Бродя по залам, она время от времени пыталась продумать идеальное преступление, пусть рано или поздно они все равно должны были оказаться в руках правосудия и даже сами позаботиться об этом. А как бы иначе они попали в тюрьму? Хотя теперь они уже настолько обжились к Гранд-отеле, что никто из них не хотел уезжать оттуда. По крайней мере, сейчас. Ей сразу же вспомнилась поговорка об ослепляющем свойстве богатства и желании иметь еще больше. Неужели их превращение произошло так быстро? Ну нет, наверное, дело в любом случае не могло обстоять столь плохо.
Гений сделал пометки в своем блокноте, и они перешли в следующий зал. Тоже с высокими потолками, как во всех прочих, и этот факт заинтересовал Марту, поскольку картины все равно ведь нельзя было вешать на большом расстоянии от пола. Наконец долгая ходьба и постоянные размышления утомили ее, и ей пришлось сесть на скамейку, чтобы отдохнуть. Параллельно она не только изучала картины спереди, но также проверяла, каким образом они защищены от воров. И собственные впечатления сильно ее удручали.
Повсюду ее глаза натыкались на сигнализацию и охранников, которые имели мобильные телефоны и средства радиосвязи. Стоило им заметить что-то подозрительное, они сразу вызвали бы полицию. Хотя и здесь наверняка работал так называемый человеческий фактор. Сторожа ведь дежурили здесь с утра до вечера и, естественно, рано или поздно теряли бдительность? И, само собой, время от времени отходили выпить кофе, как все другие? Гений сел рядом с ней и сложил руки на животе.
– Я полагаю, мы справимся здесь, – сказал он тихо. – И с охраной тоже.
– Ты думаешь? – спросила она с надеждой. – Как чудесно с тобой, ты всегда полон оптимизма.
Он взял ее за руку и слегка пожал.
– Но именно ты вдохновляешь меня, милая Марта, и я обещаю тебе: вместе мы все организуем, у меня есть идея. Пойдем, сама увидишь.
Он поднялся, помог встать Марте, и они отправились в зал с временными экспозициями. Пожалуй, там охрана была похуже.
19
Катя отключила телефон и уставилась на дисплей, словно тот мог ей помочь. Она потеряла счет своим попыткам дозвониться сестре Барбаре, которая так ни разу и не ответила. Предлагая Кате выйти на подмену, сестра довольно туманно поведала о каком-то затянувшемся отпуске, но Катя задумалась над этим только сейчас. Раньше она могла связаться с ней по мобильному и спросить совета, но теперь, когда она нуждалась в нем больше всего, ничего не получалось.
Катя вздохнула и окинула взглядом общую гостиную. Там сидела женщина и зашивала плед, а два пожилых джентльмена играли в шахматы. Между тем хор в полном составе так и не вернулся, и это пугало ее. Они были жизнерадостной компанией, заражавшей своей энергией всех остальных в доме престарелых. Сейчас же здесь царили тишина и скука. Катя подумала о Гении, который обычно столярничал, когда ему казалось, что никто не слышит, и Граблях, певшем свои моряцкие песни. Даже отличавшаяся чересчур громким смехом Анна-Грета вносила свою живую струю. Катя и представить себе не могла, как ей будет их не хватать.
Ее мысли снова вернулись к Граблям, который, несмотря на все запреты, выращивал растения на балконе, и перекинулись на Стину. Та помогала их поливать, и по ее тайным взглядам Катя догадалась, что пожилая дама в восторге от своего друга-садовода. По крайней мере, стучась в его дверь, она всегда старалась выглядеть привлекательной. И тем отличалась он Анны-Греты, одевавшейся, похоже, с единственной целью – не замерзнуть. Будь больше таких, как она, манекенщицы остались бы без работы, а дома мод по всей Европе давно разорились бы.
Таким был хор в полном составе – но, боже праведный, куда же они делись? Катя пошла в комнату персонала и полистала документы в надежде найти хоть какие-то указания. Сестра Барбара, пожалуй, должна была оставить сообщение для нее. Раньше она помогала ей дельными советами, но на этот раз Катя ничего не нашла. Если старики выступали с концертами в Стренгнесе и Эскильстуне, им ведь следовало уже вернуться. Нет, она не могла больше ждать, ей требовалось что-то предпринять. Даже рискуя бросить длинную черную тень на репутацию "Диаманта".
Катя села перед телефоном, но не сумела заставить себя сразу же позвонить в полицию. Вместо этого она набирала номера церковных приходов в разных местах, спрашивала, не там ли старики.
Через два часа она сдалась – никто ничего не знал. Неужели Марта и все остальные сочиняли про гастроли? Теперь Катя по-настоящему заволновалась и посчитала необходимым поднять тревогу. Ее рука дрожала, когда она подняла трубку телефона. Она попыталась успокоиться, пока на другом конце еще не ответили, и даже чуть-чуть утешила себя тем, что потеряться впятером все-таки лучше, чем в одиночестве. Ведь тогда они могли помочь друг другу в случае каких-то проблем.
– Полиция? – Катя сделала глубокий вдох и попыталась как можно лаконичней рассказать, что из дома престарелых исчезли пять человек.
Когда Марта и Гений вернулись в отель после своего визита в музей, они долго отдыхали, прежде чем под вечер заказать шампанское и ужин на всех. Они получили новый стимул к существованию и сейчас, когда им удалось выспаться, пребывали в по-настоящему хорошем настроении. Пожалуй, даже были излишне веселы. Гений по ошибке поставил крестик в графу напротив свадебного набора из трех блюд, включая свадебный торт, но Марта вовремя обнаружила его оплошность и заменила меню на стандартное. Потом она покраснела как рак и подумала о Фрейде. Быть может, Гений машинально сделал то, на что надеялся где-то в глубине души? Она бросила взгляд в его сторону и обнаружила, что он смотрит на нее.
– Я спустился вниз и полистал газеты в библиотеке, – сообщил Гений, налив всем шампанское. – Там нет ни слова о нас, но я заметил нескольких полицейских. Они были одеты в гражданское и выглядели так, словно тренировались в одном и том же спортивном зале и использовали одну электробритву на всех. Они ходили и расспрашивали персонал, – добавил он, поставив бутылку на стол.
Полиция? Дело, главным образом представлявшееся нереальной игрой, кажется, начало превращаться в нечто более серьезное, дав причину для беспокойства, ведь в любом случае, прожив долгую жизнь, они все еще сохранили уважение к правоохранительным органам. Награбленное лежало в обуви и носках в гардеробе (пожалуй, не в самом надежном из всех мест), а они вдобавок как ни в чем не бывало собирались опять нарушить закон.
– Я и Гений провели сегодня разведывательную операцию в музее и обнаружили слабые места, – сообщила Марта, когда они приступили к десерту. Гений одарил ее ободряющим взглядом.
– Ага, теперь самое время для нового преступления, – сказал Грабли и отложил в сторону десертную ложку. Стина вытерла остатки шоколадного мусса с уголка рта, а Анна-Грета подалась вперед.
– Итак, все обстоит следующим образом. В одном из залов должна открыться новая экспозиция под названием "Last and Lust", – продолжила Марта. – Нам удалось взглянуть на нее, и мы узнали, что она очень фривольная и эротическая, со множеством неприличных картин.
– Я готов стать сторожем там, – предложил Грабли.
– Рано утром в выставочных залах не так много народа, поэтому большинство охранников, конечно же, пойдут поглазеть на нее, – сказала Марта.
Остальные кивнули в знак согласия.
– Я думаю, именно тогда мы и нанесем удар. Мы сможем одурачить их всех, если будем работать единой командой.
Никаких возражений снова не последовало, и Марта увидела в этом подтверждение тому, что предыдущее преступление не прошло для них бесследно.
– Тебе, Анна-Грета, отводится ужасно важная роль. Я попрошу тебя отправиться в зал с голландскими мастерами. Ты возьмешь свою палку, встанешь перед картинами Рембрандта, наклонишься вперед и покажешь на одну из них так, что пересечешь луч сигнализации.
– Но моя палка скривилась из-за пара в бане.
– Именно такой она и должна быть.
– Но тогда сигнализация сработает.
– И хорошо, так и надо. Но послушайте, я не вдаюсь сейчас в каждую деталь. Моя задача рассказать все в общих чертах.
– И правильно, иначе наше совещание никогда не закончится, – заметила Стина, вспомнив, что она забыла накрасить ногти. Это ей требовалось успеть сделать перед сном.
– В музее много технических средств охраны, – продолжила Марта, – и у них есть камеры наблюдения в каждом зале. Но я заметила, что под той из них, которая находится в зале импрессионистов, стоит увлажнитель воздуха. Там можно встать и из баллончика забрызгать линзу черной краской. Ты, Стина, маленькая и круглая и справишься с такой задачей.
– Я?
– Да, или ты предпочитаешь упасть в обморок?
– Лучше упади в обморок, это проще, – сказал Грабли и взял ее руку под столом. – Я могу забрызгать линзу. Или можно, кстати, просто закрыть ее крышкой от камеры.
– С этим я справлюсь, – сказала Стина. – Ты понадобишься для более важных задач.
– Тогда так и договоримся, – подвела итог Марта. – Значит, если ты, Анна-Грета, заставишь сработать сигнализацию в зале Рембрандта, ты, Стина, сделаешь вид, что упала в обморок, когда я тебе скажу. А ты, Гений, перекусишь трос, на котором висят картины, пока я буду закрывать тебя. Так годится?
Тут все заговорили, перебивая друг друга, и получилась очень долгая дискуссия, прежде чем им удалось распределить обязанности. Когда же они наконец договорились обо всем, у них по-прежнему оставались нерешенными несколько важных проблем.
– Как мы вынесем краденое? – поинтересовался Гений. – Мы же не сможем бежать вниз по лестницам.
– Воспользуемся лифтом. Поскольку он маленький и тесный, нам надо нацеливаться на небольшие картины.
– Вдобавок без сигнализации, – сказала Стина, она уже начала думать как настоящий преступник. – Такие маленькие, чтобы мы смогли положить их на ролятор.
– Именно. Большие полотна Лильефорса или Рембрандта не для нас, – поддержала ее Марта.
– И вряд ли "Коронация Густава III" работы Пило, – сказала Анна-Грета, громко рассмеявшись на лошадиный манер. У ее отца, известного юриста, было полно дорогих картин дома в Юрсхольме, и еще ребенком она немного познакомилась с искусством. Потом, начиная со студенческой поры, ходила на вернисажи и художественные выставки, а выйдя на пенсию, углубила свои знания и изучала историю искусства в университете. Картина Пило с Густавом III… Боже праведный, она была метров пять в ширину и по меньшей мере два в высоту.
– Я видела, что у них есть, – продолжила Марта. – Небольшие полотна Стриндберга и Зорна, но они наверняка надежно защищены сигнализацией и хорошо прикреплены к стене. Зато некоторые другие просто охраняются камерой наблюдения и датчиками движения, а одна или две, вероятно, не имеют никакой сигнализации совсем.
– Чудесно, и это правда? – воскликнула Стина восторженно и уже начала планировать, какие приобретения ей сделать на вырученные деньги. Она имела привычку оставлять свою губную помаду и пилочки для ногтей повсюду, и ей нужна была косметичка, например фирмы "Титан" какого-нибудь изысканного цвета.
После ужина они пели у рояля и, отдохнув немного, сели играть в карты. Грабли расположился с пивом и предложил выбрать бридж и делать приличные ставки. Но тогда Анна-Грета напомнила ему о его пустом кошельке и сказала, что даже при их радужных перспективах на будущее требовалось жить сегодняшним днем. В результате вторая часть его предложения не прошла. И тогда Грабли помрачнел и прошептал что-то Стине на ухо. Они оба в юности порой проводили лето в Финляндии и немного знали финский язык, и у него вдруг возникло желание освежить свои знания. Поэтому, пока они играли в бридж, Грабли время от времени пел финские народные песни с хитрыми текстами, где он на самом деле рассказывал Стине, какие карты у него на руках.
– Я говорю на пяти языках, а вы поете по-фински. Не могли бы вы петь на турецком, греческом или каком-то другом языке, какой я знаю? – ворчал Гений.
Но Стина и Грабли объяснили ему, что как раз финский фольклор нельзя заменить ничем, и в течение всего вечера продолжали его петь и много выиграли. Только когда Грабли увидел свой приз (пакетик фисташкек, который Анна-Грета нашла в баре), он предложил взамен пойти в кино. В итоге все отправились в кинотеатр и наслаждались талантливо сделанным английским фильмом "Большое банковское ограбление", где все преступники вышли сухими из воды. И Марта с Гением старательно делали свои записи, тогда как Анна-Грета начала храпеть. Но, поскольку ее храп был сродни ее смеху-ржанию, она быстро проснулась, а потом все решили, что пора ложиться спать.
На тот момент блокнот Гения был исписан вдоль и поперек и, помимо полезной информации, содержал массу втиснутой между ней всякой ерунды, где также нашлось место обрывкам кроссворда и квадратам японской головоломки судоку.
– Если полиция увидит это, они ничего не поймут, – сказал он восторженно. – Я тоже научился запутывать следы.
И тогда Марте стало так хорошо и тепло на душе, что она улыбнулась.
Несколько часов спустя Гений проснулся. Первые лучи утреннего солнца пробивались сквозь гардины, и он почувствовал, что замерз. Это имело отношение к Граблям. Гений услышал его голос. Да, друг стоял перед дверью и громко орал. Гений встал и впустил его.
– Я промерз до костей, – сообщил Грабли и поинтересовался насчет теплого одеяла и грога. А получив от Гения порцию горячего напитка, поведал о своей беде. По его словам, он спал с открытым окном и, когда похолодало, залезал все дальше под одеяло с целью сохранить тепло. И в результате не заметил, как температура в комнате упала почти до нуля. Перед самой полуночью его батарея замерзла, а где-то в час дала течь, и, когда он проснулся, весь пол был залит водой.
– Мы тонем, тонем, все на палубу, заорал я в панике и бросился к двери, – сказал Грабли и опустошил свой стакан.
– Врешь, наверное, – ответил Гений.
– Нет, чистая правда! Я позвонил дежурной, но персонал не поверил мне. Точно как ты. Видел бы ты их лица, когда они обнаружили воду.
– Ты сам-то в это веришь? – спросил Гений и зевнул.
Грабли поставил стакан перед собой.
– Будь добр, налей мне еще немного и одолжи пару теплых носков.
– Нет, хватит. Сейчас уже достаточно. Нам надо спать.
– Ты же знаешь, действительность порой превосходит самую глупую ложь, – попытался уговорить друга Грабли и посмотрел на свой стакан. – Плесни еще чуть-чуть.
Гений покачал головой.
– Мы увидимся утром. Постарайся быть в форме. Дело касается нашей второй кражи.
– Конечно, я знаю. Поэтому и не могу спать. Но история с батареей была ведь не такая глупая, признай. Стоит грога, не так ли?
– Грабли, иди и сейчас же ложись!
– Извини за беспокойство. Я думал, ты тоже бодрствуешь.
– Совсем наоборот, это сейчас я не сплю.
– Да, да, извини, но история с батареей настоящая. Подобное случилось здесь в отеле где-то в девятнадцатом столетии.
– Грабли, иди спать.
Когда товарищ ушел, Гений посмотрел ему вслед. Решиться на кражу было не так легко. Даже если сам сделаешь все правильно, другие могут подвести. Он уже беспокоился за Стину. Сейчас, оказывается, ему требовалось приглядывать и за Граблями тоже.
20
Какое здание! Национальный музей излучал мощь и величие. Марта подняла глаза на высокую лестницу перед собой и почувствовала себя очень маленькой. Там была "Траурная процессия Карла XII" Седерстрема и большие картины Карла Ларссона, и по сравнению с ними она выглядела просто крошечной. Вдобавок ей сейчас предстояло осуществить крупнейшую кражу произведений искусства десятилетия, что никак не прибавляло спокойствия. В любом случае она ведь была учителем физкультуры всю свою сознательную жизнь, а не вором. И пусть они очень тщательно продумали каждый момент, на практике любая мелочь могла привести к катастрофе. Марта утешала себя тем, что они неоднократно репетировали кражу полотен у себя в номере. Сейчас требовалось просто ничего не забыть и держаться спокойно. Она подошла к кассе на входе и купила билеты. Музей только что открылся, и они единогласно выбрали это время, рассчитывая иметь меньше помех для выполнения своего замысла. И исходили из того, что охранники не будут начеку именно тогда, как сказала Стина.
– Добро пожаловать, мадам. Вам холодно? – поинтересовалась кассирша, заметив, что Марта не сняла перчаток.
– Ревматизм, – ответила Марта с улыбкой и повернулась к остальным.
Она снова оглядела лестницы. Боже праведный, ступеньки по своей высоте не уступали высоким пьедесталам, и зачем понадобилось размещать картины на верхних этажах? Хватало ведь и того, что их вешали высоко на стенах! Она раздала билеты своим друзьям, а потом, пропустив их через странное считывающее устройство, они направились к лифту.
– Интересно, мы влезем в него все вместе? – спросил Гений.
– Лучше первыми ехать тем, у кого роляторы, – посчитала Марта, которой не терпелось проверить, как все выглядит наверху.
Лифт был медленным, и прошла целая вечность, прежде чем он поднялся на два этажа и они смогли выйти наружу, закрыть его двери за собой и снова отправить вниз. Марта почувствовала, что напряжение возрастает. Только бы Грабли не забыл повесить табличку "НЕ РАБОТАЕТ" внизу, подумала она. Конечно, этот прием выглядел банальным, но он наверняка должен был сработать. Гений сделал саму надпись на компьютере, приклеил ее к куску картона, а потом проделал в нем два отверстия для шнура, чтобы ее повесить. В такой манере они продумали еще массу деталей, чем Марта очень гордилась. Граблям же выпало караулить внизу у лифта. Ему очень не понравилось такое задание, и только когда Марта объяснила, что фактически половина дела – отход с места преступления – сейчас зависела от него, он смягчился и уступил.
Когда Стина и Анна-Грета тоже поднялись наверх, они всей компанией направились в сторону экспозиций. На следующий день планировалось открытие сенсационного проекта "Last and Lust" в зале временных выставок, и Марта исходила из того, что большинство охранников наверняка застрянет там. Они же не могли упустить случая в тишине и покое насладиться таким зрелищем, прежде чем его откроют для публики. Или же проект назывался "Lust and Last"? Этого она точно не помнила. В любом случае он был неприличным.
Они пошли в сторону больших залов. Как и ожидалось, там еще никого не было, но очень скоро посетители могли добраться и до второго этажа. Поэтому действовать требовалось незамедлительно. Опираясь на свою палку, Анна-Грета повернула налево, к залу голландских мастеров, тогда как другие нацелились на французскую живопись XIX столетия. Они пытались идти спокойно и медленно, и Гений на всякий случай заранее смазал роляторы собственноручно приготовленной смесью рапсового масла с другими ингредиентами. Но неожиданно Стина резко остановилась.
– Я забыла свои таблетки, – сказала она.
– Они ведь не нужны тебе именно сейчас? Марта обеспокоенно посмотрела на нее.
– С их помощью я поднимаю давление, – сказала Стина и устыдилась своей оплошности.
– Тебе не стоит беспокоиться. Все пройдет быстро, и мы скоро вернемся в отель, – утешил ее Гений. – К тому же ты ведь должна упасть в обморок.