Я порылась в секретере и с трудом отыскала огрызок карандаша. Писчей бумаги - я уже не говорю о моих бестолковых набросках - не было ни листочка. Я чертыхнулась и полезла в свою сумочку. Блокнот и изящная паркеровская ручка у меня всегда при себе.
Аллочка в банном халате персикового цвета и с тюрбаном на мокрых волосах смотрелась просто бесподобно. Пухлая, розовая, аппетитная. Жаль, что появиться так на людях она не рискнет. От ухажеров отбоя бы не было. А в скучных приталенных костюмчиках, деловых платьицах и с волосами, стянутыми аптекарской резинкой, она основательно проигрывает по сравнению с ухоженными фигуристыми дамочками неопределенного возраста на столичных улицах.
Почему-то мой комплимент ее не обрадовал, да и вообще подружка пребывала не в лучшем настроении.
- С тобой все в порядке? - осторожно поинтересовалась я.
- Да, - однозначно ответствовала подружка, и я перепугалась по-настоящему.
Она не собирается рассказать мне в подробностях, как провела сегодняшний день?! И не продолжит повествование о бедах малахольной Клементины?!
Когда же Аллочка добила меня сообщением, что убралась "просто так, от нечего делать", меня затрясло.
А что, если ее и впрямь чем-то облучили? Просто последствия пагубного воздействия начали сказываться не сразу, а по прошествии времени?
Я была на грани нервного расстройства, когда дверной звонок напомнил о существовании и других проблем в моей жизни. И о том, что поводов для грусти у меня больше, чем я предполагала.
- Танюш, не выгоняй меня, пожалуйста!
Ну что ты будешь делать! Почему другие женщины, расплевавшись с благоверным, даже при наличии выводка совместных детей встречаются с ним исключительно на похоронах богатого дядюшки или в худшем случае в бассейне или на теннисном корте? За что мне такое постоянство постылого Витюши?
Алка выглядывала из-за ненавистного плеча и сверлила меня взглядом, не обещавшим быстрой и легкой смерти в случае неделикатного обращения с гостем.
Видя, что даже выражение ее свирепого лица не подвигло меня на сердечные приветствия и родственные объятия, она самолично пригласила визитера на чашку чая и без малейших колебаний навалила ему полную тарелку пирожных. Витюша немедленно приободрился, а я подумала, что если он вызывает в моей подруге столь положительные чувства, то почему бы ему на нее и не переключиться? Лично я возражать не стану, хотя сильно сомневаюсь, что вместе они продержатся хотя бы пару месяцев.
И тем не менее, не приветствовать подобный поворот событий с моей стороны было бы глупо. Во-первых, я успела бы значительно продвинуться в написании своего научного труда, во-вторых, соединив свою судьбу с Витюшиной, Аллочка перестала бы навязывать мне его общество, да и он сам, я думаю, воздержался бы от домогательств. Ну а уж сколько бы еще можно было насчитать полезных "в-третьих, в-четвертых" и так далее, я и сказать затрудняюсь. Опыт, пусть даже и негативный, совместного проживания с наглым захребетником может оказаться очень даже полезным. Некоторым разумным женщинам (разумеется, я Аллочку к ним пока не причисляю, но все равно) достаточно даже одной пробы, чтобы оценить прелести холостяцкой жизни.
Я так увлеклась своими мыслями, что чуть было вслух не предложила собеседникам немедленно соединить руки и сердца, но вовремя спохватилась. Инициатива ни в коем случае не должна исходить от меня. Разумеется, я все равно не избавлюсь от упреков со стороны подруги, когда она накушается Витюшиных капризов, но все-таки отбиваться будет легче, если я не стану участвовать в эксперименте.
- Тань, ну ты как, согласна?
Я вздрогнула и энергично замотала головой. Не знаю, уж чего Витюша мне предлагал, но все равно я не согласна. Ни в коем случае и ни при каких условиях!
Экс-супруг опять погрустнел, а я удостоилась очередного Аллочкиного гневного взгляда.
- Я уже и заявление написал, - скулил Витюша, - думал, ты обрадуешься.
Это уже интересно. Он решил сделать мне приятное? Или я ослышалась? В последний раз - и если быть предельно точной, то он же был и первым, - супруг собирался меня облагодетельствовать, когда вложил все наши (считай, мои) накопления в какой-то сомнительный бизнес, который тут же и прогорел.
На всякий случай я стала слушать внимательней. А то как бы опять не оказаться на грани финансовой катастрофы. Оказалось, что на сей раз осчастливить меня родимый собирался возможностью лицезреть его еще и на работе, то есть в школе.
- Думаешь, не справлюсь? - обиженно осведомился Витюша, правильно интерпретировав мое изумленное молчание. - У меня вон сосед, пенсионер, бывший бухгалтер, ошалел дома сидеть и пошел в школу во дворе труд вести!
Я деликатно поинтересовалась впечатлениями новоявленного педагога, но Витюша был не в курсе.
- Да я его теперь не встречаю.
Понятно. Не хотелось бы думать о плохом, но может статься, что больше и не увидит. Старик, конечно, хорош. Надоело ему, видите ли, дома сидеть! Развлечений захотелось! Ну и резвился бы как-нибудь мирно. Не знаю, примкнул бы к добровольным помощникам пожарных или в секцию дельтапланеристов записался! В крайнем случае прыгал бы с парашютом. А то удумал на старости лет!
Запугав родимого до полусмерти, я сочла, что проявленной терпимости и человечности больше чем достаточно, и отправилась спать, предоставив подруге и бывшему мужу уединение.
Укрываясь одеялом с головой, чтобы не слышать из кухни голоса, я получила от Аллочки сердитый нагоняй. Любимая подруга обвиняла меня во всех смертных грехах, называла жестокосердной феминисткой и пророчила угрызения совести, когда любящее Витюшино сердце разорвется от горя.
А вот это вряд ли. Единственный человек, которого Витенька любит беззаветно, - это он сам. Расстраивать себя, любимого, ему и в голову не придет.
- И учти, дорогая, - огрызнулась я напоследок, прежде чем окончательно уснуть, - мне совершенно все равно, сколько раз он в мое отсутствие наведался сегодня и как долго собирается здесь торчать, ожидая меня завтра! Ни в ближайшем, ни в самом отдаленном будущем я не намерена снова связываться с этим ходячим недоразумением. Если ты будешь им меня долбить, я от тебя сбегу. И в своей квартире я хозяйка, мне никто не помешает спустить этого придурка с лестницы или просто не открыть ему дверь! Поняла?
Ответа я не услышала, потому как благополучно заснула. И можете мне поверить, угрызения совести меня не мучили. Семь месяцев жизни, которые я отдала Витюше, уже, разумеется, не вернуть. Но годы, что мне еще отпущены, я проживу так, как считаю нужным, и по возможности спокойно и счастливо. Не знаю, как именно, но уверена совершенно твердо: моя дальнейшая жизнь пройдет без Витюши!
Глава 9
Какое счастье, что в школе у меня сегодня методический день! Успела кучу всего. Сляпала карточку, собрала в фирменную папочку бумажки, которыми буду трясти в институте, и даже успела забежать в аптеку и приобрести совершенно безобразную пару очков. Ничего другого с маленькими диоптриями не было, а калечить зрение даже в целях придания солидности своему облику я не намеревалась. Зато теперь, в строгом синем костюме, с черной сумкой и в туфлях на низком, устойчивом каблуке, я смотрелась замечательно. Такая насквозь пробюрокраченная барышня просто не может преследовать какие-нибудь цели, кроме сугубо деловых.
Я надела очки и сдвинула брови. Теперь любой собеседник, независимо от пола и возраста, отдаст мне все по первому требованию. Даже кошелек. Дабы не продлевать контакт дольше необходимого. Мало кто рискнет насладиться светской беседой с внебрачной дочерью Кощея Бессмертного, согрешившего с инспектором РУНО (карательного органа, которого боятся даже самые ушлые директора школ).
Правда, подружку я чуть не потеряла. Ну кто мог догадаться, что именно сегодня ее подкинет в такую несусветную рань? Еще и двенадцати не было, когда она летела к холодильнику, продрав глаза ровно наполовину.
Кричала она так, как будто застала меня за совершением самосожжения или за выкидыванием всех ее припасов в помойное ведро. Тогда как я всего лишь приложилась к минералке.
- Ну чего ты так орешь?! Не восстанавливаются, между прочим, не только нервные клетки, но и голосовые связки! И почему ты решила, что я собираюсь посягнуть на твою пепси-колу? У меня и в мыслях не было!
- Какая пепси-кола! - рыдала Аллочка. - Ты в гроб меня загонишь! У меня будет или нервный срыв, или хроническое заикание!
- Даже если у тебя будет энурез, - с достоинством парировала я, - обвинения ты предъявляешь не по адресу! Если не научишься держать себя в руках, это еще не самое ужасное, что с тобой может приключиться!
Только выходя из квартиры и по привычке глянув в зеркало, я осознала причину Аллочкиной повышенной возбудимости. Если мне спросонья показать такую "милашку", да еще и в собственной квартире, не уверена, что мне бы достало хладнокровия пожелать ей доброго утра и приятного аппетита.
Сказать, что в медицинском институте мне сильно обрадовались, я бы не рискнула. Но и указать на дверь не осмелились.
Народ теперь грамотный, понимает, что порчу и сглаз снимать - обрыдаешься. Никакой валюты не хватит. А в том, что Кощеева родственница запросто устроит хоть венец безбрачия, хоть пожизненное проживание со свекровью на одной жилплощади, секретарша ректора, похоже, не сомневалась.
Покрываться волдырями и куковать свой век в одиночестве она не рвалась, а посему безоговорочно пропустила к начальнику в его личное обеденное время.
Уж чем припугнула босса роскошная платиновая блондинка, останется их сладкой тайной, но принял он меня незамедлительно.
- Значит, вы хотите организовать обмен студентами? У нас вообще-то… м-м… уже есть некоторый опыт…
Я сдвинула брови, и сопротивление заглохло на корню.
- Да, пожалуй, мы могли бы рассмотреть и другие варианты, - с готовностью подтвердил мужчина. - А что от нас потребуется?
- Личные дела студентов. Третий и четвертый курс. Отберу перспективных и через неделю пришлю дополнительную информацию. Подготовку необходимой документации, так же как и все расходы, американская сторона берет на себя.
Ректор просветлел лицом. И, готова спорить, вовсе не потому, что проект не требовал вложений. Чтобы избавиться от моего присутствия, он отдал бы даже личные сбережения. Благодать на него снизошла по той простой причине, что я встала и продемонстрировала готовность приступить к изучению личных дел. В его услугах я больше не нуждалась.
- Марьяна! - Голос сорвался на фальцет. Секретарша сунула испуганную мордочку. - Принеси личные дела третьего и четвертого курсов. Немедленно!
Про срочность мог бы не упоминать, девица и так рванула со всех ног. Ошибусь не сильно, если предположу, что до сих пор, выполняя указания начальства, длинноногая красотка суетилась меньше. И уж точно ее девятисантиметровые шпильки прежде не высекали искры из коврового покрытия.
Как я и предполагала, одной студенткой в институте теперь стало меньше. В стенном шкафу я видела именно Наталью.
Отобрав в целях маскировки еще с десяток личных дел из обеих стопок, я велела перепуганной Марьяне сделать копии.
- Нужна только первая и последняя страница.
Через пару минут все было готово.
Теперь у меня имелась карточка убитой. Конечно, не слишком четкая и совсем маленькая, три на четыре, но все равно девушка была на ней узнаваема. Теперь я знала главное. И не сомневалась, что Наташина смерть напрямую связана с больницей. Там что-то происходит, и мне это совсем не нравится. А то, что меня не удовлетворяет, я по возможности стараюсь исправлять. Потому что только неравнодушные люди могут хотя бы надеяться на жизнь в правовом обществе. Которое действительно любит и ценит своих граждан, несет за них ответственность и заботится об их благополучии.
Покидая гостеприимную приемную (интересно, все ли посетители имели основание ее так охарактеризовать?), я уже прикидывала, что стану делать дальше.
Вариантов было немного. А перспективных и того меньше.
Очень хотелось познакомиться с хозяйкой квартиры. Но это могло и обождать. Прежде всего следовало выяснить, что с Наташиным трупом. Где он и почему им до сих пор не занимается милиция. С этого я, пожалуй, и начну. И мне плевать, что по этому поводу думает Аллочка. Ей придется временно расстаться с мягкой постелью и усиленным питанием, при помощи которых она приводит в порядок нервную систему. Хочет она или нет, но ей предстоит поработать. Нельзя допускать, чтобы моя особа была замечена рядом с местом преступления еще раз. С учетом того, что я уже засветилась и в Тоскине, и в институте, правоохранников просто не поймут, если они позволят такой опасной преступнице разгуливать по улицам столицы.
- С ума сошла! - взвилась Аллочка, даже не дослушав, что я ей предлагаю.
- А что ты так беснуешься? - спокойно осведомилась я. - Можно подумать, я заставляю тебя прерывать трапезу! Дожевывай спокойно свой рулет. Я подожду.
- Все равно не пойду! - бесновалась Алка. - Не имеешь права заставлять меня смотреть на трупы! Я и так на тебя каждый день любуюсь! У меня уже крыша скоро поедет!
- Не поедет, - успокоила я. - Свои наилучшие пожелания она передала тебе значительно раньше. Возможно, еще в роддоме.
- Не смей меня оскорблять!
- Не буду. А ты меня не нервируй. И прежде чем голосить, хотя бы дослушай до конца. Я же не прошу тебя пересчитывать родинки на теле! Мне надо знать, есть в квартире кто-то живой или нет, пахнет там или не пахнет. Если дверь заперта, ты позвонишь, и посмотрим, кто тебе откроет!
- Ага, посмотрим, - съехидничала подружка. - Только вот увидим ли? По крайней мере, я. - Неужели непонятно, что убийца пристукнет и меня? За компанию!
- Так ты уверена, что девушку прикончила все-таки хозяйка? А что тебя навело на эту мысль? Думаешь, квартирантка просрочила оплату? Или капнула подсолнечным маслом на любимый дамочкин ковер?
- Прекрати издеваться! Я не знаю, кто убил, за что убил, и меня мало волнует, протухло тело или еще нет! В тюрьме я не выживу! И вообще, если на то пошло, к приключениям рвешься именно ты! А я хочу жить спокойно. И по меньшей мере лет до семидесяти! Когда мне не надо будет работать и я смогу путешествовать и наслаждаться неограниченной свободой. Поэтому я не хочу играть со спичками и ускорять сроки собственной кончины!
Раз уж подружка заговорила так гладко и красиво, спорить бесполезно. Никуда Алка не пойдет, и я даже не могу на нее обижаться. Она действительно человек на редкость тихий и смирный, если уж начала скандалить, значит, я ее здорово достала.
В сущности, какое право я имею на нее наседать? Если она панически боится, то все равно не сделает то, что надо, и так, чтобы не навредить. Лучше я схожу сама.
Я погладила Алку по плечу, чтобы она особо не угрызалась, - все-таки ее вины в том, что рожденный ползать летать не может, нет. И незачем оставлять ее в расстроенных чувствах.
Алка что-то буркнула и скинула руку. Ну и ладно. Перебесится. К вечеру все равно придет мириться. Я сразу как-то не подумала, а ведь она еще и из-за отпуска дергается. Без меня она никуда не поедет, вот и переживает, что лето пропадет.
Я не стала ее успокаивать и давать какие-либо обещания. Но она просто дурочка, если не понимает, что на самом деле она мне дороже всех трупов, вместе взятых, и я никогда не позволю себе так ее обидеть. В конце концов, если до середины июля дело не сдвинется, плюну, и мы с ней уедем. А по возвращении можно и продолжить. На попятную я все равно не пойду.
- Надежда Васильевна, у вас "Орифлейм" еще есть на реализацию?
Наша школьная медсестра, милейшая, кстати, женщина, подрабатывает, продавая косметику. И уговаривает молодежь подключаться и обогащаться.
- Конечно, Танечка. Тебе что-то нужно?
- Да вот, хотела подработать перед отпуском. Посодействуете?
- Конечно, голубушка. Подъезжай.
Через два с половиной часа, нагруженная образцами товара и каталогами, я спешила к дому, ставшему последним Наташиным пристанищем.
Теперь я, разумеется, не выставляла на всеобщее обозрение временное сходство с отрицательным героем русских народных сказок, а, наоборот, всем своим видом показывала, что я белая и пушистая. И однозначно демонстрировала успешность и уверенность в собственной неотразимости.
Когда-то я подглядела такую манеру у гербалаек, их, по-видимому, в массовом порядке обучали искусству с ходу награждать комплексом неполноценности тех, кто не успел приобщиться к "единственно правильному образу жизни и мышления". На неискушенных домохозяек должно действовать.
Начала с первого подъезда и честно обзвонила все квартиры. Даже не ожидала, что буду иметь такой успех. Зря все-таки Алка не пошла. Дополнительный приработок, не требующий умственного напряжения, ей бы не помешал.
К знакомой двери я подходила с бьющимся сердцем.
Никаких запахов, кроме кошачьей мочи, я не учуяла. Дверь была заперта.
Трясущейся рукой я дотянулась до звонка и надавила на кнопку. Сердце ухнуло куда-то в тазовую область и в ближайшее время возвращаться не собиралось. Я вдруг всерьез озаботилась собственной безопасностью и пожалела, что не прихватила с собой хотя бы консервный нож.
- Кто вы и что вам надо?
Голос был женский. Низкий, с несколько вульгарными интонациями. Это, наверное, та мадам, у которой Наташа снимала квартиру.
- Распространяю натуральную косметику. По оптовым ценам и со скидкой, - бодро пробубнила я.
- Спасибо, милочка, не надо. У меня у самой ее столько, что впору торговать.
- Так, может, я куплю? - непроизвольно вырвалось у меня.
Женщина рассмеялась:
- Нет, голубушка, на мои примочки и притирки ты еще не заработала. Так что иди себе дальше. Удачи!
Для очистки совести я ходила по квартирам до тех пор, пока не распродала все, одновременно обдумывая то, что сумела узнать.
Не так много. Уж точно гораздо меньше, чем надеялась.
Трупа в квартире, похоже, нет. И жилье не пустует. Хозяйка ли со мной общалась из-за двери или очередная постоялица, дела не меняло. Мне ничего не остается, как навести справки о владелице роскошной хаты. Дальше будет видно. Если окажется, что дама с такими колоссальными финансовыми возможностями работает в одном месте со мной, я знаю, что делать дальше.
Глава 10
В паспортном столе РЭУ было душно, тесно и противно. Очередь потела и нервничала, а медлительная дама в окошке задумчиво перебирала бумажки. Спешить ей было некуда. Еще минут сорок она вынужденно имитировала занятость и призывала к порядку распоясавшихся граждан.
- Ну и что, что вы тут третий раз? - рявкнула она на седовласого джентльмена, порывающегося оставить квартиру в наследство сыну. - Думаете, тут все по первому? И надеетесь, что сами больше не придете? Да у вас документы неправильно составлены! Вот переделаете, подпишете в бухгалтерии заново, тогда и приходите.
- Как же так! Я же все сделал, как вы говорили! Так нельзя!
- Да, я говорила, а вы не поняли! Значит, будете ходить, пока не поймете! Следующий!
Симпатичного дядьку оттерли, и озверевшая очередь сплотила ряды.