Сначала я подумала, что у меня проявляется какой-то подло скрывавшийся дефект слуха. Валентин Петрович заявил, что собирается воплотить последний замысел Лизы и поведать читателям потрясающую историю о родниковой воде. Он сулил мне сколько угодно места. Он соблазнял меня подборкой материалов обо всем, что можно пить. Он обещал двойную оплату.
Главный редактор, похоже, не верил своим ушам. При упоминании денег он дернулся и позеленел. Только тогда я сообразила, что шла сюда в субботу растолковать хитрость Шевелева. Лизе действительно хотелось опубликовать его сенсационную быль, но быль-то оказалась сказкой. И делиться ею Алексей отказался, оставил до другого случая. Так что я их огорчила:
- Я понимаю и уважаю ваш порыв, господа. Но потрудитесь воздвигнуть Лизе иной "нерукотворный памятник".
Профессиональный газетчик явно обрадовался. Валентин Петрович столь же недвусмысленно расстроился.
- Говорят, сорок дней после смерти душа человека витает рядом с нами. Жаль, жаль, что мы не утешим нашу Лизу.
Похоже, все-таки любовник. Как все запутано в людских отношениях.
- Полагаю, других предложений для меня нет, - ощутила я себя лишней.
- Простите, Полина Аркадьевна, пока нет.
- До свидания.
- До свидания. Мы без вас не обойдемся, обязательно свяжемся с вами. Передавайте супругу пожелания здравствовать.
Я остановилась посреди двора и глубоко вдохнула вобравший студености воздух. На "водяной" рекламе поставлен крест. Но что-то мешало мне улыбнуться. Для выяснения муры о выдумках Алексея Шевелева Валентину Петровичу не обязательно было тащить меня к себе, оболванив кофе. Разве что он рассчитывал услышать другое. Или не собирался открывать свое "спонсорство" газете. Ерундистика. Тогда почему он солгал Измайлову по поводу звонка незнакомки-шантажистки? И главное - когда, когда кончатся эти загадки?
Глава 12
Загадкам кончиться не было суждено. Суждено было начаться неприятностям. Не успел Крайнев затормозить, как из-под козырька подъездного крыльца выскочил Сергей Балков. Устроился на заднем сиденье, повозился, кряхтя. Обычно жизнерадостный крепыш смотрелся тускло.
- Что случилось? - спросили мы с Валерием.
- У тебя гости, Полина, не обижайся, - огорошил Сергей. - Но народу для вечеринки маловато, поэтому ты, Валера, тоже приглашен.
- Сережа… - растерялась я.
- Поля! У ТЕБЯ гости. Я воспользовался ключом, который ТЫ мне давала в августе, чтобы Я кормил кота и поливал цветы. Не сделай Я этого, с вами бы беседовали официально. Не все ли равно, позвонили бы в твою дверь через минуту после того, как ты ее за собой закрыла, или подождали в доме. Тем более, что вы вдвоем с Валерой понадобились. Извини, конечно, за самовольство, но так будет спокойнее и лучше.
Крайнев стиснул мой локоть и прошептал:
- Я предупреждал, желающие мешать найдутся.
- Мы же ничего не натворили.
Я не сомневалась, что это происки коварного Вика. Не раскрывая своего местожительства, полковник играл в криминальные игры. Вероятно, он полагал, что Крайнев бывал у меня. И изобрел наказание. Но без веской причины Измайлов такого непотребства, как проникновение в мою квартиру, не допустил бы. Я-то выпутаюсь, а вот Валерий… С другой стороны, при чем тут он, если я ненормальная? Муж приказал ему меня пасти, он и выполняет. Может, обойдется? И вдруг я похолодела:
- Сергей, никто не умер? Борис? Мой бывший?
- Нет, нет, успокойся, Поля.
Ладно, тогда с Измайловым я как-нибудь справлюсь.
- Пошли, ребята.
Балков протянул мне ключ Вика. Хоть бы отмычку от собственной норы догадался снять с колечка, конспиратор.
- Ты, Сережа, кого-то пустил, ты и отпирай.
Он горестно вздохнул. Поднаторел парень в актерском мастерстве. Оно конечно, вздыхать менее хлопотно, чем убийц ловить.
Виктор Николаевич Измайлов стоял посреди моей комнаты. Добро бы в позе чуткости. Но он до безобразия самоуверенно раскачивался с пяток на носки и ухмылялся. У меня даже под ложечкой засосало, так я по этому типу соскучилась. В кресле сидел еще какой-то мужчина. Он и повернуться к нам физиономией не удосужился. Если это не мера предосторожности против выцарапывания глаз, то многократное свинство. Погодите же. Как говаривал булгаковский Шариков, в очередь, сукины дети, в очередь. Оба легко не отделаетесь.
- Прелестная манера заскакивать на чашечку кофе. Сергей - мой друг, а с вами я едва знакома, - обратилась я к Вику. - И не пригласила бы вас даже, даже…
Я не осеклась, у меня спазм горла случился. Потому что второй визитер изволил раскрыть инкогнито. Мы с Крайневым синхронно покачнулись и, словно фигуристы, взялись за руки. Впору было прыгать в три оборота. Или тодес изобразить? Из податливых недр моей мягкой мебели жестко торчал… Игорь.
Будучи не в состоянии издавать звуки, я перешла на язык жестов. Он ведь тоже богат. Краткое, но емкое "Вон отсюда" я успела выразить тремя способами, когда Измайлов обратился к этому горе-охраннику, к этому милицейскому прихвостню:
- Ну что, капитан, досталось вам от буйной парочки?
Капитан? Вот уж не думала, что муженек им звания присваивает. Надо выяснить, кто там, в домашней иерархии, Крайнев.
- Да, силы у них неисчерпаемые. Но идей полны головы. Удачный альянс, не худо сработались, - приветил нас душка Игорек.
Валерий зарычал, но мужики у меня собрались не пугливые.
- Капитан - сотрудник ФСБ, авантюристы, - представил нас друг другу по-новой Измайлов. - Присматривает кое за кем в том районе. Всякого навидался и натерпелся, но вас чистосердечно признал диковинкой.
- А вы кто? - заершился Крайнев.
- Полковник Измайлов.
Аплодируйте! Полковник Измайлов! Его все обязаны знать? Однако Валерий уважительно протянул:
- Наслышан.
Популярный Вик выдержал паузу. Мои предположения насчет открытия им и Валковым любительского театра укрепились. Крайнев ринулся в атаку сам:
- Полина ни в чем не виновата. Она это… Слишком женщина.
Измайловские глазоньки налились кровью.
- В смысле нелогичности, - не сумел понять его бешенства Валерий. - Но товарищ верный.
Кажется, слово "товарищ" Вик трактовал специфически, потому что сжал кулаки. И разжал их: плечом к плечу с Крайневым поднялся Балков. Если выживу, обязательно спрошу у Измайлова, как он с товарищами развлекается. Особенно с верными.
- Виктор Николаевич, - засмеялся Игорь, - я образовал бы с ними цепь, но должен вас контролировать со своей позиции. Согласен, эта девочка ставит палки в колеса милиции. Но она и любой мафии все порушит. Нет в мире ни человека, ни организации, способной разобраться, чем она руководствуется.
Ах, девочка. А что насчет Полины Аркадьевны? Предлагала перейти "на ты", отказался. Шпион, тоже мне.
- Господин капитан Игорь, не представилось случая выяснить, как по батюшке, я собой руководствуюсь.
- Ясно, не нами, зашоренными. Только мы ведь договорились без отчеств обходиться.
- Когда? - заерзал Вик.
- Был рабочий момент, - посерьезнел Игорь.
Значит, про баллончик лака для волос Измайлов ни сном, ни духом? О, телохранитель…
- Что же ты нас так незатейливо заложил, Игорь? Всего лишь полковнику Измайлову, - не стала размякать я, представив себе предыдущие судороги на крючке этого фээсбэшника. - Мог бы свое учреждение задействовать.
"Всего лишь полковник" Вика не вдохновил, но он сдержался. Любопытно, честно заслуженную зарплату от мужа Игорь в детский дом перечисляет, или как? Как у них вообще это устроено? И не он ли изуродовал моего бывшего ненаглядного?
- Ни черта не боится, - пробормотал экс-главный охранник с неприятной гримасой.
Боюсь, Игорь, и тебя боюсь. Но не показывать же этого. Страх - самое интимное в человеке. А я женщина скромная.
- Вы зарвались, ребята, - повысил голос Игорь.
Я зыркнула на Валеру. Он был далек от солидарности с начальником.
- Мы справляли свои частные нужды, сударь, - сказала я.
- Вы зарвались, - заело Игоря. - Вы начали мешать. Не полковнику Измайлову, ему вы давно пакостите. Мне. Полина, что произошло на пресс-конференции, к примеру? К чему было настораживать подполковника Самойлова и спускать на него всех собак?
Оперативность повышенная, как бы это ни звучало. Надо отбиваться.
- Самойлов - скотина. Журналисты - не собаки.
Крайнев полез в задний карман, возможно, за носовым платком. Я погрозила ему пальцем. Зачем провоцировать вооруженных? Наша пантомима выглядела глупо, но эффектно. И дала мне возможность подзавести себя:
- Я не разобрала, вам мешать, ваше величество?
- Мне.
Ладно, тебе, так тебе. Проглочу, но прожевав.
- А где был ты и твои сослуживцы, когда Валерию наркоту подбрасывали? Когда вышвыривали в тартарары? Кто тогда мешал вам разбираться? Действовать? Мы с Крайневым? Ты сейчас намекаешь, будто следишь за Самойловым и не хочешь, чтобы его вспугнули. Так ведь годы идут. Сколько судеб он еще сломает? Сколько героина позволит продать?
Игорь рассвирепел до нервного тика. Его верхние веки прямо в пляс пустились. Измайлов, ты все-таки меня любишь. Потому что не позволил ему открыть рот в таком состоянии. Бросил сварливо:
- Не стоит, капитан. Когда девушка проезжалась по нашей организации, вы отнеслись к этому благодушно. А когда по вашей, расстроились. Ее не проймешь комплиментами о порушении мафии, она очень молода и очень самоуверенна. Пусть уж взрослеет естественно, без моральных оплеух от щедрот ФСБ.
Игорь в ответ скривился, но потом улыбнулся:
- Договорились, Виктор Николаевич. Вы покровительствуете Полине?
- Это выше моих сил. Но она дружна с моим сотрудником.
- Вот оно что, - слегка разочаровался Игорь. - Тем не менее, договорились.
Сколько ты за меня должен? Что-то в этом роде я спросила у мужа, когда он увез меня от Валентина Петровича. И внутри деловых, и внутри служивых одно и то же спрятано, да?
Крайнев с Балковым еще образовывали заслон.
- Я что, ворота соперника в момент штрафного? - взвыла я. - Расступитесь немедленно, никто меня не тронет.
Парни сделали по шагу в стороны.
- Игорь, надо думать, милицейскому расследованию не чужой? - ехидно осведомилась я.
- Разобраться в самоубийстве, происшедшем почти на моих глазах - дело чести, - уравновешенно отозвался капитан. - Ну и еще кое-какие точки соприкосновения есть.
- Крайнев расследованию вообще родня? - не отстал от меня Вик.
- Я за него ручаюсь, - сказал Игорь.
Мы с Балковым горячо присоединились. Надо было ковать железо, пока не остыло, так что я не медлила:
- Послушайте, люди. Когда я пришла к Алексею Шевелеву в марте, он сказал, что вода добывается на территории санатория "Дубрава" и называется "Дубравная". Тебе объяснять, о чем речь, Валерий?
- Я потом сам, - избавил меня от лишних слов Игорь.
- Потом он вдруг дал задний ход, дескать, до появления на прилавках время есть, может, переименуем. Ну, я ее окрестила родниковой и экологически чистой. И почему-то вбила себе в голову, что Шевелев менял название фирмы, а не продукции. Но в сентябрьский мой приход разговор касался конкретно санатория "Березовая роща".
- Сменили источник? - лениво поинтересовался капитан
- Нет. После стрельбы администрация решила, что с "Дубравой" у отдыхающих связаны дурные ассоциации. Осмотрелись, дубов не обнаружили, зато берез оказалось в избытке. Пока обоснования и заявки мотались по инстанциям, пока заказывали новые бланки путевок и документов, прошло три года. И вот коммерсантам воду разливать, а у главврача новость.
- Погоди, Полина, - взмолился Сергей Балков. - "Дубрава" - санаторий, где расстреляли совещавшихся бизнесменов. Теперь он называется "Березовая роща". И на его территории добывают воду, так?
- Так. Добывают, очищают и разливают в бутыли… Сергей, Валерий, да сядьте же, наконец.
Ребята сели рядком на диван.
- Достаньте мне путевку в этот санаторий, - добралась я до основного. - Хочется отдохнуть от всех вас. Нервы подлечить.
- Там желудки врачуют, - проинформировал Балков, несколько дней назад не чаявший, как поскорей забыть об этой "Дубраве".
- И желудки болят от нервов. У кого сейчас нет гастрита, колита, язвы?
- У тебя, - не вытерпел Измайлов. - Ты с совершенно другим диагнозом резвишься. Какая связь между убийством четырехлетней давности и водой?
- Никакой. Но если совпало, я не виновата.
Мужчины сосредоточенно замолчали. Каждый думал о своем, это было очевидно. Труднее всего приходилось Крайневу. Его лоб стал складчатым, он даже закусил изнутри щеки. Предложить бы им поесть, но мой холодильник был моделью Арктики - морозно и пусто.
Первым отвлекся от своих размышлений капитан ФСБ:
- Полина, можно тебя на пару слов?
- Пойдем в кухню.
- Я насчет "своего учреждения", - сразу заговорил Игорь. - Мой отец с детства мечтал быть разведчиком. Но получилось армейским офицером. Он сотрудничал с КГБ. Когда ему стали указывать, на кого и какой именно компромат собирать, чуть ли не сочинять, отец застрелился. А мне завещал работать в органах.
- Всюду драмы, извини меня. Конечно, нельзя валить на человека промахи всех людей. Я на тебя свалила.
Мне необходимо было как-то выразить ему свое расположение.
- Давай выпьем, Игорь.
Наверное, я снова не то ляпнула. Капитан воззрился на меня одновременно недоверчиво, строго и весело. Такой вот взглядовый коктейльчик. Потом прыснул:
- Мне много чего предлагали, но выпить… А, давай.
Когда мы с Игорем выбрались из кухни после дежурной рюмки мира, занюхивая рукавами, милиционеры расступились.
- С вами, Виктор Николаевич, мы встретимся завтра, - тоном Дон Жуана пообещал Игорь. И уже властно: - Крайнев, подбрось меня в коттедж.
Валерий не двинулся с места.
- Мы прочитаем записи по поводу воды и тоже исчезнем, - успокоил его Сергей.
- Счастливо, Валера. Они без нас не обойдутся, - внесла я свою лепту в тяжкое дело утешения Крайнева.
Он мотнул головой и вышел с Игорем. Следом на цыпочках слинял Банков. Измайлов приблизился ко мне на расстояние, которое безопасным мог считать только неисправимый оптимист. Полина, лучшая защита - это нападение. Ты у себя дома. Не трусь.
- Конечно, Вик, ты вправе меня поколотить. Но во всяком конфликте повинны обе стороны, учти.
Измайлов орал. Полчаса… Сорок минут… Сорок три! Лексические запасы впечатляли, но зачем так часто обзываться? Многого же я о себе не знала. Самое приятное, что бестолочь. Однако как-то неуловимо и неуклонно интерес полковника сужался до единственной проблемы: что у меня было с Крайневым помимо разъездов. И с Игорем помимо обыска коттеджа. Это меня ужаснуло. Потому что узлы трудовых споров редко рубятся по-македонски. А вот любовных и бытовых… Что, полковник милиции не мужчина? И он упрекал меня в ревности! Как мало справедливости на свете! Мои колюще-режущие предметы в кухне? Вроде. Зато тяжелых в комнате хоть отбавляй. Полина, пора принимать меры. А то Шекспир в гробу шебуршится, жалея, что упускает классный сюжет. "Отелло"! Елки, "Измайлов" - это вещь.
- Вик, ну как мне тебе доказать, что ничего у меня не было ни с Крайневым, ни с Игорем? Мне нужен ты.
И поскольку варианта доказательств Измайлов не предложил, я занялась отсебятиной. Я занималась ею долго и с удовольствием. Утром Измайлов был заметно заторможен, но верил уже всему.
Поскольку есть у меня было нечего, завтракать мы отправились к Вику. Не успели расположиться за столом, как в дверь позвонили.
- Пришел некто славный, - сонно сообщил Вик.
- Примета?
- Примета, Поленька.
Сказав это, Измайлов не шевельнулся. Впускать гостя предстояло мне.
Борис Юрьев, как заморский принц, осанисто шагнул через порог.
- Сбежал из больницы, мерзавец? - гаркнул вмиг оживившийся полковник.
- Сбежал, мочи нет, - доложил Борис.
И подмигнул мне. Слава Богу, значит, не очень сердит. А двигается так странно из-за туго перевязанной грудной клетки.
Понятно, что от угощения он не отказался. Неплохо подлечили, получается.
- Я валялся и думал, - осторожно затянулся сигаретой насытившийся Борис. - Связаны все преступления между собой, хоть режьте. Только мы никак не улавливаем связи.
- Я тоже так считаю, - подхватила я.
Но моя поддержка лишь охладила пыл Юрьева.
- Полина, тебе безумно пойдет кляп, - сказал Вик.
А они не геи? Как соберутся вместе, мне слова вставить не удается. И что будет, если я поделюсь с ними своим предположением? Нет, Полина, заткнись. Еще раз так восстанавливать добрые отношения с Виком можно не ранее, чем через месяц. Ты же не из синтетики сработана.
- Борис, Виктор Николаевич категорически отказывается предполагать, что убийства Лизы, Шевелева, наше похищение и проба оружия на черепе бывшего мужа - одно дело. Но он еще не в курсе, что вчера меня вызывали в редакцию. Валентин Петрович.
- И ты скрытничаешь? Черт знает что вытворяешь, а о важном молчишь? - крикнул Вик.
Насчет черта в ночном контексте… Я обиделась.
- Поля, - осознал свою бестактность Измайлов, - не злись, я имел в виду, что Бориса надо питать сведениями, чтобы поскорее включился.
Ломаться не стоило, Борис чуть не погиб из-за меня. Я рассказала все.
- Недурно было бы прокатиться по дорогим сердцу местам, во-первых. И позвонить от имени подруги Лизы Валентину Петровичу, во-вторых, - зашевелил мозгами заморенный эскулапами Борис.
- Громилы из иномарки дали Полине сбежать, - вломился в процесс Вик.
Если Измайлову что-нибудь втемяшилось, выбить невозможно. Но я попыталась.
- Смысл? Утащить из города, припугнуть, ладно, но отпустить! Грязную, в синяках…
- Может, они Валентина Петровича ждали?
- Симпатичное предположение, - одобрила я.
Хотя согласиться с тем, что мои скачки по полю были запланированы бандюгами, оказалось непросто.
- Я вам опишу происшедшее, как представляю, - посулил Юрьев.
Измайлов возликовал. Есть старинное слово - любимче. Вот Борис для Вика - это самое. Балков слишком приземлен, скучен, сер. А по мне, ребята именно тандемом привлекательны.
- Кто-то заказывает музыку и платит, - увлеченно приступил к повествованию Борис. - Либо Валентин Петрович, либо муж Поли, либо оба вместе.
Да, мальчик, рановато ты из палаты вырвался.
- Вы, Виктор Николаевич, исходили из того, что Валентин Петрович мог получить у Лизы любые данные. А вдруг нет? Вдруг они с Полиной выяснили нечто, сулящее им выгоду? Прибыль?
- И кто их снабдил такими данными, Борис?
- Шевелев.
- С какой стати?
- Проболтался.
- Те, кто имел привычку пробалтываться, давно дрыхнут на кладбище. Шевелев не ребенок.
- Тем не менее, на кладбище он угодил.
- Стоп, но Полина-то перед нами.
Эта мелочь сильно раздосадовала Юрьева.
- Шевелев ничего особенного не говорил, - испортила я ему пролог. - Мы обеспечивали рекламу. Десятки других то же от нас получают. И все целы и невредимы.
- Виктор Николаевич, а не левый ли спирт они в бутыли закачивают? - воскликнул Юрьев. - Прошерстить бы их заводец, а?
Измайлову версия понравилась. А мне нет.