- Полагаю, этот вопрос относится ко мне, - отозвался подполковник Мэллой. - У нас все идет хорошо в отношениях с Первым авиакрылом специальных операций. Пока они разрешили нам держать у себя "Ночной ястреб", и я получил достаточно времени для полетов на британской "Пуме", так что полностью освоил и этот вертолет. Если понадобится куда-то отправляться, я готов. Могу получить поддержку от воздушного танкера "МС-130" в случае длительного развертывания, но я в состоянии попасть практически в любую европейскую страну за восемь часов на своем "Сикорски" с поддержкой танкера или без нее. Что касается оперативного аспекта, мне он кажется хорошим. Солдаты - лучшие из всех, с кем мне приходилось летать, и мы превосходно сработались. Единственное, что беспокоит меня, - это отсутствие медицинской поддержки.
- Мы думали об этом. Доктор Беллоу - наш врач, и вы можете справиться с травмами, правда, док? - спросил Кларк.
- Достаточно хорошо, но я не смогу действовать как настоящий хирург. Кроме того, в случае развертывания мы можем рассчитывать на помощь местных врачей из полиции и пожарной службы в районе операции.
- Мы нашли более благоприятный выход из положения в Форт Брэгг, - заметил Мэллой. - Я знаю, что все наши стрелки прошли подготовку в оказании срочной помощи на месте, но все же неплохо иметь в составе группы хорошо подготовленного специалиста. В конце концов, у доктора Беллоу только две руки, - заметил пилот. - И он может быть лишь в одном месте.
- При развертывании, - сказал Стэнли, - мы всегда сообщаем о необходимости возможной помощи в ближайший местный госпиталь. До сих пор нам не отказывали в ней.
- О'кей, парни, но это мне придется доставлять раненого в госпиталь. Я делал это не раз, и мне кажется, что мы можем улучшить ситуацию. Предлагаю проводить учения. Нам нужно делать это регулярно.
"А ведь это неплохая мысль", - подумал Кларк.
- Мы учтем ваше предложение, Мэллой. Ал, давай возьмемся за это в течение нескольких ближайших дней.
- Согласен, - кивнул Стэнли.
- Сложная проблема при этих учениях - это имитация повреждений, - сказал доктор Беллоу. - Не существует замены настоящего повреждения, но мы не можем класть наших людей в палату "Скорой помощи". На это уйдет слишком много времени, и они не увидят там настоящих ран.
- Такую проблему решить мы пытались много лет, - сказал Питер Ковингтон. - Можно научить людей соответствующим процедурам, но приобрести практический опыт очень трудно.
- Это верно, если только мы не перенесем всю нашу компанию в Детройт, - пошутил Чавез. - Послушайте, парни, все мы знакомы с правилами оказания первой помощи, а доктор Беллоу и есть врач. У нас так мало времени для учений, и главными являются оперативные действия, верно? Мы отправляемся туда и выполняем свою работу, а это уменьшает число ранений, не правда ли? - За исключением ран, причиненных террористам, промолчал он, о них никто не думает, да и трудно вылечить раны, нанесенные в голову десятимиллиметровыми пулями, даже в госпитале Уолтера Рида. - Мне нравится мысль об учениях, связанных с эвакуацией раненых. Отлично, это нам по силам, и мы можем практиковаться в оказании первой помощи, но способны ли мы, глядя на это реально, идти дальше? Я не вижу, каким образом.
- Есть комментарии? - спросил Кларк. Он тоже не думал, что учения по оказанию медицинской помощи нужно развивать дальше.
- Чавез прав... но мы никогда не сможем полностью подготовиться или пройти настоящий курс обучения, - напомнил Мэллой. - Неважно, сколько времени мы потратим на подготовку, но террористы всегда найдут способ применить что-то новое. У нас в отряде "Дельта" мы всегда имеем в составе группу медицинского реагирования, подготовленных врачей. Может быть, здесь мы не сможем позволить себе такие же меры, но в Форт Брэгг мы делали именно это.
- Нам придется полагаться на местную поддержку для этих целей, - сказал Кларк, заканчивая обсуждение вопроса. - Наш отряд не может позволить себе чрезмерно разрастаться. У меня нет на это денег.
Это является магическим словом в нашем бизнесе, мог не добавлять Мэллой.
Совещание закрылось через несколько минут, и с ним закончился рабочий день. Дэн Мэллой уже привык к местной традиции заканчивать день в клубе, где пиво было отличным, а компания дружная. Спустя десять минут он поднимал кружку вместе с Чавезом. На этого маленького латиноса можно положиться, подумал он.
- Эта операция, которую ты провел в Вене, была превосходной, Динг.
- Спасибо, Дэн. - Чавез поднес кружку ко рту и сделал глоток. - Правда, там у меня не было выбора. Иногда тебе приходится идти на такое, что ты не стал бы делать в другое время.
- Да, это точно, - согласился морской пехотинец.
- Ты считаешь, что у нас не все в порядке по медицинской части... я тоже, но пока это не было проблемой.
- До сих пор тебе везло, мой мальчик.
- Да, я знаю. Пока мы не сталкивались с настоящими безумцами.
- А они есть, настоящие психи, такие, кому на все наплевать с высокого дерева. Говоря по правде, я тоже не встречался с такими, разве что видел по телику. Я все время вспоминаю операцию в Маалоте, в Израиле, больше двадцати лет назад. Эти козлы расстреляли маленьких детей только для того, чтобы показать, какие они крутые, - и не забывай, что случилось не так давно с маленькой дочкой президента. Ей чертовски повезло, что рядом оказался парень из ФБР. Я с удовольствием поставил бы ему кружку пива.
- Отличный стрелок, - согласился Чавез. - Еще лучше было то, что он оказался там в нужное время. Я читал про то, как он справился - говорил с ними и все такое, проявил терпение, выжидал момента, чтобы начать действовать, и затем принялся за дело.
- Он рассказывал об этом в Брэгге, но в этот день меня там не было. Видел запись. Ребята говорят, что он стреляет из пистолета не хуже любого в их команде, но еще лучше то, что он оказался умным.
- Да, это имеет немалое значение, - согласился Чавез и допил свое пиво. - Мне пора идти готовить ужин.
- Не понял?
- Моя жена - врач, она вернется домой примерно через час, и теперь моя очередь готовить ужин.
Мэллой поднял брови.
- Приятно слышать, что ты хорошо подготовлен, Чавез.
- Я уверен в своей мужественности, - заверил авиатора Доминго и направился к двери.
* * *
На этот раз Андре работал поздно вечером. Worldpark оставался открытым до 23.00, а магазины закрывались еще позднее, потому что даже такое огромное заведение, как тематический парк, не могло упустить и крохотного шанса получить несколько медных монет. Их платили "трудящиеся" за дешевые, никому не нужные сувениры, которые продавали в магазинах и попадали сувениры в маленькие жадные детские ручонки, часто донимающие усталых родителей. Он равнодушно наблюдал за происходящим, ожидая закрытия самого последнего аттракциона, и только, когда цепи поставят на место и механики аттракционов помашут им на прощание, последние посетители, с трудом передвигая ноги, направятся к выходу. По дороге они будут останавливаться у каждого магазина, используя последнюю возможность купить что-то. Продавцы будут устало улыбаться и обслуживать своих последних покупателей, как их учили в Worldpark University. И только когда наконец все покинут парк, лавки закроются, из кассовых аппаратов извлекут деньги и под бдительным наблюдением Андре и сотрудников департамента безопасности наличные отправят в специальную комнату для счета. Строго говоря, это не входило в его обязанности, но он все-таки остался и сейчас шел за тремя клерками из магазина "Матадор". Сначала они вышли на главную улицу, потом в переулок, через ничем не примечательные деревянные двери и вниз по ступенькам в подземное помещение, по бетонным коридорам которого днем проносились электрические тележки и бегали сотрудники парка, но теперь пустые, за исключением служащих, направляющихся в раздевалки, чтобы переодеться в обычную одежду. Деньги считали в особой комнате, расположенной в самом центре парка, почти под замком. Здесь сдавались наличные, каждый мешок помечался по месту, откуда он поступил. Монеты сваливали в корзины, где их разделяли по национальной принадлежности и деноминации, считали, заворачивали и готовили к перевозке в банк. Бумажную валюту, уже сложенную в пачки по виду и достоинству, взвешивали. В первый раз, когда Андре увидел такую процедуру, он был поражен, но чувствительные весы действительно взвешивали бумажные деньги - вот, один точка шесть, один пять килограммов сотенных дойчмарок. Два точка шесть, три семь ноль килограммов пятифунтовых британских банкнот. Соответствующая сумма тут же появлялась на электронном экране, а дальше банкноты ехали по транспортеру - там их упаковывали. Здесь офицеры безопасности были вооружены пистолетами "Астра", потому что общая сумма вырученных денег за день была - на главном дисплее появилась цифра - 11 миллионов 597 тысяч 309. 35 фунтов стерлингов... Все подержанные банкноты, самые лучшие для преступников, любого достоинства. Их укладывали в шесть больших брезентовых мешков, помещали на четырехколесную тележку для перевозки по подземному коридору в бронированный автомобиль с полицейским эскортом, который вез их в центральный офис местного банка, все еще открытого для получения такой огромной суммы денег. Одиннадцать миллионов фунтов стерлингов наличными - парк загребал миллиарды в год, устало подумал Андре.
- Извините меня, - спросил он у супервайзера по безопасности. - Я не нарушил правил, придя сюда?
- Нет, рано или поздно все приходят в эту комнату, - усмехнулся офицер. - Вот почему здесь установлены окна.
- А это не опасно?
- Не думаю. Стекла в окнах толстые, как видишь, и охрана внутри комнаты очень строгая.
- Mon dieu, столько денег, что, если кто-то попытается украсть их?
- Их везут в бронированном грузовике с полицейским эскортом - два автомобиля, в каждом четыре хорошо вооруженных офицера. - Иэто только те охранники, которые на виду, подумал Андре. Поблизости будут другие, не такие заметные, но вооруженные ничуть не хуже. - Сначала мы беспокоились, что баскские террористы могут попытаться украсть деньги, - такое количество денег позволит им финансировать свои операции в течение нескольких лет, - но такой угрозы не возникло, и к тому же ты знаешь, что делается со всеми этими наличными?
- Почему вы не отправляете деньги в банк на вертолете? - спросил Андре.
Супервайзер департамента безопасности зевнул.
- Слишком дорого.
- А куда деваются наличные?
- Часть возвращается обратно к нам, разумеется.
- О, - Андре задумался. - Ну, конечно.
Worldpark оперировал в основном наличными, потому что многие предпочитают платить за вещи, которые они покупают таким образом, несмотря на широкое распространение кредитных карточек, которые парк использовал с таким же удовольствием. Кроме того, гости могли относить все расходы в парке на свои счета в гостинице, где они платят за номера, - инструкции, как делать это, напечатаны на каждом пластиковом ключе на языке каждого гостя.
- Я готов поспорить, что мы используем каждую пятифунтовую британскую банкноту не менее пятнадцати раз, прежде чем она становится слишком изношенной и ее посылают в Лондон для замены и уничтожения.
- Понятно, - кивнул Андре. - Итак, мы вносим наличные в банк на наш депозит и затем снимаем часть с нашего счета, чтобы давать сдачу нашим гостям. Тогда сколько денег мы держим здесь для этой цели?
- Чтобы давать сдачу? - Супервайзер пожал плечами. - Ну два или три миллиона как минимум фунтов стерлингов, разумеется. Чтобы следить за прохождением денег, у нас установлены эти компьютеры. - Он показал рукой.
- Удивительное место, - заметил Андре, искренне поражаясь размаху денежных операций. Он кивнул супервайзеру и направился к выходу, чтобы пробить свою рабочую карточку и переодеться. Он остался доволен прошедшим днем. Пока Андре бродил по парку, ему удалось подтвердить свои предыдущие впечатления. Теперь он знал, как спланировать операцию и как ее провести. Далее ему нужно привести сюда своих сообщников и познакомить их с планом операции, а затем осуществить ее. Через сорок минут он пришел в свою квартиру, налил бургундского и еще раз обдумал все. Андре был руководителем планирования и операций в "Action Directe" ("Решительное действие") уже более десяти лет - он спланировал и осуществил одиннадцать убийств. Эта операция, однако, будет самой грандиозной из всех, может быть, даже кульминацией его карьеры, и потому он должен тщательно продумать каждый шаг. К стене его квартиры был прикреплен план Worldpark, и он окинул его взглядом, слева направо. Вход и выход. Возможные пути подхода полиции. Способы противостоять им. Где поместить его собственных сотрудников безопасности. Где захватить заложников. Где держать их. Как вывести всех из парка. Андре обдумывал все это снова и снова в поисках слабых мест и ошибок. Испанская национальная полиция - "Guardia Civil" - сразу отреагирует на операцию. Несмотря на их комичные фуражки, к ним следует относиться с уважением. Они боролись с басками на протяжении целого поколения и многому научились. Несомненно, у них уже разработан план операции на случай нападения на парк, потому что это была слишком очевидная цель для террористов, нет, Андре поправил себя, для прогрессивных элементов. Нельзя относиться к полиции без должного уважения. Они едва не убили или арестовали его два раза во Франции, но в обоих случаях это произошло потому, что он допустил очевидные ошибки, и Андре учел полученные уроки. На этот раз он не допустит такого. Он не подпустит их к себе с помощью тщательного выбора заложников и продемонстрирует свою готовность использовать их для достижения политических целей. Какой крутой ни была "Guardia Civil", они спасуют перед этой демонстрацией решительности, поскольку они, несмотря на их упорство, уязвимы из-за своей буржуазной сентиментальности, подобно всем остальным. Именно чистота его веры дает ему преимущество над ними, он будет придерживаться ее и достигнет своей цели. В противном случае погибнет множество людей, а правительства Испании и Франции не смогут пойти на это. План был почти готов. Андре поднял трубку телефона и заказал международный разговор.
* * *
Пит вернулся ранним вечером. Теперь его лицо выглядело бледным, и он был даже более апатичным, но одновременно чувствовал себя неловко, судя по неуверенности его походки. Было очевидно, что он испытывает болезненные ощущения при каждом шаге.
- Как ты себя чувствуешь? - приветливо спросил доктор Киллгор.
- С желудком совсем плохо, док, вот здесь, - сказал Пит, показывая пальцем.
- Все еще беспокоит тебя, а? Ну что ж, ложись вот здесь, и мы осмотрим тебя, - сказал доктор, надевая перчатки и маску. Осмотр был поверхностным, но все равно бесполезным. Пит, подобно Честеру до него, умирал, но еще не знал об этом.
Героин проделал хорошую работу, сняв боль и заменив ее химической нирваной.
Киллгор осторожно взял еще один образец крови для дальнейшего изучения под микроскопом.
- Так вот, приятель, думаю, нам придется вытерпеть этот приступ. Но позволь мне сделать тебе инъекцию, чтобы справиться с болью.
- Конечно, доктор. В прошлый раз она подействовала очень хорошо.
Киллгор наполнил еще один пластиковый шприц и впрыснул героин в ту же вену, как и раньше. Он наблюдал за тем, как карие глаза Пита расширились от первоначального удара, затем закрылись, когда боль пропала и будет заменена летаргией, причем настолько глубокой, что доктор мог сделать хирургическую операцию прямо сейчас, и бедный сукин сын даже не заметит.
- Как дела у остальных парней, Пит?
- Все в порядке, только Чарли жалуется на боль в желудке. Думаю, он что-то съел.
- Вот как? Пожалуй, осмотрю и его, - сказал Киллгор. Итак, номер три будет здесь, вероятно, уже завтра. Время соответствовало плану. После более ранних, чем ожидалось, симптомов у Честера остальная группа реагировала точно в соответствии с предсказанным временем. Отлично.
* * *
Состоялось несколько телефонных разговоров, и рано утром были арендованы автомобили с фальшивыми номерными знаками. Парами или по одному они ехали из Франции в Испанию, без труда проезжали через пограничные посты, обычно с дружеской улыбкой. Различные туристские агентства забронировали им места в отелях парка, все среднего уровня, связанные с самим парком поездом или монорельсом, со станциями прямо в вестибюлях отелей, наполненных магазинами, чтобы гости не заблудились.
Шоссе, ведущие в парк, были широкими и удобными для езды, а знаки простыми и понятными даже для тех, кто не знал испанского. Пожалуй, единственной опасностью были огромные туристские автобусы, мчащиеся по шоссе со скоростью, превышающей 150 километров в час, похожие на сухопутные океанские лайнеры. В окнах автобусов виднелись лица людей, многие из них дети, которые приветственно махали водителям автомобилей. Водители махали в ответ и широко улыбались, пропуская автобусы, превышающие ограничения скорости, словно имели на это право, тогда как водители автомобилей не хотели рисковать. У них было много времени. Так планировалась операция.