– А почему бы и нет? Все будет зависеть от того, насколько хорошо ты станешь учиться, – ответила Фрина. – Тебе-то будет полегче, чем доктору Макмиллан. Чтобы стать врачом, ей пришлось сражаться со всеми медицинскими властями: в ее время женщин и на порог клиник не пускали, чтобы они не увидели чего-нибудь такого, что смутило бы их деликатные чувства.
– Мне кажется… мне кажется, я неплохо учусь в школе, – пробормотала Джейн.
Фрина осмотрела книжные полки и выбрала стопку книг.
– Вот, возьми-ка и почитай вслух понемногу из каждой, – велела она.
Джейн открыла "Происхождение видов" и принялась довольно бойко читать. На Фрину это произвело впечатление. Добравшись до "Алисы в Стране чудес", девочка смутилась и уронила книгу.
– Я ее уже читала, – воскликнула она. – Но не могу вспомнить, чем все кончается.
– Джейн, у тебя славная головка. Даже если память к тебе не вернется – не беда. Если мы не отыщем твою семью, я пошлю тебя в университет, раз ты хочешь стать врачом. Не волнуйся. Не так и важно, вернется к тебе память или нет. Почему бы тебе не дочитать "Алису" и не узнать, чем там все кончится?
Фрина оставила Джейн лежать на ковре у камина, девочка жевала тост с корицей и роняла счастливые слезы на "Философский трактат".
– Потом высуши страницы, – пробормотала Фрина и отправилась на поиски Дот.
Мисс Фишер кардинально переустроила свой дом. Среди свершений, которыми она больше всего гордилась, была переделка унылой гостиной на первом этаже в две уютные маленькие спальни для гостей. В обеих были электрические обогреватели, а в одной даже сохранился старый камин. Эту комнату Фрина отвела мисс Хендерсон, заметив, что девушка испытывает особую привязанность к огню. Комнаты были выкрашены в светло-персиковый цвет, в одной были яркие занавески и покрывало, а в другой, наоборот, все драпировки были выдержаны в глубоких и спокойных зеленых тонах. Фрина надеялась, что Джейн, которая оказалась прилежным ребенком, не станет возражать против ярко-зеленых, розовых и черных полосок на покрывале.
Она мимоходом проверила, повешены ли чистые полотенца и есть ли свежее мыло, хотя не сомневалась, что госпожа Батлер не пропустит ни единой складочки. И оказалась права. Все было на месте, а в маленьком камине горел огонь.
Дверь открылась, и вошел господин Батлер, он нес на руках мисс Хендерсон. Это явно давалось ему с трудом. Доктор Макмиллан сдернула покрывало с постели.
– Найдите ей ночную сорочку, Фрина, бедняжка еще не оправилась от потрясения и боли. Спасибо, господин Батлер, – добавила она, и бесценный помощник покинул комнату. – Я выписала рецепт на кокаиновую мазь, она должна помочь. Ничто не причиняет такой боли, как ожоги. Я дала больной хлоралгидрат, так что она проспит несколько часов. После чего, думаю, она почувствует себя лучше, но ей нельзя вставать еще неделю. Вы готовы присмотреть за ней, Фрина?
– Конечно. Бедняжка! Не может же она вернуться в пустой дом, где за ней некому ухаживать. Мы с Дот позаботимся о ней. Что нам нужно делать?
– Я стану наведываться к вам каждый день и менять повязки на лице. Надо следить, чтобы она не сковырнула волдыри, иначе могут остаться шрамы. В остальное время она будет сонной и грустной, так что ей понадобятся теплая постель, много питья и легкая питательная пища, которую, полагаю, ваша великолепная госпожа Батлер сможет приготовить. Я только проверю больную напоследок, и мы можем оставить ее в покое. Этот камин не опасен?
Фрина проводила доктора назад в гостиную, где Джейн, торопливо смахнув слезы, изучала теперь справочник ядов. Доктор Макмиллан одобрительно посмотрела на девочку.
– А ты смышленая, – похвалила она. – Но лучше читай "Алису", пока у тебя есть такая возможность.
– Разве вы тоже читали "Алису в Стране чудес"? – изумилась Джейн.
Доктор Макмиллан весело рассмеялась и взяла печенье.
– Конечно, и к тому же совсем недавно. Отличная книга, помогает видеть вещи в перспективе. – Она откусила кусочек. – Дитя мое, не могла бы ты сбегать на кухню и попросить еще чая. У меня что-то от этих хлопот во рту пересохло.
Джейн вышла, радуясь, что может быть полезна. Доктор Макмиллан поспешно положила руку Фрине на плечо.
– Следите, чтобы с ребенком ничего не стряслось, – прошептала она, роняя на Фрину крошки. – Над ней пытались надругаться, боюсь, поэтому она и потеряла память.
– Изнасиловали? – спросила Фрина, чувствуя, что ей становится не по себе.
– Нет. Но, видимо, пытались и скверно обращались. Думаю, не так давно. Возможно, с неделю назад.
– Я буду следить за ней как за родной дочерью и не позволю, чтобы с девочкой случилось нечто подобное.
– Хорошо. Это я и надеялась услышать.
– А что если к ней вернется память?
– Вам надо найти этого мужчину, – сказала доктор Макмиллан. – Я думаю, что ее взяли из приюта. Они рассылают своих подопечных, когда тем исполняется двенадцать или тринадцать лет; большинство девочек подвергаются насилию, а то еще чему похуже. Возможно, Джейн стоит сфотографировать. Вдруг ее кто-то вспомнит.
Джейн вернулась и принесла еще чаю, и они принялись читать вслух "Алису в Стране чудес", а потом отправились прогуляться перед ужином.
Глава пятая
– Я чуть было не открыла окошко и не посадила тебя на снег! Ты это заслужила, шалунья!..Не оправдывайся, пожалуйста!
Льюис Кэрролл "Алиса в Зазеркалье"
Проспав пять часов, мисс Хендерсон проснулась от боли и страха, жадно хватая ртом воздух.
– Где я? – прошептала она.
Кто-то склонился над ней и включил лампочку у кровати. Дот, придерживая мисс Хендерсон одной рукой, помогла ей сесть и разыскала маленькую баночку с мазью, изготовленной по рецепту доктора Макмиллан.
– Пожалуйста, пока не разговаривайте, мисс, сначала я должна положить мазь вокруг вашего рта. Доктор предупредила, что поначалу может возникнуть ощущение легкого онемения, но лекарство пойдет вам на пользу.
Дот щедро смазала ожоги кокаиновой мазью, пользуясь специальным маленьким шпателем, приложенным к лекарству, а потом помогла больной напиться.
– Вот так-то лучше, верно? Вы в доме досточтимой Фрины Фишер, а меня зовут Дот.
У Дот мелькнула мысль: а вдруг мисс Хендерсон тоже потеряла память, но она решила, что вряд ли. Больная выпила ячменную воду и неловко улыбнулась.
– Да, конечно, я помню. Как это мило с вашей стороны! Такая замечательная комната, даже с камином. Я очень люблю этот оттенок персикового, – мисс Хендерсон отпила еще немного прохладительного напитка. – Я могу сидеть сама, спасибо.
– Хорошо, мисс, может, хотите чего-то еще? Вы не проголодались?
– Пожалуй, я и впрямь проголодалась. Мне кажется, я не ела целую вечность. Не могли бы вы принести мне что-нибудь?
– Конечно, мисс. Хотите омлет? И маленький тост?
– Это было бы замечательно, – вздохнула мисс Хендерсон, откидываясь на гору пуховых подушек; за всю ее жизнь у нее никогда не было больше одной подушки: ее мать считала, что это вредно для здоровья. Она улыбнулась благодарной улыбкой.
Дот раздобыла омлет, а госпожа Батлер подобающим образом уложила все на поднос, добавив салфетку, скрепленную специальным кольцом, и вазу с цветами.
– Бедняжка наверняка в отчаянии: матушку убили, и сама она пострадала, – приговаривала, хлопоча, госпожа Батлер. – Смотри не урони поднос, Дот!
– Я буду осторожна, – пообещала девушка, стараясь покрепче держать поднос.
Она следила за тем, как больная ела, а потом убрала тарелку и принесла чашечку с молочно-яичным кремом и чайник с чаем.
– Я не хотела обидеть вас, когда сказала, что с мисс Фишер может быть нелегко, – попыталась оправдаться мисс Хендерсон. – Я очень любила свою мать, но с ней жилось несладко. Как вы думаете, сколько мне лет? – спросила она.
Дот покачала головой:
– Из-за этих ожогов мне трудно судить, мисс. Но голос у вас молодой.
– Верно. Мне двадцать семь. Видимо, я моложе, чем мисс Фишер, но мама была убеждена, что я никогда не выйду замуж. "Ты будешь жить со мной, пока я жива, Юнис", – твердила она. Так и вышло. Бедная мама, она такого конца себе и представить не могла! Она пришла в негодование, когда появился Аластер и объявил, что хочет на мне жениться. Мама всячески старалась от него отделаться, но он оказался крепким орешком, покрепче других. Она заявила ему, что убеждена: он женится на мне ради денег, а он лишь улыбнулся и согласился с ней.
– Так у вас есть деньги, мисс?
– Весьма скромные. Ежегодный доход в триста фунтов, да вот теперь дом перейдет в мою собственность.
– Еще чаю, мисс? Может, вы хотите, чтобы я позвонила этому вашему Аластеру? У нас есть в доме телефон.
– Он, наверное, места себе не находит, – с трудом проговорила мисс Хендерсон, поднося руку ко рту. – Он ведь даже не знает, где я. Господи, Дот, не могли бы вы позвонить ему и сказать, что со мной все в порядке и он может навестить меня. Как я могла забыть!
– Это был тяжелый день, мисс, – сказала Дот, записывая телефонный номер. – Я позвоню, не беспокойтесь. Ничего, что я вас оставлю? Я позвоню ему прямо сейчас.
– Да-да, пожалуйста, сделайте это, не откладывая, – попросила мисс Хендерсон.
Дот вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Она передала сообщение, позвонив, как оказалось, в рыбное кафе, находившееся где-то на Лийон-стрит в Карлтоне. В трубке послышался прерывистый голос молодого человека.
– Алло, алло? Черт бы побрал этот аппарат! Вы слышите?
– Это мисс Уильямс. Я звоню по поручению мисс Хендерсон, – терпеливо в четвертый раз повторила Дот. – Вы господин Томпсон?
– Да, Аластер Томпсон. Мисс Уильямс, где Юнис?
– Запишите адрес, – сказала Дот. – СентКилда, Эспланада, 221-б. Приходите завтра часа в три.
– С ней все в порядке? – прокричали в трубку. Было слышно, как где-то в отдалении кто-то вопил по-итальянски.
– У нее лицо обожжено хлороформом, и она очень переживает из-за своей матери. Приходите в три! – прокричала в ответ Дот и повесила трубку.
Фрине удалось почти полностью излечить компаньонку от страха перед телефонами, но та все еще считала их диковинным средством общения. Она вернулась к мисс Хендерсон и сообщила, что молодой человек прибудет завтра в три часа, чем еще больше всполошила больную.
– Я не могу допустить, чтобы он увидел меня такой! – простонала она.
Фрина, закончив ужин, вошла как раз в этот момент и три минуты выслушивала, что стряслось.
– Есть простое решение, дорогая, вам поможет вуаль. В этом нет ничего необычного, а вы перестанете бояться, что испугаете своего жениха. А чем он занимается, мисс Хендерсон?
– Пожалуйста, зовите меня Юнис. Он заканчивает медицинский факультет, в следующем году станет врачом-стажером. Ему двадцать пять, – сказала она просто, – и он хочет жениться на мне.
– Замечательно, – одобрила Фрина. – Вот ваше лекарство, Юнис. Выпейте, будьте хорошей девочкой. Увидимся завтра утром. Как вы себя чувствуете?
Юнис похлопала подушку, нежась в комфорте, какого не знала никогда в жизни, и смущаясь собственной радости.
– Прекрасно, – вздохнула она, выпила хлоралгидрат (ужасный вкус!) и сразу заснула.
Дот последовала за Фриной в гостиную.
– Пойдем в мой кабинет, – сказала Фрина, хищно улыбнувшись. – Расскажешь мне все. Кто этот молодчик?
– Он ее суженый, мисс, но мать его невзлюбила. Это все, что мне известно. И не пытайтесь выудить из меня еще что-то, мисс, больше я ничего выведать не смогла, но, судя по всему, ей несладко жилось с мамочкой. Препротивная старуха, мисс.
– Пожалуй что так. Но дело осложняется. С нетерпением жду встречи с этим прекрасным юношей. Хочешь сыграть в карты, Дот? Оказалось, наша Джейн помнит, как играть в шахматы, хотя ей и не удалось обыграть доктора Макмиллан.
– Нет, спасибо, мисс. Я лучше приму ванну и лягу спать. День был длинным, и, кажется, я немного простыла.
– Бедняжка! Попроси госпожу Батлер приготовить тебе пунш с виски да сделай ванну погорячее. А я тогда почитаю. С этим книжным магазином сладу нет: принесли новый роман, а я его в глаза не видела и не помню, чтобы заказывала.
Дот поднялась по лестнице с дымящейся чашкой пунша, чтобы погрузиться в свою ванну. Последнее, что она увидела, – фарфоровое кукольное личико Фрины, склоненное над книгой.
Но это был не новый роман, а монография о ядах Джона Глейстера.
Джейн крепко спала часа три, а потом проснулась от тихого странного звука. Девочка похолодела от ужаса, который был тем сильнее оттого, что она не могла объяснить, почему ей было так страшно. Кто-то скребся в окно. Джейн так дрожала от страха, что не могла больше лежать на месте. Она отбросила одеяло и спустила ноги на ковер, моля, чтобы кровать не скрипнула. Но она скрипнула. У Джейн мурашки побежали по спине. В комнате стоял ледяной холод. Ничего не произошло. Но вот звук повторился. Казалось, скрипела несмазанная дверь. Может, кто-то пытается открыть окно? Это уже слишком! Девочка бросилась к окну, отдернула занавеску, открыла защелку и подняла раму. Окно открылось, впустив порыв снега с дождем, и что-то холодное, мокрое и черное упало Джейн на колени. Она захлопнула окно и снова заперла его, держа в руках неизвестное существо. Это оказался котенок недель шести от роду и тощий – кожа да кости. Он весь продрог. Джейн прижала зверька к груди, дрожа и тихонько смеясь.
– Господи, котенок, ты так меня напугал! Да ты холодный как лед! Ну-ка, укладывайся со мной в постель, так мы оба согреемся.
Все еще дрожа, Джейн отнесла ледяной комочек мокрой шерсти в свою кровать с персикового цвета простынями, ярким стеганым покрывалом и теплым одеялом и устроилась в маленькой лунке, где прежде лежала.
Котенок в тепле ожил и, разместившись под одеялом у подбородка Джейн, уверенными движениями принялся умываться. Не будь он котенком-беспризорником, наверняка задумался бы, почему его спасительница заснула вся в слезах.
Мисс Юнис Хендерсон, опекаемая Дот, успела умыться и позавтракать к тому времени, когда, держа в руках несколько шляпок с вуалями и охапку ночных рубашек, в комнату вошла Фрина.
– Эта рубашка на вас весьма практична, Юнис, но вам необходимо переодеться. Хотите примерить какую-нибудь из моих? Я принесла несколько шляпок, мы можем попробовать сделать так, чтобы все сочеталось.
Юнис благоговейно дотронулась до тканей: крепдешин, шелк, сатин – все исполнены утонченного соблазна, подобно струящимся драпировкам красавиц из восточных гаремов. Юнис попробовала было представить себя в одном из подобных экстравагантных нарядов, но у нее ничего не вышло.
– Я не смогла бы надеть ни одну из этих прекрасных вещей, правда, Фрина. Я в них буду просто сама на себя не похожа.
– А вот и нет, у вас хорошая фигура. Вы плаваете? Длинные ноги и лебединая шея. Что-нибудь с высоким воротником, я думаю, чтобы подчеркнуть линию подбородка, тем более что мы будем скрывать ваше лицо. Посмотрите вот это.
Фрина показала сатиновые халат и сорочку глубокого тускло-зеленого оттенка, немного в средневековом стиле, с высоким воротником и ниспадающими свободными рукавами, края которых были оторочены белым кроличьим мехом.
– Они прекрасны, – сказала Юнис. – Хорошо, я позаимствую их у вас, если вы не против.
– Конечно нет, дорогуша. А как насчет вот этой шляпки? Она в тон халату, и у нее длинная вуаль до самого подбородка.
Шляпка была парижской моделью, сделанной каким-то кутюрье, который и в самом деле любил женщин. Она была маленькой и простой, но необыкновенно изысканной. В халате и шляпке Юнис Хендерсон сама удивилась, какой… какой красивой она казалась. Фрина тоже залюбовалась гостьей. Она не ожидала такого прекрасного результата.
– Вы и впрямь выглядите потрясающе, Юнис. Полагаю, вам лучше не вставать с постели, – заметила Фрина. – Доктор Макмиллан этого не разрешала, а я с большим уважением отношусь к ее мнению. Подождите, пока она приведет в порядок ваше лицо, и уж тогда мы нарядим вас в праздничные одежды, чтобы ваш жених полюбовался. Доброе утро, Джейн. Что это у тебя?
На Джейн все еще было платье цвета асфальта. Она принесла что-то маленькое и живое и протянула Фрине.
– Он пришел на мое окно прошлой ночью. Можно мне оставить его себе? Госпожа Батлер сказала, что ей нужен кот, чтобы ловить мышей. Он не станет много есть. Пожалуйста.
– Конечно, ты можешь оставить его, Джейн. Он правда к тебе пришел? Это редкий знак внимания.
Фрина взяла котенка, тот почти ничего не весил, и она даже испугалась, что он улетит.
– Раз госпожа Батлер хочет завести кота, он может остаться. Отнеси его на кухню да накорми хорошенько. А то он одни кожа да кости.
Котенок, которого поглаживала Фрина, замурлыкал и лизнул ей палец, а потом по ее руке перебрался на плечо Джейн, где устроился, уцепившись за косичку и балансируя жалким подобием хвостика.
– Ну разве он не милашка! – проговорила мисс Хендерсон.
Джейн просияла.
– Ему нужны ванна и ошейник, – распорядилась Фрина. – Мы купим сегодня в городе. Мы как раз собирались выбрать тебе одежду. Я больше не могу смотреть на это ужасное платье! Госпожа Батлер приглядит за котенком. Ты уже дала ему имя?
Джейн с обычным послушным выражением лица остановилась в дверях.
– Я хотела назвать его Уголек, – сказала она и исчезла, торопясь приступить к мытью и кормлению подопечного. К обеим процедурам котенок отнесся с профессиональным интересом.
– Девочка приходит в себя, – заметила мисс Хендерсон. – Бедный ребенок! Можно сказать, она упала на лапы, попав к вам. И я тоже. В конце концов, должна же в нашей семье быть хоть одна кошка.
Фрина оставила Дот и госпожу Батлер присматривать за мисс Хендерсон и провела увлекательное утро, прогуливаясь с Джейн по магазинам. У девочки оказался хороший, пусть и немного ограниченный вкус: она отдавала предпочтение серым и темно-синим тонам, которые несомненно выгодно оттеняли ее темно-русые волосы и карие глаза. Фрина купила два костюма, туфли и чулки, несколько комплектов нижнего белья и недельный запас блузок. Фрина отправляла белье в китайскую прачечную раз в неделю. Джейн рассмеялась, когда мисс Фишер предложила отдать ее темный костюм бедным, и все еще подхихикивала, пока Фрина всучивала ненавистные тряпки нищенке, просившей милостыню на перекрестке у вокзала.
– Это нам зачтется, – заявила Фрина. – Отдавать вещи бедным – отличный способ прослыть добродетельной и не столь обременительный для кошелька. А вот и наш поезд. Ну что, все мы купили? Она проверила свертки: ошейник и мыло от блох для Уголька; хризантемы, выращенные в теплице, – для Дот, которая их обожала; флакончик дорогущих духов "Лалла" и коробочка пудры "Рашель" для Фрины; чемодан и всю купленную одежду магазины отправят с посыльными.
– Да, все на месте, а вот и поезд.