В то время, как некоторые рыболовы подходили и прочувствованно прикасались губами к козырьку шапки Бобби (которая скрывала то, что утки сделали с его волосами), остальные клали в гроб своего мертвого товарища знаки своих чувств: приманку для рыбы – "Рапалас", "Бомберс", "Джиттербагз", "Снэглесс Салли", "Голлиуомперс", "Хьюла Попперс", "Ривер Ранс". В некоторых случаях наживка пострескалась или выцвела, крючки погнулись и заржавели, но каждый предмет представлял собой напоминание о каком-то особом дне на воде, проведенном с Бобби Клинчем. Кларисса сделала усилие, чтобы казаться растроганной этой братской церемонией, но ее мысли были далеко! Она прикидывала, кто купит "Блейзер" ее мужа (она уже подыскивала покупателя...).
Отт Пикни и Р. Дж. Декер были из числа последних, кто подошел к гробу. К этому моменту внутри него образовалось нечто, похожее на витрину лавки по продаже рыбацкого снаряжения. Удочка лежала рядом с мертвым телом, как меч.
Отт заметил:
– Братья Перл провели фантастическую работу, верно?
Декер скорчил рожу.
– Ну, ты ведь не знал его живым.
– Ни один покойник не выглядит хорошо, – сказал Декер.
– Особенно утопленник.
Наконец крышку закрыли. Похоронные дроги очистили от цветов, включая и внушительный букет, преподнесенный Союзом Капитанов-охотников на окуня на озере Джесап – он изоброжал прыгающего окуня-ланкера, целиком изготовленного из петуний. Церемония была окончена, скорбящие разделились на группы и начали проталкиваться к своим грузовикам.
– Мне надо кое-что сказать миссис, – прошептал Отт Декеру.
– Конечно. Я не особенно спешу.
Отт подошел к Клариссе Клинч и осторожно сел рядом с ней. Когда он вытащил свой блокнот, вдова отпрянула от него, будто он был тарантулом.
Р. Дж. Декер хихикнул.
– Значит, вы любите похороны?
Это был голос женщины. Декер повернулся.
– Я слышала, что вы засмеялись, – сказала женщина.
– Каждый из нас переживает скорбь на свой манер.
Говоря это, Декер сохранял открытое выражение лица.
– Вы мешок с дерьмом, – тон женщины был весьма далек от дружелюбия. Лет тридцать с небольшим, темно-синие глаза, легкие каштановые волосы волнами падают на плечи. Декер был уверен, что видел ее где-то раньше. Она была покрыта загаром, который стоит дорого и который она вывезла с Кюрасао или, возможно, с Кайманов. На ней было черное платье со слишком низким вырезом, чтобы подходить для похорон. Такое платье подошло бы для посещения симфонического концерта.
– Мое имя Декер.
– Мое Лэни.
– Илэйн?
– Давным-давно было так. Теперь Лэни. – Она метнула взгляд в направлении Отта Пикни. Или Клариссы?
– Вы не знали Бобби, правда? – сказала она.
– Нет.
– Тогда почему вы здесь?
– Я друг Отта.
– Вы не похожи на друга Отта. И я хотела бы, чтобы вы были так любезны и перестали пялиться на мои сиськи.
Декер покраснел. Ничего умного ему в голову не приходило, поэтому он молчал и смотрел на носки своих туфель.
Лэни сказала:
– Так что вы думаете о проводах?
– Впечатляюще.
– Тошнотворно – вот единственное подходящее слово для этого, – сказала она.
Со стороны могилы послышался оглушительный шум. Изготовленный на заказ гроб Бобби Клинча, сделанный из его рыбачьей лодки, соскользнул с ремней и сорвался с лебедки, с помощью которой его опускали в могилу. Теперь он стоял перпендикулярно в яме, на носу, и выглядел, как гигантская гроздь винограда.
– О, Иисусе, – сказала Лэни, отворачиваясь.
Рабочие кладбища в комбинезонах засуетились, восстанавливая декорум. Декер увидел Клариссу Клинч, которая качала головой, выражая отвращение. Отт был занят своими каракулями, шея его была склонена, как у цапли.
– Насколько близко вы его знали? – спросил Декер.
– Лучше, чем кто бы то ни было, – сказала Лэни. Она указала назад на подъездную аллею, где были припаркованы машины участников церемонии.
– Видите "Корвет" цвета мандарина? Это был подарок от Бобби после того, как он получил второй приз в Атланте. Я в своей жизни владела только двумя стоящими вещами, мистер Декер, и этот "Корвет" – одна из них.
Декер не поддался искушению спросить о другой. Он пытался вспомнить что-нибудь приятное, когда прекрасная незнакомка перевела разговор на оральный секс. Ни один из возможных ответов не казался подходящим для похорон.
Женщина по имени Лэни сказала:
– Вы заглядывали в гроб?
– Да, удивительно, – ответил Декер.
– Эта удочка была его любимой "Бентам Меглайт" на пятифутовом графитовом стержне.
Декер подумал: "О, нет, не может быть, чтобы и она тоже..."
– Я подарила ему это снаряжение на Рождество, – сказала Лэни и быстро добавила:
– Это не я придумала хоронить его с ней.
– Я бы так и подумал, – сказал Декер.
Они наблюдали, как кладбищенские рабочие вновь старались наклонить гроб Бобби Клинча в сторону могилы, куда он и приземлился с неприятным глухим стуком. Могильщики торопливо взяли свои лопаты и принялись за работу. Лэни надела темные солнцезащитные очки и пригладила волосы. Ее движения были изящны, видно было, что она хорошо потренировалась перед зеркалами. Что трудно было встретить в Харни.
Дама была явно не из этого городка.
– Я хочу сказать, это было совсем не то, что вы думаете – Бобби и я.
– Я ничего не думаю, – ответил Декер. Почему у них всегда такая страсть исповедоваться? Неужели он был похож на Пэта О'Брайена? Разве по нему было видно, что он этим не интересуется?
– Он действительно меня любил, – продолжала Лэни без всякого поощрения с его стороны.
– Конечно, любил, – подтвердил Декер. "Корвет" был доказательством. Большего доказательства любви, чем оранжевая спортивная машина, с верхом в форме Т и колесами, будто с рекламы, не мог бы представить ни один мужчина.
– Надеюсь, вы выясните, что же произошло в действительности, – сказала она. – Ведь вы здесь поэтому, правда? Ну конечно, вы на этом деле заработаете.
Потом она ушла. Р. Дж. Декер заметил, что все его внимание поглощено наблюдением за тем, как она двигается. Это была чертовски соблазнительная, сладострастная походка, причем – бедра ее покачивались так, что не оставалось сомнения – она выпила за завтраком. Декеру случалось делать и худшие вещи, чем любоваться женскими ножками на похоронах, но он сознавал, что должен думать о чем-то другом. Почему, например, скорбящая любовница знала о нем больше, чем он о ней? Он поднялся и отправился следом. Когда он ее окликнул, Лэни повернулась, улыбнулась, но не остановилась. К тому времени, когда Декер с ней поравнялся, она уже сидела в "Корвете", и дверца его была закрыта. Она махнула ему из подцвеченного окна, потом машина набрала скорость так внезапно, что резина чуть ли не посыпалась ему на ноги.
Когда Декер вернулся к могиле, Отт Пикни заканчивал интервью. Он кивком попрощался с Клариссой.
– Холодная женщина, – сказал он Декеру. – Что-то мне подсказывает, что Бобби проводил слишком много времени на озере.
Когда они подошли к грузовику, Декер спросил об удочке в гробу.
– Она просто красавица, – согласился Отт.
– Я вот тут подумал, – сказал Декер. – Парень отправляется на рыбалку однажды утром, лодка переворачивается, он падает в озеро.
– Да?
– Как они нашли эту удочку?
Отт пожал плечами.
– Черт возьми, Р. Дж., откуда мне знать? Может быть, они вытащили ее со дна?
– Тридцать футов темной воды? Не думаю.
– Ладно, может быть, он не брал ее с собой. Может быть, он оставил ее дома.
– Но это была его любимая снасть.
– На что ты намекаешь?
– Я просто думаю, что это странно.
– Такие фанатики охоты на окуня, как Бобби Клинч, имеют сотни удочек, Р. Дж., каждый день у них появляется новая любимица. Если на нее можно поймать ланкера.
– Может быть, ты и прав.
– Тебе надо расслабиться, – сказал Отт. – Право же, надо.
Они влезли в "Тойоту", и Пикни, как по часам, закурил "Кэмел". "Он не мог сделать этого снаружи, на свежем воздухе, – подумал Декер, – это непременно должно быть в душной кабине". Он почувствовал желание выйти, поймать попутку и вернуться в мотель. Дать себе немного времени подумать о деле, об этой истории с Лэни.
– Кларисса ничего мне не сказала, что можно было бы использовать в газете, – пожаловался Отт. – Ожесточенная, разочарованная женщина. Лучше бы я взял интервью у твоей веселой новой подружки. ...
Декер спросил:
– Кстати, кто она?
– Очень горячая крошка, – сказал Отт. – Не говори мне только, что она уже завязала твою штучку узлом.
– Кажется, она знает, кто я. Или, по крайней мере, чем я занимаюсь.
– Это меня не удивляет.
– Она сказала, что ее имя Лэни.
– Милая, славная Лэни, – пропел Отт.
– Так ты знаешь ее?
– Р. Дж., все знают Лэни Голт. Ее брат один из величайших охотников на окуня в нашей стране.
Дики Локхарту пришлось пропустить великие похороны, потому что он должен был лететь в Новый Орлеан на встречу с собственным боссом.
Его боссом был преподобный Чарльз Уиб, президент, генеральный директор и духовный пастырь Спортивной Христианской Телесети, который финансировал телевизионное шоу Дики Локхарта.
Локхарт ни в малейшей степени не был религиозен – каждое воскресенье он занимался рыбной ловлей, поэтому ни разу не поинтересовался, какого вероисповедания придерживается преподобный Чарльз Уиб. Сколько бы они ни встречались, Уиб никогда не упоминал такие понятия, как грех, Бог, Иисус Христос, Дева Мария или кто-нибудь из апостолов. Вместо этого Уибб говорил главным образом о рейтинге и доходах и почему некоторые влиятельные спонсоры Локхарта охладели к нему.
Во время этих бесед преподобный Чарльз Уиб широко употреблял такие выражения, как "дерьмовая башка" и "гомик".
Два или три раза в год Локхарта вызывали в Новый Орлеан для детального отчета о "Рыбной лихорадке", безмерно популярной телепередаче Локхарта. Преподобный Чарльз Уиб, у которого, естественно, было свое евангелическое шоу в Спортивной Христианской Телесети, по-видимому, питал необычный интерес к дешевой и популярной лекции Локхарта о рыбной ловле.
В день похорон Бобби Клинча двое мужчин встретились в розовых апартаментах большого отеля на улице Шартр. Комната была полна корзин с фруктами и бутылок с выпивкой, которые сопровождались записками с изъявлениями дружбы и признательности. На алтаре у двери стояла странная коллекция из крошечных статуэток – это были фигурки святых, сделанные из пластика и предназначенные для украшения приборной доски автомобиля, их оставляли разные служащие отеля, чтобы преподобный Уиб мог их благословить, если у него будет на это время.
– Сумасшедшие католики, – ворчал Уиб, – умеют только две вещи – трахаться и молить о прощении.
– Можно взять яблоко? – спросил Дики Локхарт.
– Нет, – ответил Чарльз Уиб. На нем был дорогой спортивный костюм, который он купил за наличные на Родео Драйв в Беверли Хиллз. Как и всегда, его соломенные волосы выглядели превосходно. У Уиба были и брови соломенного цвета, которые, как предполагал Дики Локхарт, он причесывал столь же тщательно, как и волосы.
Уиб положил ноги, обутые в кроссовки "Рибок", на кофейный столик, нацепил очки для чтения и стал просматривать последние сводки.
– Не очень страшно, – сказал он.
– Благодарю вас, – ответил Локхарт. На встречах он не блистал. Мечты уже уносили его на Бурбон-Стрит, а также к тому, что могло случиться позже.
– Хочешь объяснить, что с Маконом? – спросил Чарли Уиб, впиваясь в Дики глазами поверх очков.
Локхарт сжался на диване. Он и понятия не имел, о чем говорит босс. Разве он пропустил турнир по рыбной ловле? Может быть, это какая-то почетная работа, предназначенная для одного из спонсоров самого высокого класса? Не был ли Макон тем местом, где производили снадобье "Счастливая Рыбья Железа"?
– Макон, – сказал Уиб. Тон у него был, как у обиженного родителя. – Мы проиграли Макон этому говноеду и педику.
– Сперлингу?
– Кому же еще! – Уиб скомкал брошюру Нильсена.
Эд Сперлинг был хозяином шоу под названием "Рыбная ловля с шустрым Эдди", которое передавалось по спутниковому телевидению и принималось ста семнадцатью телестанциями.
В свирепой битве за первое место в телебизнесе Эд Сперлинг был кровным соперником и врагом Дики Локхарта.
– Макон, – мрачно сказал Дики. – Джорджия тоже чертовски хороша для ловли окуней.
– Итак, сто двадцать пять телестанций к ста восемнадцати, – заметил преподобный Чарльз Уиб. – Слишком близко, чтобы успокаиваться.
– Но некоторые у нас совпадают, – заметил Локхарт. – Мобил, Галфпорт и Форт Уорт.
Уиб кивнул.
– Литл Рок тоже, – сказал он.
Это были кабельные системы, передававшие обе программы о рыбной ловле; немногие могут передавать больше одной.
– Кажется, я забыл тебе сказать, – заметил Уиб, – ты потерял обеденное время в Литл Роке. Они перекинули тебя на воскресное утро после передачи "Кегли Озарка".
Локхарт застонал. Передача Сперлинга шла сразу после бейсбольного матча Ройалс из Канзас Сити. Это было нечестно.
– Ты видишь, что происходит, – мрачно сказал преподобный.
– Но ведь передача идет хорошо. Вы видели программу с озера Джэксон?
– Камера дрожала, – насмешливо улыбнулся Уиб. – Как будто твой ас-оператор был в белой горячке.
– Мы лезем из кожи вон, – пробормотал рыболов, – за жалкие тысячу долларов за серию.
Это был бюджет "Рыбной лихорадки", не считая жалования Дики Локхарта. Денег на разъезды было так мало, что Локхарт ездил на трейлере, чтобы экономить на мотелях.
– Твоему шоу нужна хорошая встряска, – сказал Уиб.
– На озере Джэксон я поймал трех десятифунтовых! – У Сперлинга новая песня-вступление, – продолжал Уиб. – Играют банджо. Мак Дэвис поет. Ты слышал?
Локхарт покачал головой. Он не часто спорил с боссом, но иногда гордость брала верх. Он спросил Чарльза Уиба:
– Вы видели последний РГО?
Публикуемый в журнале "Гроза окуней" Рейтинг Грозы Окуней (РГО) определял лучших рыболовов страны. Для рыбной ловли РГО это то же, что рейтинг Нильсена для телевизионных сетей.
– Вы заметили, кто первый? – спросил Дики Локхарт опять.
– Да, – Уиб снял свои кроссовки с кофейного столика и выпрямился.
– Это тоже чертовски хорошая вещь, потому что единственное, что сейчас работает на нас – это твое имя, Дики. Ты победитель, а зрителям нравятся победители. Конечно, я вижу, где выигрывает турниры мистер Сперлинг – в Среднем Теннесси.
– В низших лигах, преподобный Уиб. Я обставил его в "Атланта Классик". Он был всего лишь восьмым...
Уиб поднялся и разгладил складки на своем дорогом спортивном костюме. И снова сел.
– Как я уже сказал, мы очень довольны, что ты наверху. Я просто не могу видеть, как ты скользишь вниз. Вот и все. Так случается, когда ты неосторожен. Случается в бизнесе, случается в рыбной ловле. Это одно и то же.
Уиб открыл корзину с фруктами и бросил Локхарту яблоко.
Локхарту захотелось сказать Уибу, что его спортивный костюм похож на пижаму.
Преподобный Чарльз Уиб сказал:
– Это главное, Дики. Если ты не побеждаешь, ты оказываешься на обочине.
Он снял очки.
– Я действительно надеюсь, что ты будешь продолжать выигрывать. Я тебе настоятельно советую это.
Конечно, в этом вопросе Дики Локхарт был гораздо лучше осведомлен, чем Уиб.
5
Декер просигналил дважды, подъезжая к хижине Скинка. Короткими, вежливыми гудками. Последним делом было для него застать врасплох человека, которому приспичило пострелять.
Хижина стояла, накренившись, это состояние было хроническим и, казалось, что хороший порыв ветра может сделать ее плоской. Не было слышно ничего, кроме гудения мух. Декер засунул руки в карманы и пошел к озеру. Поперек озера в нескольких сотнях ярдов дрейфовала обтекаемая лодка, а в ней было двое рыболовов, колдовавших над леской. Каждый раз, когда один из них забрасывал наживку, блестящая нить до того, как опуститься на поверхность, описывала тонкую, как паутинка, дугу над водой. Крапчатая, как малина, рыбацкая лодка блестела над полуденным солнцем. Декер даже не потрудился покричать. Если бы Скинк рыбачил, он был бы один. И никогда не вышел бы в такой лодке, как эта.
Декер потащился назад к хижине и сел на крыльце. Несколькими секундами позже он услышал скрип над головой, и Скинк спрыгнул со старой сосны.
Он поднялся с земли и сказал:
– Я перестаю тебя презирать.
– Приятно слышать, – сказал Декер.
– Ты не вошел внутрь.
– Это не мой дом, – ответил Декер.
– Точно, – проворчал Скинк, взбираясь на крыльцо. – Но некоторые бы вошли.
Дневное освещение ничего не добавило и не определило во внешности Скинка. Сегодня, чтобы скрыть усталость, он надел солнцезащитные очки и купальную шапочку в цветочек, из-под которой выбивалась длинная косица серебристо-седых волос. Он налил кофе Декеру, но не себе.
– У меня на ленч свежий кролик, – сказал Скинк.
– Нет, спасибо.
– Я сказал свежий.
– Я уже поел, – ответил Декер, но его голос прозвучал неубедительно.
– Как прошли похороны?
Декер пожал плечами.
– Ты знал Роберта Клинча?
– Я знаю их всех, – сказал Скинк.
– Лэни Голт?
– Ее брат большая шишка, и он нанял тебя.
– Верно, – Декер испытал облегчение, когда Отт сказал ему, что Деннис Голт брат Лэни. Если бы он оказался ее мужем, это известие было бы ему неприятно.
Декер сказал:
– Мисс Голт считает, что в том, как умер Бобби Клинч, было что-то странное.
Скинк сидел на корточках, разжигая огонь. Он ответил не сразу. Когда растопка загорелась, он сказал:
– Трудно найти целого кролика. Обычно они оказываются раздавленными, так что почти не остается этого чертовою мяса. Самые лучшие те, которых едва задело и отбросило на обочину дороги. Вот по этому едва ли скажешь, что его раздавило. Мясо превосходное. С таким же успехом он мог умереть от кроличьего сердечного приступа.
Скинк пристраивал куски на сковороде.
– Я попробую кусочек-другой, – сказал Декер, сдаваясь.
Только тогда Скинк улыбнулся. Это была одна из самых невероятных улыбок, какие только Декеру приходилось видеть, потому что у Скинка были прекрасные зубы. Прямые, без единого изъяна, с ослепительно белой эмалью, с какими, кажется, никто и не рождается. Нечто подобное можно было увидеть разве что по телевизору.
Декер не был уверен, следует ли ему успокоиться или, наоборот, насторожиться. Он все еще раздумывал об этих зубах, когда Скинк сказал:
– В субботу утром я был на Енотовом болоте.
– Когда это было?
– Незадолго до аварии.
– Говорят, он мчался на скорости шестьдесят узлов, когда лодка перевернулась.
Скинк поливал маслом шипящего кролика. Он поднял голову и сказал: