- С октября по апрель партия развивалась без потерь или была отложена, - внес Митька устное дополнение. - Кстати, если Половинкина ваша пропала без вести, то ее вполне могла постигнуть участь Трубача. Иными словами, ее могли также заранее взять под замок и приморить уже в свой час.
- На фига? - спросил я, почти наверное зная ответ.
И ответ был почти такой, как я ожидал:
- Да чтоб не светиться лишний раз! Это нам с зацепочкой в виде списка кое-как можно "историю болезни" прочесть. А легавых и репортеров такой нафталин законно со следа сбивает! Кто-то в машине сгорел, кто-то сам исчез, кого-то подстрелили на боевом посту, кого-то взяли в заложники! В общем, десять негритят резвились на просторе! В сплошном криминальном потоке поди поймай такого ерша! И тогда понятно, зачем Трубача в плену четыре месяца продержали! Могли держать и два, и полтора, и все шесть! В зависимости от хода партии! Могли бы и вовсе отпустить при ничейном исходе или если бы черные-белые получили своевременный мат! Трубач был жив, пока оставался на доске!
По большей части Вайс подтверждал пока мои собственные предположения. Лишь первопричина событий меня по-прежнему не устраивала.
- Но почему шахматы?! - взорвался я. - Почему не карты, не шашки, не лото, не городки, черт бы их взял?!
Дремавший на моих коленях Фарадей недовольно заворочался.
- Вопрос не ко мне, - скривился Вайс.
- Но позволь! - возразил я. - Ведь в шахматах тридцать две фигуры! Даже если здесь всего половина списка: допустим, белые! Или черные! Хотя я и не верю во всю эту ахинею, но допустим! То и тогда двух фамилий недостает!
- Вы поразительно догадливы, профессор, - с иронией отозвался Вайс. - К этому обстоятельству мы еще вернемся. А в данный момент я хочу обратить ваше внимание на принцип выбора персонажей, который сам по себе является косвенным доказательством абсурдной, как вы изволите выражаться, гипотезы.
- Обрати! - пробормотал я, пребывая в легком нокдауне от всего услышанного. - Обрати мое внимание! Оно остро нуждается в этом!
- Итак! - продолжил Митька голосом кафедрального лектора. - В шахматах, как известно, существует оценочная функция из двух составляющих: материальной и позиционной. Последняя учитывает все значимые признаки позиции: владение центром, наличие проходных и сдвоенных пешек, степень защищенности короля и тому подобное. Позиционная составляющая, как непроверяемая, нас пока не интересует. Потому сразу перейдем к более осязаемой в твоем лице материальной части.
Вместо этого Митька перешел, оставив свой рояльный табурет, на кухню:
- Кофе будешь?
- Нет, - отозвался я.
- С молоком или без? - крикнул Митька.
- Какое, к дьяволу, молоко?! - взвился я. - Ты что, мое терпение испытываешь?!
- В условной шкале ценности шахматных фигур, - он вернулся в комнату с двумя чашечками, одну из которых сунул мне, - за единицу принято считать потенциальную силу пешки. Конь - 3 пешки, слон - 3,5 пешки, ладья - 5 пешек и, наконец, ферзь - 9 пешек.
- Откуда девять?! - оторопел я. - Девять-то откуда, когда их по восемь?!
- Девять. - Вайс, размешивая сахар, зазвенел ложечкой. - Можешь проверить в любом теоретическом руководстве.
- Пусть девять, - сдался я.
- Восьмерых сотрудников вашего финансового института - от Лернера до Шавло - мы запишем в пешки. На большее они, будучи рядовыми клерками и охранниками, не тянут. - Митька снова защелкал по клавишам своего персонального компьютера. - А вместо остальных известных тебе фамилий давай подставим в соответствии с тем знамением, каким ты их позавчера наделил, тяжелые фигуры.
- Давай! - Я придвинулся к ноутбуку, чем вызвал неудовольствие Фарадея. - Давай подставим! Нас всех так или иначе уже подставили!
- Получается, - Митька удовлетворенно откинулся назад, - следующая картина: Шумова, согласно занимаемой должности, у нас будет конь, Варданян - слон и заместитель управляющего филиалом Вирки - ладья. В остатке трое пока тебе неизвестных: Краюхин, Четверкин и Вайнштейн!
Если принимать желаемое за действительное, картина и впрямь выглядела правдоподобно.
- А знаешь, - Вайс вдруг повернулся ко мне, - ведь ты не так уж и ошибался! Убийства-то очень даже символические! Ладья-Вирки утонула в Неве, слон-Варданян, как и подобает мастерам кинжальных проходов, зарезан, а конь-Шумова…
- Повешена! - подхватил я, блеснув эрудицией. - Глава двадцать четвертая из пятой книги "Гаргантюа и Пантагрюэль"! "Рыцари ходят и берут глаголем"! Ведь глаголь - это виселица! Невероятно!
- А пехота, как ей и положено, гибнет под ружейным огнем. - Митька выключил ноутбук.
- Лично меня в последний раз хотели взорвать, - попытался я остудить его фантазию.
- Такой подвал в договоре между сторонами называется форс-мажорным, - снисходительно пояснил Митька. - Раздел первый: безопасности игроков непосредственно угрожает оговоренный способ устранения фигуры. Тогда фигура устраняется наиболее приемлемым способом. Раздел второй: фигура не поддается устранению оговоренным способом, тем самым препятствуя продолжению партии. И тогда она опять же устраняется наиболее приемлемым способом. А поскольку тебя, Санчо, пуля не берет, я полагаю, твой раздел - как раз номер два.
- Теперь мне стало значительно легче, - мрачно отреагировал я.
- И последнее, - загнул Вайс менторским тоном. - Относительно твоего запроса по несоответствию суммы имен стандартному количеству фигур. При данном раскладе вполне очевидно, что королем является сам играющий, а королевой - кто-то очень близкий. Настолько близкий, что составитель списка не дал себе труда его указывать.
Обдумывая Митькины аргументы, я взял со стола остывшую чашечку кофе. В памяти моей всплыли все шахматные аллюзии управляющего казино: "Есть люди, которые без вашего ведома и дозволения на то, включили вас в сумасшедшую и смертельно опасную игру… Вы всего лишь пешка, даже если королевская, а пешки рано или поздно убирают с доски". Рука моя дрогнула, расплескав нетронутый кофе на Фарадея. Фарадей скатился на пол и с тявканьем помчался к своему брату Максвеллу, угрюмо наблюдавшему за нами с подстилки. "О, как ты был прав, мой брат Максвелл! - заливался Фарадей. - Нельзя было доверять этому субчику, нельзя! Расслабился я, наивный, расслабился!" Ну или что-то похожее. Почему-то мне кажется, что я с некоторых пор понимаю собачью речь. И чем больше я узнаю людей, тем больше я узнаю собак.
- Вот сукины дети! - выругался я в адрес Маевского и его воображаемого противника. - Значит, еще один список, думаешь, существует?!
- Думаю, что да. - Вайс прошелся по кабинету. - Должны еще где-то умирать слоны и пешки вне поля зрения. Скорее всего, в том же "Третьем полюсе" либо иной компании твоего нувориша.
- Здорово! - Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, созданное незаурядной фантазией Вайса. - Ты у нас, Митяй, просто Кампанелла! Тебе бы утопии писать! В принципе оригинальная, конечно, версия, но…
"Но что?! - спросил я себя. - Да то, что не могут два человека в здравом уме, пусть и наделенные умопомрачительной властью, убивать людей забавы ради! Не в Древнем Риме все-таки! Ну деньги, ну сама эта власть, ну личные интересы!.. А вот так, за здорово живешь!"
- Но что? - спросил Вайс.
- Но только - версия, - очнулся я. - Предположение из разряда "это так, потому что я это говорю". Мы с тобой, Митька, представители точных наук, и не нам поддаваться домыслам.
- А вот для того и надобно второй список найти, если он существует, - резонно ответил Вайс. - Найдешь его - и все заморочки на места встанут. Ты сам-то давно играл в шахматы?
- Хочешь сыграть?! - ухмыльнулся я невольно.
- Хочу, чтобы ты путем сравнения фамилий и дат кончины проверил элементарные принципы игровой логики, - довел Митька до моего сведения ход своих рассуждений. - Насколько я понял, каждый из игроков, съедая фигуру соперника, обязан и устранить соответствующий ей человеческий прототип.
- И?.. - подстегнул я его.
- И тогда при стандартном размене коня на коня, или слона на слона, или коня на слона с выигрышем качества вслед за той же Шумовой либо Варданяном был повешен либо зарезан кто-то из второго списка, соответствующий им по рангу, - логично?
- Логично, - согласился я без особенного энтузиазма.
- Вот и все! - Знаменуя окончание разговора, Митька прихлопнул на столе невидимую муху. - Закон исключенного третьего! Утверждение либо истинно, либо ложно! Третьего не дано! Что делать намерен?! - Он посмотрел на меня скорее с любопытством, нежели с сочувствием.
- Выспаться!
- Ты заходи, если будут новости, - провожая меня до дверей, промолвил Вайс. - Правда, я дней на десять в Тунис махнуть собираюсь. Может, со мной?
- В жопу твой Тунис, - отказался я от радушного приглашения. - Жарко там.
Выйдя на улицу, я направился к "Третьяковской". Золотой купол храма Всех Скорбящих Радости сверкал на голубом небесном склоне, как перевернутый воздушный шар без корзины.
Отчего-то я вспомнил свой зловещий и вместе пророческий сон в первую ночь, проведенную в "Лаокооне". Сон с двумя змеями, наблюдавшими за шахматной партией. Все же есть какой-то клапан в наших мозгах, словно пузырьки, выпускающий иногда под давлением на поверхность фрагменты истины, сокрытой от бодрствующего разума.
В тот же день я дозвонился в редакцию газеты "Новый Петроград".
- Будьте любезны, Ольгу Сергеевну, - попросил я знакомую журналистку.
- Слушаю! - не заставила она себя долго ждать. - Кто говорит?!
- Достоверный источник! - отрекомендовался я. - Мы с вами в ресторанчике "Повторим!" чаи гоняли, Ольга Сергеевна. Помните меня?!
- Да. - Особой приветливости я в ее голосе не услышал.
- И что вы решили?! - полюбопытствовал я тем не менее.
- Завтра в номер, - сообщила она, не меняя интонации.
- Преклоняюсь перед вашим женским мужеством! - сказал я с чувством.
Она фыркнула и повесила трубку.
Теперь и я сделал свой ход, коли мы впрямь играем. Весь мир - доска, и люди в нем - фигуры.
Часть II
Катоблепас
ГЛАВА 16
ДЕТИ ПОДНЕБЕСНОЙ
Самой статьи в "Новом Петрограде" я не читал, как не читал и всего остального, что печатается в этом - похвалить! похвалить! - прогрессивном и смелом периодическом издании. Но зато довелось мне прочесть ее сокращенный вариант, опубликованный в одной из популярнейших центральных газет под заголовком "Тридцать три несчастья". Начиналась заметка следующим образом: "Непостижимая эпидемия захлестнула коллектив небольшого по масштабам обеих столиц коммерческого банка, преимущественно специализирующегося на инвестициях в сфере нефтяного бизнеса. Менее чем за год разного рода несчастные случаи унесли жизни шестерых его сотрудников и еще один пропал без вести. Этот своеобразный "бермудский треугольник" стихийно возник…" и так далее. Окончание было написано в несколько фельетонном духе, что мало соответствовало изложенным в статье трагическим фактам: "…И неудивительно, если вскоре правление "Дека-Банка" займется набором добровольцев для пополнения изрядно поредевшего штата. Засим рекомендуем господам безработным почаще заглядывать в интересующие их колонки. Авось да появится там что-то вроде: "Приглашаем на высокооплачиваемые должности специалистов по кадрам, бухгалтеров, операторов и охранников с богатым опытом выживания в каменных джунглях. Страхование от несчастных случаев осуществляется за счет нанимателя". Набранная в конце жирным кеглем приписка "Публикуется в сокращенном варианте по материалам статьи "Казни египетские", газета "Новый Петроград" от 16.11.99 г." свидетельствовала о том, что Ольга Сергеевна постаралась на славу и бумаги не пожалела. Таким образом, шах, объявленный при ее участии моим далеко не голым королям, должен был вызвать в их лагере порядочный переполох. И он таки его вызвал.
Резонанс от публикации в прессе докатился до меня с курьерской скоростью. Скорее даже, чем я ожидал. Ответный ход противников был адекватен их возможностям и явно превышал мои собственные.
- Тебя объявили! - сказал не на шутку встревоженный Руслан, заходя поутру в обжитые мной "лаокооновские" апартаменты. - Сматывай удочки! Пол-лимона ворам за твою башку обещано! Теперь каждая падла сдаст!
Пока я собирал свои пожитки, он поведал о вчерашнем сходе законников и преступных авторитетов, на котором был брошен клич: "Ату его!"
"Руслан прав! - прикинул я. - За эти деньги меня кинутся разыскивать все кому не лень, от милиции до отбросов общества! В погоне за мной теперь объединятся как преступные элементы, так и те, кто ведут с ними неустанную войну. Какая, к свиньям, война, когда здесь такие бабки ломятся?! Ну что же! Все верно. Я объявил, и меня объявили".
- Пол-лимона баксов! - сокрушался Руслан. - Это же сказать кому - не поверят! Целых пол-лимона за такого охламона!
- Только в рифму не говори! - разозлился я, защемив палец молнией сумки. - Частушек мне сейчас не хватало!
- Кому же ты так ноги-то оттоптал?! - Ожидая меня, Руслан присел на подлокотник дивана. - Премьер-министру, не меньше!
- Премьер у нас человек порядочный! - Я поднял сумку. - У него таких денег нет. На меня, по крайней мере.
Сопровождая меня к запасному выходу, Руслан поделился своими планами на мое ближайшее будущее:
- Суток на двое-трое Чен тебя в уединенном месте у родственников спрячет. О расходах не беспокойся: будешь на всем готовом. Без моей команды оттуда ни ногой. Связь - через китайца. В пиковом случае - по мобильному.
Он опустил в боковой карман моей куртки "моторолу".
На улице нас поджидали Матвей Семеныч и продрогший в спортивном костюме Серик. Молодой отец протянул мне увесистый полиэтиленовый пакет.
- Джин-тоник, - пояснил он. - Бутерброды-кофе. Термос как-нибудь потом завезете.
Провожали меня, будто на фронт. "Прощания славянки" не хватало для полного счастья. Приняв у работника сауны "дар от сердца", я пожал его руку. А Руслан протянул Проявителю бумажку с адресом.
- Не гони, Семеныч! - предупредил он. - Сашку надо без дорожных инцидентов довезти! Но если инспектора тормозить станут - гони! Потом разочтемся!
"И чего только не бывает на белом свете! - размышлял я, прислушиваясь к наставлениям моего боевого товарища. - Вот живешь ты, Руслан, в достатке и уважении. Купцы да фабриканты в пояс тебе кланяются. Братва тебя слушает, как отца родного, да и пуще отца! И грезится тебе, что всегда так будет. А случись беда великая, и окажутся в беде твоей самыми надежными помощниками банщик, да старый фармазон, да китаец лукавый, как ты в моей оказался".
- Ничего не забыли, Александр?! - спросил, запуская двигатель, Проявитель.
"Разумеется, мы забыли! Попрощаться с Русланом забыли мы!" - Я оглянулся назад.
- Пошел! - Руслан хлопнул "москвичонка" по багажнику, словно горячего скакуна.
"Уединенное место" доктора Чена оказалось комнатой в общежитии сельскохозяйственной академии, напоминавшем гудящий пчелиный рой. Причем "пчелы" все лопотали по-китайски.
Доктор Чен встретил нас у дверей.
- Как плечо?! - Твердой ладошкой он ткнул меня в область ранения.
- Спасибо! Как ваше?! - откликнулся я на бодрую шутку целителя.
- Так! - хихикнул китаец.
Матвей Семеныч, метнув в него свирепый взгляд, развернулся и погнал машину прочь от рассадника шарлатанов.
- Старый человек! - покачал головой Чен, глядя ему вслед. - Омолодить его надо! Я только раз омолодил! Один раз мало! Очень старый!
"За каким шайтаном осторожный и опытный друг мой татарин определил меня в эти маньчжурские казармы?! - недоумевал я, поднимаясь по лестнице вслед за доктором. - На фоне кадмия белое пятно трудней сыскать, чем меня в толпе китайцев!"
Мимо с коробками и здоровенными тюками вверх и вниз, будто джонки по Янцзы, сновали раскосые коробейники. Стойким запахом промышленной кожи был пропитан весь воздух общежития.
- Вам понравится! - обнадежил меня Чен. - В комнате только трое! Младший брат моей жены и еще двое!
Мне бы следовало сразу развернуться и уйти, но любопытства ради я решил задержаться, хоть бы и ненадолго. Дети Поднебесной всегда чем-то привлекали меня и казались мне среди всех представителей азиатского континента наиболее родственными по образу мыслей. Впечатление это, впрочем, сложилось больше из литературы и философии расы изобретателей пороха. И я как-то хотел его закрепить бытовым примером.
Расценив мое молчание как признак недовольства, Чен поспешил объясниться:
- В моей квартире очень шумно! Частная практика! Много людей заходит. У вас есть богатые старухи? Чен знает секрет! Мертвые воды Шамбалы!
Пробегавший по коридору носильщик задел доктора углом неподъемной с виду коробки, и Чен отлетел в мои объятия.
- Все спешат! - воскликнул он, будто извиняясь за чужую неловкость. - В комнате иначе!
В комнате, куда привел меня Чен, действительно было по-другому. Развешанные по стенам на стальных костылях дубленки и кожаные куртки всех возможных фасонов давно и окончательно превратили ее в склад готовой продукции. Тут же стояла и упаковочная тара в штабелях. Четыре кровати были сдвинуты к центру комнаты. Ютившиеся на оставшемся пространстве ее обитатели дружной семьей сидели за двумя составленными вместе узкими столами, тянувшимися почти от самой двери до единственного окна, и пили вино. Вино было азербайджанское, но разливалось по старой китайской традиции из чайника. Захмелевшие китайцы что-то шумно обсуждали на своем птичьем наречии, когда Чен и я нарушили своим появлением их темпераментную спевку.
Китайцев, надо заметить, в комнате было втрое, по меньшей мере, больше, чем обещал из скромности доктор. И немедля он стал меня со всеми знакомить:
- Шень Лянь!.. Сяо Цынь!.. Ян Шунь!.. Шень Сяося!..
На четвертом имени я оставил напрасную попытку запомнить, кого и как зовут. В ушах моих только рассыпался беспорядочный набор шипящих и цокающих звуков. Каждый представленный тянул мне свою руку через стол, и очень скоро я сделал вид, что перезнакомился со всеми. Последним был младший брат жены Чена почтенный Янь Хуэй. Судя по его приблизительному возрасту, жене доктора было лет сто. Ее наличие, вполне вероятно, и подсказало врачевателю мысль заняться таким прибыльным бизнесом, как омоложение.
Радушные китайцы потеснились, и Янь Хуэй усадил меня подле себя. Тотчас предо мной объявилась чашка с отбитой ручкой.
- Гостите! - Довольный, что все так устроилось, Чен подхватился и выбежал в коридор. - Я спешу к пациентам!
Бурное обсуждение насущных дел за столом быстро возобновилось, и струйка портвейна вновь побежала из чайника.
- Я хорошо говорить по-русски! - похвастался Янь Хуэй, толкая меня в бок локтем. - Я его изучай и говори! Янь Хуэй, води!
- Переводчик! - поправил я бойкого старика.
- Да! - закивал он с лучезарной улыбкой. - Я и ты говори! Они все глухой!
- Почтенный Янь Хуэй у нас ведущий специалист по русскому, - без тени иронии подключился к беседе молодой худощавый китаец напротив. - Если бы не Янь, мы бы и половины прибыли не выручили. Сейчас оптовая торговля идет успешно. И все благодаря почтенному Янь Хуэю.
Благосклонно выслушав этот незатейливый дифирамб, старик прикрыл глаза.
- А правда, что доктор Чен использует мертвую воду? - поинтересовался я у молодого.