* * *
Мария приехала исключительно рано, потому что я переполошила её своим звонком на работу.
- Жаль, что тебя вчера не было, - сказала я с ехидным злорадством. - Может быть, теперь, когда ты узнаешь, что потеряла, перестанешь ходить на всякие дурацкие свадьбы, крестины, юбилеи и прочие недостойные мероприятия. Но с другой стороны, я очень довольна, что тебя при этом не было, потому что ты наверняка принялась бы проявлять свой маниакальный гуманизм.
- А что было?
- На скачках расскажу, потому что в телефоне что-то трещит и фыркает. Запиши только, каких лошадей сняли. Во второй двойка, в пятой - четвёрка. Не опаздывай сильно, тогда все узнаешь. Даже очевидца я тебе приведу. А вообще такой цирк был - хо-хо!
В итоге я до такой степени вывела Марию из равновесия, что она отказалась от мысли заразить очередную крысу таинственной хворобой, приехала необыкновенно рано для неё и даже успела поставить на всех лошадей до начала скачек. В последний, правда, момент, но все-таки…
Метя значительно её опередил.
- Слушай, что тут творится? - спросил он очень взволнованно, столкнувшись со мной, когда я возвращалась от кассы. - Какие-то страшные слухи ходят, вроде как Флоренция ранена, нельзя её тренировать, неизвестно, вернутся ли к ней силы до классификационных призов.., ты что-нибудь знаешь?
- Балда ты! Конечно, знаю. А ты откуда знаешь, что я знаю?
- Потому что нашлись люди, которые утверждают, что при этом была та чокнутая писательница, которая всех грязью поливает. Ты что, знаешь кого-нибудь ещё подходящего, кроме себя?
- Во-первых, вовсе я никого грязью не поливаю. Врублевский обиделся, потому что плохо понял текст. Я же ясно писала, что эти мошенничества ему не нравились. Что он в принципе был против. А что, он уже сменил мнение и теперь "за"?
- Наоборот, он против. Не морочь мне голову своим Врублевским, что случилось и что творится сейчас?!
- Интересно, кто же это меня видел. Ну, конечно, может быть, пара-тройка людей… Так вот, могу тебе сказать, что Флоренция здорова как две лошади, а не как одна. Классификационные призы, ха-ха! Она через три недели должна ещё скакать перед дерби. Только один раз в неё эта сволочь попала, но это, Метя, тайна страшная, я тебя умоляю - никому ни слова. Официально ничего ни с кем не случилось, просто лошадки себе поржали чуть-чуть.
- На то и лошади, чтобы ржали, - с большим облегчением согласился Метя. - Так что же было на самом деле?
Именно в этот момент влетела Мария. Она бросила на кресло две сумки, из одной выдрала программку и портмоне.
- Погоди, ничего не рассказывай, я сперва поставлю. Потому что потом у меня все перепутается в голове. Сейчас вернусь… Метя, Болек сегодня скачет?
- Противопоказаний нет.
- Отлично, остальное меня не касается. Может, ещё успею…
- Может быть, начнёшь, потом повторишь, я охотно послушаю ещё раз, - предложил Метя, но из этого ничего не вышло. Меня насторожили сведения о Болеке. Если никто не заплатил ему, чтобы он придержал лошадь, и если он не влопался в какие-нибудь тёмные дела, он мог выиграть все, что угодно. А я про него забыла, но сейчас ещё можно было исправить оплошность. Заполняя купон на бегу, я нагнала Марию у самой кассы. Она поставила и для меня.
Мы с ней вернулись вместе в тот момент, когда дали старт. Метя сердито бормотал под нос какие-то упрёки.
- После скачки! - жёстко перебила я его.
- После какой скачки, ты посмотри, где лошади! Пока они дойдут, воскресную газету прочитать успеешь!
Действительно, лошади припозднились и только ещё подходили к боксам. Поэтому я стала конспиративным шёпотом рассказывать свою историю. Прежде чем скачка стартовала, я успела рассказать вступление, после чего мой рассказ захромал, потому что в кресло Юрека, который по средам не приходил, уселся пан Здись.
- Проше панства, выигрывает Сарацин! - громко крикнул он.
- Тоже мне открытие, - сердито фыркнула Мария. - Фаворит ипподрома!
- Как это фаворит?
- Да обыкновенно, - немилосердно объяснила я. - Высшая группа, облегчённый вес, потому что скачет мальчик, вот все и бросились. Из паддока он тоже выехал как надо. В этой скачке весь свет на Сарацина поставил.
- Весь свет поставил на Чаровницу! Ну ладно, полсвета… А Гоморра?
- О Гоморру руки никто пачкать не собирается…
- За исключением меня, - грустно открылась нам пани Ада. - Я на неё поставила, без особой, правда, надежды, по велению долга, можно сказать, но я тоже уверена, что выиграет Сарацин.
Пан Здись слегка нахохлился, но большие надежды его никогда не покидали. Сарацин, разумеется, выиграл, и я смогла вернуться к рассказу, который шептала чуть ли не на ухо Марии. Метя слушал с бешеным любопытством, а Мария - с ужасом.
- Ты права, если бы я там оказалась, я бы ничего подобного не допустила. Я бы с вами подралась.
- Скорее мы бы тебя связали и рот кляпом заткнули, - поправила я решительно. - Никто не согласился бы пожертвовать Флоренцией, да и ты тоже, если подумать.
- Ну, я бы выволокла его оттуда в травм-пункт…
- И пришлось бы тебе удирать, иначе все раскрылось бы, - встрял Метя.
- Ну, естественно! Гуманность гуманностью, но там есть врачи, так что мне там оставаться было бы уже не обязательно!
- Я знаю, какие у него травмы, ничего с ним не будет, - продолжала я. - Ворощака Осика напоил в доску, в стельку, в чернозём и до положения риз, оставив в его собственном доме, а наутро Ворощак даже опоздал на работу, и, что удивительно, никто этого не заметил и плохого слова ему не сказал! Мне почему-то кажется, что в тех случаях, когда речь идёт о лошади, все солидарны, а русскую мафию не любит никто.
- Что факт, то факт, - поддакнул Метя. - Я вам тоже сейчас кой-чего расскажу.
- Погоди, дай ей закончить. И что дальше оказалось? Что дали ваши преступные уловки?
- А как ты думаешь? Кроме следов копыт, никаких связей с ипподромом! Нет никаких доказательств, что он вообще тут был. А башка у этой гниды каким-то чудом оказалась цела, поэтому он не стал признаваться, что вообще тут был. Получил по рёбрам в пьяном виде, и есть тому основательная причина, ибо бандиты отечественного производства могут не хотеть конкуренции в лице русской мафии. Эх, если бы я могла обратить на это внимание наших родных бандитов…
- Отличная идея! - похвалил Метя. - Надо бы это как-нибудь организовать. Ещё не знаю как, но небольшие шансы у меня есть.
- А теперь ты говори, что знаешь! - велела Мария. - Только как следует и без выкрутасов!
- А когда я с выкрутасами говорил?! - обиделся Метя. - Давай, Витаминка!
- Какая ещё Витаминка? - удивилась пани Ада. - Нет тут такой лошади!
- Это я собирательно. Лимончик скачет, Клубничка, Баклажан, Трюфель…
Невольно я поглядела на программу скачек и вскочила на ноги.
- Пресвятая Богородица! Яжиняк вместо Дульки! Я, идиотка, не посмотрела на замены жокеев! Тут выиграет Ветеран, а у меня совсем другие ставки. Метя, я тебя убью, если ты хоть словечко скажешь, пока меня нет! Я мигом - только последовательности поставлю заново, если успею…
- Я тоже бегу! - поддержала меня Мария. - Сам себе он рассказывать не станет.
Я успела в кассу в последнюю минуту. Не успев как следует подумать, я продиктовала какие-то невообразимые глупости, но во всех моих комбинациях фигурировал Ветеран. Мария поступила точно так же, но, когда она вернулась в кресло, оказалось, что по ошибке она продиктовала не Ветерана, а Белотку. На Белотке скакал Болек Куявский, так что се ошибка, может быть, имела смысл.
- Мы можем с тобой играть сообща, если хочешь, - предложила я сочувственно. - У меня глупости с Ветераном, а у тебя с Белоткой. Ты почём играешь?
- Не помню, сейчас посмотрю… По тридцать тысяч.
- Я тоже. Можем поделиться любым выигрышем без расчётов.
- Ну и отлично. Смотри, уже старт! Где Метя?
Метя куда-то пропал, но с рассказом и так пришлось бы подождать до конца скачки. Пан Здись тоже упрямо поставил на Ветерана, что меня очень обеспокоило. Но я ставила и на других лошадей, так что в любом случае должна хоть что-нибудь выиграть. Лидировал Трюфель, идущий под номером один, вести скачку было его обязанностью, так что на это никто не обращал внимания. На прямой вперёд вышел Ветеран и рванул к финишу. Пан Здись едва не выбил стекла, после чего, в последний момент, Белотка опередила Ветерана на полголовы.
- Ну и пожалуйста! - обрадовался Метя, неожиданно возникнув рядом. - Давай, Болек!
- Да чтоб тебе треснуть! - рассердилась Мария. - И на кой я ставила на Ветерана… У меня всюду был Болек! Ну ладно, последовательность у меня есть, может, что-нибудь я ещё и получу…
- Хочу обратить твоё внимание на то, что на Ветерана ты вовсе даже и не ставила. Ты со мной в складчину за полцены.
- А ведь верно… Ну ладно, пусть не треснет…
- Это же целое состояние! - пламенно утверждал пан Здись. - Последовательность с Ветераном - это же сто тысяч!
- Миллион двести! - разозлилась я. - Я хочу вам сказать, пан Здислав, что, ежели вы ещё раз сорвётесь с кресла, когда лошади на финишной прямой, и все мне заслоните, я вам что-нибудь нехорошее сделаю! Вам что, сидя плохо видно?! Не можете вскакивать после финиша?! Каждый раз вы мне совершенно закрываете вид! Богом клянусь, я вас точно убью, вот только времени у меня в обрез!
Пан Здись, став миллиардером, потому что на Ветерана с Белоткой он поставил в тройном размере, галантно выразил своё сожаление и обещал, что больше так не будет. За последовательность заплатили очень прилично, целых тридцать две тысячи. Я ставила двойную ставку, поэтому ко мне, по крайней мере, вернулись те деньги, которые я дополнительно поставила в такой спешке. Болек Куявский начал нам квинту, но меня и так замучила совесть.
- Зря я тебя уговорила со мной вместе поставить на Ветерана. Ты зря потеряла пятнадцать тысяч.
- Ты совсем меня не уговаривала, я сама так захотела.
- В третьей скачке я все ставки сделала, ничего больше ставить не буду. Метя, ты где? А, вот и ты. Садись. Так о чем ты вообще хотел нам сказать?
- О тайнах великих, кровь в жилах леденящих, - торжественно объявил Метя. - Ты куда это опять собралась?
- Никуда я не собралась, - огрызнулась Мария. - Теперь я целую сумку потеряла… А, нет, она тут. Дай открывалку, я просто жутко испугалась.
И она принялась вытаскивать сумку из-под кресла пана Рыся. С минуту казалось, что это невыполнимо, потому что пан Рысь, желая ей помочь, тянул сумку с другой стороны на себя, но в конце концов они поладили. Я нашла открывалку и проследила, чтобы Мария не налила бы мне снова пива в сумку. К счастью, в трех стаканах содержимое бутылки уместилось лучше, чем в двух.
- Ну, говори же! - подбодрила Мария Метю, суя ему стакан в руку.
- За здоровье Флоренции! - провозгласил Метя и сразу сменил голос на таинственно-конспиративный. - Тут начинают цвести финансовые вымогательства нового поколения. Следят за теми, кто выиграл, и предлагают им делёж денег, правда, довольно справедливый. Тебе честь, нам деньги. В случае протеста применяется энергичный метод убеждения.
- Так ведь ещё в начале сезона я заметила нечто подобное… - отозвалась я.
- И кто это делает? - одновременно спросила Мария.
- Русская мафия. Известно, что она функционирует в количестве трех штук, но с последнего воскресенья, если я правильно понял, в рабочем состоянии осталось только две штуки. С нашими бандюгами у них уговор, но только с некоторыми. Потому как те, что получше, не хотят с ними общаться, но с ними ничего плохого не делается, потому что их кто-то охраняет. Какая-то гнида получает страшные взятки.
- Перестань! - прошипела Мария. - Я же , просила, чтобы мы о политике не разговаривали!
- А ты что-нибудь конкретное знаешь? - поинтересовалась я. - Потому что слухи-то об этом распространяют все.
- Я знаю одного пострадавшего, который, болезненно побагровев, выдавил из себя, что на него напали в автомобиле, когда он отсюда выезжал. Он открыл двери, и тут, говорю вам, Господь его покарал, потому что он куркульская свинья, никогда и никого отсюда не подвозил, один предпочитал ездить. Тут оказалось, что у него весьма многочисленная компания. Сразу трое молодых людей пожелали ехать с ним вместе, и пожелание было доведено до его сведения при помощи дубинки. Прямо тут, на нашей стоянке это было, и никто ничего не заметил.
- А он и молчал как пень? - презрительно сказала Мария.
- Ещё хуже, по сравнению с ним пень - громогласный мегафон. Он страшно испугался, потому что в их распоряжении были и другие средства убеждения, весьма бесшумные. Он сел и поехал, свернул вправо, надеялся, что их кто-нибудь увидит, потому что там людей побольше, но не тут-то было: велели ему свернуть влево. А там совершенно пусто. Дальше его загнали совсем в пустынные места, в самый пригород, велели остановиться и говорят: "Деньги давай!" Отдал им, что у него при себе было, а потом чуть не сдох от бешенства сам по себе, без всякой помощи, потому что потом они велели ему развернуться и ехать обратно на стоянку ипподрома. К горлу приставили нож, бритву, шило и вроде даже ещё отвёртку. Он послушно выполнил распоряжение, бандиты вышли, а один сказал: "Большое спасибо, господин хороший!" А мужик потом побил все рекорды скорости до собственного дома и молился, чтобы они не заметили его номера и потом не вычислили бы адреса, потому что вроде как по номеру машины можно за деньги и адрес выяснить.
- Не всегда, - заметила я, помня собственный опыт. - Марию спроси.
- Правильно, я вот езжу на машине одного человека, который живёт в Радоме, - хладнокровно подтвердила Мария. - А он может ездить на машине кого-нибудь из Люблина.
- Почему аккурат из Люблина? - удивился Метя.
- Ну, не хочешь Люблин - пусть будет Гданьск.
- Он по случайности на собственной машине ездит…
- Но не каждый ездит на собственной машине, и мафия уже должна об этом знать, - нетерпеливо сказала я. - Мне интересно, выиграл ли этот мужик в тот раз.
- Выиграл. И весьма неплохо. А к тому же у него ещё деньги были. Нагрели его тогда основательно. Что его страшно удивило, так это то, что он брал деньги в кассе в полном безлюдье, никого рядом не было.
- Может, кто-то издалека подсматривал, - предположила Мария.
- Издалека трудно оценить, кто деньги в кассу отдаёт, а кто получает.
- Может, трепался с кем-то, показывал купоны, хвастался, что выиграл.
- Вот эту глупость он как раз сделал. Сейчас-то он поклялся, что никому, ни за что и никогда больше ни слова не скажет, хоть бы даже одну квинту выиграв. И упёрся на этом как бык. То есть настроился не на активную, а на пассивную оборону и на гробовое молчание, потому что те гады ещё успели ему по дороге сказать, что за словечко, сказанное полиции, будет секир башка.
- Холера, - мрачно ругнулась я. - Хоть бы он их кому-нибудь описал!
- Он бы и описал, но не знает, как это сделать, чтобы не узнали, что это он. К тому же всякие слухи ходят, я слышал, что и жокеев не жалеют. Ровкович вроде как от ломжинцев взял деньги, а сразу после скачки должен был отдать, но подробностей не знаю. Говорилось-то все бормотандо-шептандо.
Вой громкоговорителя сделал дальнейший разговор невозможным. Во время скачек нереально разговаривать на посторонние темы.
В конечном итоге после всех дополнительных ставок и наших комбинаций Мария получила полтора триплета с Белоткой, а я половину от её ставки. Я решила, что это награда за моё благородство, потому что я от чистого сердца предлагала ей половину выигрыша с Ветераном, если бы он пришёл.
Страшное продолжение истории Мети я услышала на следующий день в собственном доме…
* * *
- Одна из касс в субботу не будет работать, - сообщил мне Януш, облокотясь на мой кухонный буфет.
- Какая-нибудь из касс всегда не работает, - ответила я, сразу заинтересовавшись. - А что? Именно эта имеет какое-нибудь особенное значение?
- Наверное, да. Кассир мёртв.
- Господи, почему?.. Ну да, конечно, понимаю, умер.., минутку, это который же? Мужчин там маловато, преимущественно бабы работают. Такой довольно молодой симпатичный блондин, гладко прилизанный? И что с ним случилось?
- Его убили.
Я была здорово потрясена и молчала, не зная, о чем спрашивать. Януш наверняка говорил мне это по какому-то поводу, сведения у него были, так сказать, с другой стороны, возможно, секретные, не для разглашения. Я бросила готовить ужин, потому что совершенно потеряла аппетит.
- Ты лучше мне расскажи сразу все, - предложила я. - К черту кухню, пошли отсюда. Открой-ка вино, я сегодня никуда ехать не собираюсь, если, конечно, тебе это почему-нибудь не потребуется…
- Да нет, не потребуется. И разумеется, я все тебе расскажу.
Сведения исходили от жены кассира. Вчера вечером к ним в дверь кто-то позвонил. Она была на кухне, готовила ужин, поэтому открывать пошёл муж. Жена кассира была занята, ни на что не обращала внимания, только ей послышался какой-то хлопок. Она как раз сливала воду с вареников, не могла бросить кастрюлю, к тому же не была уверена, что хлопнуло не в телевизоре. Женщина надеялась, что через минуту муж ей скажет, если что-то действительно хлопнуло или упало. Муж все не приходил, она слила воду и вышла посмотреть.
Дверь была захлопнута на замок, а муж её лежал на полу в прихожей совершенно неподвижно. Она бросилась к нему, увидела кровь на рубашке, закричала и перепугала детей и соседей. Муж оказался мёртв, он был застрелен единственным выстрелом в сердце. Больше она ничего не знает и вообще пережила страшный шок и только сегодня смогла продолжать разговор.
Выяснилось, что её муж уже долгое время был не в себе. У него были какие-то неприятности. Он не хотел говорить какие, у него только вырвалось несколько слов, и она поняла, что на скачках не все в порядке. Его к чему-то принуждают. Муж вообще брал заказы на дом и, кроме того, работал три раза в неделю в кассе на ипподроме. Сначала ему очень нравилось, а потом как раз начались эти неприятности. К чему и кто его принуждал, она понятия не имеет, а тот гад, что его убил, будет в аду гореть вечным пламенем…
- Вот как оно получается, когда мужик все держит в секрете от жены! - рассердилась я. - Если бы он поговорил с ней как с человеком, теперь все знали бы, в чем дело. А тут - фигу с маком!
- Как ты думаешь, к чему его могли принуждать? - перебил меня Януш. Я задумалась.