- Паттерсон, сэр, - ответил сержант. - Знаю, я споткнулся, вбегая в дом. - Он повернулся к части дверной Рамы, которая была брошена силой взрыва в комнату, где велась стрельба, и он чуть не упал, споткнувшись об нее.
- Но вы ловко сохранили равновесие, сержант Паттерсон. Вижу, что это ничуть не повлияло на точность вашей стрельбы.
- Да, сэр, - согласился Хэнк Паттерсон, скрывая улыбку.
Командир группы подошел к Кларку, поставив оружие на предохранитель.
- Прошу вас отметить, что мы полностью готовы к боевой миссии, мистер К., - сказал Чавез с уверенной улыбкой. - Пусть террористы беспокоятся о своих задницах. А как дела у Группы-1?
- Быстрее на две десятых секунды, - ответил Джон с радостью, что может поставить на место невысокого командира Группы-2. - Большое тебе спасибо.
- За что?
- За то, что ты не прикончил своего тестя. - Джон похлопал его по плечу и вышел из комнаты.
- О'кей, парни, - сказал Динг своим стрелкам, - давайте примем во внимание замечания начальства и отправимся обратно, чтобы выслушать критику. Не меньше чем шесть телевизионных камер записали операцию. Стэнли просмотрит запись кадр за кадром. За этим последует несколько кружек в сержантском клубе 22-го полка. Британцы, узнал Динг в течение последних двух недель, относятся весьма серьезно к своему пиву, а Скотти МакТайлер бросает дартс не менее точно, чем Гомер Джонстон стреляет из винтовки. В какой-то мере было нарушением протокола, что Динг, повышенный до звания майора, поднимал кружки пива вместе со своими стрелками-сержантами. Он объяснил это тем, что был раньше скромным старшим сержантом, перед тем как стать сотрудником Центрального разведывательного управления, и развлекал парней рассказами о своей прошлой "жизни ниндзя", - рассказами, которые остальные выслушивали со смесью уважения и недоверия. Какой хорошей ни была Седьмая пехотная дивизия, она не была настолько хорошей. Даже Доминго признавал это после нескольких кружек "Джона Каридж".
* * *
- О'кей, Ал, как твое мнение? - спросил Джон. Бар в его кабинете был открыт, перед Алистером стоял стакан с "Гленфиддихом", а Кларк подносил к губам стакан с бурбоном "Дикая индейка".
- Ты имеешь в виду парней? - он пожал плечами. - Технически они в отличном состоянии. Стреляют блестяще, и, понимаешь, они ведь не убили нас сегодня случайными выстрелами, правда?
- Но? - спросил Кларк с шутливым взглядом.
- Но трудно сказать определенно до тех пор, пока не начнется настоящее дело. Да, они ничем не уступают SAS, но лучшие из них являются бывшими стрелками SAS...
Пессимизм старого мира, подумал Джон Кларк. Такова проблема с европейцами.
У них нет оптимизма, слишком часто они ищут проблемы, которые сложатся неудачно, вместо того чтобы пройти успешно.
- А Чавез?
- Отличный парень, - признал Стэнли. - Почти ничем не уступает Питеру Ковингтону.
- Согласен, - кивнул Кларк, несмотря на несколько пренебрежительное отношение к его зятю. Но Ковингтон провел в Герефорде семь лет. Еще пара месяцев - и Динг сравняется с ним. Он уже почти ничем не уступает британцу. Сейчас разница между ними настолько мала, что зависит от того, насколько хорошо каждый из них спал предыдущей ночью, а очень скоро будет зависеть от того, что тот или другой ели на завтрак. Короче говоря, подумал Джон, у него отличные люди, достигшие тренировкой соответствующего уровня. Теперь ему оставалось только держать их здесь. Тренировка. Тренировка. Тренировка.
Ни один из них не знал, что операция, к которой они готовились, уже началась.
* * *
- Итак, Дмитрий, - произнес мужчина.
- Да? - ответил Дмитрий Аркадьевич Попов, разбалтывая водку в своем стакане.
- Где и как мы начнем? - спросил мужчина.
Оба думали, что они встретились по счастливому совпадению, хотя и по самым разным причинам. Это случилось в Париже, в уличном кафе, их столы стояли рядом друг с другом. Один заметил, что другой русский, и хотел задать несколько простых вопросов относительно бизнеса в России. Попов, бывший сотрудник КГБ, уволенный по сокращению штатов, теперь метался по Европе в поисках возможности присоединиться к миру капитализма. Он сразу определил, что у этого американца много денег и потому следует заручиться его поддержкой. Он отвечал на вопросы открыто и четко, давая возможность американцу быстро догадаться о его предыдущем месте работы, - знание языков (Попов блестяще говорил на английском, французском и чешском) выдавало его с головой, равно как и знакомство с Вашингтоном, округ Колумбия. Попов явно не был дипломатом, слишком уж открыто и прямо выражал свое мнение, этот фактор положил конец его продвижению в бывшем советском КГБ после звания полковника - сам он по-прежнему считал, что заслуживал звезд генерала. Как обычно, одно следовало за другим: сначала обмен визитными карточками, затем поездка в Америку - первым классом на "Эр Франс" - в качестве консультанта по вопросам безопасности и далее ряд встреч, переходящих очень плавно в направление, которое было сюрпризом скорее для русского, чем для американца. Попов произвел отличное впечатление на американца своим знанием проблем безопасности на улицах иностранных городов, и затем их беседа перешла в совершенно иную область специальных знаний.
- Откуда тебе известно все это? - спросил американец в своем офисе в Нью-Йорке.
Ответом была широкая улыбка, даже после трех двойных порций водки.
- Разумеется, я знаю этих людей. Послушай, ты не можешь не знать, чем я занимался перед тем, как покинул службу.
- Ты действительно работал с террористами? - удивленно спросил американец, обдумывая полученную информацию уже тогда.
Сейчас было необходимо для Попова объяснить все в соответствующем идеологическом контексте.
- Ты должен помнить, что для нас они совсем не являются террористами. Они были, как и мы, убежденными в торжестве мира во всем мире и в марксизме-ленинизме, солдаты - попутчики в борьбе за свободу людей - и, говоря по правде, являлись полезными дураками, слишком стремящимися пожертвовать своими жизнями в обмен на небольшую поддержку того или иного сорта.
- Неужели? - снова спросил удивленный американец. - Я-то считал, что их действия мотивировались чем-то важным.
- Да, конечно, - заверил его Попов, - но идеалисты - глупые люди, не правда ли?
- Некоторые из них, - согласился американец, давая возможность своему гостю продолжать.
- Они все верят в риторику, в обещания. Разве вы не видите? Я тоже был членом партии, говорил правильные слова, заполнял тетради ответами, посещал собрания, платил партийные взносы. Я делал все, что должен был делать, но в действительности был агентом КГБ. Я выезжал за границу и видел, какова жизнь на Западе. Я предпочитал выезжать "по делам" за границу, чем работать в доме № 2 на площади Дзержинского. За границей пища лучше, одежда лучше, все лучше.
В отличие от этих глупых юнцов я знал, в чем заключается правда, - закончил Попов, салютуя своим наполовину наполненным стаканом.
- Тогда что они делают теперь?
- Скрываются, - ответил Попов. - Главным образом скрываются. Некоторые поступили на ту или иную работу - скорее всего чернорабочими, полагаю, несмотря на то что большинство из них имеют университетское образование.
- Интересно... - Сонный взгляд показывал, что алкоголь действовал на американца, но это была искусная маскировка.
- Что интересно?
- Можно ли сейчас вступить с ними в контакт...
- Несомненно, если для этого существует причина. Мои связи, - он постучал пальцем по виску, - понимаете, подобные вещи никогда не забываются. - Куда ведет этот разговор?
- Видишь ли, Дмитрий, даже свирепые собаки находят себе применение, и иногда, понимаешь... - смущенная улыбка, - знаешь...
В этот момент Попов подумал, что фильмы являются, возможно, правдой. Неужели американские бизнесмены действительно планируют убийство своих коммерческих соперников и тому подобное? Это кажется совершенно безумным, но, возможно, фильмы не такие уж беспочвенные.
- Скажи мне, - продолжал американец, - ты действительно работал с этими людьми? Ты планировал некоторые операции, которые они осуществляли?
- Планировал? Нет, - Попов отрицательно покачал головой. - Я обеспечивал определенную помощь по указанию моего правительства. Большей частью я исполнял роль курьера. - Это не было почетным поручением; по сути дела, он был почтальоном, которому поручали доставлять специальные послания, но ему поручали выполнение таких заданий благодаря его исключительным способностям "работы в поле" и его умению убеждать почти всех по практически любой проблеме. Дело в том, что его контакты было исключительно трудно переубедить, после того как они приняли какое-то решение. Попов был корректировщиком, пользуясь западным жаргоном, действительно великолепным офицером-разведчиком, которого, насколько известно, так и не удалось опознать ни одной западной контрразведке. В противном случае его въезд в Америку через аэропорт Кеннеди не был бы таким незаметным.
- Значит, ты действительно знаешь, как связаться с этими людьми, верно?
- Да, знаю, - заверил Попов своего хозяина.
- Поразительно. - Американец встал. - Как ты смотришь на то, чтобы поужинать?
К концу ужина Попов зарабатывал сто тысяч американских долларов в качестве специального консультанта, думая о том, куда заведет его новая работа, и не беспокоясь об этом. Сто тысяч долларов были большими деньгами для человека с утонченными вкусами, которые нуждались в соответствующей поддержке.
С тех пор прошло десять месяцев, и водка была по-прежнему хорошей в стакане с двумя кубиками льда.
- Где и как?.. - прошептал Попов. Его забавляло то, где он был теперь и чем занимался. Жизнь была такой странной, дороги, которые ты выбираешь, и куда они ведут тебя. В конце концов, тем вечером он просто сидел в парижском кафе, убивая время и ожидая встречи с агентом французской контрразведки DGSE, своим бывшим "коллегой". - Когда принято решение?
- Да, Дмитрий, у тебя есть дата.
- Я знаю, с кем встретиться и с кем связаться, чтобы организовать встречу.
- Ты должен сделать это при личной встрече? - спросил американец.
Какой глупый вопрос, подумал Попов. Легкий смешок.
- Мой дорогой друг, да, понадобится личная встреча, лицом к лицу. Такие дела не организуют по факсу.
- Но это рискованно.
- Не очень. Встреча пройдет в безопасном месте. Никто не будет фотографировать меня, и они знают лишь пароль и мое кодовое имя. Конечно, у меня будет валюта.
- Сколько?
Попов пожал плечами.
- Скажем, пятьсот тысяч американских долларов? Наличными, разумеется. Американские доллары, дойчмарки, швейцарские франки - это будет зависеть от того, что предпочитают наши... наши друзья, - добавил он, чтобы все было ясно.
Хозяин быстро написал записку и передал ее Попову.
- Это понадобится тебе, чтобы получить деньги. - После этого дело началось. Мораль всегда была разной и зависела от культуры, опыта и принципов отдельных мужчин и женщин. В случае Дмитрия его родная культура имела всего несколько твердых правил, его опыт должен был воспользоваться этим, и его основной принцип заключался в том, как зарабатывать деньги на жизнь.
- Ты знаешь, что это опасно для меня, и, как тебе известно, мое жалованье...
- Твое жалованье только что удвоилось, Дмитрий.
На лице Попова появилась улыбка.
- Великолепно. - Хорошее начало. Даже русская мафия не продвигает людей так быстро.
* * *
Три раза в неделю они практиковались в прыжках с платформы, шестьдесят футов от земли. Примерно раз в неделю производились настоящие прыжки из вертолета британской армии. Чавезу это не слишком нравилось. Воздушно-десантная школа была одной из немногих вещей, которых он избегал во время своей службы в армии, что было несколько странным, думал он, оглядываясь назад. Он окончил школу рейнджеров в звании сержанта (Е-4), но по той или иной причине не попал в Форт Беннинг.
Это было худшим занятием во время пребывания в Герефорде. Его ноги стояли на направляющих полозьях, когда вертушка приближалась к месту выброса. Руками в перчатках он держался за трос в сотню футов длиной - на случай, если пилот неправильно рассчитает высоту. Никто не полагался на пилотов, хотя жизнь очень часто зависела от них, но этот казался очень хорошим. Немного походил на ковбоя - конечная часть моделированной высадки прошла в просвете между деревьев, и листья древесных вершин коснулись комбеза Динга, - очень нежно, это верно, но в положении Динга всякое прикосновение было решительно неприятным. Затем нос вертушки задрался вверх в мощном динамическом торможении. Ноги Чавеза напряглись, и, когда нос опустился, он оттолкнулся от полозьев и прыгнул. Самое трудное заключалось в том, чтобы остановить спуск у самой земли и не оказаться висящей целью для противника. На этот раз все прошло удачно, и его ноги коснулись грунта. Он отбросил трос, схватил свой "X & К" в обе руки и устремился к цели, выжив после своего четырнадцатого скольжения по тросу и третьего с вертолета. В этом упражнении был какой-то радостный налет, сказал себе Динг на бегу. Он снова был настоящим солдатом, к чему он привык и что полюбил и чего лишила его служба в ЦРУ. Чавез был человеком, любившим упражняться до пота, ему нравилось физическое истощение от солдатской работы в поле и больше всего нравилось быть с другими, которые разделяли его призвание. Это было нелегко, даже опасно: каждый стрелок его группы получил легкую травму разного рода за последний месяц, за исключением Вебера, который, казалось, сделан из стали. Рано или поздно, говорилось в статистике, кто-то получит тяжелую травму, вероятнее всего сломает ногу во время скольжения по тросу при высадке. В "Дельте" в Форт Брэгг редко был полный комплект стрелков, готовых к выполнению операции, из-за травм, полученных во время учений. Однако напряженные тренировки гарантировали успешные действия во время настоящих операций. По крайней мере, таким был лозунг каждой хорошей армии в мире.
Преувеличение, пожалуй, но не слишком большое. Оглядываясь назад из своего укрытия, Чавез увидел, что вся Груп-па-2 успешно спустилась и двигалась вперед, даже Вега, что было достаточно удивительным. Из-за тяжести могучего торса Веги он всегда беспокоился о его лодыжках. Вебер и Джонстон мчались к предписанным местам, у каждого в руках винтовка, сделанная по специальному заказу и снабженная оптическим прицелом. Радиосвязь в шлемах работала успешно, шипела цифровая кодирующая система, так что только стрелки группы могли понять, что говорилось. Динг повернулся и увидел, что каждый находится в предписанной позиции, готовый выполнить его следующую команду...
Центр связи находился на втором этаже здания, ремонт которого только что был закончен. Он был оборудован обычным количеством телетайпов, связанных с различными международными службами новостей, и телевизорами для приема CNN и "Sky News", а также нескольких других радиостанций. За всем этим наблюдали сотрудники, которых англичане называли "следящими" и за которыми, в свою очередь, наблюдал профессиональный офицер разведывательной службы. Таким офицером в этой смене был американец из Агентства национальной безопасности, майор ВВС, который обычно одевался в гражданский костюм, нисколько не скрывающий его национальность или характер подготовки.
Майор Сэм Беннетт привык к окружению. Его жене и сыну не слишком нравилось местное телевидение, зато им пришелся по вкусу английский климат и несколько неплохих гольф-клубов находились на расстоянии, которое можно было за короткое время проехать на автомобиле. Майор делал трехмильную пробежку каждое утро, чтобы показать местным жителям, что он не безнадежный лентяй, и предвкушал начало сезона птичьей охоты через несколько недель. В остальном обязанности были несложными. Генерал Кларк - так теперь все думали о нем - казался неплохим боссом. Он любил, чтобы все делалось быстро и аккуратно, что в точности соответствовало вкусам Беннетта. К тому же он никогда не повышал голоса. Беннетт за свои двенадцать лет службы работал с несколькими боссами, любившими кричать. И Билл Тауни, британский глава службы разведки, был одним из лучших, с которыми приходилось работать Беннетту, - спокойный, задумчивый и очень толковый. Беннетт выпил несколько пинт пива с ним за последние несколько недель, разговаривая на профессиональные темы в офицерском клубе Герефорда.
Однако обязанности вроде тех, которые он выполнял, почти все время были скучными. Раньше майор работал в Центре слежения в подвале АНБ - большой комнате с низким потолком, со стандартными помещениями, разделенными перегородками, с мини-телевизорами и компьютерными принтерами, где постоянно раздавался глухой шум, способный свести человека с ума в длинные ночи наблюдения за происходящим в гребаном мире. По крайней мере, британцы не считали необходимым запирать в клетки всех рабочих пчел. Для него было просто встать и пройтись по центру связи. Сотрудники здесь были молодыми. Только Тауни перешагнул за пятьдесят, и это тоже нравилось Беннетту.
- Майор! - донесся голос от одного из принтеров новостей. - В Швейцарии произошел захват заложников.
- Какая это служба новостей? - спросил Беннетт, направляясь к принтеру.
- Агентство Франс Пресс. Захватили банк, чертов банк, - доложил капрал, когда Беннетт подошел достаточно близко, чтобы читать информацию на ленте, но не смог прочесть, потому что он не знал французского. Капрал знал и быстро перевел французский текст на английский язык. Майор поднял телефонную трубку и нажал на кнопку.
- Мистер Тауни, мы получили сведения об инциденте в Берне, неизвестное количество преступников захватили центральное отделение Бернского коммерческого банка. В нем находятся несколько служащих.
- Что еще, майор?
- Пока это все. Полиция, судя по всему, прибыла к банку.
- Очень хорошо, спасибо, майор Беннетт. - Тауни положил трубку, выдвинул ящик письменного стола, достал оттуда и открыл очень специальную книгу. А, да, он знал этот номер. Затем он набрал номер британского посольства в Женеве. - Соедините меня с мистером Гордоном, - сказал он оператору.
- Гордон, - послышался голос через несколько секунд.
- Деннис, это Билл Тауни.
- Билл, не слышал тебя уже столько времени. Чем могу помочь? - отозвался приятный голос.
- Бернский коммерческий банк, центральное отделение. Похоже, что там возникла ситуация с заложниками. Я хочу, чтобы ты оценил ситуацию и доложил мне.
- А в чем наш интерес, Билл? - спросил Гордон.
- У нас есть договоренность со швейцарским правительством. Если их полиция не в состоянии справиться с ситуацией, возможно, нам придется оказать им некоторую техническую помощь. Кто в посольстве поддерживает связь с местной полицией?
- Тони Армитадж, раньше служил в Скотленд-Ярде. Хороший специалист при расследовании финансовых преступлений и тому подобного.
- Возьми его с собой, - приказал Тауни. - Докладывай прямо мне, как только тебе будет что-нибудь известно. - Тауни продиктовал свой телефонный номер.
- Очень хорошо. - Все равно это был скучный вечер в Женеве. - Мне понадобится несколько часов.
И это, по всей вероятности, кончится ничем, знали оба.
- Я буду у себя. Спасибо, Деннис. - После этого Тауни вышел из своего кабинета и пошел на второй этаж следить за происходящим по телевидению.