- Как жаль, что он не уделяет больше внимания вам.
Вихрь разыгравшихся до драки детей с гиканьем пронесся по залу.
- О нет, на мой взгляд, я не была обделена его вниманием, - сухо сказала она, глянув на малышей, которые, сцепившись, катались по полу и визжали во всю мощь легких, пока за ними не примчались несколько утомленных нянюшек и не уволокли весь выводок обратно. - Ему хочется сменить обстановку. Я не возражаю. Пусть отправляется в следующий крестовый поход, коли пожелает. Если в доме будет немного меньше нытиков, нам всем это пойдет на пользу. Так как же насчет пряностей, слухи не врут?
- Нет, но мне сказали, что нужно дождаться назначения регента.
- Тогда вы вполне можете побеседовать со мной.
Вдевая новую нить в иголку, она невозмутимо встретила мой пристальный взгляд, сидя на своем уютном островке.
Так, так, подумал я. Очередной кандидат на регентство, и на сей раз довольно могущественный.
- Позволит ли городской совет стать регентом женщине? - вслух спросил я.
- Почему бы нет? - удивилась она. - Есть исторические прецеденты. Ирина, Феодора.
- Они византийского происхождения. У них весьма оригинальные традиции.
- А в сущности, разве так уж сложно воспитать маленького герцога? У меня в этом деле большой опыт, как вы заметили.
Издалека донеслись отчаянные крики и звон бьющегося стекла.
- И у вас это прекрасно получается, - сказал я. - Что ж, я ничего не имею против. Если вы станете регентшей, я с радостью заключу договор с вами. Но почему вы, а не герцогиня?
Она заговорщицки наклонилась ко мне.
- Она не из наших краев, во-первых, а во-вторых, у нее есть некоторые странности. Вы знаете, как она стала герцогиней?
- Да, - быстро сказал я, постаравшись предотвратить попытку очередного пересказа.
Явно разочарованная, она мило надула губки, но продолжила:
- В любом случае пять наших родовитых дворян желают возложить эту ответственность на коренного орсинца. А я самая богатая из этой пятерки. Стоит ли продолжать?
- Нет, все и так абсолютно ясно. Так как бы ваша светлость отнеслись к тому, чтобы пара судов с пряностями разгрузилась в вашем порту, избежав непомерных пошлин Венеции?
- А будет ли среди них корица?
- Я надеюсь, что будет.
- Тогда в качестве разумного вознаграждения для герцога и нашего города я сочла бы, скажем, ежегодный сундук корицы. Я обожаю ее.
- Договорились, сударыня. И быть может, еще немного экзотических специй из следующего путешествия, способных добавить остроты к вашему и без того опьяняющему очарованию.
- Мой дорогой германец, вы изумляете меня. Наверное, мне стоит отправить супруга в Иерусалим, а вас придержать здесь.
- Каждый из нас, сударыня, стремится овладеть своими святынями.
Хриплый стон с верхнего этажа эхом разнесся по дому, заглушая надрывные детские крики. Оливия едва повела глазами.
- А вот и Себастьян проснулся, - отрывисто сказала она. - Возможно, вы предпочтете уйти.
- Но мы с ним уже встречались вчера вечером, - возразил я.
- Могу заверить вас, что у него не осталось об этом никаких воспоминаний. Я попрошу моего управляющего проводить вас. Если пожелаете, можете обсудить с ним детали вашего предложения. Я имею в виду доставку пряностей. Эй, Фабиан!
Он появился так быстро, как будто подслушивал каждое слово нашего разговора. И Оливия это тоже поняла, но ее это не обеспокоило.
- Будь повежливее с нашим гостем, Фабиан. Его замыслы могут оказаться весьма выгодными для нас.
- Слушаюсь, графиня, - произнес он, чрезмерно низко поклонившись.
- Синьор Октавий, вы упомянули о прибытии второго странника. Прошу, поделитесь со мной последними слухами, будьте любезны.
- С удовольствием, мадам, - сказал я, поднимаясь и также почтительно кланяясь ей. - Нынче на площади появился один фигляр из Толедо. На редкость остроумный малый и искусный жонглер. Возможно, ему удастся развлечь ваших детей.
- Возможно, - задумчиво произнесла она. - Странное предзнаменование.
- Что ж в нем странного, сударыня?
- В моей жизни появление шутов связано со смертью. Вы не замечали этого, Фабиан?
- Определенно ваша светлость изрекает истину - ответил он с самым подобострастным видом. - После смерти вашего брата появился пьянчужка Фесте а сейчас вот новый шут после смерти герцога.
- Всего-то пара шутов, а вы уже видите в этом закономерность? - насмешливо удивился я. - Мне требовалось бы гораздо больше доказательств, чтобы признать это неким предзнаменованием.
- И все-таки странная своевременность, - упорствовала она. - Разыщи этого малого, Фабиан, и выясни, зачем он явился.
Он поклонился и пригласил меня к выходу. Когда мы подошли к воротам, я спросил его:
- Она всегда так суеверна?
- Не стоит недооценивать ее ума, - предупредил он. - Она будет поумнее всех в нашем городе. За исключением, возможно, герцогини.
- Неужели?
- Да. А по расчетливости и властности она превосходит ее. Вы не знаете, где мог остановиться этот шут?
- По-моему, он сказал, что собирается в студенческую гостиницу. Может, вы предложите ему лучшие условия для жилья? Судя по моему опыту, знания шутов приносят ощутимые выгоды.
- Знания могут принести выгоды любому человеку, - ответил Фабиан, с надеждой посматривая на меня.
Я бросил ему монетку, и он склонился в поклоне, точно соответствующем размеру подачки.
- Я рад нашему знакомству, синьор. Так значит, вы ожидаете два корабля. А какой грузоподъемности?
По пути к площади я сплел целую паутину коммерческой лжи. Контора Фабиана располагалась по соседству с конторой Клавдия и Исаака, однако выглядела гораздо изысканней. Вкусы управляющего графини, как я заметил, были дорогостоящими, но он знал свое дело. Интересно, если Оливия станет регентшей, не займет ли Фабиан место управляющего герцога?
Вернувшись в "Элефант", я заказал легкий ужин и закусил в одиночестве в уголке зала. Потом я поднялся к себе и обнаружил Бобо, спокойно подремывающего на моей кровати. Я слегка встряхнул его, и он проворно спрыгнул на пол с кинжалом в руке.
- Будь поосторожнее, приятель, - проворчал я. - Порядочный убийца мог бы уже разделать тебя на кусочки, обвалять в сухарях и бросить жариться.
- Ну кто же так готовит шутов? - возразил он. - Нас полагается мариновать. В любом случае никто не видел, как я вошел сюда, и, поскольку никто не знает, что вы шут, я предположил, что могу спокойно вздремнуть в вашей комнате. Как встреча с графиней?
Я передал ему наш разговор.
- Нет ли Мальволио среди ее домочадцев?
- Я мало кого видел, - признался я. - Но в очередной визит надеюсь выяснить больше. А тебе повезло с герцогиней?
- И да и нет. Рад сообщить, что я устроил во дворце представление для детей, включая и юного Марка. Похоже, он поправляется. Его няня потом всячески благодарила меня, сказав, что впервые после смерти герцога видела, как мальчик улыбается.
- Приятно слышать. Ты говорил с герцогиней?
- Я выразил ей свое почтение. Она была под густой вуалью и держалась отчужденно. Не утруждая себя разговором, она вручила мне после представления серебряную монету и приказала накормить меня на кухне. Вполне изысканная дама. На кухне мне не много удалось узнать. Приходил лекарь, чтобы осмотреть мальчика, но он бывает там ежедневно. Слуги не слишком-то уважают его. Говорят, что в тот вечер, когда погиб Орсино и заболел Марк, графиня больше часа не могла найти этого эскулапа. Она разыскала его в постели какой-то шлюхи, способной обеспечить его массой болезней, требующих применения его лекарских знаний. Парнишку постоянно потчевали бульонами да отварами, которые, вероятно, и помогли ему лучше всего.
- Полагаю, ее нужно предостеречь, - сказал я. - Нам нужно найти к ней подход.
- Трудная задачка, - ответил мой напарник. - Ее отлично защищают стены, ворота, положение и вуаль. Как мы пробьемся через такую оборону?
- Подождем встречи с ней в городе, - предложил я.
- Но она никогда не выходит без свиты.
- У меня есть одна идея, - сказал я. - Не желаешь присоединиться ко мне?
Он выглянул в окно. Солнце стояло низко над горизонтом, еще простреливая своими лучами клубящиеся облака.
- Хладный сумрак, и, кажется, опять пойдет снег. Я полагаю, это означает, что мы собираемся прогуляться.
- Да.
- Потому что мы дураки.
- Точно.
Чуть позже мы обосновались на крыше какого-то дома с северной стороны от герцогского дворца. Свет в главном здании был погашен, а ставни закрыты. Вскоре тусклый жар каминов остался единственным признаком теплившейся там жизни.
Бобо поежился, поплотнее запахивая плащ.
- Интересно, здесь всегда такие студеные зимы? - проворчал он. - Вы можете объяснить, зачем мы здесь торчим, вместо того чтобы так же уютно греться у камина?
- Виола, как я знаю, была очень страстная женщина, - заметил я. - Не раздумывая, она всецело посвятила свою любовь Орсино. Мне сказали, что после его смерти она ежедневно посещает его могилу, однако я ни разу не видел, как она ходит туда. Мне думается, что она тайно отправляется на кладбище по вечерам, примерно в это время. Если мы увидим ее, то сможем спокойно поговорить.
- А ее охранники не укоротят нас на голову? - поинтересовался Бобо. - Не лучше ли подбросить ей записку?
- Записка может попасть в чужие руки.
- А полночный разговор услышат чужие уши. Вы откроете ей свое настоящее имя?
- К чему ей мои признания? Я лишь один из тех, кто бывал здесь когда-то.
- И теперь его уже нет. Или он захочет вернуться?
- Его призвали. И призыв исходил от какого-то зловещего духа.
Бобо вновь поежился.
- Нам следовало захватить с собой вина, чтобы не околеть в такую холодину, - проворчал он.
- Мы захватили, - ответил я, доставая баклажку из-под плаща.
Потихоньку потягивая вино, мы с Бобо прохаживались взад-вперед.
- А где здесь было обиталище Фесте?
- Вон там, возле старой церкви.
Он посмотрел на собор, скелетообразные леса которого маячили перед завершенным фасадом.
- Выглядит величественно, но довольно ненадежно, - заметил он.
Пришла полночь, но Виола так и не появилась.
- Домой, - наконец сказал я, и мы как можно тише спустились на землю.
- В баклажке у нас что-нибудь осталось? - внезапно спросил он.
- Да, - ответил я.
- Тогда допьем и споем, - предложил он и начал какой-то непристойный мотивчик.
Я присоединился к нему, лениво ворочая языком и слегка спотыкаясь, и тут мы встретили капитана на его не слишком резвой лошади.
- А вот и капитан, - воскликнул я и, низко поклонившись, ловко повалился в снег.
- Добрый вечер, ваше превосходительство, - сказал Бобо. - Он слегка перебрал. И мне приходится тащить его домой, только он не может вспомнить, где живет.
Я поднялся на ноги, пошатываясь и выплевывая снег.
- Он остановился в "Элефанте", - сказал Перун. - А ты поселился в студенческой ночлежке. И если я встречу вас при следующем обходе, то закую обоих в кандалы.
Мы откланялись и поплелись дальше.
- Закончив здесь, мы сможем отлично работать в паре, - прошептал Бобо. - Я приглашаю вас с собой в Толедо. Один будет изображать горького пьяницу, а другой - дурака.
- А разве мы кого-то изображаем?
ГЛАВА 8
Эта сущность восходит от земли к небу и вновь нисходит на землю, воспринимая силу высших и низших . Так ты обретаешь славу всего мира. Поэтому от тебя отойдет всякая тьма.
Изумрудная скрижаль Гермеса Трисмегиста, 8.
- Ну-ка, позвольте помочь вам, - сказал я.
Сэр Эндрю, поскользнувшись на обледенелой дороге, неуклюже раскорячился над рассыпавшейся охапкой дров. Я начал собирать их, пока он старательно ощупывал ушибленный нос.
- Не сломал на сей раз, - весело сообщил он. - Нечаянная радость. Благодарю вас. Нынче утром я отправил моего слугу с разными поручениями, вот и пришлось самому выходить за дровами. И теперь придется снова собирать их. Я уже собрал почти все.
Изящно подняв с земли последнее полешко, он жестом предложил мне следовать за ним, не делая никаких попыток забрать у меня остальную ношу.
- Вы, кажется, хотели посмотреть мою лабораторию. Давайте зайдем туда прямо сейчас, а потом немного перекусим.
Я кивнул, изображая воодушевление. Сэр Эндрю привел меня к небольшому дому поблизости от северных ворот, обогнув который мы оказались перед какой-то плохонькой пристройкой, извергавшей черный зловонный дым.
- Все идет прекрасно, - сказал он, одобрительно принюхиваясь.
Он показал на верхнюю часть входной двери, и я увидел там грубо выкованный железный крест, прибитый гвоздями.
- Оберегает от демонов, - пояснил он. - Отлично действует. Ни один не появлялся с тех пор, как я прибил его.
- А что, прежде они вам сильно докучали? - поинтересовался я.
- Да нет, - признался сэр Эндрю, - но нельзя же быть слишком беспечным. Мы здесь, знаете ли, имеем дело с таинственными и опасными силами, а демоны как раз охочи до такого рода понятий. Неразумно искушать судьбу.
Ударом ноги он распахнул дверь и нырнул в домишко.
"Боже, синьор Огнепоклонник!" - оглядевшись, подумал я. Множество огней, пылающих в этом душном помещении, разогревало бронзовые жаровни со своеобразными сосудами. На краях жаровен примостились маленькие бронзовые пеликаны, державшие в клювах железные чурки, которые плавились в отвратительно зловонных растворах. На огне разогревались перегонные кубы и многочисленные колбы, как открытые, так и закупоренные, но все наполненные какой-то кипящей, шипящей и плюющейся жидкостью. Смрадный дым и разноцветные испарения настолько насыщали воздух, что у меня заслезились глаза, а кожа запылала, как обожженная, хотя я даже не приближался к печам. Огонь в их поддерживали несколько мальчиков, при нашем появлении испуганно оглянувшихся, словно они принялись за работу за мгновение до нашего прихода. С ног до головы их покрывал толстый слой копоти, и они были так окутаны дымом, что меня бы не удивило, если бы именно их тут готовили в качестве копченого мяса. В течение всего нашего пребывания в лаборатории один из мальчиков постоянно чихал, и его приступы угрожали продлиться целую вечность. Вообще все это помещение представляло собой некую угрозу всем чувствам, как индивидуальным, так и общественным. Хозяин этого безобразия сиял от счастья, и его бледная ухмыляющаяся физиономия смутно отражалась в зеркале, стоявшем на каком-то пьедестале в другом конце лаборатории.
- Луций, подкинь еще немного дров в тот очаг, - велел он. - Нет, окуни их сначала в ту бадью. Нужно, чтобы они горели медленно. Филипп, я плачу тебе за то, чтобы ты качал меха, а не пялился на них. Благодарю. Вот, я принес вам дров.
Он бросил свое единственное полешко мальчику, который ловко подхватил его и отправил в высившуюся рядом с ним кучу. Туда же я свалил и мою охапку.
- Знаете, как трудно выбрать правильный режим подогрева, - посетовал сэр Эндрю. - Принципы, изложенные божественным Гермесом Трисмегистом, бывают ужасно туманными, особенно когда нет никакого реального способа оценить жар огня, разве что сунуть в него руку, чего я совершенно не желаю больше делать.
Говоря это, он рассеянно потирал свою левую руку, и я заметил на ней выползающий из-под рукава шрам от давнего ожога.
- Но ведь он был вынужден изъясняться столь туманно, - парировал я. - Иначе его открытиями мог бы воспользоваться любой человек, а не только избранный круг ученых. Очевидность обесценила бы сами поиски.
- Натурально, натурально вы правы, - сказал он. - Итак, дружище Октавий, как вам здесь нравится? Новейшие приборы и полный набор материалов для исследований. Я затратил немало лет и кругленькую сумму на оборудование лаборатории. Но надеюсь, вскоре меня ждет вознаграждение.
- Уже скоро? Значит, вы нашли камень?
Он махнул рукой на конец стола, заваленного кучей камней самых разнообразных форм, размеров и цветов.
- Возможно, сейчас он уже лежит среди них. А возможно, надежно скрыт под снегом в ожидании грядущей весны. Главное в том, что я уже готов к его обнаружению.
- Понятно. Тогда вам, наверное, будут не интересны новые исследования? - сказал я, вытаскивая из мешочка обычный на вид булыжник.
Он с жадностью выхватил его у меня из рук и поднес к свисающему с потолка светильнику, лучи которого тщетно пытались пробиться сквозь дымовую завесу.
- Где вы раздобыли его? - спросил сэр Эндрю, разглядывая со всех сторон новое приобретение.
- В Каире, во владениях Альмохадов, - ответил я.
- Вы привезли его из несусветной каирской дали? - изумленно ахнул он.
- О, даже из еще более несусветной. Его привез караван, пришедший из глубин Африки, где этот камень хранился, спрятанный могущественным магом по особому обряду, омытый кровью жертвенных животных и недоношенных эмбрионов. По крайней мере, так сказал человек, продавший мне его.
Я частенько замечал, что европейцы готовы поверить любой самой смехотворной и нелепой выдумке, если ей придать африканскую окраску.
- Но вы еще не проверяли его?
- Увы, нет, сэр Эндрю. Странствия увели меня далеко от моей собственной лаборатории, и мне не удалось найти по пути обладателя необходимого оборудования. Представляете, как я обрадовался, встретившись с вами?
Он зарделся от такой похвалы, и я впервые увидел розовый оттенок на его бледных щеках.
- То есть я могу… - робко сказал он, и я кивнул в ответ.
Тогда он бросился к столу, в спешке опрокинув на пол колбу с каким-то кипящим раствором. Тотчас вспыхнуло пламя, и Луций в ужасе отшатнулся, глядя, как медленно начинают дымиться его штаны. Второй лаборант быстро подбежал и загасил как Луция, так и пожарчик, а потом совершенно спокойно вернулся к своему делу, словно такого рода вещи происходили здесь постоянно.
Сэр Эндрю осторожно положил новый камень на керамическую подставку, потом взял глиняный сосуд и капнул на него какой-то полупрозрачной жидкостью. Ничего не произошло.
- Пока очень хорошо, - пробормотал он. - Значит, с азотной кислотой он не реагирует. А если так?
Он взял склянку с ртутью, осторожно вытащил пробку и полил ею мой булыжник. Опять-таки никакой реакции не последовало. Продолжая экспериментировать, он погонял по камню шарики ртути. По-прежнему безрезультатно. Вздохнув, он согнал их обратно в склянку маленькими щипцами.
- Боюсь, что вас прискорбно обманули, брат Октавий, - сообщил он мне. - Этот камень не растворяется под действием ртути, а без растворения невозможно достичь сублимации. В свою очередь, без сублимации не бывает никакого разложения, превращения, ферментации и так далее. Я надеюсь, вы не слишком много заплатили за него.
- Как мне теперь понятно, намного больше его стоимости. Хотя сама попытка того стоила. Ведь познание мира происходит путем проб и ошибок. На неудачах учатся.