- Уж ты когда пропала, а потом на нас напали покойницы, я с тобой и простилась - думаю, тебя первую утащили, не жилец ты! - тараторила старушка.
- А ты-то как в некрополе выжила? - изумленно спросила я в свою очередь, осматривая ее целые запястья, без единой ранки.
- Сама того не ведаю, - развела она руками. - Лукерье-то сразу дюже плохо стало, а на меня давит, сил нет, но ничего, выжила. Сейчас услышала голоса, да и пошла посмотреть - может, то не покойники, может, люди добрые да крещеные.
- Бабка где? - перебила я ее.
- Пойдем, отведу.
Мы побежали за угол, и обнаружили около безымянной могилки Лукерью. Щупленькая старушонка подозрительно смахивала на погибшую от суровых жизненных обстоятельств бомжиху.
Пульс ее бился, но еле-еле.
- Я уж над ней молитвы-то читала, думала, дотянем до рассвета, а там разберемся.
- Дотянули, но она сейчас умрет, - посмотрела я на старую ведьму. - Что делать будем?
- Давай заговор почитаю, - неуверенно бормотнула Пелагея.
Обе мы понимали, что это бабку не спасет, сил у нас не хватит на хороший обряд, вымотаны мы. Мелькнула мысль - а ну его все к черту. Это была слишком трудная ночь, и я смертельно устала. Свои все спасены - а бабка все равно вредная.
"Колосок", - строго сказал мне внутренний голос.
"Колосок?". Я подумала с полминуты и спросила у Пелагеи:
- Слушай, ты свои колоски куда дела? Которые мы с тобой вечером на поле подобрали?
- В тряпочку завязала да в лифчик сунула, - охотно призналась она. - Так-то оно сохраннее будет.
- Они тебя и спасли от некрополя, - со вздохом сказала я и достала третий, последний колосок. Выглядел он неважно. Подгнивший, измятый. И не подумаешь о том, что в нем такая сила заключена. Не колеблясь, я прилепила его ладонью Лукерье на лоб.
- И правда, как это я сама не сообразила, - пробормотала Пелагея.
- Следи за ней, - наказала я ей и пошла к парням.
Те уже уложили тела в могилы, засыпали и Иоанн читал над холмиками молитвы. Дэн своим швейцарским ножом вырезал буквы на связанных крестом досках из забора.
- Все кончилось, - ободряюще улыбнулся он мне. - Сейчас поедем домой.
"Не верится", - подумала я.
Глава пятнадцатая
Мне снилось, будто я стою на шатком деревенском мосту. Доски прогнили, сквозь множество дыр виднелась черная маслянистая вода омута.
Медленно всплыл утопленник, и, протягивая мне желтую кувшинку, прошептал сгнившими губами: "Поцелуй меня, Магдалина…".
В ужасе отшатнувшись, я наткнулась на Святошу.
"Я говорила, что я тебе отомщу?", - гадко захихикала она. Я вскидывала руки, пыталась колдовать, но губы мои не могли пошевелиться.
"Вот твой жених, вот твой муж! Живи навек с уродом!" - злобно крикнула она и столкнула меня с моста.
Камнем я полетела вниз, и мертвые руки подхватили меня. Застенчиво улыбаясь, утопленник воткнул кувшинку мне за вырез блузки.
"Будьте счастливы!", - хохотала сверху Святоша.
Я вздрогнула от ужаса и проснулась.
Тихо тикали часы, еле слышно шумел кондиционер. Дэн спал рядом, по-хозяйски обняв меня во сне рукой.
Вспомнилось, как утром, когда мы ехали с кладбища, он мне сказал непререкаемым тоном:
"На этой неделе подаем заявление в ЗАГС".
"Яволь, май фюрер", - устало улыбнулась я ему.
Неужели из-за этих брачных планов мне и приснился такой сон?
"Нет. Из-за Лоры", - подсказал внутренний голос.
Точно. Всю дорогу до дома меня мучило то, что она как-то очень тихо слиняла с погоста, не дожидаясь прощальных слов. На обратном пути мы заехали к ней домой - ее явно там не было. Голодная собака хмуро сидела на цепи, и Дэну пришлось пожертвовать ей пачку чипсов, завалявшихся в его бардачке. Недоенная корова тревожно мычала в хлеву, но тут я уже ничем не могла помочь. Только забежала к соседке и попросила приглядеть за скотиной, пока Лора не явится.
А когда я уже засыпала дома, в теплой постельке, я осознала, какая я идиотка. Если бы я была поумнее - я бы давно уже поняла, что Лора тут замешана по самые уши.
Первый звоночек был, когда Вера сказала мне, что Святоша видела, как я пьянствую и курю сигареты. Я тогда возмутилась ее вранью, ибо подобное для меня - совершенный нонсенс! И не связало то, что не так давно я действительно сидела на лавочке Женькиного подъезда и кутила, пытаясь заглушить в себе чувство вины и тревоги. Это был единственный раз, когда Святоша могла меня действительно видеть, и если бы я задалась вопросом, что она там делала среди ночи - не исключено, я бы нашла связь между ней и Нинкой.
Второй же случай и вовсе не делает мне чести. Что мне сказала Святоша, когда принесла крестик? Наплела, что идет из Знаменского собора. А за полчаса до того я разговаривала с Верой, и она сказала, что Святоша только от нее ушла. Да никогда она не успела бы за это время посетить и собор, и ко мне успеть. Она мне наврала, святая Святоша, самая сильная ведьма города - мне наврала! Видимо, начав грешить, не смогла остановиться, ну а если б и были у нее причины так меня путать, то все равно звонок был оч-чень подозрительным. И как я могла за полчаса забыть то, что мне Вера говорила - не понимаю.
Очень осторожно, стараясь не разбудить Дэна, я перелезла через него, сунула ноги в тапочки и вышла на лоджию.
Снова занимался рассвет. Сизое октябрьское небо прорезали нездорово-розовые пласты. Посмотрела на часы - уже шесть. Проспали мы почти сутки.
Ну что же… Жизнь продолжается. Лору я найду потом, а пока я отправилась вниз, варить кофе и поджаривать тосты.
Когда я вошла на кухню, сердце от ужаса замерло - настолько меня напугала какая-то фигура, сидящая у окна. Трясущимися руками я нащупала на стене выключатель, вспыхнул свет, и я увидела… Женьку!
- Что ты тут делаешь?! - гневно прошипела я. - Черт, как же ты меня напугал!
- Просто сижу, - безразлично сказал он.
"Нервы совсем ни к черту", - подумала я и принялась варить кофе.
- Ну, как жизнь в теле? - миролюбиво спросила я.
Он промолчал, странно улыбаясь.
- Я вопрос задала, - спокойно указала я ему.
Он, не говоря ни слова, провел рукой сквозь стол. Я видела, как массивная дубовая столешница никак не отреагировала на его прикосновение, пропустив плоть сквозь себя, словно ее и не было.
- Приплыли, - я так и села. - Совсем ничего не изменилось, что ли?
- Нет, - покачал он головой. - Так что извини, но придется мне у тебя еще немного поквартировать.
- Так, - я потерла виски пальцами и задумалась. - Значит, смерть Нинки ничего не изменила. Примем это к сведению. Но способ спасти тебя должен быть, точно должен быть. Она же сама велела тебе прожить за нее и за себя! Значит, знала, что можно это снять!
Он молчал, все так же тихо улыбаясь.
- У тебя какой день? - внезапно спросила я, пораженная пришедшей в голову мыслью.
- Девятый, - смущенно признался он.
- Последний? - неверяще посмотрела я на него.
- Да. Все нормально, Магдалина. Ты не беспокойся.
- А кто будет беспокоиться? - зашипела я на него. Ты, что ли? Тебе-то все пофигу, сидишь и улыбаешься!
- А толку? Всё идёт, как должно идти. Колесо сансары вращается и ни тебе, ни мне этому не помешать.
- Иди ты, - хмуро отреагировала я на его сентенцию.
Послышались шаги, а кухню вошел Дэн.
- Как ты, радость моя? - сонно улыбаясь, спросил он.
Я, немного поколебавшись, все же призналась:
- Тут Женька.
Прошлым утром, пока мы ехали домой, я ему все - все рассказала, без утайки. Он хмурился, качал головой и бормотал: "Какого черта ты молчала, дурочка?".
Сейчас он осмотрел кухню, Женьку не увидел и озадаченно спросил:
- Он что, все еще не в теле?
- Увы, - печально покачала я головой.
- Но ты же говорила, что после смерти Нинки у него все будет в порядке!
- Я ошибалась. Так что сейчас сижу и думаю, за что хвататься. То ли Библию Ведьмы пойти почитать, то ли в больницу бежать, на тело посмотреть.
- Погадай, - посоветовал Дэн.
- Точно! Что-то у меня совсем ум за разум зашел!
И я тут же, отставив чашку с кофе, достала из кармана халата походную колоду карт и принялась за расклад. Женька перебрался за соседний стул и внимательно следил, как мои руки ловко выкладывают карты.
- Так, - бормотала я, принявшись за чтение расклада. - Молодая да пожилая дамы, желающие смерти клиента, с этим все понятно, смерть для молодой дамы, неудача для второй, а это что еще такое?
Я всмотрелась в карты, и наконец подняла глаза на Женьку:
- Что тебе Нинка дарила?
- Ничего, - тут же открестился он.
- Думай! - велела я и ткнула в расклад: - Через подарок ее смерть к тебе пришла!
Он нахмурился, помолчал, и наконец сказала:
- Нет, Магдалина. Точно она мне ничего не дарила. На дни рождения и Новый Год я ее не приглашал, а если б просто так она ко мне подошла и что-то подарила - неужто б я не запомнил?
Я задумалась, потерла виски, кинула еще несколько уточняющих карт и растерялась:
- Говорят, она тебе этот подарок уже после смерти сделала. Погоди… А это не тогда ли она тебе его принесла, когда я пол у вас ночью мыла?! Ну-ка, вспоминай, ты что-то необычное в своей комнате нашел, когда ушел медитировать?
Дэн, до этого молча слушавший наш разговор, который для него походил на бред сумасшедшего сам с собой, на этой реплике аж кофе подавился:
- Ты ночами моешь полы?! Я не ослышался?!
- Неа, это обряд такой на богатство, надо обязательно отмыв пола сделать, - улыбнулась я ему.
- Ну хоть так, - буркнул он. - А то я уж думал - ты у меня совсем докатилась.
- Кольцо, - потрясенно прошептал Женька.
- Какое кольцо? - резко повернулась я к нему.
- На столе лежало золотое кольцо. Не знаю почему, я но я его одел и как-то тут же забыл про него. Сел медитировать, а дальше ты знаешь.
- А Нинка ведь как раз перед смертью покупала в ювелирном салоне два каких-то предмета, и была там бирка от кольца…, - медленно прошептала я. - Дэн!
- Да, радость моя?
- Ты не припомнишь, Нинка носила кольцо?!
- Ну откуда я могу это знать? Не заметил, покачал он головой.
- А ты? - обернулась я к Женьке.
Тот только развел руками.
Схватив телефон, я набрала номер Тау.
- Что опять? - хмуро спросил он вместо приветствия.
- Скажи, у Нины на пальце было какое-нибудь кольцо? - выпалила я.
Он помолчал, после чего очень вежливо ответил:
- Да, Магдалина. У Нины на безымянном пальце правой руки было обручальное кольцо.
И он, не прощаясь, отключился.
- Собирайтесь, поедем в больницу, - устало сказала я парням.
Тау было очень жалко.
Дэн, ни слова не говоря встал и пошел одеваться. И я вслед за ним поднялась в спальню, натянула джинсы, свитер, с сомнением посмотрела на растрепавшуюся косу и наконец решила - и так сойдет.
Но расческу я захватила, так что по дороге я переплетала косу и думала о том, что неужто сейчас закончатся все наши беды. Как-то не верилось, что все так просто.
Медсестры в больнице, как на грех, оказались те же самые, как и в последний визит. Увидев меня, они чуть не перекрестились.
- Не пущу! - веско сказала пожилая медсестра с темными усиками над губой. - В прошлый раз после ваших поцелуев вся палата на ушах стояла!
Дэн внима-ательно посмотрел на меня, я потупилась и принялась ковырять носком пол.
- И время неприемное, - поддакнула молоденькая.
- Дамы, можно вас на минутку? - Очаровательно улыбнулся им Дэн, подошел, минут через десять вернулся и сухо сказал мне: - Идем.
По пути он словно невзначай спросил:
- Это о каких таких поцелуях говорила медсестра?
- Тебе сейчас будет стыдно, - хмыкнула я. - Что, думаешь я и правда кого-то по своей воле целовала, забыв о тебе?
Он неопределенно хмыкнул.
- Мы пришли к Женьке с Алексом, а на него покойница напала, вошла в него, и мне пришлось его поцеловать, чтобы вернуть его душу. Этот метод называется метод мертвой царевны.
- Отлично объяснение, - ядовито сказал он. - Когда однажды ты меня с кем-нибудь застукаешь, я тоже скажу, что жизнь спасал!
- Дэн, ну не вредничай, - улыбнулась я. - Ведь если бы Алекс не был в курсе, что так можно вернуть душу, ты бы не смог меня на кладбище спасти. И все, похоронили бы меня с утреца.
Он промолчал, лишь рука его крепче сжала мою ладонь.
В Женькиной палате мы увидели его мать. Она, сама бледная и очень нездоровая на вид, сидела около постели сына и гладила его по голове.
- Ирина Сергеевна! Вам уже лучше? - радостно вскрикнула я.
- Здравствуйте, Магдалина, - скупо улыбнулась она. - Оклёмываюсь потихоньку.
- Как Женька? - участливо спросила я.
- Да так же, - пожала она плечами. - Лежит, не шелохнется.
- Разрешите? - я подошла к безжизненному телу и вытащила правую руку из-под одеяла. Кольцо, простой золотой ободок, тускло сияло на безымянном пальце правой руки.
- Откуда это у него? - охнула мать.
- Ирина Сергеевна, - медленно спросила я. - Вы не хотите рассказать, отчего вы хотели потратить немалые деньги на охранку?
Она пристально всмотрелась в меня и спросила:
- А вам зачем это знать?
- Да много тут всего произошло, - пожала я плечами. - И я влипла в историю, и Женька. Так хотелось бы знать, с чего началось.
Я осторожно потянула кольцо с пальца.
- Бабка ко мне пришла, - помолчав, сказала женщина. Вся в черном, неприятная такая. И наказала: мол, заговори-ка своего сыночка от беды, не пожалей денег на охранку, иначе сгубит его Нинка. Сказала, что та заказала обряд сильной порчи на Женьку, велела не медлить и ваш телефон дала. Сказала, что лучше вас никто не сделает.
- Вот как? - рассеянно спросила я. - А не добавила что я, такая-сякая, деру много?
- Точно! - слегка удивленно сказала она. Я сначала-то думала - просто на деньги разводят, а потом сходила к гадалке - она говорит, мол, и точно Женька в опасности. Я подхватилась тут- да и к вам на прием. А тут, как на грех, сгубил меня обряд на богатство. Эх…
- Вот только с чего бы это Святоша стала предупреждать вас об опасности? - задумалась я.
Кольцо не слазило, ни в какую ни слазило.
- Магдалина, ты о старушке слишком плохо думаешь, - покачал головой Дэн. - А ведь у нее тоже совесть имеется. Местами.
- Последнее замечание ценно, - кивнула я. - Мыло есть у кого-нибудь?
- Мыло? - воззрились на меня все присутствующие.
- Не снимается, - указала я на кольцо.
- Дайте-ка я попробую, - вызвалась Ирина Сергеевна. Она пропыхтела несколько минут, недоуменно нахмурилась и спросила: - А оно откуда вообще взялось? Сынок мой вроде бы не женат.
- Нинка его со смертью повенчала этим кольцом, - пояснила я. - Снимем - будет у него шанс. Не снимем - сегодня же он умрет.
- Сегодня? - растерялась она и схватилась за сердце.
- Девятый день, ничего не поделаешь, - развела я руками. - А вот если вы сейчас опять запомираете - будет совсем некстати, имейте в виду.
Ирина Сергеевна яростно рванула злополучное кольцо, тут же забыв про хвори.
Дэн молча вышел и вернулся уже с обмылком. Протянул его бедной матери, она принялась смазывать мыльной пеной пальцы, кольцо.
- Что-то я последние полчаса Женьку не вижу, - пробормотала я.
- Наверно, ангел его водит, - предположил Дэн.
Я покачала головой.
- Если он его сегодня уведет - больше он не вернется.
- Вот как? - остро взглянул на меня Дэн и обратился к Ирине Сергеевне: - Леди, вам, как матери, надо сделать выбор. Или я сейчас отрублю его палец с кольцом, и он будет жить, или, если мы промедлим, ситуация станет необратимой.
- Как же так? - залепетала она. - Ведь больница, может быть, что-нибудь врачи придумают?
- Ампутация? - скривилась я. - Они пока готовиться будут к операции, время уйдет. Да и не уговорим мы их отрезать здоровый палец.
Она растерянно хлопала глазами, глядя на меня.
- Дэн, режь, - выдохнула я. - Режь, пока не поздно.
"Это тебе за Нинку", - бесстрастно подумала я.
Он вытянул руку Женьки, положил на табурет, достал нож, мы с матерью синхронно отвернулись.
Дверь распахнулась, влетел взъерошенный Женька и завопил с порога:
- Вы чего, садисты, охре…
Чпок.
Силуэт его подернулся дымкой и пропал.
- …охренели? - донеслось сзади. - Я всего-то гулял по больнице!
Мы дружно обернулись и уставились на возмущенного Женьку, приподнявшегося на кровати и разглядывающего руку.
На тумбочке одиноко лежал отрубленный палец, и рядом - золотой ободок кольца, изрядно заляпанный кровью.
- Женечка! - плача от счастья, кинулась к нему Ирина Сергеевна.
- Мать, нежности потом, зови врачей! - скомандовал он.
- Хос-спидяяяя… - донесся с порога потрясенный голос.
Я обернулась - усатая мадам ошарашено глядела на ампутированный палец. За ее мощной фигурой металась молоденькая медсестричка и пыталась найти щелочку, дабы посмотреть на то, что так изумило усатую.
- Он сам на ножик напоролся, - быстро сказала я. - Сам! Женя, подтверди!
- Садисты! - прорычал он. - Больно же!
- Вот так тебя и спасай, - обиделась я, а усатая в этот момент очнулась.
О, как же она заголосила на всю больницу! Она кричала, что я ненормальная, и меня надо сдать в психушку, то целуюсь я около коматозного больного, то пальцы ему рублю.
- Да не рубила я ему пальцы! - обиженно возражала я.
- Милая, нам пора удалиться, - улыбнулся мне Дэн, подмигнул Женьке, и мы сбежали. По дороге я позвонила Женькиной матери:
- Да все нормально, Магдалина, я объяснила, что это и правда был несчастный случай и вы тут ни при чем! А Женьку отвезли в операционную, палец обратно пришивают!
- Вы на нас не сердитесь? - смущенно спросила я.
- За палец, что ли? - вздохнула она. - Были сомнения, как ты спросила. Молодец, что ждать ответа не стала. Уж лучше без пальца, да живой. Спасибо, Магдалина. Сколько я вам должна?
- Чего?! - изумилась я. - Да нисколько.
- Ну это же ваша работа, вы такой труд провернули, мне тут Женька успел порассказывать…
- Если честно, меня даже коробит мысль о деньгах за такое, - призналась я. - Столько всего сама пережила, что живой осталась, и то хлеб.
- Ну смотрите, - с сомнением сказала она и мы попрощались.
- Радость моя, эта история на этом закончена? - со вздохом спросил Дэн.
- Почти, - кивнула я.
- Лорой я сам займусь, хочешь? А ты отдыхай.
- Слушай, ну не смеши меня, а? Ты собрался на разборки с сильной ведьмой? - поморщилась я. - Она же тебя как котенка придушит.
- Тогда пообещай мне, что сначала отдохнешь, ладно? На тебе лица нет.
Я поклялась.