- Твое, - сухо сказала бабушка. - Никому в руки не давай, передать можно только дочери или внучке. Да повидайся с Сашкой своим, измаялся парень, только о тебе и речь.
- Магда - дурра, - раздался надо мной пронзительный голос и я изумленно подняла глаза. Надо мной на балке сидел здоровый попугай и чистил перышки.
С минуту я непонимающе таращилась в пустоту. Реальность в виде моей собственно квартиры и меня, лежащей в кроватке, была слишком контрастной. Только что я держала руку бабушки. Только что Димка неловко чмокнул меня в щечку, сказал что он меня все равно найдет и опрометью убежал. Странный сон… Я заново пережила свое детство. Но про то что есть Библия Ведьмы - я узнала только что. Бабушка так и не успела передать мне родовую Книгу, не успела благословить… А все мать, которая не соизволила отвезти меня к умирающей старушке.
- Машка, - тихо позвал меня чей - то голос.
- А? - отозвалась я.
- Чего на завтрак будешь?
Я подумала, и сообразила - Маруська. Приподнялась на локте, и увидела ее на другом конце кроватки.
- Кофе, как обычно, но сварю сама, ты его слишком крепким варишь, зубы сводит.
- А я тосты поджарю тогда. Тебе чем их помазать?
- Йогуртом, - ответила я. - Черничным.
Маруська встала и в одних трусиках прошлепала в ванную умываться, и я завистливо посмотрела ей вслед - именно такую форму груди я всю жизнь хотела - третий размер, и плотная, словно ей силикона накачали. У меня ж она сначала была маленькая и невыразительная, потом я подколдовала и она стала невыразительной, но очень большой. Зато у меня талия пятьдесят восемь сантиметров, и а не семьдесят два как у Маруськи!
Я сладко потянулась и тут увидела ЭТО. Крошечное белое пёрышко лежало слева на моей подушке. Снежно - белое, оно искрилось, словно бриллиант высокой чистоты. Бог мой!
Я осторожно подхватила пёрышко, благоговейно полюбовалась на него и убрала в стенной сейф.
У меня дома побывал Ангел….
Мой проводник в мой сон…
Подойдя к окну, я раздвинула шторы, вышла на лоджию и несколько минут просто стояла, наблюдая за рассветным городом. В такое время, на заре, когда тишина стоит на улицах и свежий ветер шелестит листвой, хорошо творить светлую магию. Лечить малышей, возвращать в семью любимого мужа, делать удачу.
Только вот на сегодня у меня нет клиентов. Поэтому я просто постояла, наслаждаясь рассветом, вернулась в спальню и накинула халат.
Умываясь, я анализировала сон. Детские воспоминания - шелуха. Бабушка открыла мне, где лежит Книга и велела повидаться с неким Сашей. Каким Сашей ? У меня Саш много.
Беда с этими пророчествами - никогда не скажут ясно, мол, сделай то - то и то - то. Нет, все приходится домысливать.
Ладно. Для начала навестим бабушкин дом, а там видно будет.
Быстренько набрав номер Ворона и сказала:
- В общем, первое звено у меня есть, до обеда меня не будет, а там встретимся.
- Ты всегда так лаконична? - хмуро спросил он.
- А чего вату - то катать? - хмыкнула я, откручивая кран и затыкая пробкой ванну. - Мне не за это деньги платят. Кстати - ты аванс приготовил?
- С тобой неприятно иметь дело, - произнес он.
Плеснув от души пены, я добавила горячей воды и рассудительно заметила:
- Ты определись, я должна тебе нравиться или деньги искать? Если нравиться, то это гораздо дешевле, 500 рублей в час и не ко мне, но телефон знакомых девочек по вызову подскажу без проблем.
- Если таких же страшных как ты - то лучше не надо, - не полез за словом в карман Ворон.
Я молча нажала на кнопку отбоя.
Потом кое - как засунула волосы под полиэтиленовую шапочку и залезла в ванную. Телефон тут же зазвонил.
- Да, - спокойно отозвалась я, намыливая левую ногу.
- Ты что, обиделась? - раздался покаянный голос Ворона.
- Потом обсудим. Приготовь аванс, - бесстрастно сказала я и нажала на отбой.
Козел!
Тварь, убийца, недоносок, motherfucker, bloody bastard, merde!
- Машка! - раздался вопль Маруськи через несколько минут.
- Ну? - лениво отозвалась я.
- Старушка! - Маруська возникла на пороге ванны и бросила мне полотенце. Пока я вытиралась, она села на стул и поведала :
- Короче, мне домой нельзя.
- Вот и славненько! - обрадовалась я.
- Представляешь, Сереге своему сейчас позвонила - на меня там все старушки ополчились, вчера чуть ли не митинг устроили около подъезда.
- А чего им надо? - удивилась я.
- Так права моей сумасшедшей бабули отстаивают, - мрачно отозвалась подруга, - кто б мои права на спокойную жизнь у нее отстоял.
- Отстоим, не переживай, - подбодрила я ее, и натянула халат.
- Ты меня кофеем сегодня поить будешь? - улыбнулась Маруська.
- Блин, ну а куда ж я денусь? - ответила я и мы пошли на кухню. Через десять минут мы попивали кофе и думали как жить дальше.
- Мне б отоспаться, - мечтательно заявила Маруська.
- Ага, спи, а я по делам скатаюсь, - кивнула я.
- Когда приедешь? Давай я к твоему возвращению персиковый пирог испеку?
- И коту баксы поменяешь? - уточнила я.
- Поменяю, - согласилась она.
- Тогда к пяти часам я наверно приеду обратно, - взглянула я на свой крутой ролекс.
За что Маруську люблю - готовит гениально. От меня же все бойфренды, которых я вовремя не приворожила, посбегали. Потому как парни - создания странные. Точно знаю, что когда они живут одни, то способны питаться чуть ли не сухой перловкой. Однако стоит им завести девушку - и все меняется. На завтрак нам надо телячью отбивную, на обед - комплекс из трех блюд минимум, ужин - это вообще святое и приравнивается к празднику. А я готовить не умею и потому спокойно пью кофе на завтрак и заказываю пиццу на обед. Поэтому я и живу одна, наверное.
Выпив кофе, я потянулась за трубкой и позвонила матери.
- Алло, - раздался в трубке ее голос.
- Мам, эт я. Ты в бабушкином доме давно была?
- Ну здравствуй, ты там как ? - осторожно спросила мать.
- Я нормально, не переживай, - успокоила я ее.
- Точно? А то давай я приеду?
- Точно - точно! - перепугалась я. - Я, собственно, в деревню собралась, отцу чего передать?
- Что б он сдох скорей, алкоголик чертов! - выкрикнула мать.
- Ага, ясно, целую, - быстренько протараторила я, но мать была начеку.
- Погоди, - велела она, - когда приедешь?
- Вчера была, - удивилась я.
- Ну спасибо, уделила матери минутку, - вредно произнесла она.
Я, памятуя, что спорить с ней бесполезно, заканючила:
- Ой, мам, ну ты же знаешь - поспать не успеваю…
- А кто виноват? Пошла б в педагогический, как я хотела, жила б сейчас спокойно, - ответила мать. Моего занятия она категорически не одобряла.
- Ну мам, - предупреждающе буркнула я. Я тоже не одобряла ее нотации.
- Ладно, большая уже. - Скрепя сердце мама остановила поток нравоучений и спросила : - Так ты чего в деревне - то хотела?
- Да вот, надо съездить.
- Зачем?? - изумилась она.
- Позагорать, - буркнула я. - Там все нормально, не знаешь?
- А что может случиться?
- Бог мой, - я начала терять терпение, - возможно, там уже на крыше березки растут, или вообще местные на дровишки разобрали. Я ж там четыре года не была!
- Отец твой там живет, так что ни березкам ни дровишкам я не удивлюсь, - сухо обронила она.
- Хм, все еще? Ну ладно, пока тогда. На днях заеду, - и я отключилась.
Слово "твой отец" мать произнесла таким укоризненным тоном, словно за этот факт я несу персональную ответственность. Папа был алкоголиком по складу души. Во всяком разе вылечить я его так и не смогла. Для этого надо хоть немного желания самого подопечного избавиться от тяги. Но этого мне бабушка не сказала, пока я сама не поняла потом на собственном опыте. За несколько лет я перепробовала все до единого заклинания на отце. Причем неудачи я объясняла тем что у меня недостаточно силы. Каждый раз чувствуя, что я стала опытнее и сильнее, я заново принималась за папу. Но потом я разделила с ним его душу по праву кровного родства - есть такое сложное заклинание - и за то краткое мгновение я его поняла полностью. Отцу нравилось пить. Нравился вкус водки, нравилось как она обжигающей струей бежит по пищеводу. Но больше всего - нравилось то, что она дает - его собственный мир, где он - умный и сильный мужчина. В этом мире все легко и просто, женщины - красивее, проблемы не имеют значения, а значит, их нет. В этом мире ему было светло и спокойно, и алкоголь был единственным проводником в него. Поэтому мой папа любил водку.
Мать же моя, как я уже упоминала, до невозможности правильна. Отцу приходилось очень тяжко. Мать его пилила денно и нощно, пока наконец бедный папик не догадался сбежать в деревню в бабушкин дом. Я была за него очень рада - папик наконец - то зажил счастливо и спокойно. Самогона в деревне навалом, картошка и огурчики соленые на закусь свои - чего еще ему надо для счастья?
Как бы то не было, я насыпала нарезанной телятинки Баксу, одела легкие шорты с майкой, чмокнула любимую подружку и отчалила в деревню.
По дороге я заехала в магазины, и теперь я везла для отца новую чистую одежду, все для бритья, шампунь и мыло. Я конечно понимала что папику в его иллюзорном мире это не требуется, однако упорно каждый раз при встрече пыталась придать ему человеческий вид. Багажник я забила продуктами - деньги, какие и были, он явно давно пропил и питается теперь стопроцентно огурцами с огорода. Если их еще кто - то посадил, конечно.
Путь был неблизкий - почти 200 километров.
Пока выехала из города, основательно изжарилась и похвалила себя за предусмотрительность, что практически ничего на себя не надела. Да еще и купила десяток бутылок ледяной газводички. Я быстренько вскрыла пряжкой от ремня безопасности металлическую крышечку и блаженно принялась попивать "Буратино". Где - то я читала, что в стеклянных бутылках из темного стекла напитки лучше сохраняют температуру, чем в тонких жестяных баночках. Истинный крест, моя газводичка была ледяная - и именно в такой вот пивной стеклотаре.
Движение на трассе по мере удаления от города все затихало и затихало. А жара прибывала так, что мне оставалось только проклинать свое невезение - как невовремя кондиционер - то сломался! Было ощущение, что я еду в большой духовке, и курочка для запекания сегодня я. Ощутив, как струйки пота стекают уже и по ногам, я не выдержала. Воровато оглядев пустынную трассу, я вытянула левую ногу в окно и с наслаждением ощутила, как здорово ее обдувает ветер. К черту! У меня все равно коробка - автомат, угрозу я потому не представляю, да и некому ее представлять. Поддав газку, и подложив под высунутую ногу свитер, что б не резало ребром окошка, я понеслась дальше, попивая следующую бутылку газводички - на этот раз "Дюшес".
Гаишников я увидела слишком поздно. Выворачиваю из-за поворота, а они тута! Ну никак я не ожидала их увидеть, Богом клянусь! Не знаю, кто больше был потрясен - я их коварством, или они - моей наглостью, но я как с добрым утром проехала мимо них с торчащей из окошка ногой и на 150 км/ч. Они даже среагировать не успели. Правда, потом я увидела, как они очнулись и сделали мне знак, чтобы я остановилась. Вот черт! Я мудро решила сделать вид, что я в зеркало заднего вида не смотрела, а значит ничего не видела. Однако враги мои не успокоились и, быстренько вскочив в машину с мигалками, догнали меня и по матюгальнику приказали остановиться. Вот черт!!!
Что делать мне было, бедной сиротке? Припарковалась и жду неприятностей.
Из машины тут же высыпали все три гаишника, и один, сурово представившись, грозно на меня посмотрел.
- Ну? - выжидательно спросила я. Грозно смотреть я еще лучше него умею вообще - то. К тому же это не злые на меня городские гаишники, хотя я и с теми в половине схваток победительницей выходила.
- Нога почему высунута? - хмуро спросил он.
- Вам не нравится моя нога? - поразилась я и бодро перечислила : - Вы только посмотрите, изумительно стройна, длинна, гладка и загорела!
- С ногой из окна - не положено, - нахмурился еще больше гиббон, даже не взглянув на мою изумительно стройную, длинную и так далее ногу.
Я озверела и тут же навсегда занесла гаишников в свой черный список. Ноги - это вообще единственное, что у меня есть красивого, и проигнорировать их - значит навлечь на себя неприятности.
- Значит, не положено? - нехорошим голосом переспросила я.
- Не положено, - твердо ответил гиббон.
- И где ж это сказано? - сощурилась я.
- В документах! - слегка задумавшись, ответил он.
- Документ мне этот покажите сначала, где сказано что водителю запрещается ездить с высунутой ногой из окна, потом будем разговаривать, - холодно отпарировала я.
Гиббон надолго задумался. Выручил его другой гаишник, заявив:
- По правилам, если из автотранспорта выдается наружу негабаритный инородный предмет, на его конце должен висеть красный флажок. А у вас я такого флажка не вижу!
Я поразилась его изворотливости, и наобум ляпнула максимально пренебрежительно:
- Дорогой мой, так это в случае, если инородный выдающийся предмет больше метра! А у меня из окошка торчало не больше пятидесяти сантиметров!
Гаишники дружно сникли. Мой блеф удался, то ли я случайно угадала такое правило, то ли они эти правила еще хуже меня знали.
- Я могу ехать? - холодно спросила я.
- Нет, - отозвался первый гиббон, - платите штраф за превышение скорости.
- С чего же баня - то упала? - удивилась я. - Что - то я у вас радара не заметила. Где доказательства превышения?
- Какой радар? - возмутился гиббон, - там и на глазок было видно, что вы ехали на скорости под 150 км/ч.
- Да мне начхать на ваш глазок, - лениво отозвалась я. - Если вы на него мне предъявите сертификаты и постановление, что он у вас официально вместо радара используется - нет проблем. Однако я лично ехала на скорости 30 км в час, и попробуйте меня убедить в обратном. Все, ребята, мне честное слово некогда.
Я помахала им ногой и поехала дальше. Все три гиббона с ненавистью смотрели мне вслед.
Через минут пятнадцать, уже у поворота в деревню, они меня настигли снова.
- А это что у вас? - радостно завопили они, указывая на бутылку в моих руках. - Вождение в нетрезвом виде налицо! Мы ее сразу увидели, да ты нас с ногой заболтала.
- Ээх! - посмотрела я на них как на умственно отсталых, повернула бутылку этикеткой к ним и спросила:
- Читать - то хоть, горемычные, умеете?
Они в молчании посмотрели на надпись "Дюшес" и переглянулись.
- А мы откуда знаем что там не пиво налито? - выдал в конце концов мыслю самый вредный. Я молча достала пластиковый стаканчик, нацедила в него газводички и подала ему:
- Угощайтесь, ледяная. А теперь прощайте - мне и правда пора.
Деревня встретила меня сонным видом. По улицам лениво бродили редкие коровы, и тихий шум моей машины казался тут оглушительным. Из народа мне встретилась только ветхая старушка с ведерком у колодца.
Я припарковала свою шушлайку у ворот, подергала, убедилась что они заперты изнутри на засов и недолго думая перемахнула через них поверху.
Папик мирно спал на крылечке. Я посмотрела на его скрючившуюся фигурку на голых досках, ощутила густое сивушное амбре от него и, вздохнув, слегка отодвинула его от двери. Пройдя по комнатам, я совсем расстроилась - папик наведением чистоты себя не утруждал. Я пошла к колодцу во дворе, набрала воды, и тут услышала как к дому подъехала машина и громко посигналила. Удивленная, я высунулась за ворота и обомлела. Около моей машины снова стояли гаишники.
- Девушка, медицинскую экспертизу надо все же пройти, - хмуро сообщил мне один.
- Да? - сказала я.
- Да, - подтвердил он, - в салоне то у вас вон сколько бутылок валяется, и наверняка не все из - под газировки. Собирайтесь, поехали на экспертизу.
- Щаз, - кивнула я. - Шнурки поглажу.
- Девушка, это недолго, всего полчаса, - подал голос второй.
- Ну можете и здесь штраф заплатить, - поддакнул третий.
- Мужики, - решительно заявила я. - Прием гаишников на сегодня закончен, машина в тенечке и водителем я больше не являюсь. Хоть водкой я наливайся теперь - вам это должно быть до лампочки.
- Но у вас же весь салон в бутылках, - разозлились гаишники.
- Ребята, вы перегрелись, - с жалостью я посмотрела на них. - Брысь отсюда, пока я не разозлилась совсем, достали вы меня уже сегодня, честное слово.
И я захлопнула калитку.
Хлопцы там о чем - то посовещались, но наконец завели машину и уехали.
Следующие два часа я потратила на то, чтоб вычистить дом и заставить бесчувственного отца вымыться и побриться. Только после этого я уложила мало что соображающего папу в чистую постель. Потом наконец - то поставила чайник и выпила чашечку душистого жасминового чая. Настроение было мерзопакостное. Я постаралась себя утешить тем что родителей не выбирают, и папик, когда трезвый - хороший и добрый. Только вот уж очень редко он был трезвым. И очень, очень мучался всегда от своей трезвенности. Так, что хотелось на последние деньги купить ему бутылку.
Подумав, я достала тортик и отрезала кусочек. Сладкое всегда подбадривает меня в минуты уныния. Я колупнула его чайной ложечкой и внезапно подскочила. Пробежала по трем комнатам домика и неверяще посмотрела на похрапывающего отца. Часов не было нигде. Напрашивался вывод - что отец их пропил. Стараясь не впадать в панику, я еще раз тщательно осмотрела все закоулки, включая сени и кладовку. Часов не было.
Потом я пошла и хорошенько обыскала многочисленные сарайки во дворе и огороде.
Часов не было!!!
Решительным шагом я двинулась к колодцу, набрала там ведро воды, занесла в дом и быстро окунула голову отца в ледяную водичку.
- Аааа!! - забулькал он, мгновенно очухиваясь.
- Пап, извини, - серьезно сказала я.
- Магдалина! - вытаращил он на меня глаза. - Ты откуда?
Папа был единственным человеком на свете, который звал меня полным именем. Наверно, за это я всегда ему симпатизировала.
- В гости заехала.
- А у тебя на хлеб денежки не будет? - тут же застенчиво спросил он. Папик почему - то очень стеснялся прямо попросить на бутылку и всегда просил на хлеб.
- Я тебе полный холодильник продуктов навезла, и буфет тоже забила, - успокоила я его.
Отец беспомощно на меня посмотрел, а я быстро его спросила :
- Пап, а где часы? Большие такие, из резного дерева.
- Часы? - переспросил отец.
- Часы, - подтвердила я.
- Не знаю, - быстро ответил отец. Я поняла - он их просто пропил, но признаться отчаянно стесняется.
- Пап, - начала я ласково. - Ты пожалуйста вспомни, куда они делись. Пусть они уже и не у нас эээ… дома. Мне просто очень нужно знать, пап. Очень.
- Нууу, - замялся отец.
Я поняла что надо его срочно дожимать.
- Папа, ты тут в общем вставай, я сейчас кофе сварю, - я распаковала новый махровый халат, положила ему на кровать и побежала в кухню.
Через несколько минут папа пил со мной кофе и задумчиво молчал.
- Пап, а пап, - осторожно позвала я.