5
Обычно к восьми вечера большинство репортеров уже уходило из Агентства. Дольше других засиживался только Витя Восьмеренко.
Примерно в половине восьмого Соболин ушел вместе со Светой Завгородней. Оба выглядели как кладоискатели, которые вот-вот выкопают немереное сокровище. Пару месяцев назад я бы почувствовала болезненный укол ревности. Но в этот вечер я была слишком занята разгадкой аббревиатуры "WA".
На листке бумаги я выписывала все новые варианты, искала в англо-русском словаре подходящие термины. К половине девятого, когда в Агентстве появился Паша, голова у меня гудела. Но ничего умнее "Вайоминга" или "warrior" я подобрать не смогла.
Я курила сигарету за сигаретой и пила уже девятую чашку кофе.
- Ну как? - Я вскочила ему навстречу, когда Паша появился в дверях.
- Порядок. Интересная была задачка. - Паша прикрыл за собой дверь, сел за компьютер, запустил программу электронной почты.
- Прежде всего, как получилось, что послания к вам попали? - Паша говорил и одновременно набирал какие-то команды на клавиатуре. - На одном из серверов через которые шли эти файлы, произошел сбой. Вот они и попали к вам вместе с другой почтой. А шли они вот на этот адрес, - он показал на экран, где высветилось: wa3@whitearrow.com.
- Белая… - Я мучительно пыталась вспомнить, что значит "arrow".
- Стрела. Белая стрела.
- А отправитель? - осторожно спросила я. - Ты знаешь, кто он?
- Нет. Только номер телефона, с которого он посылал сообщения. - Паша записал семь цифр на листочке.
- Спасибо.
- Не за что. Мне самому было интересно. Пока.
***
Я знала, что дальше делать.
Набрала домашний номер Зудинцева из отдела расследований, бывшего оперативника уголовного розыска.
- Георгий Михайлович, - попросила я, - вы не могли бы выяснить, кому принадлежит один номер телефона?
Зудинцев не стал задавать вопросов.
Я продиктовала ему цифры. Он пообещал перезвонить в течение получаса.
Звонок раздался через двадцать минут:
- Записывайте, Анна Владимировна.
Принадлежит этот телефончик Комарову Александру Петровичу. Двадцать восемь лет. Живет вместе с супругой. Детей нет.
Адрес: проспект Стачек. Судя по номеру дома - где-то в "сталинских" кварталах…
Не густо, подумала я. Ну и что я узнала: какой-то Комаров - и все.
Неожиданно мне вдруг стало страшно. Это был совершенно иррациональный страх. Как в детстве: идешь по темному коридору и внезапно тебе мерещится, что сзади кто-то есть.
Может, рассказать обо всем Повзло?
Похоже, Коля редко сомневался, как поступить правильно. Или, по крайней мере, хорошо скрывал свои сомнения.
Пожалуй, только в постели он иногда позволял себе приподнять свою маску.
За ней проглядывал человек с комплексами. Сильный и решительный на людях, Коля, как и многие занятые мужчины, нуждался в ласке и нежности.
А уже утром он снова был "на коне"…
Зазвонил телефон на моем столе.
Я вздрогнула от резкого перехода к действительности. Сняла трубку. Это был Соболин.
- Я звонил домой, но там никто не ответил, - сказал он.
- Что-то стряслось?
Знаешь, тут ребята из Центрального РУВД на операцию пригласили. Они притон один раскрыли. Работа на всю ночь…
Я знала, что Володя врет. Что никакой операции нет. А если даже есть, то он не будет всю ночь болтаться в каком-то притоне, пока опера занимаются писаниной и опрашивают еще теплых задержанных.
Но ловить мужа на лжи я не собиралась.
Я знала, что сейчас, когда Соболин мне солгал, я могу поехать к Повзло и впервые за последние недели остаться у него на всю ночь.
- Не жди меня, - сказал Володя. - Увидимся завтра утром.
- Конечно. Будь осторожен.
- Нет проблем. - Я почти увидела, как Соболин облегченно вздохнул. - Увидимся утром.
На меня опять навалился страх - теперь вполне понятный: а вдруг с Повзло ничего не получится? Вдруг мне придется ехать домой в одиночестве? Перспектива была самая безрадостная: ужин, немного телевизора, сон. Утром будильник меня поднимет на ноги в пустой квартире.
Начнется новый безрадостный день…
- Ты чего так поздно? - Повзло, уже в куртке, остановился в дверях моего кабинета.
Я посмотрела на большие настенные часы: начало десятого. В редкие вечера я засиживалась так долго.
- Работы было много, - ответила я.
Нашла в себе силы посмотреть Коле в глаза. - Поедем к тебе?
Повзло молчал почти минуту:
- А Соболин?
- Володя сегодня занят. Ему не до меня.
- Поехали.
Я торопливо засобиралась, выключила компьютер, дрожащими руками натянула плащ.
***
Уже далеко за полночь, когда мы - обессиленные - лежали рядом, я спросила Колю о "Белой стреле".
- Почему ты спрашиваешь? - Он приподнялся на локте, дотянулся до пачки сигарет на полу, рядом с кроватью.
Коля раскурил две сигареты, протянул одну мне.
- В интернете наткнулась на название, - неопределенно ответила я. - Зацепило…
- Это легенда, - сказал Коля. Он тщательно подбирал слова и подбирал паузы по своему усмотрению. - Помнишь девяносто первый год? Месяц-другой после путча. Когда уже запретили КПСС, а Союз еще не развалился.
Из КГБ уволилось много народу. Кто-то сейчас бизнесом занимается, кто-то в политику ушел.
Повзло потушил сигарету и достал из пачки новую, щелкнул зажигалкой.
- Обнорский только что пришел в "молодежку". Как-то он услышал, что бывшие офицеры КГБ создали свою организацию. Нечто вроде клуба. И назвали ее "Белая стрела".
- Так и было? - спросила я.
- Может быть. Мы искали "Белую стрелу" несколько лет. Но не нашли. Хотя кто-то и говорил, что именно "Белая стрела" стоит за рядом громких убийств в стране. Не только в Питере. Мы собрали большую коллекцию слухов и мифовверсий, но дальше не пошли - да и некогда было этим заниматься. Правда, недавно я слышал, что Макс Ленский из "Газеты" что-то про эту "Стрелу" копал.
В общем, не забивай себе голову. - Коля губами легко коснулся моих губ, едва слышно прошептал мне в лицо:
- "Белая стрела" - это легенда.
- Хорошо, - ответила я таким же шепотом.
***
Я проснулась, когда рассвет только-только заглянул в окно. Коля спал рядом, во сне его лицо становилось детским.
Осторожно, стараясь не разбудить Повзло, я выбралась из-под одеяла, накинула рубашку, которую Коля выдал мне вместо халата. Прошла на кухню, села у маленького стола, закурила. Я знала, что мне нужно делать.
7
Утром, уже с работы, я позвонила Максиму Ленскому.
Привет, беспокоит Аня Соболина из "Золотой пули". Нас Володя познакомил на рождественском балу прессы в Доме журналиста…
- Я помню.
На Рождество в Домжуре был сначала капустник, потом дартс, много пива и пьяных разговоров.
- Макс, мне нужна помощь. Но я не хотела бы говорить об этом по телефону. Мы можем встретиться?
- Можем, - сказал он удивленно. - В три часа в бистро на Малой Садовой подойдет?
- Вполне.
Ленский работал старшим репортером в отделе новостей "Газеты". По словам Соболина, Ленский не пропускал ни одной симпатичной женщины и постоянно искал приключений. Но, главное, имел выходы на спецслужбы.
В бистро Макс опоздал на пять минут.
- Хорошо выглядишь, - сказал он. - Как дела у Володи? - спросил Макс.
- Как всегда, в бегах.
Я еще колебалась. Хотя за пятнадцать минут до встречи, когда я выходила из Агентства, мне казалось, что все уже решено. Я приду в бистро и сразу попрошу помощи у Макса. Но когда он появился, моя решимость куда-то делась. Может быть, потому, что Макс пришел на встречу не в костюме, а в полинялых джинсах и свободном джемпере. Он словно помолодел лет на пять и выглядел скорее как студент, чем репортер солидного издания.
- Проблемы? - вдруг спросил Макс.
Его лицо стало серьезным.
- Не то чтобы проблемы… - Я наконец решилась:
- Говорят, ты что-то раскопал о "Белой стреле".
- Слухами земля полнится. Не верь, Аня, всему, что говорят.
- Я серьезно. Это очень важно.
- Важно? - переспросил Макс.
- Да.
- Почему?
Вопрос поставил меня в тупик.
- Просто у меня появилась - впервые появилась - возможность сделать кое-что самой. И для этого мне нужно знать о "Белой стреле" как можно больше.
- Аргумент, - пробормотал Макс.
***
Я рассказала ему, опуская подробности, о странных файлах, о том, как несколько часов пробивалась через ложные "ящики". Добавила кое-что из рассказа Коли Повзло.
- Почему ты занимаешься этим? - спросил Макс.
Макс снова заставил меня задуматься.
Наверное, дня за три до нашей встречи я могла бы повторить слова Обнорского об общем доме, сказала бы, что хочу вложиться в это строительство. Но уже не была уверена в этом. Действительно - почему я хочу добраться до этой "Белой стрелы", зачем мне она?
- Я хочу сделать что-то сама, - ответила я Ленскому и себе. - Сейчас в Агентстве я работаю кем-то вроде справочника на все случаи жизни. Помнишь, как в рассказе "Справочник Гименея".
По- моему, его О'Генри написал. -Макс кивнул. - Я не самая плохая мать. Может быть, не лучшая жена для Соболина. Но я хочу знать, способна ли на что-то большее. Я смотрю на тебя, на Соболина, на Колю Повзло - у вас настоящая работа, настоящая жизнь. Вы живете. Я тоже хочу попробовать "жить".
- Странная это жизнь… - пробормотал Макс. - Журналисты же ничего реально не делают. Информация - это такая абстрактная штука. Кто-то совершает какие-то реальные действия, а мы их только описываем.
- Все не так, Макс, - решила поспорить я, испугавшись, что в итоге этого разговора Ленский мне ничего не расскажет. - Именно журналисты создают ту реальность, в которой живут люди.
И никакой другой реальности, кроме той, о которой рассказали в новостях, нет.
Макс неопределенно пожал плечами: мол, может быть. Мой порыв иссяк, я спросила усталым голосом: Ты мне поможешь?
Макс обреченно кивнул:
- На самом деле о "Белой стреле" толком ничего не известно. Один знающий человек сказал мне, что такая организация действительно есть, но они, вопреки ходившим когда-то слухам, никого не убивают. Эта организация собирает информацию. Там работают бывшие офицеры КГБ. Разведка, контрразведка… Они предлагают свои услуги тем, кто может заплатить. Но особенно себя не афишируют. Есть и другая версия:
"Белая стрела" - это что-то вроде закрытого клуба. Можно предположить, что бывшие сотрудники органов не теряют друг друга из виду. Собираются раз в месяц или в полгода. Выпивают, молодость чекистскую вспоминают.
- А Коля Повзло говорил мне, что эту "Белую стрелу" подозревали в организации нескольких громких убийств.
Это все не доказано. Когда у нас происходит какое-нибудь очередное заказное убийство, если совершено оно профессионально и если убийц не находят, сразу появляется версия о том, что оно организовано спецслужбами - или бывшими сотрудниками спецслужб.
Ты сам-то как думаешь?
- Я думаю, что убийств эта "Белая стрела", если она существует на самом деле, не совершает. Другое дело - аналитика. Представь: сидят где-то в Москве или, скажем, Урюпинске несколько человек и принимают данные со всей страны. Не спеша анализируют, делают прогнозы… Ну, работают примерно как ваше Агентство.
- А может, у них есть штат наемников-профессионалов.
- Может, и есть. Но их никто никогда не видел…
***
Разговор с Ленским мало что мне дал. В общем, он не сказал ничего такого, о чем бы я уже не слышала от Повзло.
Вечером я села за компьютер, посмотрела на записанный адрес электронной почты Комарова. И вдруг торопливо, словно боялась, что сама себя могу остановить, отстучала короткое послание:
"Уважаемый Александр Петрович!
Ваша информация, безусловно, представляет интерес. Если не затруднит, не могли бы Вы сообщить дополнительные сведения?"
Послание я отослала с подставного "ящика".
И только после того, как текст ушел, я осознала, какую глупость совершила.
***
Ответ пришел через четверть часа.
Комаров приглашал меня на один из чатов для прямого разговора. Он указал свое кодовое имя - Batman.
Да, сказала я себе, человек посылает серьезные отчеты об убийствах, а выбирает для виртуального диалога такое идиотское имя.
Нужный чат я разыскала без труда.
Двое - Хоббит и Гном - уже заканчивали "разговор". Я набрала первые строки:
"Batman, я здесь. Русалка".
Когда мы только познакомились, Соболин меня так называл. Давно это было.
И теперь уже никто меня так не зовет…
Комаров отозвался:
"Кто вы?"
"Не так быстро".
"Как вы узнали обо мне?"
"Не так быстро".
"Чего вы хотите?"
"Личной встречи".
"Зачем?"
"Это в ваших интересах".
"Кто вы?" - опять спросил Комаров.
Вот зануда, подумала я. Хотя нет: Комаров напуган. Он пытается узнать, как я на него вышла. Я решила его успокоить:
"Я не причиню вам вреда. Мне нужно только поговорить".
"Как вы меня нашли?"
"Расскажу при встрече".
"Встречи не будет".
"Александр Петрович, я думаю, ваши файлы смогут заинтересовать кого-нибудь еще. Например…"
"Вы угрожаете?"
"Размышляю".
"Файлы ничего не доказывают".
"Они доказывают многое".
Комаров сдаваться не хотел:
"Мне нужно подумать".
"Думайте, - разрешила я. - Но недолго".
8
Комаров отозвался на следующее утро.
Он назначил встречу на восемь вечера справа от входа в метро "Спортивная".
Комаров коротко описал свою одежду.
***
День прошел в каком-то тумане. Даже огромное задание от Спозаранника не вызвало у меня никакой реакции: он просил подробную, с начала года, справку по самоубийствам студентов.
Я рассеянно его выслушала, машинально записывая по пунктам, что ему требуется.
Эта встреча с Комаровым. Уж очень она была похожа на сцену из плохого фильма про шпионов. Мне захотелось отменить встречу, рассказать все кому-нибудь - Обнорскому, Повзло, Соболину.
Не рассказала. Вышла на улицу, добрела до Катькиного садика, опустилась на скамейку. Рядом сидела парочка студентов. Он что-то страстно говорил ей, она слушала, чуть наморщив ясный лоб.
"Не верит, - машинально подумала я. - И правильно. Так ему и надо…"
Я решительно потушила сигарету и заторопилась в Агентство: я отсутствовала почти сорок минут. Марина Борисовна этого не одобряла.
В четверть восьмого я вышла из Агентства, на Невском села в маршрутку.
***
Я подошла к спуску в подземный переход, мгновение помедлила и заставила себя спуститься вниз. Повернула налево, ко входу в метро. Встала справа от прозрачных дверей. На моих часах было ровно восемь вечера.
Через двери проходили редкие пассажиры. В будни "Спортивная" была немноголюдна. Кто-то мне говорил, что во время матчей на "Петровском" ее вообще закрывают: от греха.
Я почувствовала, что кто-то тронул меня за руку, подняла взгляд от гранитных плиток пола.
9
Александр Петрович Комаров не выглядел на свои двадцать восемь. Никакого костюма. Слаксы, рубашка, пестрый галстук и просторный пиджак.
Комаров, вопреки моим ожиданиям, не выглядел ни испуганным, ни подавленным.
- Вы - Русалка? - спросил он. Его голос мне понравился.
- Да, - я чуть улыбнулась. - Привет, Batman.
- Пойдемте.
- Куда?
- Вы хотели поговорить?
- Да, но…
- Разговаривать в подземном переходе не совсем удобно. - Голос Комарова стал язвительным.
Я не могла с ним не согласиться. Комаров взял меня под руку:
Здесь недалеко есть неплохой бар.
С Большого проспекта мы свернули на какую-то боковую улицу и зашли в полутемный просторный зал. Комаров заказал пиво и чипсы. Сел напротив меня.
Я молчала. Вроде бы я добилась, чего хотела. И теперь не знала, что с этим счастьем делать. Комаров заговорил первым:
- Меня зовут Саша.
- Знаю.
- А вас?
- Анна.
- Как вы меня нашли?
- Всего я рассказать не смогу, - ответила я как можно тверже.
- По крайней мере, где я допустил ошибку? - из голоса Комарова пропала ирония. Он просил.
- Сбой в одном из почтовых ящиков. Копия послания попала ко мне.
- Итак, что вы хотите знать?
- Что такое "Белая стрела"?
Комаров молчал. Я уже приготовилась к тому, что он встанет и уйдет.
Но он заговорил. Сначала неуверенно, потом быстрее. Я слушала внимательно и не перебивала. В кармане моего плаща работал диктофон, я надеялась только, что звук "пропишется" хорошо, что пленки хватит на весь разговор.
Через сорок минут мы вышли из бара, Комаров зашагал в сторону "Петроградской", а я повернула к "Юбилейному".
10
Кассету с рассказом Комарова я стала слушать, как только вернулась домой. Не было слышно практически ничего. Надо было взять у Спозаранника его сверхчувствительный диктофон или прикреплять на одежду микрофон. Я расстроилась.
Потом решила по памяти - пока не забыла - записать все, что рассказал Комаров.