Совершив разворот у грузового терминала на Лейк-стрит, я снова влилась на "294-ю", на этот раз направляясь на юг. Естественно, мне пришлось снова заплатить за въезд. Спустя несколько минут, у Оак-Брук, появился указатель на платную трассу "Рейган-Мемориал". Я сменила полосу, оплатила квитанцию и поехала на запад к Нейпервиллю. Эта работенка уже стоила мне кучи денег и сил.
Нет времени делать для клиента стандартную тотальную проверку сотрудников. Я опять схватилась за телефон и надавила кнопку быстрого набора Тома Джойса. Мы с Томом давно питаем взаимные дружеские чувства, подкрепляемые с обеих сторон любопытством, которое подогревалось негласным соперничеством Мы постоянно старались подшутить друг над другом или обойти на вираже, но, самое главное, всегда готовы были прикрыть спину товарища. Том - крупный продавец антикварных книг, и познакомились мы непосредственно в его магазине. Я тогда училась на первом курсе университета. Его восхищало мое пристрастие к статистике и литературе, тогда как я завидовала его сверхъестественным способностям работать с фактами и цифрами, а также оперировать ими при необходимости. Забавой для нас было подкалывать друг друга, часто и немилосердно.
- Определитель говорит: это мне Ди Ди звонит, - произнес в трубку Том. - Ну-ка, правду всю скажи: это ты или не ты?
- Проклятье, Том! Ненавижу твой определитель - он любой сюрприз испортит. А меня прямо подмывало позвонить тебе и сказать измененным голосом, что я из "Барнс энд Нобл" и хочу купить твой книжный магазин.
- Я никогда не продамся плебеям, - рассмеялся приятель.
- Том, у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
- Если меня хотят купить, то пусть берут вместе с книгами - мы нераздельны как Ромео и Джульетта, Гамлет и Офелия, Тристан и Изольда…
- Угу. Только тебе никогда не приходило в голову, что все вышеперечисленные личности умерли молодыми?
- Кончай буквоедствовать, Ди Ди! Мое стилистическое сравнение касалось романтики, а не суицидальных наклонностей. К тому же не стоит ожидать от меня многого в такой ранний час - я все еще в пижаме, с чашкой кофе. В чем дело?
- Мне нужна помощь. Ты ведь знаешь, как я боюсь совать голову в пасть к новому клиенту наобум: вдруг он изрыгает огонь, имеет двенадцать глаз или пожирает девственниц?
- Но это я оставлю без комментариев.
- Я серьезно, Том. Мне нужно, чтобы ты выведал что-нибудь об одной компании высоких технологий под названием "Хай-Дата". Ее штаб-квартира находится в Нейпервилле. Я сейчас еду туда, и мне нужно в срочном порядке навести о них справки.
- Помнится, сегодня утром ты должна была встречать свою Тетю из Ада в аэропорту О'Хара. Что случилось?
- Предложение работы, от которого я не могла отказаться. Тетю встретит кое-кто еще. Мне повезло.
- Ага, значит, еще одна жуткая работенка от твоего приятеля-поверенного Фила? Ты часом не решила податься в юридическое страхование, Ди Ди? Иногда мне кажется, что Филу нравится превращать твою жизнь в муку при помощи своих чокнутых заданий. Он…
- Том, ты не мог бы просто задействовать свои магические способности и перезвонить мне минут через двадцать?
- О'кей. Забудь до поры про Фила, я посмотрю, что можно сделать. Только это тебе недешево обойдется. Адьос.
Я нажала "отбой", уверенная, что друг раскопает что-нибудь про "Хай-Дата". Неприязнь Тома к Филу берет начало с самоубийства Фрэнка. Том считал и продолжает считать, что мне лучше было бы остаться в науке, проводить исследования и сочинять книги. Он до сих пор не согласен, что мне стоило идти в страховые следователи. Но Фил спас меня в тот темный период после смерти Фрэнка, и я всегда буду благодарна ему за это. Верно, большая часть работы страхового следователя - жуткая рутина, но когда приходится действовать, это лучше, чем интеллектуальные препирательства с коллегами по научной литературе, мне этого уже на несколько жизней вперед хватит.
Оставшуюся часть дороги я просто наслаждалась поездкой и старалась не думать про рождественские праздники. Они мало приносят мне радости с тех пор, как умер Фрэнк, черт его подери. Вот когда он был жив, все было иначе.
С Фрэнком мы встретились, когда я преподавала английскую литературу и одновременно писала диссертацию при университете, работая над сборником материалов эпохи Реставрации. Он был уважаемым деканом Чикагского университета, популярным и среди коллег, и среди студентов. Даже тетя Элизабет благоволила к Фрэнку, хотя считала меня слишком молодой для него и упрекала, что я влюбилась только из-за его внешности, напоминающей Шерлока Холмса. Почти вся женская половина университетского кампуса не пропускала ни единой из его лекций про Английскую гражданскую войну. Занимаясь семнадцатым веком, я, естественно, тоже наслаждалась курсом. Он был не просто интересным, а прямо-таки захватывающим. События революции и эпохи Реставрации оживали в потоке красноречия Фрэнка. Как и другие, я была очарована им, и когда он пригласил меня на ужин, удивилась, но охотно согласилась. Между нами закрутился роман, и когда Фрэнк сделал мне предложение, счастью моему не было предела. Или так мне тогда казалось. А потом…
Я не отшельница, но после самоубийства Фрэнка испытывала такую боль и злобу, что не желала никого видеть. Я ушла из университета и занялась страховыми расследованиями, работая на нескольких приятелей-поверенных. Да, это область, имеющая мало общего с английской литературой, но именно тем она меня и влекла. Любое напоминание про университет бередило едва зажившие раны. Если честно, до конца они так и не зарубцевались. Я все еще плачу долги Фрэнка и так и не оправилась от случившегося. Возможно, это не произойдет никогда. Несколько месяцев тому назад я встретила приятного молодого человека с карими глазами по имени Скотти Стюарт. Роман наш развивается успешно, возможно потому, что работа часто заставляет его отсутствовать. Сейчас Скотти в Лондоне, помогает некоей корпорации устранять проблемы. Он просил приехать к нему на праздники, но мне больше по нраву свой заведенный порядок, да и лететь не хочется. Не могу с уверенностью сказать, чем все закончится со Скотти, знаю только, что после нашей с ним встречи в уголке моего сердца, остывшего столь давно, затеплился огонек, и я хочу верить в лучшее.
Задумавшись, я едва не проскочила нужный съезд. Ударив по тормозам, я нырнула под мост и свернула с платной трассы на длинную извилистую подъездную дорогу. Как раз в этот момент сквозь поредевшие облака проглянуло зимнее солнышко. Вскоре показалось здание "Хай-Даты" - двенадцать белых этажей с синими окнами и хромированной эмблемой. Это один из крупнейших дворцов компьютерной науки среди тех, что образовывают коридор, тянущийся вдоль трассы на тридцать миль к западу от Лупа. Это чикагский вариант Силиконовой Долины. Мегабайтные потоки информации приносили компании мегамиллиардные доходы, и она щедрой рукой тратила их на свой имидж, включая два пруда с птицей и бесформенную скульптурную группу - дань моде - у главного входа.
Когда я парковалась, зазвонил телефон. Как я и надеялась, это был Том.
- Раскопал кое-что интересное, - без предисловий выпалил он. - Но сначала, Ди Ди, удовлетвори мое любопытство. Обычно тебе нужна информация о чем-то эзотерическом, каролингском минускуле, например, но не о таких приземленных материях, как дворцы технологии. Ты ведь даже в электричество не веришь. Что тебя туда привело?
- Собираюсь стать у них полицейским по грамматике.
- Ну да, проверять технические руководства. Но если серьезно, надеюсь, что ты не завязнешь по уши в их делах.
- Не бойся, меня только попросили прощупать нескольких новых сотрудников. Что ты раскопал?
- "Хай-Дата" - одна из тех частных компаний, что растут стремительно и агрессивно. Основной владелец - некто Джеффри Фир, рифмуется с "пир". Кандидат наук по компьютерным наукам из Массачусетского технологического института, диплом по информатике Швейцарского федерального института технологий, ас по части промышленного внедрения свежеиспеченных разработок. У компании больше долгов, чем следовало бы, но она также известна успехами в научно-исследовательских изысканиях. Ходят слухи, что именно благодаря им ей притекает наибольшая доля средств. Опять же говорят, что инвесторы в данный момент собираются вложиться в "Хай-Дата" под нечто действительно крупное.
- Подо что именно?
- Это тайна за семью замками, и мне пока не удалось ничего выяснить.
- Дай знать, когда что-то будет. Что-нибудь еще?
- Ничего стоящего. Просто будь начеку. И не задавай слишком много вопросов "про нечто действительно крупное". Промышленный шпионаж в КТ - это бич, и…
- КТ?
Том рассмеялся.
- Упс! Иногда мне не удается удержаться и не перейти на их сленг. "КТ" означает "компьютерные технологии".
- Благодарю. Мне стоило догадаться. А кстати, ты хоть представляешь себе, что такое каролингский минускул?
- Ага, у тебя не сорвешься, но, к счастью, я знаю ответ. Говоря коротко, это шрифт, которым писались древние книги - с округлыми, четкими буквами, где слова разделялись, а не сливались друг с другом, как в ранних меровингских манускриптах… Был усовершенствован в аббатстве Корби и использовался с начала десятого до середины двенадцатого века. Затем возродился в эпоху Ренессанса и дожил до наших дней в образе строчных букв.
- Когда-нибудь придет мой день, и я тебя поймаю, так и знай.
- Сомневаюсь. Оревуар!
3
Закрыв дверцу "миаты", я поспешила ко входу в "Хай-Дату", преодолевая резкий западный ветер, который чикагцы называют "соколом". В зеркальных дверях отразилась женщина в джинсах, черной водолазке под короткой кожаной курткой и сапожках на низком каблуке. Стиль скорее спортивный, чем деловой, но работа была срочной, и я не собиралась производить на кого-либо впечатление.
Роскошь мраморно-гранитного холла "Хай-Дата" заставляла почувствовать себя униженной просительницей в Версале. Золотая рождественская елка в окружении белых пуансеттий, стоящая в центре атриума, вовсе не прибавляла тепла или радости. Таблицы-указателя по зданию не наблюдалось. Все вокруг казалось вымершим. Я нажала кнопку лифта, собираясь наудачу поискать отдел кадров. Ничего не произошло. Я надавила сильнее, и мраморный холл огласил вой сирены.
- Какого черта вы творите? - завопил тучный охранник, выныривая из ближайшего лестничного пролета.
- Ищу отдел кадров! - гаркнула я, стараясь перекричать сирену.
В руках секьюрити держал мини-компьютер. Он набрал комбинацию на клавиатуре, и сирена смолкла, словно захлебнувшись.
- Вы должны были записаться. Эта штуковина связана с нашим центральным компьютером, и если имени вашего нет в списке посетителей, вам придется уйти. Нет, не этим, - он перехватил мою ручку. - Вот, возьмите.
Мужчина протянул мне электронный стилус. Мне довелось побывать на демонстрации этой новой охранной системы пару месяцев назад в рамках семинара по повышению квалификации работников страховой индустрии. Содержание семинара по большей части сохранилось в памяти весьма расплывчато, поскольку меня больше всего интересовала аппетитная попка нашего инструктора. Да, я не верю в электричество, но меня неизменно удивляют новые блюда этой адской кухни, то и дело выбрасываемые на рынок. Я с жаром рекомендую их своим клиентам, но сама только молча дивлюсь: куда мы катимся? Мы уже на световые года удалились от инь и янь семнадцатого века, вступив в принципиально новые отношения с силами Вселенной.
"Д. Д. Макгил, - нацарапала я на матовой поверхности. - "Юниверсел Иншуренс"".
Охранник утер пот со лба.
- Я вас прозевал исключительно потому, что проверял лестничную клетку. А что это значит: "Д.Д."? - пробормотал он, косясь на мою писанину.
Мне недосуг было просвещать его, что полное мое имя Дафна Дисембер, откуда и взялось Ди Ди, и что оно суть результат неудачного компромисса между моими родителями и тетей Элизабет, удовлетворения от которого не испытывал никто, особенно я. По горло пресытившись имечком Даффи, семья дала мне официальное согласие фигурировать под псевдонимом Ди Ди. Только мама восстает время от времени, когда сильно рассержена.
Поэтому я просто улыбнулась и сказала:
- Ди Ди. Две заглавные "Д".
Зрачки стража сузились, но дальше расспрашивать он не стал.
- Позвольте, нам надо выяснить некоторые детали относительно вашей внешности, - проговорил секьюрити.
- Итак, цвет глаз?
- Голубые.
- В вас э-э… пять футов и восемь дюймов?
- Пять и восемь с половиной.
- О'кей. Так… Блондинка, верно?
Господи, опять эти шуточки про блондинок. Весь департамент привык видеть во мне типичную глуповатую блондинку, и это меня не беспокоило. Почти. Самое большое огорчение мамы в том, что красоту я унаследовала от Мейсонов, но темперамент - от Макгилов. В плане внешности я, как понимаю, пошла в прабабушку Мейсон, которая в свои годы была высокой, стройной, добродушной красавицей. У меня ее голубые глаза и прямые ноги, но вот приятной в обращении меня не назовешь. Любой проницательный Бьюкенен по отцовской линии сразу признает во мне члена клана. Меня всегда тянет резать правду в лицо людям. Пристрастие особенно обострилось после смерти Фрэнка, когда никто в университете не хотел печатать мой сборник, озаглавленный "Скандалы эпохи Реставрации". "Слишком легковесно", - заверяли меня. Коллеги ставили под сомнение научность труда, видя в нем скорее потуги на литературный бестселлер. Я не стала ничего им доказывать, просто ушла из университета. И занялась страховыми расследованиями.
Я улыбнулась и кивнула. Охранник вручил мне смарт-карту, вылезшую из его мини-компьютера.
- О'кей, вы в списке. Но ваш допуск только в отдел кадров на третьем этаже. Мне надо продолжать обход. Будете уходить, опустите карту вот сюда.
Из достопамятного семинара я вынесла, что эти смарт-карты выглядят как обычные кредитки, но их чип содержит целую кучу информации, включая мой рост, цвет глаз и волос. Даже если я не сдам ее на выходе, она наверняка закодирована и не сработает в другой день. Технология всегда граничит с научной фантастикой, и в мозгу моем всплыли слова Джорджа Оруэлла: "Большой Брат смотрит на тебя". Я поежилась, и вовсе не от холода.
Карта активировала лифт, и двери его распахнулись. Через несколько секунд они раскрылись вновь, и резкий, с механическими интонациями, голос произнес: "Третий этаж".
Я вышла в коридор. Охранник не сообщил номера кабинета отдела кадров, а табличек никаких не было. Куда же дальше?
"Налево", - скомандовала я себе по привычке и стала проводить картой у электронной панели каждой встречной двери. Первые два помещения, куда я заглянула, относились к делопроизводству, но там было тихо, даже мышь не пискнула. Наверное, всех рано отпустили домой накануне праздничной недели.
Следующий офис был оборудован двумя световыми окошками. Я привстала на цыпочки, заглянула и увидела мужчину, склонившегося над компьютером. Моя карта сработала. Дверь приоткрылась, и я легонько постучала.
- Простите, - сказала я, деликатно кашлянув.
Работник оставался полностью погруженным в свое занятие. Мне не нравится, когда меня игнорируют. Я пересекла комнату и похлопала его по плечу.
- Мне нужен отдел кадров.
Мужчина медленно повернулся в кресле, вывалился из него и рухнул на пол. Со стола на него с глухим стуком упала клавиатура.
4
Лицо у мужчины было багровым, и он не дышал. В следующую секунду я узнала его. Это был Кен Гордон, сводный брат Фрэнка. Мы с ним уже несколько лет не виделись. "Что он тут делает? - подумалось мне. - А самое главное: от чего он умер?".
Внимательно осмотрев труп, я не заметила ран. Одежда оставалась в безупречном состоянии. Видимо, это результат сильного сердечного приступа. Виски Кена несколько поседели, но в остальном он оставался совершенно таким же, каким я его видела.
Я прикоснулась к лицу Кена. Оно было холодным и твердым, как гранит. В первый раз его взгляд не выражал никаких амбиций. Да, точно умер. Я потянулась за телефоном, чтобы звонить в скорую, одновременно просчитывая последствия. Копы запросто придут к определенным выводам, учитывая прошлые мои отношения с Кеном и Фрэнком. Меня обуяло смутное предчувствие, что у них возникнет соблазн повесить это дело на меня. Внутренний голос шептал, что надо положить сотовый, усадить Кена Гордона обратно в кресло и дать отсюда деру.
Ухватившись за лацканы дорогого пиджака, я стала тянуть тело на сиденье, стараясь не думать о смысле выражения "мертвый груз". От усилия и нервов я вся взмокла. Хорошо хоть у него не было проблем с излишним весом - рост шесть футов один дюйм при массе сто шестьдесят пять фунтов в одежде. Практически как у Фрэнка.
Я вернула на место клавиатуру, обратив внимание на несколько оплавленных, потерявших цвет клавиш. Потом заметила ожоги на пальцах Кена, особенно вокруг кольца, семейной печатки. Такую же всегда носил Фрэнк. Внезапно уловив запах паленого, я отпрыгнула и на кого-то натолкнулась. Меня сковало холодом.
- Кто вы? - раздался мужской голос. - Что здесь делаете?
Я повернулась. Человек, в которого я врезалась, был невысок, но крепок. На вид ему было лет под пятьдесят, на носу красовались очки в роговой оправе.
Он снял их и пристально оглядел мой неофициальный наряд.
- Это запретная зона, - произнес он, взмахнув очками. - Я тут старший, но не давал никакого разрешения на вход сегодня.
Наверное, вид у меня был виноватый, потому что я и чувствовала себя виноватой.
- Я искала отдел кадров, - ответила я спокойно, насколько могла.
- Отдел кадров не здесь. Кто впустил вас?
Отодвинув меня в сторону, незнакомец схватился за спинку вращающегося кресла, на котором в хрупком равновесии покоилось тело Кена. Остальное доделала гравитация. Кен Гордон сполз с сиденья и снова грохнулся на пол.
- Что? Кен! - мужчина снова нацепил очки, опустился на колено и взял мертвеца за руку. Я стояла молча.
- Господи Иисусе, - промолвил он и поднял взгляд на меня.
Смрад горящей плоти становился все чувствительнее, заполняя комнату. Меня едва не выворачивало. Сердечный приступ тут ни при чем. Я гадала, сколько этот парень стоял у меня за спиной и что видел. Размышляла и о том, стоит ли мне признаться в знакомстве с Кеном.
- Лучше вам тут ничего не трогать, - предупредила я очкастого.
- Сам разберусь.
Он бросил руку Кена, выпрямился и, пододвинув стоявший на столе телефон, нажал три кнопки - как я подозревала, это был охранный код по зданию. За ними последовала быстрая комбинация цифр.