. Некоторые их даже коллекционируют.
- А некоторые закладывают в книжки, - подхватил доктор. - Вот здесь, на тридцать седьмой странице, где "Песнь о вещем Олеге".
- А, это я знаю! - радостно заявил Василий. - "Как ныне сбирается вещий Олег Отмстить неразумным хазарам, Их села и нивы за буйный набег Обрек он мечам и пожарам…" А дальше не помню.
Пока Василий демонстрировал свои познания в классике, Серапионыч раскрыл книжку на тридцать седьмой странице и пролистал еще пару страничек вперед:
- "Так вот где таилась погибель моя! Мне смертию кость угрожала! Из мертвой главы гробовая змея Шипя между тем выползала; Как черная лента вкруг ног обвилась: И вскрикнул внезапно ужаленный князь".
- О, вы помните "Песнь" лучше меня, - заметил Дубов. Серапионыч протянул ему брошюру:
- Эти строчки подчеркнуты.
Послеобеденное благодушие вмиг слетело с лица частного детектива:
- Владлен Серапионыч, вспомните - вы больше ни с кем не говорили о своих находках?
- Только с вами, как вы и предупреждали, - чуть удивленно ответил доктор.
- А та ваша соседка, бывшая учительница?
Серапионыч немного замялся:
- Наталья Николаевна? Знаете, я попытался еще раз поговорить с ней о докторе Матвееве. Естественно, не открывая подробностей.
- Ну и как?
- То же самое. Такое впечатление, что Наталье Николаевне разговор на эту тему портит нервную систему.
- Наталья Николаевна преподавала литературу? - неожиданно спросил Дубов.
- Кажется, нет, - покачал головой доктор. - Не то географию, не то математику.
- Ну, это не столь важно, - заметил детектив. - Как вы думаете, Владлен Серапионыч, пациенты на вас не обидятся, если вы один разок "сачканете" из морга, и мы с вами навестим Наталью Николаевну?
- А что толку? - без особой надежды протянул Серапионыч. - Все равно мы от нее ничего не добьемся.
- Попытка - не пытка, - загадочно улыбнулся сыщик. - Нет-нет, не пугайтесь, пытать вашу соседку мы не будем, но разговорить попытаемся.
- Ну ладно, - нехотя согласился Серапионыч.
- Тогда пожалуйте в мой лимузин! - галантно предложил Дубов. Лимузином Василий иногда в шутку именовал свой старенький "Москвич", с которым свыкся и даже чуть ли не сроднился еще с "комсомольских" времен.
Наталья Николаевна по внешности оказалась типичной пожилой учительницей, какими они обычно изображаются в фильмах из школьной жизни.
Серапионыч представил своего спутника и уже собрался было произнести пространную речь о целях их визита, но Василий взял инициативу в свои руки:
- Наталья Николаевна, забота о безопасности нашего общего друга Владлена Серапионыча делает вам честь, но если не трогать старых костей, то змеи расплодятся и поползут жалить всех без разбора.
- О чем вы? - недоуменно глянула на детектива Наталья Николаевна.
- Разумеется, не о Вещем Олеге, - усмехнулся Дубов, - а об обстоятельствах, сопутствующих смерти доктора Матвеева.
Учительница вздохнула:
- А я так думаю, что и кости давно истлели, и змеи тихо доживают свой век. Но если их разворошить, то вот тогда-то они и начнут жалить.
- Позвольте с вами не согласиться, Наталья Николаевна, - покачал головой Дубов. - Наверное, вам это не известно, но велика вероятность того, что истинной причиной преждевременной смерти доктора Матвеева были его изыскания, призванные разоблачить нацистских преступников и их прислужников.
Наталья Николаевна вопросительно глянула на Серапионыча.
- Да, это так, - подтвердил доктор.
- А я и не знала, - упавшим голосом произнесла Наталья Николаевна. Думала, что тут обычная уголовщина.
- Но теперь вы согласны нам помочь? - напрямик спросил детектив.
Вместо ответа Наталья Николаевна тяжело вздохнула и извлекла из секретера увесистый фотоальбом. Перелистнув несколько страниц, нашла выпускное фото "1-ая Кислоярская средняя школа, выпуск 1970 года, 10-ый класс "А".
- Вот это я, - указала Наталья Николаевна на моложавую даму, обозначенную как "классный руководитель". Дубов отметил, что за тридцать лет она не сильно постарела. - А вот это он, - учительница ткнула пальцем в фотографию мальчика со светлыми и чуть растрепанными волосами, под которой стояла подпись "Витя Орлов".
- Ну и какое отношение имеет Витя Орлов к Владимиру Филипповичу Матвееву? - удивленно спросил Серапионыч.
- Через несколько дней после выпуска я видела Витю у нас во дворе, продолжала Наталья Николаевна, - и поначалу даже не узнала: он был в очках и с темными волосами.
- Как раз в конце июня, - пробормотал Василий.
- Совершенно верно, - кивнула Наталья Николаевна. - Точнее даже, в первых числах июля. Доктор Матвеев тогда был в отъезде, а его семья - за городом. После того я еще несколько раз замечала Витю поблизости от нашего дома, и всякий раз в другом, как теперь говорят, "прикиде". Но я не стала его окликать: решила, что он играет в разведчика. - Учительница немного помолчала. - А в последний раз Витю я видела как раз 13 июля, когда вернулся Владимир Филиппович.
Наталья Николаевна встала из-за стола и подошла к окну:
- Я случайно глянула во двор и сразу увидела Витю - он сидел на скамейке вот под тем кленом и читал книжку. Тут мимо него прошел с чемоданом Владимир Филиппович. Витя тут же отложил книжку, вытащил из кармана какую-то бумажку, глянул на нее и быстро пошел прочь со двора. А через несколько минут появился вместе с каким-то незнакомцем… - Наталья Николаевна ненадолго задумалась, словно бы "прокручивая" в памяти события тридцатилетней давности. Ни детектив, ни доктор ее не торопили. - Ну вот, затем Витя ушел, а тот, второй, быстро зашагал к нашему подъезду. Мне это показалось немного странным, и я отправилась в прихожую посмотреть в "глазок". Этот незнакомец сначала поднялся мимо меня наверх, а минут через пять-шесть я услышала, как он спускается. Потом в окно увидала, как он ушел.
- Вы разглядели этого второго человека? - спросил Дубов, с напряженным вниманием слушавший рассказ учительницы.
- Увы, - вздохнула Наталья Николаевна. - Оба раза, проходя мимо моей двери, он подносил ладонь к "глазку".
- Именно к вашему? - чуть удивился Серапионыч.
- А у других на этаже тогда никаких "глазков" не было, - невесело усмехнулась Наталья Николаевна. - В то время они еще были в новинку. Собственно, я бы об этом случае тут же забыла, если бы в тот же день не узнала, что Владимир Филиппович скончался. Впрочем, Владлен Серапионыч, я совсем и не уверена, что он поднимался именно в вашу квартиру. То есть тогда еще в квартиру доктора Матвеева.
- Стало быть, Наталья Николаевна, вы полагаете, что, гм, - Василий помолчал, стараясь точнее сформулировать мысль, - что появление Вити Орлова и того второго человека как-то связаны со скоропостижной смертью Владимира Филипповича Матвеева?
- Этого я не говорила, - уклончиво ответила Наталья Николаевна.
- Но зачем-то кинули мне в ящик "Вещего Олега", - возразил Серапионыч.
Наталья Николаевна промолчала.
- А Витю вы после того случая встречали? - задал вопрос детектив Дубов.
- Нет, - покачала головой учительница. - Через неделю он умер.
- Кто, Витя? - удивленно воскликнул Василий.
- Да. Витю нашли в его же комнате повесившимся на крюке от люстры.
- Какой ужас, - прошептал Серапионыч.
- И последний вопрос, - после недолгого молчания заговорил Дубов. Наталья Николаевна, имел ли Витя Орлов какие-то… как бы это сказать, преступные наклонности?
- Нет-нет, что вы! - горячо запротестовала Наталья Николаевна. Поверьте, я это говорю вовсе не потому, что "о мертвых только хорошо". Но Витя был одним из лучших учеников, и в олимпиадах по математике участвовал, и от общественных поручений никогда не отлынивал!..
- И, наверное, мечтал стать космонавтом, - ввернул Серапионыч. - Как все ребята в те годы.
- Да нет, вряд ли, - совершенно серьезно ответила Наталья Николаевна. Насколько я помню, он хотел сделаться разведчиком, как Штирлиц. Хотя нет, "Семнадцать мгновений" сняли уже после…
- Вы это серьезно? - чуть удивился Дубов.
- Трудно сказать, - вздохнула учительница. - Вообще-то, как я припоминаю, Витя не был лишен чувства юмора, и когда он в сочинении "Кем ты хочешь стать?" написал, что хочет стать советским разведчиком, никто этого особо всерьез не принял.
- Ну что ж, Наталья Николаевна, спасибо вам за помощь, - сказал Василий, бросив последний взор через окно. - Пожалуй, не будем долее злоупотреблять вашим гостеприимством.
- Будьте осторожны, - такими словами проводила гостей Наталья Николаевна. - Помните о змеях.
На лестничной клетке между этажами Серапионыч вдруг остановился:
- Знаете, Василий Николаич, я не хотел говорить при Наталье Николаевне, но того паренька я узнал. Он был первым покойником, которого я принял уже в официальной должности заведующего моргом.
- И он действительно повесился?
- Похоже, что да. Хотя, конечно, в свете того, что мы только что узнали, я уже не исключаю, что ему могли "помочь" - например, сначала отравили и задушили, а потом сунули в петлю. - Доктор глянул на часы. - Ах, я уж опоздал, что называется, выше всякой меры! Василий Николаич, если вам не трудно, подбросьте меня до работы.
Уже в "Москвиче" Серапионыч продолжал:
- Думаю, все ясно. Убийцы использовали Витю Орлова для наблюдения за Владимиром Филипповичем, а потом "убрали" как опасного свидетеля.
- Да, вполне возможно, - подумав, согласился Дубов. - Хотя на самом деле все обстояло несколько сложнее. Или наоборот - до предела просто.
- А мне почему-то кажется, что Наталья Николаевна все-таки чего-то недоговаривает, - заявил доктор. - Рассказала кое-что, чтобы мы больше не приставали к ней с расспросами, а остальное утаила.
- Не думаю, - покачал головой Василий. - Тут скорее другое - Наталья Николаевна пришла к выводам, в которые даже сама боится верить. Потому-то и пыталась отговорить вас от копаний в старых костях.
- Что вы имеете в виду? - чуть удивился Серапионыч.
- Впрочем, возможно, что все совсем иначе, - задумчиво промолвил Дубов. - Но я уверен, что до истины мы раньше или позже докопаемся… Ну, кажется, приехали.
Действительно, "Москвич" остановился у мрачного обшарпанного здания городского морга, и доктор, поблагодарив Дубова, побежал исполнять служебный долг. А Василий, весь в мрачных думах, отправился к себе в контору.
Глава третья
Войдя в Бизнес-центр, Василий, как обычно по утрам, поинтересовался у Родионыча, нет ли ему чего.
- Есть! - радостно ответил вахтер и протянул Дубову несколько листков с аккуратной распечаткой. - Нет, это не почта, а Маша просила передать. Говорит, получила поздно вечером по Интернету.
Детектив отметил, что на сей раз Родионыч произнес это слово хоть и не без запинки, но правильно.
- Спасибо, это очень кстати, - поблагодарил Василий и так резво поспешил к себе в контору, что едва не наскочил на Фросино ведро с водой, неосторожно оставленное чуть не посреди лестницы.
"Я только что вернулся из Р***, - сообщал Иваненко, - где успел повстречаться с краеведом Чернявским. Правда, наша встреча закончилась трагически, однако все по порядку. Кондрат, о котором вы спрашивали - это весьма известная личность, как в Украине, так и за ее пределами. Кондрат Ковальчук, член карательного отряда, наводившего ужас не только на всю Украину, но и на прилегающие области России и Белоруссии. После войны он исчез, а в конце 40-ых "всплыл" в Австралии. Уже долгие годы различные общественные организации ставят вопрос о привлечении Ковальчука к ответу, но не находилось достаточных доказательств. Это и не удивительно - жертвы в земле, а соучастники предпочитают держать язык за зубами, чтобы не всплыла и их неблаговидная роль во всех этих делах. В последние годы усилилось давление на Австралию, но так как Ковальчук имеет гражданство этой страны, то вопрос о его выдаче все время затягивается. Возможно, что правительство Австралии просто не хочет портить отношения с влиятельной украинской диаспорой, в которой Ковальчук - весьма уважаемая персона. Его там даже величают "батькой Кондратом". К тому же в ответ на все обвинения он неизменно заявляет, что боролся с коммунистическими оккупантами. И, к сожалению, иногда это действует, причем не только в Австралии, но даже и у нас.
В последние годы престарелый Ковальчук, опасаясь за свою жизнь, переезжает из одной страны в другую, но его отовсюду регулярно высылают. Не так давно его с позором выдворили из Англии, где он проживал по подложным документам.
Должен отметить, что собственно украинские власти не выказывают особого рвения в "деле Ковальчука" - в отличие от различных общественных организаций и групп "охотников за нацистами". Похоже, что в Киеве (не говоря уже о Львове) многие облегченно вздохнули бы при известии о его кончине - отпала бы необходимость судебного процесса, не говоря уже о лишнем напоминании, что отнюдь не только немецко-фашистские захватчики причастны к Холокосту и всем преступлениям против человечества.