Я нажала на эту силу, пытаясь её оттолкнуть, но это было похоже на попытку схватить паутину, когда проходишь сквозь неё. Ты ощущаешь её кожей, но чем активнее стараешься её стряхнуть, тем её больше, пока не поймёшь, что паук где-то на тебе плетёт шёлковые нити быстрее, чем ты их стряхиваешь. Тебе необходимо подавить приступ паники, желание заорать, оттого, что ты знаешь, что паук всё ещё на тебе, ползающий, готовый ужалить. Но воспоминание отступило, как будто радио выключили - оно всё ещё там, но я снова могла думать. Я могла ощущать руки Каннибала в своих, могла открыть глаза, смотреть на него, видеть настоящее.
- Хватит, - пробормотала я сквозь сжатые зубы.
- Ещё нет.
Его сила вновь обрушилась на меня; это как когда тонешь, когда думаешь, что удастся удержаться на плаву, и тут очередная волна накрывает тебя с головой. Вся фишка в том, чтобы не паниковать, тогда не утонешь. Я не отдам ему свой страх. Воспоминания не могут причинить мне вреда, я их уже пережила.
Я попыталась остановить воспоминание, но не смогла. Я попыталась отнять руки, которые он всё ещё держал, и увидела проблеск изображения, словно переключенный канал телевизора. Кратчайшее изображение Каннибала, его воспоминания.
Я снова дёрнула руки и увидела ещё больше - женщину под его руками, его, удерживающего её. Она смеялась, сопротивляясь не в серьёз, и я поняла, что это его жена. У неё были такие же тёмные волосы, как и у него, и вьющиеся, как у меня. Они расплескались по подушке, и её загар смотрелся потрясающе на красном шёлке. Солнечный свет высветил кровать, когда он нагнулся для поцелуя. Я внезапно оказалась в той спальне в темноте вместе с мертвецом. Я повернула ладони в руках каннибала, водя пальцем по его запястью, там, где кожа наиболее тонкая и кровь бежит ближе. Мы погрузились в залитое солнцем воспоминание, вернувшись к красному шёлку на хлопковых простынях и женщине, которая смотрела на него так, будто он был всем миром для неё.
Я ощутила её тело под ним, ощутила, как сильно он её желал, как сильно любил её. Эмоции были так сильны, и я, подобно ему, кормилась. Я впитывала эмоции момента.
Но Каннибал не сдавался; он ударил силой в ответ, и я оказалась в своей спальне дома. Лицо Мики надо мной, его золотисто-зелёные глаза в нескольких дюймах от моих, его тело глубоко в моём, мои руки скользят по его голой спине до закругления зада, так что я чувствую, как работают его мышцы, когда он движется внутрь и наружу.
Я бросила силу назад в Каннибала, прогнав его из своего воспоминания, и обнаружила, что мы вновь в залитой солнцем спальне.
Одежды теперь почти не осталось, я увидела смутный проблеск его тела в её, а потом он выбросил меня из воспоминания.
Каннибал вырвал свои руки, и как только он перестал меня касаться, всё закончилось. Я вернулась в свою собственную голову к своим собственным воспоминаниям, а он - к своим.
Он встал слишком резко, опрокинув стул с оглушительным грохотом. Я сидела, обняв себя руками, избавляясь от ощущения его силы внутри меня, ввинчивающейся в мою голову, хотя это слово и не совсем характеризовало то, что я чувствовала. Это было очень личное, но не имеющее отношения к сексу, чувство; это скорее относилось к ощущению того, как его сила вторгалась в меня.
Каннибал отошёл к дальней стороне комнаты, уставившись в стену и не глядя на меня.
- Сержант Рокко, - окликнул его лейтенант Гремс.
- Отчёты точны. Она переживает потерю оперативников, - я слышала его голос, но тоже пока не готова была взглянуть на него, - Она устала от убийств.
- Заткнись, - огрызнулась я, вставая на ноги, при этом умудрившись не опрокинуть стул. Очко в мою пользу. - Это было личное. Это последнее воспоминание не имеет никакого отношения к гибели двух человек.
Он обернулся, опуская руки, будто тоже до этого себя обнимал. Он посмотрел на меня, но я видела, что он сделал это через силу, по его лицу:
- Ты убила вампиршу, которая убила Мельбурна, ты убила её, несмотря на то, что она умоляла сохранить ей жизнь, и ты ненавидела себя за то, что тебе пришлось это сделать, но ты прикончила её за него. Я чувствовал это: ты отняла у неё жизнь за то, что она отняла его.
- Я отняла её жизнь, потому что долбаный закон обязывал меня сделать это.
- Я знаю, почему ты это сделала, Анита. Я знаю, что ты чувствовала, когда делала это.
- А я знаю, что чувствовали вы, сержант, в той, другой, комнате. Хотите, чтобы я этим со всеми поделилась?
- Это личное, и к работе отношения не имеет, - упрекнул он.
Я шагнула ближе к нему, мимо лейтенанта. Мужчины повставали с мест, будто почувствовали, что вот-вот что-то произойдёт. Я подошла достаточно близко, чтобы яростно прошипеть Рокко в лицо:
- Ты перешёл границы, и ты это знаешь. Ты питался моими воспоминаниями, моими эмоциями.
- А ты - моими, - ответил он.
Он старался, чтобы его голос был так же тих, как и мой. Технически то, что мы сделали, не являлось противозаконным, поскольку закон не догонял, что можно быть вампиром, и при этом быть живым. Согласно официальной формулировке ни один из нас не был вампиром.
- Ты первый начал, - напомнила я.
- Ты перехватила мою способность и использовала её против меня, - разозлился он.
Он всё ещё говорил вполголоса, но уже не шёпотом. Я поняла: нам необходимо поговорить кое о чём произошедшем.
- Иногда, когда вампир использует против меня силу, я могу её одолжить, - призналась я.
- Поясните, Каннибал, - потребовал Гремс.
Мы оба повернулись к нему, затем снова друг к другу. Я всегда ненавидела разъяснять метафизические способности людям, которые их лишены. Никогда не получается передать мысль в точности.
- Всё, что я могу ощутить, в большинстве случаев, это воспоминания насилия, страха, боли, - начал объяснять Каннибал, - когда Анита попыталась остановить меня, она вытянула воспоминание из меня, и оно не имело отношения к насилию. Как это у тебя получилось?
- Если оно не имело отношения к насилию, то что же тогда это было за воспоминание?
Каннибал и я вновь обменялись взглядами, я пожала плечами.
- Оно было личным, касающимся моей семьи.
Он перевёл взгляд с лейтенанта на меня и вновь:
- Как у тебя это получилось?
- В реальной жизни я практикую насилие, но для метафизических штук лучше подходит нечто другое.
Ну вот, достаточно двусмысленно для ответа; чего мне меньше всего хотелось, так это чтобы полиция узнала, что я суккуб. Единственная причина, которая не давала Каннибалу проболтаться, заключалась в том, что он не хотел, чтобы я выдала его. Если мы достаточно сообразительны, мы не раскроем секреты друг друга. По его лицу проскользнула тень, как если он раздумывал, какое выражение лица подойдёт для меня.
- Она показала мне любовь, нежность, как женская версия того, что могу делать я, - он тоже говорил правду, но не всю.
- Ты тоже быстро учишься, Каннибал. Последнее воспоминание, которое ты из меня вытянул, также не имело никакого отношения к насилию.
- Итак, ты подсмотрела моё, а я - твоё воспоминание, - кивнул он.
- Да.
- Что подсмотрели? - уточнил Гремс.
- Людей, которых мы любим, - ответил Каннибал.
Гремс в задумчивости переводил взгляд с меня на него и обратно.
- Мужчина в твоём воспоминании не был вампиром, - отметил Каннибал, - Я думал, ты живёшь с мастером города.
- Живу.
- Тогда кто он, этот мужчина? Я видел его глаза, они не человеческие.
- Он верлеопард, - ответила я.
- В твоей жизни обычных мужчин не бывает?
- Нет.
- Почему? - изумился он.
У меня на языке вертелось много ответов, но вслух я произнесла:
- Влюбиться в жену входило в твои планы?
Он открыл рот, затем закрыл его и ответил:
- Нет, она должна была быть развлечением на одну ночь.
Он нахмурился, и взгляд красноречивее всяких слов говорил, что он не хотел говорить этого вслух.
- Будь ты мужчиной, не знаю, что бы с тобой сейчас сделал.
- Ударил бы меня?
- Возможно.
- Ты протащил меня через одно из худших убийств моего недавнего прошлого, и имеешь наглость стоять и говниться из-за того, что я заставила тебя вспомнить нечто прекрасное. Думаю, тут счёт за мной. Никогда больше не смей так иметь мой мозг.
- А то что? - Подначил он.
- Пристрелить я тебя не могу, но если ещё раз тронешь меня и попытаешься влезть в мою голову, я изобрету что-нибудь очень неприятное для тебя, что-то, что будет столь же законным, как то, что ты только что сделал со мной.
Мы сверлили друг друга взглядами. Гремс встал рядом с нами:
- Ладно, что пошло не так, Каннибал?
- Она перехватила мою силу и обратила её против меня. Я её вернул, но не без борьбы.
Глаза Гремса расширились, когда он взглянул на меня. Он глядел на меня, как, должно быть, обычно смотрел на новое оружие, или на новый сверкающий грузовик, который можно поставить в свой гараж из тестостеронового ада.
- Насколько она хороша? - поинтересовался он.
- Очень хороша, - ответил Каннибал, - и владеет своими силами. Мы могли серьёзно ранить друг друга, но мы оба были осторожны. По правде говоря, лейтенант, если бы я знал, насколько она сильна, я бы был с ней помягче. Владей она своими способностями хуже, вам бы пришлось доставить нас обоих в госпиталь как минимум на сутки.
Гремс продолжал разглядывать меня, будто впервые видел. Он обращался к Каннибалу, будто меня здесь и не было.
- Ты видел её показатели стрельбы, когда она сдавала тестирование на бейдж.
- Да, сэр.
- Она метафизически так же сильна, как и в стрельбе?
- Лучше, - ответил Каннибал. - Правда, лучше.
Гремс, по ходу, был доволен.
- Знаете, Гремс, это немного нервирует, когда вы смотрите прямо на меня, и при этом ведёте себя так, будто меня здесь нет.
- Мне искренне жаль, это непростительно с моей стороны; но я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так обращался с Каннибалом. Он один из лучших психо-практиков своего вида, из тех, что у нас есть.
- Да, держу пари, он чертовски хорош по части допросов.
- Он собирает информацию, которая помогает нам спасать жизни, маршал Блейк.
- Я на себе испытала, как он эту информацию собирает, Гремс, и мне это не по вкусу.
- Я предупреждал, что если будешь сопротивляться, можешь пострадать, - огрызнулся Каннибал.
- Нет, речь шла о том, что если я буду сопротивляться, пытаясь удержать щиты и не дать тебе проникнуть в мою голову, это может навредить мне. Я же тебя впустила, и, по правде говоря, то, что ты сделал, равносильно краже серебра званым гостем.
- Я что-то упустил? - изумился Гремс.
- Нет, сэр.
- Вы упустили тот факт, что вы не экстрасенс, и при этом пытаетесь возглавить команду экстрасенсов. Ничего личного, лейтенант, но если у вас нет способностей, тогда вы обречены не врубаться.
- Я так же не являюсь врачом, маршал, вот почему в каждой команде есть доктор, плюс медтехник в придачу, который сопровождает нас в каждой операции. С тех пор, как мы добавили в свои подразделения психо-практиков, мы спасли больше жизней без ущерба для состоящих в команде людей, чем любое другое подразделение в стране. Я, возможно, и не догоняю, что только что произошло между вами и Каннибалом, но я осознаю, что если вы так же хороши, как он, тогда вы можете помочь нам спасать жизни.
Я не знала, что на это сказать. Он был искренен. Возможно. Он даже был прав, но это не меняло того, что Каннибал поимел меня ментально и всласть покормился моей болью. Разумеется, я тоже покормилась энергией его воспоминания о сексе с женой, и мы оба питались воспоминанием обо мне с Микой. Нашла ли я новый способ кормить ардюр, или же без способностей Каннибала мне никогда не исполнить этот трюк на бис? Я не знала, да и не была уверена, что это имело какое-либо значение.
Каннибал сказал "она устала от убийств". Это было самым худшим оскорблением из всех, потому что он был прав. На моих руках шесть лет кровавых убийств, и я устала. Я до сих пор видела вампиршу с окровавленными руками, умоляющую не убивать её. Я долгое время видела её в кошмарах, просыпаясь в объятиях Мики или Натэниеля, которые успокаивали меня, пока я снова не засыпала, или вставали по очереди вместе со мной выпить бесчисленное количество кружек кофе в ожидании рассвета или момента, когда пора будет идти на работу поднимать зомби, или получать новый ордер на ликвидацию, чтобы, возможно, убить ещё кого-то. Я отталкивала эти мысли в ту часть себя, в которой скрывалось всё остальное несовершенство; неважно, что сделал со мной Каннибал, но это разбередило ту боль, как будто шрам снова начал кровоточить. Я думала, что это осталось в прошлом, но это оказалось не так. Я просто всё это время пыталась этого не замечать.
- Сейчас нам нужно отвезти вас к шерифу Шоу, - прервал Гремс мои раздумья, - Но мы бы хотели отвезти вас в госпиталь, показать наших ребят. Ни наши психо-практики, ни наши врачи так и не смогли выяснить, что с ними. Я доверяю Каннибалу, а он под впечатлением от вас. Не так-то часто его удаётся поразить.
- Я бы очень хотела попасть в госпиталь и взглянуть на них. Если от меня что-нибудь зависит, я приложу все усилия, чтобы помочь.
Он взглянул на меня своими откровенными карими глазами, и в них ощущалась сила. Не метафизическая, но всё равно сила. Сила веры, бескорыстности. Это подразделение спецназа было призванием Гремса, его религией. И он был истинно верующим. Он был одним из тех пугающих людей, чья вера может быть заразной; однажды вы замечаете, что верите в его мечты, цели, как в свои собственные. Последний человек на моём веку, который обладал чем-то подобным, был вампиром. Я считала Малькольма, главу Церкви Вечной Жизни, опасным потому, что он был вампиром в ранге мастера; но, заглянув в искренние карие глаза Гремса, я осознала, что, возможно, дело было не только в вампирских силах Малькольма. Может, дело просто в вере?
Гремс верил, в то, что он делал, безоговорочно. Несмотря на то, что он был старше меня более, чем на 10 лет, я внезапно почувствовала себя старше. Некоторые вещи оставляют след в душе, измеряемый не годами, а пролитой кровью и болью, необходимостью идти на сделки с совестью, чтобы достать плохих парней, пока однажды не заглянешь в зеркало и задумаешься, на какой же ты стороне после этого. Тогда наступает момент, когда полицейский значок больше не означает, что ты хороший парень, а лишь то, что ты один из своих. Я хотела быть хорошим парнем, иначе что я тогда здесь делаю?
Глава 8
Я стояла на коленях перед открытым именным шкафчиком для хранения оружия, пытаясь решить, что из трёх сумок взять с собой. Со мной остались Гремс, Купер и Рокко. Остальные оперативники разошлись, но недалеко. Большинство из них просто отошли к спортивной площадке с тренажёрами для поднятия тяжестей и начали тренироваться. Я сконцентрировалась на своих сумках, отвлекшись от клацанья тренажёров и тех тихих звуков, которые издают люди, когда тренируются. Огромное пространство, казалось, поглощало шум лучше, чем большинство спортзалов, так что звуки были приглушёнными.
- Подожди-ка, что это у тебя? - поинтересовался Купер из-за моего плеча.
- Скажи, на что именно ты смотришь, и я отвечу, - отозвалась я, заглядывая в открытую сумку.
- На это, - показал он пальцем, опускаясь на корточки рядом со мной.
- Гранаты с фосфором.
- Они не похожи на те, что я видел.
- Они разработаны на основе старой модели, - теперь я завладела их вниманием окончательно. Оперативники присели вокруг сумки.
- Насколько древняя эта штука? - спросил Купер.
- Она не древняя, она, к слову говоря, только что выпущена. Её изготавливают в специализированной оружейной мастерской.
- Что за специализированная мастерская? - поинтересовался Гремс, он был определённо заинтересован.
- Та, в которой понимают, что старый добрый фосфор на неживых действует лучше.
- Насколько лучше? - не отставал Купер.
- Мне бы не хотелось, чтобы они могли добраться до воды и потушить её; я хочу, чтобы эти ублюдки поджарились.
- У них тот же радиус поражения, что и у по-настоящему старых? - поинтересовался Рокко, изучая меня своими чересчур тёмными глазами. Я заставила себя ответить на его взгляд, но желание отвести глаза было сильным. Сейчас он мне не очень нравился.
- Вообще нет. Вам не нужно отбегать на 15 метров от эпицентра, чтобы не поджариться вместе с вашей целью. Безопасное расстояние 3 метра, их намного проще закладывать и удирать ко всем чертям.
Я порылась в сумке и достала ещё меньшую гранату.
- Эта рассчитана всего на 1,5 метра.
- Фосфор никогда не использовали для гранат, его использовали для подачи сигнала, - пояснил Купер.
- Ага, а если ты находишься менее, чем в 15 метрах от этого сигнала, ты испаряешься, или же отчаянно желаешь испариться. Давайте начистоту, джентльмены, это оружие.
- Это оружие снято с производства. По идее ты не могла получить новые разработки, содержащие это вещество, - возразил Гремс.
- Правительство сделало исключение для неживых и оборотней.
- Я об этом не знал, - ответил Гремс, подразумевая, что будь это правдой, он был бы в курсе.
- Джеральд Мэллори из Вашингтона, округ Колумбия, главный охотник на вампиров, пробил для нас специальный перечень вооружения. Несколько маршалов, специализирующихся на сверхъестественных делах, погибли, когда на новые гранаты попала вода.
- Об этом я слышал, - перебил Гремс, - Вампиры сожгли их живьём и сняли это на видео.
- Они разместили ролик на YouTube, но его вскоре удалили. Данное видео было использовано как основание для выдачи ордеров на ликвидацию этих вампиров, и для выдачи новых игрушек нам.
- Ты смотрела этот ролик? - спросил Рокко, вновь устремив на меня этот тяжёлый взгляд. Я встретилась с ним глазами, подавив желание поёршиться. Вы, возможно, решите, что мне было рядом с ним некомфортно. Не-а, только не мне.
- Нет, - ответила я.
- Почему? - изумился он.
Я ждала, что Гремс уймёт его, но никто не пришёл мне на выручку. Я была более, чем уверена, что они до сих пор проверяли меня на вшивость. Что-то из того, что я сделала в той комнате с их главным оперативником, заставило их относиться ко мне серьёзнее.
- Побывал там-то, сделал то-то, отказался от футболки с надписью на память, - ответила я, переводя взгляд на Гремса.
- Чего? - не понял Гремс.
- Я уже видела людей, сгорающих заживо, лейтенант, вряд ли мне хотелось повторять опыт. Кроме того, если вы уже видели эту картинку и чувствовали этот запах вживую, то запись с этим не сравнится никогда, - я знала, что мой взгляд стал чуть более злым, даже, возможно, враждебным.
Ну и ладно. Я здесь не для того, чтобы отвечать на вопросы; я здесь для того, чтобы работать.
Я вернулась к раскладыванию вещей в сумке.
- Тебе не позволят никого убить взрывчаткой, - уведомил меня Гремс.
- Даже чуть-чуть? - ответила я, не поднимая взгляда.
- И не надейся, - проговорил он.