Горячая шестерка - Джанет Иванович

Серия романов о Стефани Плам принесла широкую известность американской писательнице Джанет Иванович. Каждый роман о ней – чтение увлекательное, интригующее и веселое.

В `Горячей шестерке` работающая по розыску скрывающихся от правосудия нарушителей Стефани Плам оказывается в самой гуще криминальных разборок. Но природные качества – неунывающая натура, чувство юмора и безрассудная отвага – спасают молодую женщину в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях. Вот только в своей собственной жизни Стефани, немного безалаберная и влюбчивая, никак не может разобраться. Кто же все-таки мужчина ее мечты – надежный и любящий Джо Морелли или опасный и дерзкий Карлос Мэнозо по прозвищу Рейнджер?!

Содержание:

• Пролог 1

• Глава 1 1

• Глава 2 4

• Глава 3 8

• Глава 4 11

• Глава 5 14

• Глава 6 17

• Глава 7 20

• Глава 8 24

• Глава 9 27

• Глава 10 29

• Глава 11 32

• Глава 12 35

• Глава 13 38

• Глава 14 41

• Глава 15 45

Джанет Иванович
Горячая шестерка

Пролог

Ладно, значит, дело обстоит следующим образом. Сбылись худшие опасения моей матушки. Я – нимфоманка. Я готова переспать с целой кучей мужчин. Правда, может, это потому, что ни с одним из них я на самом деле не сплю. Так что все мои желания так желаниями и останутся. Наверное, глупо надеяться, что у меня когда-нибудь что-нибудь получится с Майком Рихтером, вратарем самой известной футбольной команды "Нью-йоркские Рейнджеры". Или, к примеру, с Индианой Джонсом.

С другой стороны, двое из тех, с кем я не прочь иметь дело, отвечают мне взаимностью. Беда в том, что обоих я до смерти боюсь.

Зовут меня Стефани Плам. Я сама охочусь за преступниками, выпущенными под залог, но скрывшимися, и работаю вместе с обоими этими мужчинами. Оба имеют отношение к исполнению законов. Один из них – полицейский. Второй избрал более увлекательный путь борьбы с преступностью. Сами-то они не очень чтят законы. И у обоих в смысле секса куда больший опыт, чем у меня.

Так или иначе, наступает момент, когда девушке необходимо взять быка за рога (или за другую подходящую часть тела) и заняться устройством собственной жизни. Именно этим я сейчас и занимаюсь. Я позвонила и пригласила одного из моих знакомых навестить меня.

Теперь я пытаюсь решить, впускать мне его или нет.

Боюсь, не вышло бы так, как много лет назад, когда я настолько увлеклась фантазиями, что свалилась с крыши гаража Крузаков, уничтожила лучший розовый куст миссис Крузак, разорвала шорты и трусики в цветочек и провела остаток дня, не подозревая, что сверкаю голой задницей. Я мысленно распорядилась: возьми себя в руки. Нет никакой причины нервничать. На все божья воля. Разве я сегодня не вытащила из шапки бумажку с именем именно этого человека? Ладно, то была миска, а не шапка, но все равно, так распорядились звезды. Ну, по правде говоря, я слегка схимичила, подсмотрела, что тащу. Черт побери, судьбу иногда следует подтолкнуть. В смысле, если б я положилась на судьбу и ждала ее милостей, то я бы не стала сама, как последняя дура, звонить по телефону, верно?

Кроме того, надо и мне отдать должное. Я неплохо подготовилась. Платье – смерть мужчинам, черное и коротенькое. Красная помада с блеском. Пачка презервативов припрятана в ящике комода. На всякий случай заряженный пистолет лежит в банке для печенья. Стефани Плам – женщина на задании. Возьми его, живого или мертвого.

Несколько секунд назад я услышала, как открылась дверь лифта, и в холле послышались шаги. Шаги замерли у моей двери, и я сразу поняла, что это он, потому что мои соски встали торчком.

Он постучал один раз, но я стояла, как парализованная, уставившись на замок. Открыла дверь, только когда он постучал вторично, сделала шаг назад, и наши глаза встретились. Не в пример мне он не выказывал никакой нервозности. Может, любопытство. И желание. В большом количестве. Больше не бывает.

– Приветик, – сказала я.

Он вошел в холл, закрыл дверь и запер ее на замок. Дышал он глубоко и ровно, глаза потемнели, выражение лица серьезное. Он внимательно меня разглядывал.

– Миленькое платье, – заявил он. – Снимай.

– Может, сначала бокал вина? – спросила я. "Тяни время, – мысленно приказала я себе. – Напои его!" Если все пойдет наперекосяк, может, он потом и не вспомнит.

Он медленно покачал головой:

– Не думаю.

– Бутерброд?

– Позже. Гораздо позже.

Я мысленно заломила руки.

Он улыбнулся:

– Ты забавная, когда нервничаешь.

Я прищурилась. Когда я воображала себе, как все будет, я не представляла себя забавной.

Он притянул меня к себе, запустил руки мне за спину и расстегнул "молнию" на платье. Оно соскользнуло с плеч и упало к ногам, оставив меня в туфлях на высоких каблуках, как у потаскушки, и в трусиках из магазина "Виктори Сикрет", таких малюсеньких, что, считай, их не было вовсе.

Во мне росту пять футов и семь дюймов, да еще четыре дюйма за счет туфель, и все равно он возвышался надо мной как минимум на дюйм. И мускулов имел побольше. Его руки скользнули по моей спине. Он оценивающе оглядел меня.

– Симпатично, – возвестил он.

Разумеется, он все это видел раньше. Он засовывал голову мне под юбку, когда мне было семь лет. Он освободил меня от невинности, когда мне было восемнадцать. А если вспомнить более поздние события, то он вытворял со мной такое, что я еще не скоро забуду. Он был полицейским в Трентоне, и звали его Джо Морелли.

– Помнишь, как в детстве мы играли в чучу? – спросил он.

– Я всегда была тоннелем, а ты поездом.

Он зацепил большими пальцами резинку моих трусиков и потянул их вниз.

– Гадким я был мальчишкой, – согласился он.

– Верно.

– Теперь исправился.

– Как когда.

Он хищно улыбнулся.

– Душечка, даже не думай в этом усомниться. Потом он меня поцеловал, а трусишки присоединились к платью на полу.

О Джо! О Джо!

Глава 1

Пять месяцев спустя...

Кэрол Забо стояла на перилах моста через реку Делавер, по которому из Трентона, штат Нью-Джерси, можно было попасть в Моррисвиль, штат Пенсильвания. В правой руке она держала кирпич, обмотанный веревкой, конец которой был привязан к ее лодыжке. Вдоль моста висел огромный плакат, на нем написано: "Трентон дает, а весь мир берет". Кэрол, по-видимому, притомилась давать то, что этот мир берет, потому что собиралась спрыгнуть в реку, а там уж пусть кирпич доделывает дело.

Я стояла футах в десяти от Кэрол и пыталась уговорить ее слезть с перил. Мимо катились машины, некоторые притормаживали, чтобы поглазеть, другие объезжали зевак, чертыхались и показывали Кэрол палец, потому что она мешала движению.

– Слушай, Кэрол, – сказала я. – Сейчас полдевятого утра, вот-вот пойдет снег. У меня уже задница отмерзла. Так что решай побыстрее, будешь прыгать или нет, а то мне надо пожурчать, да и кофе неплохо бы выпить.

Дело в том, что я ни на секунду не сомневалась, что она не прыгнет. Во-первых, на ней была кожаная куртка за четыреста баксов от "Уилсона". Вы вот так, за здорово живешь, не станете прыгать с моста в куртке за четыреста баксов. Так не делается. Куртка ведь пропадет. Кэрол, как и я, выросла в районе Чеймбербург, а у нас принято сначала дарить куртку сестре, а потом уж сигать с моста.

– Нет, это ты послушай, Стефани Плам, – сказала Кэрол, стуча зубами. – Никто не посылал тебе приглашения на эту вечеринку.

Я вместе с Кэрол училась в школе. Она возглавляла группу поддержки школьной спортивной команды, а я крутила жезлом. Теперь она была замужем за Люби Забо и хотела покончить жизнь самоубийством. Будь я замужем за Люби, я бы тоже хотела покончить с собой, но Кэрол стояла на перилах с кирпичом совсем по другой причине. Кэрол стащила трусики с дырой на причинном месте в магазине "Фредерик из Голливуда". Дело не в том, что Кэрол нечем было заплатить за трусики. Просто ей хотелось с их помощью подогреть свою сексуальную жизнь, а выкладывать их перед кассиром она стеснялась. Торопясь смыться, она задом въехала в машину полицейского Брайана Саймона и сбежала. Брайан, который в тот момент как раз сидел в машине, выскочил, догнал ее и отвез в кутузку.

Мой кузен Винни, президент и единоличный владелец "Поручительной компании Винсента Плама", вызволил Кэрол из тюрьмы, внеся за нее залог. Если Кэрол не появится в суде в назначенный срок, Винни потеряет деньги, разве что сумеет вовремя представить суду труп Кэрол.

Вот тут-то в дело вступала я. Я была агентом по поимке скрывшихся преступников, или, попросту говоря, охотницей за премиями, и я работала на Винни, разыскивала ему тела. Предпочтительно в живом и целом виде. Винни увидел Кэрол на мосту по дороге на работу и отправил меня к ней, чтобы отговорить ее или, в крайнем случае, заметить место, где она плюхнется в воду. Винни, конечно, беспокоился, что потеряет залоговые деньги, если Кэрол все же сиганет, а водолазы и копы с баграми не сумеют ее обнаружить.

– Это ты плохо придумала, – сказала я Кэрол. – Когда тебя вытащат, ты будешь выглядеть жутко. Только подумай, что станет с твоей прической.

Она закатила глаза, вроде бы пытаясь разглядеть свою голову.

– Черт, как-то не подумала, – призналась она. – Я ведь недавно покрасилась и прическу сделала.

Снег падал большими мокрыми хлопьями. На мне были теплые сапоги на толстой подошве, но все равно ноги уже начали замерзать. Кэрол же вырядилась в короткие сапожки и маленькое черное платье плюс эта замечательная куртка. Кирпич плохо вязался с остальным прикидом. А платье напомнило мне то, что висело в моем шкафу. Мне довелось поносить его всего несколько минут, прежде чем оно упало на пол и было отброшено в угол – начало изматывающей ночи с мужчиной моей мечты. Ну, по крайней мере, с одним из таких мужчин. Смешно, насколько по-разному люди относятся к своей одежде. Я нацепила это платье, надеясь затащить мужика в койку. А Кэрол выбрала его, чтобы прыгнуть с моста. Если бы меня спросили, то я бы сказала, что с ее стороны это было неудачное решение. Уж если прыгать с моста, то в брюках. Кэрол будет выглядеть полной идиоткой, когда юбка задерется до ушей, а колготки сползут.

– А Люби понравилось, как ты покрасилась? – спросила я.

– Понравилось, – ответила она. – Только он хочет, чтобы я отрастила волосы. Говорит, сейчас в моде длинные.

Лично я не слишком бы полагалась на высказывания о моде человека, который заработал свое прозвище хвастовством по поводу своего сексуального мастерства.

– Так скажи мне еще раз, с чего это ты полезла на перила?

– Потому что я лучше умру, чем пойду в тюрьму.

– Говорю тебе, ни в какую тюрьму ты не пойдешь. Разве что очень ненадолго.

– Один день – уже слишком долго! Даже час слишком долго! Они заставляют тебя раздеться, потом требуют наклониться, ищут спрятанное оружие. И пользоваться туалетом приходится на глазах у всех. Никак нельзя уединиться. Я видела специальную передачу по телевизору.

Ладно, это я могу понять. Я бы тоже предпочла покончить с собой.

– Тебе не придется идти в тюрьму, – сказала я. – Я знаю Брайана Саймона. Могу с ним поговорить. Попросить снять обвинение.

Лицо Кэрол просветлело.

– Правда? Ты это сделаешь?

– Конечно. Ничего не могу гарантировать, но попытаюсь.

– А если он не снимет обвинения, я все равно смогу потом покончить с собой, правда?..

– Точно.

* * *

Я засунула Кэрол вместе с кирпичом в ее машину и поехала в "7-Одинадцать" за кофе и плюшками с шоколадной глазурью. С моей точки зрения, я плюшки заслужила, поскольку неплохо поработала и спасла Кэрол жизнь.

Кофе и плюшки я потащила в офис Винни на Гамильтон-авеню. Не хотелось рисковать: я могла вполне слопать все плюшки сама. Еще я надеялась, что у Винни есть для меня работа. Я ведь получала деньги только тогда, когда кого-то ловила. А на данный момент никто из тех, за кого был внесен залог, не исчезал, насколько я знала.

– Гляди-ка, – провозгласила Лула из-за стеллажа с делами, – вон плюшки пришли.

При росте в пять футов и пять дюймов и весе около двухсот фунтов Лула могла считаться большим специалистом по плюшкам. На этой неделе она была одноцветной – волосы, кожа и помада цвета какао. Цвет кожи был таким постоянно, а вот цвет волос менялся еженедельно.

Лула вела у Винни все бумажные дела и помогала мне, когда требовалась дополнительная информация. Поскольку я отнюдь не лучшая в мире охотница за беглыми преступниками, а Лула далеко не лучший информатор, чаще всего наше сотрудничество напоминало самодеятельный вариант передачи "Самые интересные ляпы полицейских".

– Плюшки шоколадные? – поинтересовалась Лула. – Мы с Конни только что решили, что нам пора съесть по шоколадной плюшке, правда, Конни?

Конни Розолли заведовала офисом Винни. Она сидела за столом в центре комнаты и разглядывала в зеркало свои усики.

– Пожалуй, надо снова заняться электролизом, – сказала она. – Как ты думаешь?

– Думаю, что давно пора, – объявила Лула, беря плюшку. – А то ты снова становишься похожей на ворчуна Маркса.

Я потягивала кофе и перебирала досье на столе у Конни.

– Что-нибудь новенькое есть?

Дверь кабинета Винни с грохотом распахнулась, и показалась голова Винни.

– Навалом, твою мать. И все в твоем распоряжении.

Лула скривила губы, а Конни сморщила нос.

Я нутром чувствовала, что-то тут не так. Обычно мне приходится выпрашивать у Винни работу, а тут он вдруг что-то для меня приберег.

– Что происходит? – спросила я.

– Это все Рейнджер, – объяснила Конни. – Куда-то пропал. И его пейджер отключен.

– Этот идиот вчера не явился на судебное заседание, – добавила Лула. – Теперь он ННП.

"ННП" на нашем охотничьем языке означает "неявка по неуважительным причинам". Обычно я радуюсь, когда кто-то не является, ведь это означает, что я могу заработать денежку, уговорив их вернуться. В данном случае никаких денег не предвиделось, потому что, если Рейнджер не хочет, чтобы его нашли, никто его не найдет. И точка. Рикардо Карлос Менозо по прозвищу Рейнджер, как и я, охотится за сбежавшими преступниками. Только он мастер своего дела. По национальности он кубинец, и я не сомневаюсь, что убивает он только плохих парней. Две недели назад какой-то полицейский недоумок-новичок арестовал Рейнджера за ношение оружия без лицензии. Все остальные копы в Трентоне знают, что у Рейнджера есть оружие, но нет лицензии, но их такое положение вещей вполне устраивает. Но новичку никто об этом не поведал. И Рейнджера задержали и обязали прибыть вчера в суд, где бы его слегка пожурили. Винни немало заплатил, чтобы Рейнджера выпустили под залог, так что теперь он тосковал в одиночестве, не зная, что предпринять. Сначала Кэрол, теперь Рейнджер. Паршивенько вторник начинался.

– Что-то в этой картинке не сходится, – заметила я. Сердце в моей груди превратилось в кусок свинца, потому что я знала, что немало бродит по свету людей, которые ничего не имели бы против того, чтобы Рейнджер исчез навсегда. А в моей жизни после его исчезновения осталась бы огромная дыра.

– Не похоже на Рейнджера пропускать судебные заседания. Или не обращать внимания на пейджер.

Лула и Конни переглянулись.

– Ты что-нибудь знаешь о большом пожаре в центре города в воскресенье? – спросила Конни. – Оказывается, здание принадлежит Александру Рамосу.

Александр Рамос занимался торговлей оружием, главным образом регулировал оружейные потоки между своей летней резиденцией в Нью-Джерси и зимней крепостью в Афинах. Двое из трех его взрослых сыновей живут в США, один в Санта-Барбаре, другой в графстве Хантердон. Третий сын обитает в Рио. Семейка Рамос аж четыре раза попадала на обложку "Ньюсуика". Люди давно поговаривали, что Рейнджер связан с Рамосами, но как именно связан – оставалось тайной. У Рейнджера стоит поучиться, как хранить секреты.

– И? – спросила я.

– И когда им вчера удалось наконец проникнуть в здание, они нашли младшего сына Рамоса Гомера в зажаренном виде в офисе на третьем этаже. Кроме поджаристой корки, у него еще была большая дыра в голове.

– Ну и?

– И Рейнджера желают допросить. Полиция наведывалась сюда несколько минут назад, его искали.

– Зачем им Рейнджер?

Конни подняла руки.

– Так или иначе, но он улизнул, – вмешался Винни, – и тебе придется его найти.

Голос мой поднялся на целую октаву:

– Ты что, рехнулся? Не стану я искать Рейнджера.

– В этом-то и вся прелесть, – сказал Винни. – Тебе не надо его искать. Он сам тебя найдет. Он к тебе неровно дышит.

– Нет! Ни за что! Выкинь это из головы.

– Ладно, – согласился Винни, – значит, тебе работа не нужна. Я отдам ее Джойс.

Джойс Барнхардт – мой злейший враг. В другой ситуации я скорее бы удавилась, чем отдала что-то Джойс. Но в данном случае, пожалуйста, милости просим. Пусть побегает, разыскивая невидимку.

– А что еще у тебя есть? – спросила я у Конни.

– Два пустячка и один – настоящая мерзость. – Она пододвинула ко мне три досье. – Раз Рейнджера нет, придется эту мерзость подсунуть тебе.

Я открыла папку. Моррис Мансон. Наезд со смертельным исходом.

– Могло быть и хуже, – заметила я. – Вполне мог быть и насильником.

– Ты дальше читай, – сказала Конни. – После того как этот парень переехал жертву, которая случайно оказалась его бывшей женой, он отделал ее монтировкой, изнасиловал и попытался поджечь. Его обвинили в убийстве при наезде, поскольку медицинская экспертиза показала, что она была уже мертва, когда он взялся за монтировку. Он облил ее бензином и щелкал зажигалкой как раз в тот момент, когда мимо проезжала полицейская машина.

Перед моими глазами плясали черные точки. Я тяжело опустилась на диван из искусственной кожи и опустила голову на колени.

– Ты в порядке? – спросила Лула.

– Наверное, сахара в крови мало, – сказала я. – Или все дело в моей работе.

– Могло быть и хуже, – заметила Конни. – Тут говорится, что он не вооружен. Так ты возьми с собой пушку, все будет в порядке, я уверена.

– Не могу поверить, что его выпустили под залог!

– Придется поверить, – сказала Конни. – Видно, в их гостинице не осталось свободных мест.

Я повернулась к Винни, который все еще стоял в дверях своего кабинета.

– Ты внес залог за этого маньяка?

– Слушай, я ведь не судья, я деловой человек. У него раньше не было приводов, – сказал Винни. – У него хорошая работа на пуговичной фабрике. Домовладелец опять же.

– А теперь он слинял.

– Не явился в назначенный день в суд, – подтвердила Конни. – Я звонила на фабрику, там его со среды не видели.

– А вообще они о нем что-нибудь знают? Может, он звонил, сказал, что заболел?