- Ваше право! - равнодушно пожал плечами Стеценко. Он посторонился, пропуская меня. - А я пока разберусь здесь, а потом загляну к вам.
В конце ярко освещенного коридора я отыскал и без стука отворил обитую белым дерматином дверь.
Глава 44.
Лейтенант и охранник.
Антон Хромов - молодой парень лет двадцати двух, в униформе нашей охраны, сидел у директорского стола и усердно потирал запястье левой руки, на котором виднелись следы от наручников.
Напротив него, в кресле директора ювелирного салона "Кристалл" Киры Никитовны Меркуловой, горбился угрюмый лейтенант. Он чиркал какие-то нолики и крестики в бланке-формуляре и время от времени кидал взгляды на распахнутую стальную дверь несгораемого цифрового сейфа в углублении стены напротив.
Репродукция с картины Левитана "Март", за которой скрывался сейф, небрежно валялась на полу.
Майор оказался прав - никаких повреждений у сейфового замка не было. А это могло означать только одно - грабители знали двенадцатизначный шифр, при наборе которого нельзя допустить ни единой ошибки. Чуть что, сейф моментально блокировался, а в магазине включался ревун, который было слышно аж у Московского вокзала.
Однако ночью сигнализация, как ни странно, не сработала. Почему? Вот вопрос… Либо кто-то из наших руку приложил, либо не обошлось без опытнейшего медвежатника - профессионала экстра-класса.
Я кашлянул. Лейтенант сдвинул брови к переносице, а Хромов расплылся в виноватой улыбке и пожал плечами. Вот, мол, как меня угораздило! Что хотите теперь, то со мной и делайте! Хоть режьте!
Я подошел к столу и предъявил удостоверение.
- Лейтенант, могу я побеседовать с охранником? Я достал сигарету и закурил, не отрывая глаз от
милиционера, примерно моего ровесника. Странно, что он все еще в лейтенантах! Я затянулся.
- Садитесь! - Лейтенант кивнул на кресло у журнального столика. -Мы еще не закончили. Стало быть… - Он мазнул суровым взглядом по физиономии мгновенно сникшего Хромова. -…согласно инструкции, вы открыли дверь. Так?
Я сел в кресло, подвинул к себе пепельницу и стал молча наблюдать за обоими.
- Так! - Хромов тяжело вздохнул. - Магазин на кнопке во вневедомственной охране, а тот, переодетый лейтенантом, стал орать на меня… Дескать, у них сработала тревога. Будто бы на пульте высветилось что-то там… Я и предположить не мог, что менты ненастоящие! Приехали на "уазике", с "калашами", двое в форме омоновцев. Ну я и открыл дверь…
Хромов обернулся, растерянно посмотрел на меня. Мол, выручай! Я даже не шелохнулся. Лейтенант что-то быстро записал.
- Что было потом? - Он поднял голову. - Вы открыли дверь и…
- Один из омоновцев сначала ударил меня по лицу.
Хромов дотронулся указательным пальцем до носа, и я только сейчас заметил у него над верхней губой следы наспех вытертой крови.
- Я не удержался на ногах и упал. - Он поморщился. - Схватился за оружие, но вытащить пистолет из кобуры так и не успел. Меня саданули сапогом в грудь, а потом брызнули из баллончика. Стало трудно дышать, и, помню, подумал, что умираю. Потом отключился, и все… Очнулся уже в коридоре, пристегнутый "браслетами" к трубе. Ну а потом появились патрульные…
- А кто именно брызнул на вас из баллона? - спросил лейтенант.
- Точно не скажу, - покачал головой Хромов. - Помню только рукав в камуфляже. Значит, это был омоновец, вернее, один из налетчиков, переодетых омоновцами.
- Сумеете составить словесный портрет каждого?
- Если честно, я не успел вглядеться, - ответил после короткой паузы Хромов. - Те, что были в камуфляже, - высокие, здоровенные, как и положено омоновцам. А у того, кто был в форме лейтенанта, светлые волосы и усы. Да и ростом он гораздо ниже их. Может, метр семьдесят или вроде того. Но что меня окончательно добило - это машина! - Хромов стукнул кулаком по ладони. - Самый обычный милицейский "уазик"! Даже написано на нем - "Ми-ли-ци-я"!
- Номер не запомнили? - вскользь бросил лейтенант, продолжая писать.
- Нет, конечно. Не думал я, что он может пригодиться! Надо же… козлы вонючие!
- Разберемся! - процедил лейтенант. - Что было потом?
- Игоря Сорокина, одного из патрульных, я хорошо знаю - в школе вместе учились. - Хромов снова стал массировать запястье. - Ему известно, что ночью в магазине всегда включено дежурное освещение и что на вахте я или кто-то из наших. А в этот раз, когда они проезжали мимо, свет не горел. Наверняка грабители выключили, чтобы с Невского их не заметили. Патруль сюда, а дверь не заперта. Они сразу в подсобку, а в коридоре, у трубы, я. - Хромов дождался, когда лейтенант закончил писать, и добавил: - Обо всем этом они мне сами рассказали…
- Та-ак! - Милиционер пробежал глазами протокол и протянул его Хромову вместе с авторучкой. - Вот здесь пишите: "С моих слов записано верно, мною прочитано". Ниже поставьте число и распишитесь.
Он подождал, пока Хромов сделает все, как положено, потом убрал протокол в коричневую папку на молнии.
- Теперь можете говорить хоть до вечера! - Это было уже сказано в мой адрес.
Я жестом велел Хромову сесть во второе кресло, что он и сделал, а лейтенант встал из-за стола, сунул в нагрудный карман авторучку и, не сказав ни слова, ушел, оставив нас вдвоем.
Глава 45.
Психологический прессинг.
Некоторое время мы молчали. Я курил. Хромов машинально потирал руку и постоянно шмыгал разбитым носом.
- Алле Лебедевой звонил? - спросил я, барабаня пальцами по журнальному столику.
- Сразу после тебя! - кивнул Хромов.
- Ну и как, обрадовалась?
- Сначала ахала, охала и все причитала: "Боже мой, Господи!" Потом бросила трубку. Скоро, наверное, явится…
- Ничего удивительного! Сюрприз малоприятный…
Я помолчал, поднялся с кресла, подошел к сейфу, постоял, потом стал ходить по кабинету взад-вперед и наконец остановился возле Хромова.
- Значит, в этом ограблении ты ни с какого боку не замешан. Я тебя правильно понял?
- Что-о-о?!
Секунду мне казалось, что охранник вот-вот бросится на меня с кулаками, но он почему-то вдруг обмяк и перевел взгляд на распахнутый сейф.
- Что слышал!
- Я действовал согласно инструкции, - затараторил Хромов. - Если это можно расценить как преступление - валяй, дожимай…
- Ты меня не жалоби, я не опер. И в милиции не работаю, поэтому спрашиваю тебя в приватной беседе: есть что-либо такое, о чем ты не упомянул в своих показаниях? Подумай хорошенько. Предупреждаю: у меня мало надежды на наш славный угрозыск, но есть личное мнение, основанное на опыте предыдущей работы. А звучит оно следующим образом: нашу уважаемую госпожу Меркулову, директора ювелирного салона "Кристалл", следовало бы основательно пощупать. Надеюсь, скоро мне предоставится такая возможность. Парочка не совсем деликатных приемчиков поможет развязать ей язык. Следующим - по очереди, но не по значению - идешь ты, мой дорогой. Если виноват - расколешься, если нет…
Я сделал несколько шагов по кабинету и вновь навис над Хромовым.
- Словом, серьезность случившегося ночью в магазине дает мне, шефу секьюрити, свободу действий. Не думаю, что Такарский, потерявший, в связи с этим ограблением, миллионы, сочтет меня слишком жестоким, а ты или Кира Никитовна побежите в милицию жаловаться на грубое обращение. Там люди ушлые - сразу сообразят что к чему и ввязываться в чужие разборки не станут. - Я наклонился к охраннику и, выделяя голосом каждое слово, добавил: - Пойми, дурила, твое здоровье сейчас никого не интересует. Уедут менты, я начну с тебя стружку снимать. Или покалечу и уверую в твою невиновность, или заставлю говорить правду! Понимаешь, не люблю я получать втыки от начальства, так что найти виновного для меня - дело чести! Ну, что смотришь? Я не шучу. Кстати, ты детишек любишь? Могу сделать так, что их у тебя никогда не будет. А могу так отбить почки, что будешь целый год кровью мочиться! Выбор за тобой. Хочешь, начнем прямо сейчас?
Я отступил на шаг и состроил зверскую гримасу, в душе ругая себя всеми последними словами. Ведь все, что я только что сказал Хромову, чистой воды голый понт. Но теоретически этот парень и впрямь вполне мог быть сообщником грабителей. Однако доказать это на практике будет чрезвычайно сложно. И начинать следовало с психологического давления. Неважно, виновен Хромов или нет. Главное заставить его испугаться так, чтобы у него не осталось ни малейшего сомнения - допрос с пристрастием состоится. И расколоться придется.
Ведь когда преступник начинает осознавать, что он останется не только калекой, но и полным импотентом, все богатства мира начинают им восприниматься, как суета, тлен, прах в сравнении с простыми радостями жизни.
- Сука ты, Кирсанов! - неожиданно процедил сквозь зубы Хромов и сжал кулаки. - Вместо того чтобы помогать, ты кайфуешь оттого, что нашел крайнего лоха, на которого можно навесить всех собак только за то, что этой ночью он, а не кто-то другой вышел по графику на дежурство в салон "Кристалл".
А ты убеди меня, что не виноват, и я с удовлетворением и гордостью за чистоту наших рядов ринусь в бой и стану защищать тебя. Докажи, что менты в форме и "уазик" действительно были. Докажи, что тебе не известен шифр сейфа. А может, все-таки ты впустил сюда своих корешков, а потом разыграл весь этот театр одного актера? Давай колись… Как все было на самом деле? Ну?!
Глава 46.
Майор Стеценко.
Дверь кабинета неожиданно резко распахнулась, и в проеме нарисовался майор Стеценко, с которым я имел честь общаться в торговом зале магазина всего четверть часа назад. От его тогдашнего равнодушия не осталось и следа. Вздрюченный, прямо-таки не в себе, он барабанил пальцами по косяку.
Я вопросительно уставился на него. То же самое сделал и Хромов.
- Есть новости? - обрел наконец я дар речи.
- И еще какие! - рявкнул Стеценко. - Директор вашей ювелирной лавки найдена у себя в квартире с двумя огнестрельными ранениями. В голову и грудь. К счастью, раны не смертельные, но состояние крайне тяжелое. Наш врач оценивает ее шансы как сорок на шестьдесят. Вот такая загогулина, ребятки!
Боковым зрением я заметил - Хромов дернулся и даже открыл рот, будто хотел что-то сказать, но потом опустил голову и сцепил пальцы в замок. Руки у него подрагивали. Волнуется. Понимаю. Окажись я в его положении, вряд ли переживал бы меньше. Хотя руки, точно знаю, не дрожали бы.
А почему, собственно, у него руки дрожат? Ему же радоваться надо!
- Выходит, гости вначале к ней заглянули… - Перехватив цепкий взгляд майора, я посмотрел ему прямо в глаза. - За шифром сейфа, надо думать…
- Возможно… - хмыкнул Стеценко и достал из кармана пиджака пачку "Стрелы".
Я тоже решил закурить.
- Следовательно, -покосился я на Хромова, - версию с маскарадом можно считать отправной. А директриса и наш сотрудник охраны, стало быть, вне подозрений?
- Ну, это уж вряд ли! - покачал Стеценко головой. - Пока я подозреваю даже тебя, друг мой! Потому что слишком много здесь всяких заморочек.
- Например? - поинтересовался я.
- Например, почему это ваша директриса не откинула копыта? - Майор шагнул в кабинет, но дверь оставил открытой. - Когда серьезные люди планируют ограбление, они свидетелей живыми не оставляют. Ведь Меркулова, пусть чисто теоретически, могла сообщить куда следует о готовящемся налете на ювелирный магазин.
- Это с простреленной-то головой? -вскинул я брови.
- Всякое бывает! Ты еще молодой парень, жизни не знаешь, поэтому так говоришь. Некоторые с пулей в сердце умудряются набрать нужный номер телефона… Понял?
Ну, это ты загнул! К тому же им были нужны драгоценности, а не жизнь этой пожилой дамочки. Допускаю, ее действительно хотели убить, но, убедившись в том, что Меркулова оказалась на редкость живучей, решили - раз уж так получилось, не стоит гневить Создателя. Ну и, конечно, налетчики понимали, что лежащей на полу с простреленной головой дамочке весьма затруднительно дозвониться до милиции. Кстати, где ее нашли? На полу, в кресле, в постели?..
- Здесь хитрый нюанс! - Стеценко закашлялся. - Лежала в коридоре, в махровом халате поверх голого тела и в золотых очечках!… Ничего странного в такой сценке не усекаешь, охрана?
- То есть ты хочешь сказать, непохоже, будто у нее что-то долго и упорно выпытывали? Одним словом, позвонили, она открыла, выстрелили ей в голову, в грудь и смотались?
- То-то и оно! - расплылся в ухмылке майор. - Готов руку положить под трамвай, именно так оно и было! На хрена, спрашивается? - Стеценко обернулся к Хромову и добавил: - А для того, чтобы создать видимость, будто дамочка сама сообщила про комбинацию сейфа, когда ее припугнули стволом! А комбинация эта, между прочим, уже была мазурикам хорошо известна.
- И тем самым убедить следствие, что дежурный охранник не был с грабителями в одной связке! - подхватил я и глянул на Антона Хромова.
На нем не было лица, его трясло мелкой дрожью. Взгляд сузившихся глаз полыхал злобой.
- Да-а-а, подставили ребятки своего кореша. Ничего не скажешь! - преднамеренно растягивая слова, произнес майор и понимающе покачал головой. - Планировалось инсценировать видимость пытки, но в последний момент у неопытных в таких серьезных делах подельничков сердечко дрогнуло, и решили они ограничиться выстрелами с порога. А что касается налетчиков, в наш прикид облаченных, скорее всего это чистой воды фантазия. Верно, Антошка?
Хромов не ответил. Он вообще ни на кого не смотрел.
- Ничего, милок! - продолжил Стеценко, стряхивая пепел себе под ноги. - Подержим тебя в "Крестах" до тех пор, пока уважаемая Кира Никитовна раны не залечит и разговаривать не начнет, а тогда-то и видно будет - прав я или нет. А может, друганов-то своих прямо сейчас нам сдашь, а? И про секретный способ, каким сейфовую комбинацию раздобыл, поделишься. Подумай! Обещаю железно, оформим тебе повинную, и срок соответственно получишь поменьше. А там, глядишь, амнистия подоспеет… Раскинь мозгами, пока не поздно.
- Да вы что?! - закричал Хромов, вскинув голову. - Бред какой-то! Ничего я не организовывал и ни с кем в сговор не вступал, понятно?
- Пусть так! - пожал плечами майор. - Может, я и впрямь слегка погорячился. Как считаешь, охрана? - Стеценко ткнул меня ладонью в грудь.
- В любом случае придется ждать показаний Меркуловой. Все станет ясно, когда появятся ответы на четыре вопроса. Первый - как выглядели стрелявшие в директрису? Второй - была ли на них милицейская форма? Третий - требовали они назвать шифр сейфа или нет? Четвертый - при каких обстоятельствах информация о сейфе могла попасть к Антону Хромову, охраннику этого самого магазина?
- Браво, охрана! - Майор пару раз хлопнул в ладоши. - Сдается мне, наши доблестные ряды потеряли в твоем лице ценный кадр. Скажи, земляк, ты в картишки, случайно, не играешь? - внезапно спросил меня Стеценко. - В "очко", в "буру", в "дурачка", на худой конец? Неужели никогда не пробовал?
- Кто из нас троих дурак, я и без карт знаю!
- Ну ты даешь! Один-ноль в твою пользу. А чем профессиональный шулер отличается от остальных лопухов, знаешь?
- У него завсегда лишний туз в рукаве, - предположил я.
- В яблочко! - подхватил Стеценко и посмотрел в упор на бледного как смерть охранника.
Майор сунул руку во внутренний карман пиджака и достал цветную фотографию - девять на тринадцать.
- Как думаешь, откуда наш молодой друг раздобыл сейфовую комбинацию?
Он протянул мне снимок. Я вгляделся в изображенную на фотографии парочку и вполне импульсивно произнес:
- Твою мать! Вот так хер с горы!
Майор усмехнулся, достал из коробка спичку, сунул в зубы и начал жевать.
Глава 47.
Косвенная улика.
С фотографии, сделанной на латвийском курорте Юрмала (как гласила надпись на заднем плане), на меня смотрела довольно грузная загорелая темноволосая женщина лет сорока пяти в купальнике персикового цвета. Рядом с ней в позе победителя стоял мускулистый парень, лет на пятнадцать моложе ее. На плече у него сидела маленькая забавная обезьянка в белом платьице, с бананом в лапках. Парень обнимал женщину. Ладонь правой руки покоилась у нее на ягодицах, а его левая была поднята вверх. Раздвинутые средний и указательный пальцы изображали известный символ победы.
Их лица излучали сытость и довольство жизнью, усиленное желанием, которое без труда угадывалось в их раскованных позах.
Что ж, такова "сэ ля ви", как говорят французы! Фотограф остановил не самое худшее мгновение жизни Киры Никитовны и Антона Хромова. Отпуск на Рижском взморье - совсем неплохо!
"Лайф из лайф", как говорят в Америке, а то, что дамочка лет на двадцать с лишним старше своего "бой френда", так это сущая ерунда! Годы - не деньги, - чего их считать, как говорят уже у нас, в России…
- Перед вами, граждане, та самая незапланированная, досадная случайность, из-за которой погорело немереное количество преступников всех времен и народов! - пробасил Стеценко и принялся шагать по кабинету взад-вперед, как заправский лектор. - Скажите на милость, кто бы мог подумать, что один из наших ребят, обнаруживший раненую женщину на пороге собственной квартиры, обратит внимание на фотографию на туалетном столике в спальне хозяйки, прихватит ее с собой и передаст мне прямо в руки? Заметьте, он не знаком с молодым человеком на фотографии. Нет, что ни говори, а настоящий сыщик частенько действует, полагаясь исключительно на чутье, которое, между прочим, не так уж и редко оказывается самым что ни на есть верным! Вот и в данный момент… - Стеценко остановился напротив Хромова и заглянул ему в глаза. - Мне почему-то сдается, что жертва своей поздней любви вряд ли поведала сейфовую комбинацию своему пылкому любовнику… Все-таки подобное откровение способно вызвать в еще не окрепших мозгах молодого трахальщика черные мысли, а такой серьезный работник советской и постсоветской торговли, как Меркулова, не могла не сделать таких выводов, хотя думала, бедная, естественно, как каждая женщина, о нежной и страстной любви. Скорее всего, влюбленная женщина открыла тайну, находясь в сильном подпитии и в горячечном любовном бреду. Возможен и другой вариант. Однажды она открывала сейф в его присутствии. Антон Хромов, конечно, не промах - сумел запомнить комбинацию из двенадцати цифр. Ну а дальше, как говорится, дело техники…
Майор бросил опять же на пол вконец изжеванную спичку, покосился на мини-бар в углу, вздохнул, достал из кармана пачку жевательной резинки, повертел ее в руках, подумал и закурил сигарету.