"Ауди" отъехала от тротуара. Евгений Викторович облегченно вздохнул. Ну, Дохаев, вот идиот! Даром что башка большая! Неужели некому было товар спихнуть? На принцип пошел. Устные договоренности вспомнил! Ну, ладно, теперь-то он навсегда в "черном" списке, никто из крупных магазинов у него даже заплесневелой ириски не возьмет! Может, ребятам из ОБЭПа помочь с "левым" оптовым складом? Нет-нет, это было слишком рискованно, слишком явно - все карты на виду. Дохаев сразу все в одну ниточку свяжет и молчать, конечно, не станет. Сам себя накажешь. Видимо, все-таки придется у него последний раз товар взять. Но только потом…
Мысли заместителя директора супермаркета Евгения Викторовича и директора оптового склада Дохаева иногда походили друг на друга как однояйцовые близнецы, особенно, когда дело касалось "наказания" зарвавшегося партнера.
Иван сидел на скамейке, курил и наблюдал за воротами проходной заднего двора супермаркета. Ему мешали пацаны лет десяти, которые крутились неподалеку от скамейки. Они шумно спорили по поводу какой-то "военной" игры в стиле "Бэтмана" или "Синдбада". В конце концов, Иван не выдержал ора и грозно цыкнул на пацанов. Они убежали. Отвлекшись, он не заметил, выехавшей из ворот машины Кулакова. Увидел ее тогда, когда машина уже выворачивала со двора на улицу. Хотел броситься наперерез, и уже, было, побежал, но вдруг замер, как вкопанный - рядом с Кулаковым сидела какая-то черноволосая девушка. Солнце светило в лобовое стекло "Фольксвагена", и девушка была в темных очках, так что лица ее он разглядеть не сумел. Иван решил, что рядом с Кулаковым Анька, и в груди стало неприятно холодно от ревности и злобы.
Кулаков сунул в магнитофон кассету, подмигнул молоденькой продавщице из парфюмерного отдела. Из динамиков заструилась мягкая романтическая мелодия.
- Ну как, Анжела, нравится?
Анжела хихикнула.
- Отстой. У тебя ничего позабористей нет, чтобы оторваться? - на вид девушке было лет девятнадцать. На ней была короткая кожаная куртка, туфли с тупыми скошенными носками, легкая блузка. Пиджак с блестками девушка сняла и положила себе на колени.
- Позабористей? - усмехнулся Кулаков. - Покопайся там в бардачке.
Анжела начала перебирать кассеты.
- Ну что, куда прокатимся? - спросил Кулаков.
- Я в ресторан хочу, - сказала Анжела, - чтобы там музыка была.
- Ну что ж, это можно, - кивнул Кулаков. - А потом поедем в одно уютное местечко…
- Трахаться, - хихикнув, подсказала Анжела. - Только учти: без "резины" я не буду.
- Анжела, не будь такой вульгарной! - погрозил ей пальцем Кулаков. - Тебе не идет!
- Сам ты…! Нечего баб в подсобках зажимать! - рассмеялась Анжела. -По-человечески все можно сделать. С комфортом и безопасно, - добавила она.
"Паркер" с золотым пером
Анька соскочила с кровати и, топая босыми ногами, понеслась к туалету. Она распахнула дверь, склонилась над унитазом. Ее вырвало. Анька спустила воду, оперлась рукой о стену. Тошнота не проходила, а, кроме того, сильно кружилась голова. Она опустилась на унитаз, отерла тыльной стороной ладони рот. Волосы прилипли к мокрому от пота лбу.
В проеме появилась заспанная Нина Владимировна.
- Анька, ты чего? - спросила она встревоженно. - Тебе плохо?
- Ой, нехорошо. Тошнит, - вздохнула Анька, посмотрев на мать страдальческим взглядом.
- Тошнит? Ну-ка, пойдем! - Нина Владимировна помогла дочери подняться, обхватила ее за талию, повела в комнату, уложила в кровать, коснулась лба. - Мокрая вон вся. У тебя когда последний раз дела были?
- Какие дела? - спросила Анька, испуганно глядя на мать.
- Сама знаешь - какие! - грозно сказала Нина Владимировна.
- Не было, - вздохнула дочь.
- А, ну, поздравляю тебя, доченька с первой беременностью. Замечательно просто -в шестнадцать неполных лет!
- Мам, да не придумывай ты! Отравилась я. Мы вчера в кафе курицу ели, вот и это… Несвежая, видимо.
- Ну-ну, кому другому рассказывай - курицу! Матери-то не надо врать! Думаешь, у меня такого не было? С первых дней. Дикий токсикоз. В обмороки падала. Отец твой боялся одну на улицу отпустить. Где-нибудь да обязательно завалюсь. Так что ты - моя дочь. И все прелести этой жизни тебе еще предстоит испытать. Ну, и кто он, этот козел?
- Никто! - Анька отвернулась к стене.
- Ванька? - спросила мать.
- Нет, не Ванька.
- Вот шалава, а! - вздохнула Нина Владимировна. - Уже и не Ванька у нее! Ведь учат вас с малолетства, "Плэйбои" она читает, эротику глядит, а предохраняться не научилась!
- Мам, заткнись! Я аборт сделаю, - сказала Анька, глядя на косоглазого кролика.
- Угу, сделаешь ты! Я тебе сейчас сделаю! Хочешь на всю жизнь пустобрюхой остаться? - закричала Нина Владимировна. - Во-первых, без разрешения матери ни черта ты не сделаешь, а во-вторых…, только попробуй! Своими руками удавлю, шалаву!
Анька уткнулась в подушку и заревела.
- Мам, ну почему так, почему? Что я такого сделала? Почему ты меня не любишь?
- Ну-ка, прекрати выть! - прикрикнула на дочь Нина Владимировна. - Раньше надо было думать, когда с мужиком ложилась! Люблю я тебя, дуру беспутную, а потому ничего с тобой сделать не дам! Для твоего же блага. Выносишь, выкормишь. Вместе воспитывать будем. Сама, в конце концов, воспитаю! Может, пацан родится. Будет в доме хоть один мужик. А то с девками одна беда - сама видишь!
Анька села в кровати, крепко обняла мать. Из ее глаз катились крупные слезы.
- Мужик твой знает?
- Нет, - всхлипнула Анька, утирая пальцем нос. - Нету у меня его.
- А, ну понятно! Козлячья порода! Все они такие. Видать, на роду нам с тобой написано в одиночках ходить. Ой, что я говорю! Дура старая! Какие, Анюта, твои годы, все у тебя еще будет, и муж, и детки, семья хорошая, дружная, и дом - полная чаша. А ребеночка можно на мое имя записать, будто он тебе братик или сестричка, чтобы у мужиков потом лишних вопрос не возникало. А если уж полюбит…
- Думаешь?
- Будет, Анька, все будет!
Мать и дочь сидели на кровати, обнявшись, плакали, и было им так хорошо и уютно, как никогда.
Раздался звонок в дверь. Нина Владимировна посмотрела на будильник, стрелки которого показывали третий час ночи, и нахмурилась.
- Кого еще черт принес! У нас все дома! - она помедлила немного, звонок повторился. Нина Владимировна пошла открывать.
Она посмотрела в глазок. На лестничной площадке стоял Валерик собственной персоной. Нина Владимировна вздохнула и щелкнула замком.
- Здравствуй, Нинуль, - пьяно улыбнулся Валерик, вваливаясь в прихожую.
- А, явился - не запылился! - сказала Нина Владимировна. - Ну, и где мы шлялись, интересно знать?
- Нинуль, извини, банкет, понимаешь! Начальник докторскую защитил, ну вот и… Помнишь, я тебе про него рассказывал? Семен Арнольдович, - Валерик заглянул в Анькину комнату. - Анюта, не спишь? Лови апельсинчик! - он швырнул апельсин на Анькину кровать.
- Спасибо, - буркнула Анька.
- Валерик, ты куда это в своих грязных ботинках поперся? - грозно окликнула его Нина Владимировна.
- Щас-щас, - Валерик вернулся в прихожую. - А это тебе Нина, - он вытащил из портфеля банан и протянул Нине Владимировне, хихикнув.
- Ты сюда зачем пьяный пришел? - спросила Нина Владимировна, не собираясь брать банан.
- Как… зачем? - искренне удивился Валерик. - Ты ведь у меня любимая женщина, можно сказать.
- А можно и не говорить! У меня дочь малолетняя, шестнадцати еще нет, а ты врываешься в пьяном виде к ней в спальню… И потом, что за манеры! Ни позвонит, ни предупредит, заявился, будто здесь его, как манны небесной, ждут! На банкете-то у Семена Арнольдовича ни одной шлюхи не нашлось? Или уже не котируешься?
- Нин, ну что ты на меня собак спустила! Я, можно сказать, летел на крыльях любви, а ты… - Валерик потянулся к Нине Владмировне, чтобы ее поцеловать, но она отстранилась. Только сейчас Валерик заметил, что у Нины Владимировны красные глаза. - Ты плакала?
- Смеялась. Тебя это не касается. В общем, давай-ка, милый, иди к своей стерве, на банкет - куда хочешь! И забудь сюда дорогу! А то повадился.
- Нин, ты что? Ни с того, ни с сего. Так с мужиками нельзя обращаться! У нас нервная структура хрупкая. Я ведь и заболеть могу.
- Да хоть бы и сдох! Не велика потеря, - сказала Нина Владимировна. Давай-ка, давай-ка! - она стала напирать на Валерика, подталкивая его к входной двери.
- Ниночка, ну прости, дурака! - как-то по-детски захныкал Валерик. - Некогда было. С работой закрутился. До ночи на испытаниях сидел. Что же меня теперь…?
- Телефон набрать трудно было? Объяснить все! Давай-давай! - Нина Владимировна вытолкала Валерика за дверь и захлопнула ее перед его носом.
- Нина, у меня на машину денег нет, третий час уже! - сказал Валерик, припав к двери.
- Раньше надо было думать, когда перся! Альфонс несчастный, - вздохнула Нина Владимировна. - Пешочком дойдешь.
Анька сидела на кровати и ела апельсин. Вошла Нина Владимировна.
- Выгнала? - спросила Анька, протягивая матери дольку.
- Выгнала, - вздохнула Нина Владимировна.
- Потом жалеть будешь, - сказала Анька.
- Может, и буду, - Нина Владимировна опустилась на краешек кровати.
- Тогда иди догони, чтобы потом не жалеть, - посоветовала Анька.
- Гордость надо иметь, Анюта. Что ж я его выставила, а теперь буду по улицам гоняться?
- Ну, не знаю, - пожала плечами Анька. - Я думала, ты его любишь. Ничего вообще-то мужик. Безбашенный только. Да и денег не зарабатывает. Так, для разводу.
Нина Владимировна рассмеялась над Анькиными словами.
- Слушай, на чем же он доедет, а? Денег-то у него нет, - она вдруг вскочила, выбежала в прихожую, надела на ноги босоножки и, как была, в халате с оторванной нижней пуговицей, побежала догонять несчастного Валерика.
С утра у кассирш супермаркета была настоящая нервотрепка. Их собрал Евгений Викторович и сказал, что в кассовых аппаратах обнаружился какой-то дефект, который следует немедленно исправить, иначе может произойти сбой, и мониторы будут показывать не те цены. Для исправления дефекта якобы приехал специалист по кассовым аппаратам. Специалист этот - безусый и довольно наглый юнец - тут же заявил, чтоб никто над его душой не стоял, когда он будет копаться в аппаратах. А как не стоять, если в кассе уже выручки тысячи на три? А если у "специалиста" руки загребущие? Потом с магазином не рассчитаешься! Однако Евгений Викторович взял сторону юнца и даже прикрикнул на кассирш, чтобы они не мешались.
Дос по очереди вскрывал кассы, копался в аппаратах и извлекал из них какие-то черные коробочки с проводками. С каждой кассой возился он минут по пятнадцать, по двадцать, не давая работать. Кассирши нервничали и злились, Дос не торопился. Он хорошо знал свое дело.
Алиса набрала код на двери подъезда, послышался писк. Она втащила в подъезд тяжелые пакеты, вызвала лифт.
На лестничной площадке девушку поджидал посыльный с кенгуру на кепке. В руках у него был полиэтиленовый пакет и ветка орхидеи в упаковке.
- Здрасьте, - широко улыбнулся ей парень. - Я снова к вам, милая девушка.
- Давно ждете? - поинтересовалась Алиса.
- Минут сорок, - вздохнул посыльный. - Снова ваш инкогнито.
- Появлялся? - Алиса открыла дверь своим ключом. - Как он?
- Нет, не появлялся. Приходил какой-то пацан, передал пакет и орхидею. Девушка, можно я к вам зайду на минутку?
- Это еще зачем? - нахмурилась Алиса, подозрительно глянув на посыльного.
- Извините, конечно… - засмущался посыльный, - Пока вас ждал, захотел в одно место.
- А! Конечно, конечно, - улыбнулась Алиса. - Проходите, - она впустила парня в прихожую, включила свет в туалете. - Вот сюда.
Посыльный положил пакет и цветы на тумбочку, скрылся за дверью туалета. Алиса открыла пакет. В нем оказались две коробочки и комплект французского нижнего белья. Алиса унесла пакет в спальню, вскрыла упаковку с бельем. Белье было черное, кружевное, шикарное. В таком только "ВИП"- мужиков соблазнять.
Алиса прислушалась. Посыльный открыл воду в ванной. "Довольно наглый тип, - подумала она. - Сообщить на фирму, что он по туалетам клиенток ходит, и выкинут к чертям!"
Парень заглянул в спальню, когда Алиса разглядывала трусики.
- Ух ты! - восхищенно произнес он, краснея. - У вашего инкогнито классный вкус!
- Это у меня классный вкус! - отпарировала Алиса.
Парень мял в руках свою фирменную кепку. Его густые пепельные волосы стояли торчком, и Алисе вдруг захотелось их причесать. Она сама не знала, почему возникло такое желание. Но оно было таким острым…
- Ну, я пошел. Закройте за мной дверь, - сказал посыльный.
- Подождите. Нельзя же ходить таким лохматым, - Алиса взял с туалетного столика массажную щетку, приблизилась к парню, провела по его волосам. - Какие у вас волосы непослушные. Наверное, вы упрямый, как осел.
- Есть немного, - еще больше смутился посыльный. Он обнял ее за талию, притянул к себе.
Алиса не сопротивлялась. Посыльный неловко ткнулся в ее губы. "Боже, что скажет Владимир Генрихович! - подумала Алиса, сама целуя парня. - Ничего не скажет, потому что я ему ничего не скажу,"- успокоила она себя. Алиса крепко обняла посыльного.
- Какой ты наглый! - томно сказала Алиса между поцелуями.
- Есть немного, - повторил парень.
Он стал наступать на нее, Она попятилась, с визгом упала на кровать. Парень навалился на нее, попытался расстегнуть молнию на юбке, стал целовать ее грудь через блузку.
"В грязных кроссовках на чистую постель! - думала Алиса, закрыв глаза. - Надо бы ему об этом сказать!" Но сказать она уже ничего не могла, потому что желание что-либо говорить прошло…
На полу валялись кроссовки, брюки, рубаха, фирменная кепка с кенгуру. Алиса лежала под одеялом, положив посыльному голову на грудь. Парень гладил ее по волосам и целовал в макушку. Звали его Кириллом. Алисе почему-то было хорошо, как никогда.
- Должен тебе признаться, ты у меня первая за всю мою недолгую жизнь, - прошептал посыльный.
- Врешь, - улыбнулась Алиса.
- Честное слово, - посыльный вздохнул. - Первая и единственная. Мне так хорошо с тобой!
- Ну что ж, приятно, если так. Мне тоже хорошо, - Алиса поцеловала его грудь. - Мы не должны больше встречаться. У меня есть мужчина, и он не хочет меня ни с кем делить.
- Кто он? - с ревнивыми нотками в голосе спросил посыльный.
- Директор супермаркета.
- А, ну все понятно! - разочарованно протянул парень. - В этом мире всем правят деньги. Девушкам не нужны нищие посыльные. Старикашка, поди?
- Нет, не старикашка. Ему тридцать шесть, жена, двое детей. Нормальный мужик. Не без тараканов в голове, конечно. Мне он дорог.
- Алиса, брось его, а! Давай будем вместе. Я бизнесом займусь. У меня брат кетчупом торгует. Давно к себе звал. Вот увидишь, я раскручусь и буду богатым, как Крез.
Алиса рассмеялась. - Не болтай ерунды! Ты же сам не веришь в то, что говоришь. Все равно ничего не получится. Ты себе подыщешь молоденькую, красивую. О ней и заботься, а мамочкой я тебе быть не хочу.
- Ну, зачем сразу мамочкой? - обиделся посыльный. - Я с семнадцати лет самостоятельный.
Раздался телефонный звонок. Алиса поискала глазами трубку, поднялась, взяла ее с туалетного столика, снова улеглась в кровать. Она строго посмотрела на посыльного и приложила указательный палец к губам.
- Алло?
- Вам доставили подарки? - поинтересовался бархатный приятный голос.
- А, это вы! - усмехнулась Алиса. - Хорошо, что не позвонили пятью минутами раньше.
- Не застал бы? - спросил мужчина на другом конце провода.
- Нет, не застали, - сказала Алиса. - Послушайте, зачем вам? Мне уже все это становится неприятным, я чувствую, будто что-то вам должна. Давайте сделаем так: я отдам вещи посыльному, а вы мне больше не звоните и ничего не присылайте. У меня муж очень ревнивый.
- Алиса, во-первых, ревнивого мужа у вас нет, во-вторых, не принимать подарки поклонника - это "моветон", в-третьих, мне ровным счетом ничего от вас не надо, и у вас не может быть каких-либо обязательств по отношению ко мне. Вы никому ничего не должны, - отозвался мужчина. - Кстати, в этот раз подарок не только для вас, но и для Владимира Генриховича.
Алиса вздрогнула. Ну да, конечно, этот инкогнито сначала все про нее разузнал. Не просто так! Ему что-то нужно от Володи.
- Я искренний поклонник его талантов. Он отличный руководитель, прекрасно разбирается в торговом деле. Вы оба мне очень симпатичны, и я очень хотел бы, чтобы все у вас было хорошо.
- Вы извращенец? Вам нравится смотреть на чужое счастье? - спросила Алиса с вызовом.
- Нет, я не извращенец, я ваш друг, - вздохнул незнакомец. - Искренний и преданный друг. В общем, "Паркер" вы ему подарите от своего имени. У него, кажется, на будущей неделе день рождения?
- Кажется. А почему бы вам самому не передать ему подарок? Раз вы ему друг?
- Это неудобно. У нас другие отношения, и он может воспринять подарок как взятку.
"А, ну теперь все встало на свои места!" - подумала Алиса. Ею хотят воспользоваться для того, чтобы сделать свои дела с Владимиром Генриховичем.
- Слушайте меня внимательно, вы, искренний и преданный друг! Подарки ваши я верну посыльному, а вы мне больше не звоните и ничего не присылайте. Все равно дверь не открою! А будете настырничать, обращусь куда надо!
- Это необдуманный поступок, Алиса, - вздохнула трубка. - Зря вы так! Я хочу вам добра. Вам и Владимиру Генриховичу.
Алиса швырнула трубку на кровать.
- Инкогнито звонил? - ревниво поинтересовался Кирилл.
- Козел! А я ничего понять не могу: подарки какие-то, ничего от меня не надо! А он, оказывается, под Володю клинья подбивает.
- Правильно-правильно, с самого начала не надо было никаких подарков брать, - кивнул посыльный.
- Да ты-то молчи! - рассердилась на него Алиса. - Не знает даже, кто мне эти гребаные подарки присылает! Инкогнито! Все заберешь и отнесешь на фирму. Телефон-то его есть?
Посыльный пожал плечами. - Мне про телефон ничего не говорили.
- В общем, пускай все забирает. Вставай давай, у меня еще дел по горло, - Алиса поднялась сама, направилась в ванную. Посыльный восхищенно смотрел на ее голую спину.
Он вскочил, бросился следом за Алисой в ванную. Послышался визг, треск обрываемой занавески, потом раздался звонкий Алисин смех. В ванной включили душ.
Снова зазвонил телефон. Он звонил настойчиво, долго, но никто так и не подошел.
Был конец рабочего дня. Покупателей было немного. Народ уже затоварился и рассосался по домам. Кассирши собирались "снимать" кассы. Делали они, обычно, это по очереди, чтобы не было толкучки.
К стеклянным дверям супермаркета подкатило несколько "легковушек", из них выбрались люди в штатском. Их было человек пятнадцать. В руках у людей были папки, кейсы, портфели. Люди вереницей зашли в магазин.
В это же время с задней стороны супермаркета к проходной подкатил "Урал" с зарешеченными окнами. На проходную вошли вооруженные автоматами люди в "камуфляже", сунули под нос охраннику удостоверения Отдела по борьбе с экономическими преступлениями.