- Гонишь, - сказал Карабас, строя скорбное выражение лица. - Уж сколько у меня в жизни было напрягов - никому столько не пожелаю! И где, спрашивается, моя благородная седина? - Он наклонил взлохмаченную голову в сторону подполковника и потряс ею для убедительности.
- Действительно, - сказал Лисицын.
- Может, ты не там смотришь? - предположил я. - Может, у тебя седые волосы под мышками? Или еще где...
- Очень смешно, - фыркнул Карабас и исчез под стойкой.
- Но вообще-то этого типа мы ищем не для того, чтобы проверять, натуральная у него седина или нет, - проговорил Лисицын, опасливо поглядывая на разошедшихся студенток коммерческого колледжа, одна из которых сняла бюстгальтер и теперь лихо вращала им над головой. Лисицын на всякий случай втянул голову в плечи.
- А зачем вы его ищете? - поддержал я беседу, хотя мне было глубоко плевать на седого мужика. В то же время я не мог просто так послать Лисицына. Во-первых, Лисицын бы это запомнил, и это бы вылезло мне потом боком. Во-вторых, это было просто неприлично, потому что наши с Лисицыным отношения несколько выходили за рамки обычных отношений нормального человека и мента. Одна из причин заключалась в том, что Лисицын был знаком с моим отцом, вторая - именно Лисицын в свое время расследовал убийство Тамариного мужа. А стало быть, он очень хорошо знал, что представляет собой Тамара, что представляю собой я... Короче говоря, ссориться мне с ним было не резон. Я и не стал ссориться, я решил дослушать до конца.
- Мы его ищем, потому что он пропал, - глубокомысленно изрек Лисицын.
- Неужели? - удивился я. - Как это его угораздило?
- Угораздило, - дал исчерпывающий ответ Лисицын. - Америдис его фамилия. Не приходилось слышать?
- Не-а, - решительно замотал я головой.
- Я тоже фамилию раньше не слышал, - вмешался Карабас. - А вот рожа... Сдается мне, похожий мужик на прошлой неделе пустые бутылки тут на углу собирал. Костюмчик на нем, правда, не такой шикарный был, но так ведь не в костюме дело, а в человеке...
- Сильно сказано, - одобрил я. Давно было замечено, и не только мной, что после полуночи Карабаса тянуло на философствование.
- Вряд ли он собирал бутылки, - сказал Лисицын. - Не его профиль. Его профиль - это финансовые операции. Странно, что вы не слышали его фамилию. Года три назад накрылась фирма, которую он создал. Из тех фирм, что набирали у доверчивых граждан денежные вклады, а потом испарялись... Этому бедняге не повезло, на Канары он смотаться не успел, его взяли и довели дело до суда...
- Я же вам вроде немного наливал, товарищ подполковник, - с ухмылкой проговорил Карабас. - А вы уж такие сказки рассказываете...
- Его оправдали, - пояснил Лисицын, и Карабас удовлетворенно заметил:
- Ну, вот это уже похоже на правду.
- Его оправдали в связи с какими-то там обстоятельствами... А потом он всплыл чуть ли не в правительстве. Ну, не в самом правительстве, а где-то рядом. То ли консультантом, то ли советником...
- Он кого-то обул в правительстве, - быстро сказал Карабас. - Правильно? И теперь его ищут. Так?
- Не знаю, какие у вас основания так рассуждать... - Лисицын нахмурился и чуть отодвинулся от Карабаса, как бы подчеркивая, что не хочет иметь ничего общего с такими опасными мыслями. - Две недели назад господин Америдис приехал к нам в город. А назад в Москву не вернулся...
- Значит, - подхватил Карабас, - кто-то из бывших вкладчиков подкараулил господина Америдиса на улице и, так сказать, выместил все, что накопилось. С последующим расчленением тела и утоплением оного.
- Почему бы вам не поступить на работу в наш аналитический отдел? - язвительно поинтересовался Лисицын. - С такими мыслями далеко пойдете...
- Я у вас не смогу работать, - признался Карабас. - Я встаю поздно. И форму терпеть не могу...
По лицу подполковника было понятно, что общение с Карабасом его порядком утомило, и я счел своим долгом вмешаться:
- А почему вы ищете Америдиса в "Золотой Антилопе"?
И почему вы вообще лично этим занимаетесь? Неужели помоложе никого не нашлось - всяких там Вась и Коль? - Я вспомнил парочку жизнерадостных подчиненных Лисицына, любителей оттачивать искусство рукопашного боя на подследственных.
- Вася и Коля тоже в загоне, - сказал Лисицын. - Сам понимаешь, если у человека куча знакомых в министерстве, причем не только в нашем... Когда такой человек пропадает, то гоняют всех, не смотрят на звания и возраст. Вроде бы видели его в вашем кабаке. Я вот и решил наведаться, порасспросить...
- Вот, - торжествующе произнес Карабас. - Я же вам говорил! Я его здесь видел!
- С бутылками-то? Вряд ли...
- Его накачали наркотиками, переодели в тряпье и внушили, что он бомж, - немедленно заявил Карабас. - Так сейчас расправляются с политическими противниками в цивилизованных странах. Убийство - это слишком просто, это примитив, это уже немодно... Зомбирование - вот актуальная штука!
- Нет, пожалуй, нам в аналитический отдел психи не нужны, - рассудительно сказал Лисицын. - Вот разве что в Москву, в министерство тебя рекомендовать... Так что, Саня, - подполковник посмотрел на меня, - не видел его?
Я отрицательно покачал головой.
- Не исключено, - Лисицын обращался уже к Карабасу, - что мне придется наведаться сюда еще раз. Уже по полной программе - с ОМОНом...
- Фу, как пошло, - поморщился Карабас.
- ...с переписыванием фамилий всех людей, которых мы тут застанем. С допросом каждого из этой компании. Авось кто и припомнит гражданина Америдиса. Суеты, правда, много будет, ну так что ж поделаешь, - Лисицын развел руками и отошел от стойки.
- Дот ведь загадка природы, - зло бросил Карабас. - Чуть что - громят именно меня! Будто единственный кабак в этом вшивом городе!
- Единственный кабак с такой репутацией, - уточнил Лисицын. - Это же у вас летом сломали челюсть депутату городской Думы. А потом его нашли убитым.
- Во-первых, ему не сломали челюсть, ему просто выбили несколько зубов, - уточнил я, потому что знал обстоятельства инцидента лучше, чем кто бы то ни было. Кроме, разумеется, самого бедняги-депутата. Но с мертвого что возьмешь?
- А во-вторых, убили-то его не у нас, - продолжил Карабас. - А в-третьих, раз он депутат, пусть пишет законы, а не шастает по кабакам...
- Это ваше личное мнение, - холодно произнес Лисицын. - А мое личное мнение состоит в том, что скоро к вам наведаются гости. И если вы что-то знаете по поводу исчезнувшего гражданина Америдиса, то скажите сейчас, не дожидаясь теплой беседы в отделении милиции...
- Я сегодня же позвоню своему юристу, - важно сказал Карабас. - И он будет наготове.
Лисицын снова развел руками, как бы говоря: звони кому хочешь, но неприятностей тебе не избежать.
Подполковник двинулся к выходу, протискиваясь среди разгоряченной молодежи, и я, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, бросился следом. Карабас понял меня по-своему и напутственно прошептал скороговоркой:
- Да, да, успокой его, уболтай...
Но я-то кинулся вслед за Лисицыным совсем не ради убалтывания. У меня был другой интерес - свой собственный.
3
- И тебе еще не надоело все это? - Лисицын сделал жест рукой, под которую попало и здание "Золотой Антилопы", и две юные шлюшки, клеившиеся к забрызганному грязью "мерсу", и мусорные баки, забитые пустыми бутылками и пивными банками. Вокруг было куда больше всякого дерьма, но поскольку из осветительных приборов работали только луна и вывеска "Антилопы", многое скрывалось в темноте. Впрочем, и от того, что было видно, Лисицын брезгливо морщился.
- Неужели ты не можешь найти работу поприличнее?
Он спрашивал это уже в десятый раз. А я так и не придумал вразумительного ответа на этот вопрос. Я просто пожал плечами.
- Н-да, - осуждающе смерил меня взглядом Лисицын. - Ну а насчет этого Америдиса? Ты на самом деле не в курсе?
- А какой мне смысл врать? - простодушно сказал я и тут же посочувствовал подполковнику. - Что, затрахали вас московские начальники?
- В хвост и в гриву, - нехотя признался Лисицын. - Целую неделю уже продолжается этот дурдом... - он мотнул головой, словно желая избавиться от кошмара с Америдисом, как избавляются от назойливого видения. - А у тебя, значит, все нормально? - Подполковник испытующе посмотрел на меня, и я не разочаровал его.
- Не совсем, - сказал я.
- Ага, - удовлетворенно кивнул Лисицын. - Я же слышал там, в кабаке...
- Не то чтобы серьезные проблемы, но вообще-то...
- Если я чем-то могу помочь, - Лисицын значительно потряс меня за локоть. - Ты не стесняйся, обращайся...
Я раскрыл рот, но потом задумался, что же мне говорить, и в результате из моего раскрытого рта раздалось лишь невнятное "Э-г-м-г-м...". Лисицын терпеливо ждал, пока мои мысли оформляются в какой-нибудь членораздельный эквивалент. Ждать ему пришлось долго, потому что соображал я туго.
Вопрос заключался в том, что именно я могу сказать Лисицыну? Сказать ему все - то есть что Тамару взяли в заложницы, и если я до двух часов дня не добуду гражданина Мухина с чемоданом денег, то ее порежут на куски? Сказать-то можно. И Лисицын наверняка согласится помочь. Но что из этого выйдет? Один-то Лисицын это дело не потянет, он же не супермен. Значит, придется ему ставить под ружье всю свою команду. А команда у него еще та. Недолго мне довелось общаться с Колей и Васей, но я успел сделать выводы, что кто-то из них стучит о ментовских делах известному авторитету Гиви Хромому. Где гарантия, что никто не стучит тыквинской компании? А если кто-то стучит, то Тыквин моментально обрубит все хвосты, чтобы никто потом к нему придраться не мог. А потом порубит Тамару, чтобы уж совсем замести следы. Ну а чуть позже грохнет меня, чтобы не совался за помощью в милицию. И это будет уже совсем печальный конец.
Когда я все это обдумал, выкладывать Лисицыну стопроцентную правду-матку мне вдруг расхотелось.
- Ну так что там у тебя? - подбадривал меня Лисицын.
- Э... - сказал я. - Ну-у-у... Мне тоже надо найти одного парня.
- Какого парня?
- Одного козла, - мрачно сказал я. - Деньги он у меня взял. И слинял. Боюсь, что из города он свалит, ищи-свищи его потом...
- Дело серьезное, - оценил Лисицын. - А как фамилия этого орла?
- Мухин, - сказал я. - Зовут Алексей. Жил он в гостинице "Интурист", номер 632. Лет двадцать пять - тридцать.
- Мухин, - повторил Лисицын и задумался. - Где-то я слышал... Мухин...
Я напряженно уставился на подполковника, ожидая чуда - вдруг выяснится, что час назад Мухин был задержан за пьяный дебош в привокзальном кабаке и теперь парится в камере предварительного заключения.
Однако в ту ночь чудес на мою долю не досталось.
- Просто распространенная фамилия, - сказал наконец Лисицын. - Ну, лады, поспрашиваю я у наших про твоего Мухина. Через недельку перезвони. - Он дружелюбно улыбнулся, а у меня чуть не встали дыбом остатки волос на голове.
- Через недельку?!
- Ну да, - спокойно ответил Лисицын. - Сам понимаешь, сейчас вся городская милиция ищет человека по фамилии Америдис. Не до Мухина им. А что ты так вздрогнул? Что за спешка?
- Ну как... - промямлил я. - Чем быстрее, тем лучше...
- Оно конечно, - согласился Лисицын. - Только быстрее не получится. - Он посмотрел на часы, и этот жест заставил меня сморщиться, словно от жгучей боли. Стрелки тикали, унося время и унося надежды.
- Ты домой? - спросил Лисицын. - Или ты еще...
- Мне еще нужно тут... - пробурчал я. - По работе. Проследить, чтобы все...
- Понимаю, - закивал Лисицын. Он зашагал к своей старенькой "Волге", но по дороге обернулся и сказал, досадливо хлопнув себя по лбу: - Кстати... Недавно снова попало мне в руки то дело...
- Какое дело? - не понял я.
- То самое, про которое я тебе говорил, - на лице подполковника возникла полуулыбка-полугримаса. - Когда я еще был зеленым пацаном, то одно мое дело прокурор завернул на доследование. Этим прокурором был твой отец, Саня...
- А-а, - сказал я. Не было сейчас ничего более далекого от меня, чем давние дела, из-за которых мой покойный папа когда-то взгрел молодого Лисицына.
- Надо же, одиннадцать лет прошло, - с тоской в голосе сказал подполковник, и я с удивлением понял, что Лисицын вовсе не так стар, как мне казалось. Всего одиннадцать лет назад он был зеленым пацаном... Всего одиннадцать лет назад мой отец был жив.
- Я посмотрел по датам, - продолжал между тем Лисицын, - получается, что все это было прямо перед тем, как твой отец ушел в отпуск. Перед тем, как он поехал на Кавказ... И там эта автокатастрофа...
- Ну да, - сказал я.
- Получается, что это было последнее дело, которым занимался твой отец.
- Может быть, - сказал я. Можно было добавить, что поскольку мой отец был городским прокурором, то он наверняка занимался сразу несколькими делами, а не только тем, за которое получил взбучку молодой Лисицын. Но я ничего не добавил. Если Лисицыну нравилось думать, что между ним и мной существует какая-то связь, - ради бога.
- Н-да... - вздохнул подполковник.
- А этого Америдиса сколько уже ищут? Неделю? - вдруг спросил я.
- Примерно так, - подтвердил слегка удивленный Лисицын. - А что?
- Если его нигде нет уже неделю, это значит, что он мертв, - сказал я, повернулся и пошел в "Антилопу". Позже я понял, что брякнул это из злости - Лисицын не мог помочь мне, и я решил сказать какую-нибудь гадость в ответ.
Сказать-то я это сказал, но вот только мне от этого лучше не стало. Тем более не стало от этого лучше Тамаре.
4
- Уболтал? - с надеждой спросил Карабас, занося над моим бокалом бутылку мартини.
- Нет, - честно признался я, и бутылка немедленно исчезла из рук Карабаса.
- Ну на нет и суда нет, - мрачно проговорил Карабас, почесывая щетину на щеках. - Закроюсь на санитарный день, пусть привозят свой ОМОН. А ты... - он бросил на меня недовольный взгляд. - Ты иди вытаскивай Антона из сортира. Он снова затащил туда какую-то девку. Вбей, пожалуйста, в его тупую башку, что он здесь не один, что другие люди тоже хотят...
- Я разберусь, - пообещал я. - Только вот сначала я хотел узнать...
- Чего еще?
- Да вот на днях приходил сюда такой белобрысый парень в очках...
- Твоя подруга его приводила, да? - Карабас расплылся в улыбке, обрадовавшись тому, что память его не подкачала. - Помню я этого друга, помню. И - я тебе уже говорил об этом - знакомая у него рожа. Где-то я его раньше видел.
- Забудь, - махнул я рукой. - Забудь, что ты его где-то раньше видел, сосредоточься на том, что он был здесь вчера.
Карабас понимающе кивнул, почесал под мышкой, шмыгнул носом и сказал:
- Ну. Сосредоточился.
- Мне нужно его найти.
- Пф! - затрясся в ироническом хохоте Карабас. - Пф! Иши, Саня, ищи... Только я-то тут при чем, если я его видел всего полчаса... Он что, твою подругу увел? Пф!
- Не смешно, - сказал я. - Я должен найти этого типа, и точка. А башка у меня не варит. Поэтому я хочу с тобой посоветоваться. Может, у тебя какие-нибудь идеи возникнут...
- Тогда позвони мне часа в три, - посоветовал Карабас. - Я как раз просплюсь, голова у меня будет более-менее свежая... Если я сегодня больше не буду пить. А если буду, то позвони часа в четыре.
Меня просто убивало, как они все легко обращались со временем - и Лисицын, и Карабас. "Позвони мне через недельку". "Позвони мне часа в три". Как им объяснить, что у меня нет столько времени, как им объяснить, что я не могу ждать ни до трех, ни до четырех, ни тем более до следующей недели?!
- Будет слишком поздно, - выдавил я из себя. Меня подмывало взорваться отчаянным воплем, заглушить гремевшую из динамиков музыку, чтобы Карабаса акустической волной отбросило к стене и чтобы все бутылки за его спиной разлетелись вдребезги... Но я сдержался, сцепил зубы и выговорил только три слова, которые мог сказать без вреда для Тамары: - Будет слишком поздно.
- Поздно... - проворчал Карабас, автоматически точными движениями вскрывая пивные бутылки и отправляя их по стойке. - Ну а сейчас моя голова тоже ничего не соображает. Эта чертова музыка меня будто молотком лупит по черепу... То ли раньше было - "АББА", Джо Дассен...
Прежде чем Карабас окончательно погрузился в долгое ностальгическое перечисление кумиров своей юности, я успел вставить:
- Он приехал из Якутии. Остановился в "Интуристе". Собирался продавать алмазы. Потом пропал.
- Адриано Челентано, - сказал Карабас, мечтательно прикрыв глаза. - Вот это я понимаю... - Он открыл глаза и с омерзением огляделся вокруг. - Нет, это совсем не Челентано... Куда пропал?
- Вот в этом-то и вопрос. Я был в "Интуристе", но там им и не пахнет.
- Он продал алмазы, - рассудительно произнес Карабас. - И свалил с деньгами. В Москву или там в Рио-де-Жанейро. В зависимости от того, сколько денег он срубил. Вот и все, Саня. Все очень просто. Лично я бы на месте белобрысого ни секунды не оставался в городе, имея кучу денег. А у него ведь была куча денег?
Я ничего не сказал, но Карабас все прочитал по моему лицу.
- Он свалил из города, - сказал Карабас и сочувственно похлопал меня по плечу. - Все, расслабься. Я тебе помогу, - он вытащил из-под стойки мартини.
- Он не мог свалить из города, - с отчаянием выкрикнул я, и Карабас, как мне показалось, даже слегка испугался. - Не мог, и все!
- Как знаешь, - сказал Карабас. - Я тебе высказал свое мнение, а ты уж сам...
- Он не мог свалить из города, - упрямо повторил я, когда Карабас уже отошел в сторону кассы и не мог меня слышать. Я повторил это не для Карабаса, я повторил это для самого себя. Он не мог свалить из города, потому что если он свалил, то я не смогу его найти и представить Тыквину, а если я не представлю его Тыквину, то... то Тамару...
Он не мог свалить из города. Я запустил руку за стойку и нашарил там бутылку мартини, припрятанную Карабасом. После пары хороших глотков моя уверенность в присутствии Мухина где-то неподалеку усилилась. Когда я допил бутылку до конца, моя уверенность стала стопроцентной. Никогда еще я не чувствовал себя таким самоуверенным.
Этому не помешало даже то обстоятельство, что, отойдя от стойки бара, я вдруг потерял равновесие и рухнул на полногрудую брюнетку, которая взвизгнула и отпрыгнула в сторону, а потом презрительно произнесла, глядя на меня сверху вниз:
- Какое убожество: пить мартини из горла, как водку!
- Дура, - сказал я ей от души. - Это же круто!
После чего сел на пол и немедленно отрубился.