Кроме того, нельзя сказать, чтобы мои украшения были чересчур уж ценными. Однако в куче, сваленной на журнальном столике, я узрела золотое ожерелье в восемнадцать карат и пару браслетиков по десять карат каждый. Неужто мой грабитель настолько разборчив, что пренебрег этими штучками? А может, это у меня вкус настолько плох, что даже грабитель не позарился на такое барахло?
– Конечно, – продолжала я, – не могу утверждать, что совсем ничего не пропало. Шкатулка с драгоценностями вообще-то наверху, в спальне. – Я сделала шаг к лестнице. – Пойду…
Закончить фразу я не успела: Джейк схватил меня за руку.
– Постой-ка, Нэн. Позволь сначала мне. Черт побери! Джейк действительно считал, что человек, учинивший этот разгром, возможно, еще не ушел.
Покосившись на лестницу, я невольно поежилась. Неужто злодей все еще здесь? Притаился наверху, готовый разделаться со всяким, кто туда сунется?
Стоило промелькнуть этой мыслишке, как сердце мое забилось втрое быстрее. Джейк тем временем взлетел на несколько ступенек и, остановившись, склонил голову набок, очевидно прислушиваясь. К несчастью, в этой позе белое перо в его ухе особенно бросалось в глаза. Взглянув на Берт, я заметила, как губы ее брезгливо изогнулись.
– Вы обе подождите здесь, – распорядился Джейк, – а я схожу на разведку, о'кей?
Вероятно, правы те, кто считает, что близнецы обладают более развитой интуицией, чем обычные люди. Ибо как только наши с Берт глаза встретились, я тотчас ясно поняла, чего хочет от меня сестра. Она хотела, чтобы я дала понять Джейку раз и навсегда: мол, спасибо большое, но мы, одинокие женщины, чудесно можем управиться без помощи всяких-разных ковбоев, корчащих из себя спасителей.
Все это Берт ухитрилась вложить в один-единственный взгляд, представляете?
Я же в свою очередь тоже вложила немало в тот взгляд, который метнула на нее. "Детка, давай говорить прямо: ты что, хочешь, чтобы я сама поперлась в спальню и нарвалась на взломщика? И это при том, что твой бывший горит желанием самолично сбегать наверх и подставить голову под пули?"
Да-да, вот именно.
Я снова повернулась к Джейку:
– Очень мило с твоей стороны!
Можно было подумать, будто это я оказывала ему любезность. Очевидно, перспектива наткнуться на кровожадного грабителя виделась Джейку интересным времяпрепровождением. Он весь аж просиял.
– Да что ты, нет проблем! Всегда рад помочь.
В жизни не считала своего зятя особо привлекательным, но в этот момент, лучась готовностью услужить, он и вправду выглядел по-мальчишечьи неотразимым. И если бы вдруг не засунул большие пальцы рук за ремень и не расправил решительно плечи – прямо вылитый Гэри Купер перед встречей с бандитами в классическом черно-белом вестерне, – пожалуй, ему удалось бы выйти из комнаты, не вызвав у Берт новый приступ раздражения. Едва Джейк скрылся из виду, она тряхнула головой и прошипела:
– Любит же порисоваться, герой картонный! По-моему, не очень благородно говорить так о человеке, который отважно ринулся навстречу неведомому, взяв на себя огонь, предназначенный мне. Я решила вступиться:
– Берт, посмотри на все оптимистически. Возможно, наверху его действительно поджидает бандит.
Странно, но Берт отреагировала вопреки моим ожиданиям. Она посмотрела на лестницу, и глаза ее вновь начали округляться до размеров авгомобильных фар.
– О боже, – опять помянула она всуе имя Всевышнего.
Хо-хо. А сама-то все время твердит, что ей плевать, жив Джейк или помер. Ну конечно!
Берт выглядела такой взволнованной, что я дернула ее за руку.
– Послушай. Знаю, что Джейк велел нам ждать не сходя с места, но лично я намерена позвонить в полицию.
Я направилась на кухню. Звонок занял всего несколько минут. Однако в течение этих минут Джейк по-прежнему не вернулся.
Когда вернулась я, Берт поднялась на две ступеньки и, вытянув шею, вглядывалась в пространство.
– Ничего не слышу, а ты? – произнесла она нарочито небрежно, но лицо ее было белее мела.
Оставалось только одно. Я сложила ладони рупором и проорала:
– Джейк! Эй, Джейк!
Никакого ответа. Берт сделалась еще бледнее, хотя казалось, дальше уже некуда.
– О боже… – повторила она.
– Может, он меня не слышал? – предположила я, но вроде бы Джейк не глухой. Разве что лишился чувств, а то и… С другой стороны, слышать и намеренно не ответить – очень в духе Джейка. Насколько мне помнится, этот тип просто обожает дешевые эффекты. Ведь это он посватался к Берт на глазах у всего нашего многочисленного семейства.
Как сейчас помню, праздновали День благодарения и родительский дом был набит битком: тетушки, дядюшки, кузены и кузины, оба комплекта бабушек и дедушек, а также полчища родственников, половину из которых мы с Берт вообще не знали, – но все это не остановило Джейка. Посреди этого столпотворения он шмякнулся на колени и сделал Берт предложение в стихах. Да-да! Шесть строф пятистопного ямба. Как я люблю тебя, позволь мне рассказать, – и рассказывал до тех пор, пока у всех прочих не засосало под ложечкой – все ж таки на обед пришли! К тому времени, когда Джейк закончил, некоторые из гостей уже плавно переместились в столовую и потихоньку таскали со стола куски.
В ту пору я, разумеется, сочла поступок Джейка ужасно романтичным. Но ведь тогда мне было восемнадцать! Теперь же, задним числом, сдается мне, что мелкий пакостник Джейк специально подложил моей сестрице свинью. Ведь не могла же она отвергнуть его и тем самым испортить всем праздник? И вдобавок обречь бедных родственников на голодную смерть?
Сейчас Берт стояла рядом со мной и ожесточенно грызла большой палец левой руки. А еще уверяет всех, будто в отличие от меня не имеет привычки грызть ногти!
– Нэн, веда с Джейком ничего не могло случиться, правда?
– Конечно, нет, – энергично отмела я такую возможность.
И в самом деле, напади грабитель на Джейка, он обязательно издал бы при этом какой-то шум, верно? Но все-таки моя реплика прозвучала бы гораздо убедительнее, если бы я тотчас не рванулась к камину за кочергой.
Берт одарила меня удивленным взглядом.
– Может, лучше нам подождать полицию здесь?
– Возможно, – кивнула я.
С другой стороны, если некий чрезвычайно тихий бандит и впрямь проделывает над Джейком что-то ужасное, сумею ли я когда-нибудь простить себе свое бездействие?
Берт тоже кивнула.
– Ты права, нам лучше подождать. – После чего выудила из кучи на полу единственный предмет, который с натяжкой мог сойти за оружие, – зонтик.
Вооруженные до зубов, мы устремились наверх по устланным ковровой дорожкой ступеням – я впереди, а Мари Поппинс в арьергарде.
По пороге я невольно задумалась, не совершаем ли мы с Берт одну из тех глупостей, которыми всегда грешат жертвы в фильмах ужасов: идут, например, проверить, что там за звук. Только в данном случае мы собирались выяснить причину отсутствия звуков. К вопросу о глупости…
Когда мы добрались до площадки, я через плечо глянула на Берт. В ответ она угрожающе вскинула зонтик. О, как мне сразу полегчало! Пока я буду колошматить злодея своей кочергой, сестренка защитит нас всех от дождя. Под крышей дома моего…
Набрав в легкие побольше воздуха, я как можно бесшумнее устремилась вперед. Спальня находилась в конце коридора, дверь в нее была слегка приоткрыта. Я подобралась к ней почти вплотную, но щель была столь узкой, что заглянуть внутрь не представлялось возможным. Итак, я опять сделала глубокий вдох, покрепче сжала кочергу и, толкнув дверь ногой, медленно протиснулась внутрь.
То, что я там увидела, вновь ввергло меня в состояние, близкое к истерике.
Спальня моя выглядела в точности как гостиная внизу. Содержимое всех ящиков комода, тумбочки, туалетного столика и обоих шкафов было разбросано по полу. По существу, пол моей спальни представлял собой безбрежное море из юбок, блузок, шорт, простыней и – о ужас! – нижнего белья.
Черт! Да здесь похуже, чем внизу! Казалось, все мои лифчики и трусики – от самых миленьких, на которые я потратила уйму денег в "Секрете Виктории", до полинявших, с растянутыми резинками, которые я надевала лишь тогда, когда их заведомо никто не мог увидеть, – были разложены на полу. На виду у изумленной публики. А рядом, тоже на виду, красовался Джейк. Он стоял возле моей кровати, спиной ко мне, но, судя по всему, вряд ли получил какие-либо увечья за последние несколько минут.
Чего я не могла с уверенностью гарантировать ему на ближайшее будущее.
Берт увидела Джейка долей секунды позже меня.
– Джейк! – выдохнула она, взмахнув зонтиком для пущей убедительности. – Почему ты нам не отвечал?! – Недавний страх сменился на ее лице лютой злостью.
Джейк подскочил как ошпаренный, совершил какие-то странные пассы и повернулся к нам. При виде моей кочерги он неприятно удивился – и уж совсем озадачился, заметив зонтик в руке Берт.
– Я вас не слышал, – ответил он, дистанцируясь от Берт и зонтика: – Занят был, понимаете? Все здесь осматривал.
Прислонив кочергу к стене, я уставилась на него. Осматривал, значит? Я покосилась на свою кровать.
Теперь, когда Джейк отошел в сторону, разглядеть, что же лежит на пикейном покрывале, не составляло труда. А лежали там два образчика моего нижнего белья, причем создавалось впечатление, что их только-только туда бросили.
Вот оно что. Я вдруг поняла, почему Джейк так странно взмахнул руками, как только Берт его окликнула. Он избавлялся от того, что держал в руках, – двух моих граций: черной шелковой и кружевной персиковой. Обе эти штучки я выписала – в чем не стыжусь признаться – по каталогу "Фредерик" несколько месяцев назад, когда у нас с Тэбби все еще было в полном разгаре.
Теперь-то я, конечно, понимаю, что отношения те были обречены с самого начала: разве можно всерьез на что-то рассчитывать с мужчиной по имени Тэбби? Который к тому же не прочел ни единой книжки за двадцать последних лет. Но в то время, да еще после долгого воздержания – ведь уже несколько месяцев у меня не было ни серьезных, ни иных связей, – я была исполнена энтузиазма. А если говорить прямо, необузданной страсти. Что и нашло свое отражение в этих двух грациях, сейчас валявшихся у меня на кровати. У этих двух миленьких штучек была одна крохотная общая деталь. Точнее, общее отсутствие одной маленькой детали. Короче, у них обеих не было ластовицы (да-да, того самого кусочка материи, который прикрывает, прошу прощения, причинное место и прилегающие территории).
– Должен же я был удостовериться, что здесь никто не прячется, – объяснял между тем Джейк бывшей жене.
Я стрельнула глазами на Джейка, затем снова на свои грации. Может, он не успел их хорошенько рассмотреть? Может, не заметил, что у них кое-чего не хватает?
Берт возмущенно взмахнула зонтом:
– Ты не слышал, как Нэн тебе кричала с лестницы? Как ты мог не услышать? Ты что, оглох?
С тех пор как я вошла в комнату, Джейк ни разу не глянул на меня, но тут вдруг покосился украдкой. И едва наши глаза встретились, я все поняла. Ах ты мой милый! Заметил, значит! Если не так выглядит зарождающаяся похоть на лице мужчины, тогда я невинная девица.
Черт, все это и впрямь смущает. Попадись мне когда-нибудь этот паршивый взломщик, могу и убить ненароком.
Я бы, конечно, набросилась на Джейка за то, что лапал мое белье, – если бы белье это не было раскидано по всей комнате. Невозможно было ищу ступить, чтобы не наткнуться на лифчик или трусы.
Джейк снова повернулся к Берт.
– Я был очень занят, – повторил он.
Я же тем временем размышляла, поверит ли Джейк, если я скажу ему, что купила эти грации лишь потому, что они продавались за бесценок – из-за явного производственного брака.
Как же!
Берт снова взмахнула треклятым зонтом. Я отпрянула от греха подальше, пока она не выколола мне глаз.
– Очень занят? – зловеще процедила она. – Чем же ты был так занят, что оглох? Поделись-ка с нами.
Джейк что-то невнятно пробормотал, но, честно говоря, я уже не слушала. А двинулась прямиком к своей шкатулке с драгоценностями. Хм. Как и внизу, здесь, похоже, ничего не пропало.
Я прошлась по комнате. На туалетном столике мирно покоилась моя зеркальная "Минолта", на тумбочке как ни в чем не бывало стоял пятидюймовый телевизор, а рядом с ним – радиотелефон. Лично мне казалось, что мимо таких вещей не пройдет ни один уважающий себя грабитель. В общем, здесь та же история, что и в гостиной: комнату перевернули вверх дном, но ничего не украли.
Но что же тогда понадобилось моему незваному гостю? Если его целью было не ограбление, то что же?
Пока я ломала голову, в дверь позвонили. Джейк тем временем бормотал, обращаясь к Берт:
– Слушай, ну не сердись, а? Ну не слышал я… Зато, как ни странно, дверной звонок он услышал сразу – и пулей ринулся вниз.
Берт посмотрела ему вслед, а затем, наконец-то опустив чертов зонт, обернулась ко мне.
– Нэн, ты же не позволишь Джейку открывать твою дверь? – Это прозвучало так, будто я позволила ему спереть мой автомобиль.
– Еще как позволю, – фыркнула я.
– Но, знаешь, это ведь полиция.
Конечно же, я знала. Главным образом поэтому охотно отпустила Джейка открывать. Неужели Берт успела забыть, как мило мы только что побеседовали с полицией? Так что пускай уж Джейк берет на себя все, что пожелает. Если ему так нравится общаться с полицейскими, с радостью предоставлю ему такую возможность, когда в очередной раз меня оштрафуют за превышение скорости.
– Очень в его стиле – поскакал, голубчик, рисоваться, – буркнула сестра.
– Слушай, Берт, если Джейку так охота поболтать с копами – флаг ему в руки и барабан на шею.
Я не стала добавлять, что Джейк предпочел бы беседовать даже с гестапо, лишь бы не продолжать разговор со своей бывшей. И слепому было ясно, что нынешняя ситуация была для Берт лишь поводом, чтобы выплеснуть на Джейка хотя бы часть накопившегося по всем статьям гнева. Но, честно говоря, даже я уже слегка притомилась выслушивать, как она его поносит.
Нет-нет, я не собиралась ничего такого говорить сестрице – Берт и без того выглядела достаточно раздраженной. И ее настроение не улучшилось, когда мы спустились в гостиную и обнаружили Джейка в компании двух полисменов.
Имен их я так и не узнала. Одного окрестила про себя Болван Номер Один, а второго – Болван Номер Два. Когда мы оказались внизу, Болван Номер Один небрежно открыл свой блокнотик.
– В эту квартиру вломились? – спросил он. Многообещающее начало. Кажется, Джейк не единственный человек в этой комнате, наделенный талантом к идиотским вопросам. Не успела я ответить, как встрял Джейк.
– Совершенно верно, офицер! – И при этом так энергачно закивал, что перо в его ухе забилось в конвульсиях.
Стражи закона оглядели мою раскуроченную квартиру, но на их лицах не дрогнул ни единый мускул – словно они осматривали театральные декорации.
– Ваши имена, – равнодушно буркнул Болван Первый.
– Джейк Пауэлл, – с готовностью отозвался мой бывший зятек. – Я… э-э… так сказать, друг семьи.
Очень остроумно, восхитилась я про себя. "Друг семьи" между тем небрежно указал на Берт:
– А это…
– Берт Тейтем, – опередила его сестрица. Джейк поморщился. Думаю, его впервые задело, что Берт взяла после развода девичью фамилию.
Тут и я шагнула вперед и представилась честь по чести.
– Звонила вам я. Это моя квартира.
Болван Второй закивал:
– Вы ведь с радио "Кентукки-Индиана", верно? Станции, которая устраивает такие дурацкие рекламные шоу?
Я уставилась на него. Где я уже слышала эту фразочку?
Долго думать не пришлось. Прежде чем выехать сюда по моему вызову, оба Болвана, по-видимому, перекинулись словечком с Болваном Всех Болванов, детективом Гецманном. Судя по всему, все Болваны дружно решили, что разгром моей квартиры – всего лишь очередной рекламный трюк радиостанции.
У меня вдруг заныл живот.
– Слушайте, а при чем здесь моя работа на радио?
Первый Болван пожал плечами:
– Да нет, ни при чем. – Он в упор посмотрел на меня. – Итак. Что пропало?
Ох, как же неприятно мне было отвечать на этот вопрос!
И столь же неприятно было наблюдать, как Болваны осматривают мое жилище – явно для проформы. Через пять минут они уже стояли у выхода, выводя заключительные каракули в своих блокнотиках.
– О'кей, вроде бы все, – сказал Болван Первый. – У вас на кухне разбито окно. Над раковиной. – Он обменялся взглядом со вторым Болваном. – Вероятно, именно так преступник проник в дом.
Ясно было, что сам он не верит ни единому своему слову.
– Мы составим рапорт, – заметил второй Болван тоном, еще более равнодушным, чем у первого. – Если нам понадобится дополнительная информация, то мы…
Конца фразы я не услышала, так как Болван уже вышел на улицу, а следом за ним и другой.
– Ну вот, кажется, все прошло нормально, – сказала Берт. Они с Джейком стояли за моей спиной, наблюдая, как отчаливают Болваны. Берт похлопала меня по плечу: – Не волнуйся, Нэн, они найдут этого мерзавца…
Я повернулась к ней.
– Слушай, Берт, ни черта они не собираются искать! Они считают, что все это я сама разыграла.
Сестрица потрясенно вытаращилась на меня:
– Ну что ты!..
– Да, да. Совершенно очевидно, что они уже успели поболтать с нашим приятелем, лучшим сыщиком всех времен и народов.
– Сыщиком? – вмешался Джейк. – С каким еще сыщиком?
В общем, пришлось ему рассказать. Водворив диванные подушки на их законные места, мы присели и поведали Джейку обо всем, что произошло, – с того самого момента, когда Берт заговорила с будущим покойником в обеденный перерыв. И снова Джейк не обманул наших ожиданий, подкинул-таки подобающий случаю вопросик:
– Думаете, этот взлом как-то связан с убийством?
Я нахмурилась:
– Но каким образом? Как это может быть связано? Ведь с парнем на улице встретилась Берт, а вломились в мою квартиру!
Джейк сосредоточенно поморгал, взъерошил свою шевелюру, а затем вдруг резко повернулся к сестре.
– О господи, Берт, – воскликнул он, – надо же было такому случиться!
Следует отдать Джейку должное – у него хорошая реакция. Стоит кому-нибудь заметить слабое место в его рассуждениях – и Джейк, не мешкая, круто меняет тему. Сейчас он вдруг сделался огорченным, как будто его не на шутку потрясло происшедшее с Берт, – ведь еще чуть-чуть, и она бы оказалась на месте преступления! Даже голос его слегка дрогнул, когда он добавил, не сводя глаз с лица Берт:
– Я хочу сказать, что ты… ты…
"Могла бы погибнуть", – мечтала я услышать. Идеальная возможность для этого идиота вновь снискать расположение Берт. Ну давай, скажи ей, что ты мог потерять ее навеки. Скажи, что ты был бы раздавлен горем, – ну же, тупая башка!
– …тебе следует быть осторожнее, Берт, – закончил Джейк. – Никогда не разговаривай с незнакомцами!
Вот кретин! Немудрено, что эти двое не ужились.
Берт напряглась и сделала глубокий вдох, явно намереваясь поблагодарить Джейка за добрый совет. Но тот, очевидно, догадался, что у нее на уме, поскольку мигом сориентировался:
– Я хотел сказать – как ужасно, что тебе пришлось через это пройти.