– Все верно, – подтвердила Валери. – Она – моя сестра, и она охотится за теми, кто сбежал из-под залога.
– Но это не полиция, – сказала женщина.
– Полиция уже едет. – Я была непреклонна.
– Я думаю, вы все врете. Бережете местечко для своего дружка. Никто в полиции не станет так одеваться.
"Олдсмобиль" на треть уже въехал на парковку, и его зад загораживал половину Гамильтон-авеню. Краем глаза я заметила что-то белое, но не успела среагировть. Дечуч вмазался в "Олдсмобиль". "Олдсмобиль" бросило вперед, и он врезался в зад "Форда", едва не задев меня. "Кадиллак" оторвал левое заднее крыло у "Олдсмобиля", и я видела, как Эдди старается справиться с машиной. Он повернулся и посмотрел прямо на меня. Казалось, время остановилось. Затем он нажал на газ и умчался.
Да, везет мне сегодня!
Две старые дамы с трудом открыли дверцы машины и выбрались наружу.
– Посмотри на машину! – сказала та, что сидела за рулем. – Вся разбита! – Она круто повернулась ко мне. – Это ты виновата. Все из-за тебя. Ненавижу! – И она ударила меня по плечу сумкой.
– Больно же, – охнула я.
Она была дюйма на два меня ниже, но фунтов на пять тяжелее. Волосы коротко подстрижены и аккуратно уложены. На вид ей было лет шестьдесят. Губы накрашены яркой помадой, брови нарисованы черным карандашом, а щеки украшали пятна розовых румян. Точно не из Бурга. Скорее всего, из поселка Гамильтон.
– Мне надо было тебя сбить, когда имелась такая возможность, – сказала она.
Она снова ударила меня сумкой, но на этот раз я перехватила ее за ремешок и вырвала из ее рук.
– Моя сумка, – взвизгнула женщина. – Воровка! Помогите! Она украла мою сумку!
Вокруг нас начала собираться толпа. Автолюбители и посетители похоронного бюро. Старуха схватила за рукав одного из мужчин, стоящих впереди.
– Она хочет украсть мою сумку. Из-за нее произошло столкновение, а теперь она хочет украсть сумку. Позовите полицию.
Из толпы выскочила бабушка.
– Что происходит? Я только что подошла. Из-за чего весь шум?
– Она украла мою сумку, – заявила женщина.
– Неправда, – ответила я.
– Украла.
– Нет!
– Уберите ваши грабли от моей внучки, – сурово потребовала бабушка.
– Да. И она – моя сестра, – мужественно поддержала ее Валери.
– Не лезьте не в свое дело, – заорала женщина на бабушку и Валери.
Женщина толкнула бабушку, бабушка толкнула женщину, и через секунду они уже колотили друг друга, а Валери стояла рядом и визжала.
Я сделала шаг вперед, чтобы остановить их, но в этой путанице рук и визгливых угроз кто-то заехал мне в нос. Из глаз посыпались искры, и от боли я упала на колени. Бабушка и пожилая дама немедленно прекратили размахивать руками и стали совать мне салфетки и начали советовать, как остановить кровотечение.
– Кто-нибудь, вызовите "Скорую помощь", – взывала Валери. – Пусть приедет врач.
Тут подоспел Морелли и поднял меня на ноги.
– Думается, нам стоит выбросить бокс из списка перспективных профессий.
– Старуха сама начала.
– Если судить по твоему носу, я бы сказал, что она сама и закончила.
– Просто удачный удар.
– Дечуч проехал мимо меня на скорости в семьдесят миль, – сообщил Морелли. – Я не сумел вовремя развернуться, чтобы погнаться за ним.
– История моей жизни.
Когда кровь перестала течь из носа, Морелли погрузил меня, бабулю и Валери в "Хонду" и поехал за нами до дома моих родителей. Там он сделал нам ручкой, не желая присутствовать при моей встрече с мамой. Юбка и кофточка Валери были в пятнах крови. На юбке имелась даже небольшая дырка. Ободранная коленка кровоточила. И под глазом уже начал образовываться синяк. Бабушка была примерно в таком же виде, только без фонаря под глазом и драной юбки. И что-то случилось с ее волосами. Они стояли торчком, из-за чего она сильно смахивала на Дона Кинга.
Поскольку новости в Бурге распространяются со скоростью света, мама еще до нашего появления успела ответить на шесть звонков и знала все подробности нашей заварушки. Когда мы вошли в дом, она твердо сжала губы и кинулась доставать лед, чтобы приложить к моему глазу.
– Все не так уж плохо, – попыталась утешить мать Валери. – Полиция во всем разобралась. И медики сказали, что они не думают, что у Стефани сломан нос. Да и вообще, они со сломанными носами почти ничего не делают, правда, Стефани? Разве что пластырем заклеят. – Она взяла пакет со льдом из рук матери и водрузила его на свою голову. – В доме есть что-нибудь спиртное?
– Дружок, – пробормотал Лунатик, оторвавшись от телевизора, – что случилось?
– Немного повздорила насчет места для парковки.
Он кивнул.
– Никто не хочет стоять в очереди, да? – И он снова уткнулся в телевизор.
– Ты не собираешься его здесь оставить? – спросила мама. – Он ведь не будет тоже у меня жить?
– Ты думаешь, он может у тебя прижиться? – с надеждой спросила я.
– Нет! Никогда! – Голос мамы зазвенел.
– Тогда, видимо, мне придется его забрать.
Энджи, сидящая перед телевизором, оглянулась.
– Это правда, что тебя побила старуха?
– Это был несчастный случай, – ответила я.
– Если человека стукают по голове, у него мозги опухают. Убиваются клетки мозга, а они не восстанавливаются.
– Не слишком ли поздно для тебя смотреть телевизор?
– Мне не надо спать, потому что завтра нет школы, – заявила Энджи. – Мы еще не записались в здешнюю школу. И, кроме того, мы привыкли ложиться поздно. Мой папа часто посещал деловые ужины, и нам разрешалось не спать, пока он не вернется.
– Только теперь он уехал, – вмешалась Мэри Алиса. – Он нас бросил, чтобы спать с нянькой. Я однажды видела, как они целуются, а у папы в брюках была вилка, и она торчала.
– С вилками такое случается, – заметила бабушка.
Я собрала свои шмотки, забрала Лунатика и отправилась домой. Будь я в лучшей форме, я бы прокатилась до "Змеиного гнезда", но с этим пока придется подождать.
– Расскажи мне еще раз, почему все разыскивают этого Эдди Дечуча, – попросил Лунатик.
– Я ищу его, потому что он не явился в назначенный день в суд. А полиция ищет его, потому что считает, что он может быть связан с убийством.
– А он думает, что у меня есть что-то, принадлежащее ему.
– Ага. – Я вела машину и поглядывала на Лунатика, надеясь, что что-нибудь взболтается в его голове и на поверхность всплывет какая-нибудь полезная информация.
– Так что ты думаешь? – сказал Лунатик. – Полагаешь, Саманта может делать все эти магические вещи, если она не будет дергать носом?
– Нет, – ответила я, – мне кажется, ей обязательно надо дергать носом. – Я понятия не имела, о чем идет речь.
– Я тоже так думаю, – согласился Лунатик после серьезных раздумий.
Наступило утро понедельника. Я чувствовала себя так, будто меня переехал грузовик. На коленке запеклась корочка, нос побаливал. Я с трудом вылезла из постели и похромала в ванную комнату. Бог мой! Да у меня фонари под обоими глазами. Один намного чернее другого. Я встала под душ и простояла там, как мне показалось, пару часов. Когда я выбралась оттуда, нос болел меньше, но синяки стали еще чернее.
Надо запомнить. Два часа в душе не идут на пользу фонарям под глазами.
Я высушила волосы феном и стянула их на затылке в хвостик. Одела свою обычную форму, джинсы и футболку, и отправилась на кухню поискать, что бы съесть на завтрак. После появления Валери мать стала такой рассеянной, что забывала дать мне неизменный пакет с едой, так что ананасового торта в холодильнике не оказалось. Я налила себе стакан апельсинового сока и сунула кусок хлеба в тостер. В квартире было тихо. Спокойно. Славно. Слишком славно! Я выскочила из кухни и огляделась. Казалось, все в порядке. Кроме смятого одеяла и подушки на диване.
Черт! Нет Лунатика. Черт, черт, черт!
Я побежала к двери. Она была закрыта. Однако цепочка снята. Я открыла дверь и выглянула. На площадке никого. Я посмотрела в окно на стоянку. Лунатика не видно. Никаких подозрительных типов в машинах. Я позвонила Лунатику домой. Никто не ответил. Я накорябала ему записку, написала, что скоро вернусь, и велела меня дождаться. Он мог бы подождать меня в холле или вскрыть квартиру. Черт, кто только не вскрывал мою квартиру! Я прилепила записку к входной двери и ушла.
Первым делом я заехала к Лунатику. Двое соседей. Никаких следов Лунатика. Затем я двинулась к дому Даги. Здесь то же самое. Я двинулась к клубу, потом к дому Эдди, затем к дому Зигги. Вернулась к себе. Никаких признаков Лунатика.
Я позвонила Морелли.
– Он исчез, – сказала я. – Его уже не было, когда я встала утром.
– А разве это плохо?
– Да, это плохо.
– Продолжай! Я буду держать глаза открытыми.
– А не было никаких, ну…
– Тел, выброшенных приливом? Найденных на свалке? Отрезанных конечностей, засунутых в приемные ящики видеопрокатных магазинов? Нет. Все спокойно. Ничего такого.
Я повесила трубку и позвонила Рейнджеру.
– Помоги, – попросила я.
– Слышал, тебе вчера намяла бока какая-то старушенция, – сказал Рейнджер. – Тебе следует взять несколько уроков по самообороне, детка. Быть поколоченной старухой не слишком хорошо для имиджа.
– У меня проблема посерьезней. Я нянчилась с Лунатиком, а он исчез.
– Может, просто сбежал.
– А может, и нет.
– Он на машине?
– Его машина на моей стоянке.
Рейнджер немного помолчал.
– Я тут поспрашиваю и перезвоню.
Я позвонила матери.
– Ты Лунатика не видела? – спросила я осторожно.
– Что? – закричала она. – Что ты сказала?
Я слышала, как вокруг матери бегают Энджи и Мэри Алиса. Они орали друг на друга и, казалось, били чем-то по кастрюлям.
– Что происходит? – заорала я в трубку.
– Твоя сестра пошла насчет работы, а девочки устроили парад.
– Больше похоже на Третью мировую войну. Лунатик утром не появлялся?
– Нет. Со вчерашнего дня его не видела. Он немного странный, верно? Ты уверена, что он не сидит на наркотиках?
Я оставила на своей двери записку для Лунатика и поехала в контору. Конни и Лула сидели за столом Конни и внимательно следили за дверью, ведущей в логово Винни.
Конни жестом призвала меня к молчанию.
– Там Джойс вместе с Винни, – прошептала она. – Уже десять минут.
– Жаль, что тебя не было с самого начала, когда Винни издавал звуки, как корова. Наверное, Джойс его доила, – сказала Лула.
Из-за закрытых дверей слышалось глухое бормотание и стоны. Бормотание прекратилось, и Конни с Лулой нетерпеливо наклонились вперед.
– Самая любимая моя часть, – призналась Лула. – Сейчас они дойдут до порки, и Джойс залает, как собака.
Я наклонилась вместе с ними, ожидая звуков порки и желая, чтобы Джойс залаяла. Я чувствовала себя неловко, но не могла встать и уйти.
В конечном итоге мне пришлось встать, потому что кто-то потянул меня за хвостик. Рейнджер подошел сзади и схватил меня за волосы.
– Интересно наблюдать, как ты изо всех сил стараешься отыскать Лунатика.
– Тише, я хочу услышать, как Джойс лает.
Рейнджер прижал меня плотно к себе, и я почувствовала жар его тела, стремительно передающийся мне.
– Не уверен, что этого стоит ждать, детка.
Послышались удары, визг, потом все смолкло.
– Что ж, было любопытно, – заметила Лула, – но за развлечение придется заплатить. Джойс туда идет, только когда ей что-то надо. А на данный момент у нас только одно дело с высоким залогом.
Я взглянула на Конни.
– Эдди Дечуч? Винни ведь не передаст Эдди Джойс, верно?
– Обычно он опускается так низко, только если речь идет о лошадях, – сказала Конни.
– Ну да, секс с кобылой может служить пропуском, – заметила Лула.
Дверь открылась, и из кабинета выплыла Джойс.
– Мне нужно досье на Дечуча, – заявила она.
Я бросилась было на нее, но Рейнджер все еще держал меня за волосы, так что далеко я не продвинулась.
– Винни, – закричала я, – иди сейчас же сюда!
Дверь в кабинет Винни с шумом захлопнулась, и послышался лязг запираемого замка.
Лула и Конни с ненавистью смотрели на Джойс.
– Потребуется время, чтобы собрать все нужные бумаги, – сказала Конни. – Может, несколько дней.
– Без проблем, – заявила Джойс. – Я вернусь. – Она взглянула на меня. – Милые глазки. Очень привлекательно.
Придется мне еще раз свозить Боба на ее лужайку. Кто знает, а вдруг мне удастся проникнуть в дом и уговорить Боба сделать все свои дела ей на постель.
Рейнджер отпустил мои волосы, но слегка придерживал за шею. Я старалась дышать ровно, но его прикосновение отдавалось во всем моем теле, от плеч до ног и в том месте, что между ними.
– Никто из моих осведомителей не видел никого, подходящего по описанию к Лунатику, – сказал Рейнджер. – Я подумал, что нам стоит поговорить об этом с Дейвом Винсентом.
Лула и Конни взглянули на меня.
– Что случилось с Лунатиком?
– Исчез, – сказала я. – Точно так же, как Даги.
Глава 8
Рейнджер ездил на черном "Мерседесе", у которого был такой вид, будто он только что из салона по продаже машин. Машины у Рейнджера всегда были черного цвета, всегда новые и всегда неизвестно кому принадлежащие. За козырьком находился пейджер и мобильный телефон. Под приборной доской – полицейский сканнер. По прошлому опыту я знала, что где-то припрятан обрез и еще какое-то оружие, а за пояс заткнут полуавтоматический пистолет. Рейнджер был единственным в Трентоне гражданским человеком с разрешением иметь спрятанное оружие. Он владел офисными зданиями в Бостоне, дочь его жила во Флориде, с женой он развелся. В прошлом он был наемником, побывавшим в разных уголках мира. Его моральный кодекс не всегда согласовывался с нашим законодательством. По сути, я понятия не имела, кто он такой, но он мне нравился.
"Змеиное гнездо" было закрыто, но на небольшой парковочной стоянке рядом стояло несколько машин, и входная дверь была широко распахнута. Рейнджер поставил машину за черным "БМВ", и мы вошли в помещение. Бригада уборщиков мыла пол и полировала стойку бара. Три мускулистых амбала стояли в сторонке и пили кофе. Я предположила, что они борцы и сейчас обсуждают план игры. Еще я могла понять, что влекло сюда мою бабулю. Вероятность, что с кого-нибудь их троих любителей кофе во время борьбы в грязи слетят плавки, казалась весьма притягательной. По правде говоря, я считаю, что голый мужчина выглядит странно, когда на виду его бубенчики и поникший член. Но все равно любопытно. Нечто вроде автокатастроф, когда тебя так и тянет посмотреть, хотя наперед знаешь, как это ужасно.
За столиком сидели двое мужчин, разглядывая какие-то бумаги. Обоим было за пятьдесят, в хорошей форме, одеты в слаксы и легкие свитера. Оба подняли головы, когда мы вошли. Один из них кивнул Рейнджеру.
– Дейв Винсент и его бухгалтер, – сказал мне Рейнджер. – Винсент в бежевом свитере. Тот, кто мне кивнул.
Все как раз в духе дома в Принстоне.
Винсент встал и подошел к нам. Улыбнулся, разглядев мой фонарь под глазом.
– Вы наверняка Стефани Плам.
– Я бы с ней справилась, – поспешила объяснить я. – Просто она застала меня врасплох. Это был, можно сказать, несчастный случай.
– Мы ищем Эдди Дечуча, – объяснил Рейнджер Винсенту.
– Все ищут Эдди Дечуча, – сказал Винсент. – Этот парень с большим приветом.
– Мы подумали, что он может поддерживать связь со своими партнерами по бизнесу.
Дейв Винсент пожал плечами.
– Я его не видел.
– Он ездит на машине Мэри Мэгги.
Винсент слегка разозлился.
– Я не вмешиваюсь в личную жизнь своих сотрудников. Если Мэри Мэгги захотела одолжить Эдди свою машину, это ее дело.
– Если она его прячет, это становится моим делом, – заметил Рейнджер.
Мы повернулись и вышли.
– Ну, – сказала я, когда мы сели в машину, – все вроде прошло нормально.
Рейнджер ухмыльнулся.
– Еще посмотрим.
– Куда теперь?
– Бенни и Зигги. Они наверняка в клубе.
– О боже, – сказал Бенни, когда мы появились в дверях. – Что теперь?
Зигги стоял за его спиной.
– Мы этого не делали.
– Чего не делали? – поинтересовалась я.
– Ничего, – ответил Зигги, – мы ничего не делали.
Мы с Рейнджером переглянулись.
– Где он? – спросила я Зигги.
– Кто?
– Лунатик…
– Вы хотите заманить меня в ловушку?
– Нет, просто спрашиваю. Лунатик пропал.
– Вы уверены?
Мы с Рейнджером молча смотрели на них.
– Вот дерьмо, – наконец сказал Зигги.
Мы уехали от Зигги и Бенни с той же информацией, что и приехали. То есть мы не выяснили ничего.
– Что же, – заметила я, – здесь все прошло так же удачно, как и с Винсентом.
Он улыбнулся.
– Залазь в машину. Теперь навестим Мэри Мэгги.
Я отсалютовала и забралась в машину. Я не была уверена, что мы чего-нибудь добьемся, но погода стояла чудесная, и было приятно покататься с Рейнджером. К тому же его присутствие освобождало меня от ответственности. Я делала, что прикажут. И чувствовала себя под надежной защитой. Никто не рискнет стрелять в меня, пока я с Рейнджером. Или если кто-то выстрелит, я была почти уверена, что не умру.
Мы молча ехали к дому Мэри Мэгги, поставили машину рядом с ее "Порше" и поднялись на лифте на седьмой этаж.
Мы постучали дважды, прежде чем Мэри Мэгги открыла. При виде нас у нее перехватило дыхание, и она сделала шаг назад. Как правило, такую реакцию можно списать на страх и чувство вины. Но в нашем случае это была просто нормальная реакция на Рейнджера. Надо отдать Мэри Мэгги должное, краснеть и заикаться она не стала. Перевела взгляд с Рейнджера на меня.
– Снова вы, – сказала она.
Я помахала ей рукой.
– Что случилось с вашим глазом?
– Поссорилась из-за парковки.
– Похоже, вы проиграли.
– Внешность может быть обманчивой, – сказала я. Не в этом случае, но ведь бывает иногда.
– Дечуч вчера ездил по городу, – сказал Рейнджер. – Думаю, вы могли его видеть.
– Нет.
– Он ездил на вашей машине и попал в аварию. Сбил человека и сбежал.
По выражению лица Мэри Мэгги было ясно, что она впервые об этом слышит.
– Все дело в его глазах. Ему нельзя ездить в темноте, – сказала она.
Вот так. Ни слова о том, что он псих, которого вообще нельзя выпускать на дорогу.
– Кто-нибудь пострадал? – спросила Мэри Мэгги.
Рейнджер покачал головой.
– Вы ведь позвоните нам, если его встретите? – спросила я.
– Обязательно, – немедленно пообещала Мэри Мэгги.
– Она не позвонит, – сказала я, когда мы с Рейнджером спускались в лифте.
Рейнджер только посмотрел на меня.
– В чем дело? – спросила я.
– Терпение.
Двери лифта открылись, и я выскочила в подземный гараж.
– Терпение? Даги и Лунатик исчезли, а Джойс Барнхардт дышит мне в спину. Мы ездим по городу, расспрашиваем людей, но ничего не узнаем, ничего не происходит, и, похоже, всем на это плевать.