– Но должно же быть что-то еще, что можно сделать, – сказала она.
Тим посмотрел на нее, и впервые с тех пор, как он начал говорить об Энди, его лицо осветилось улыбкой.
– Мне нравится твой оптимизм, – сказал он. – И я думаю, что влюблен в тебя.
Это были именно те слова, которых она ждала от него.
– Я знаю, что я люблю тебя, – сказала она.
Тим намотал прядь ее волос на указательный палец.
– Я могу честно сказать, что еще никогда не испытывал таких чувств к девушке, – сказал Тим. – Ты еще маленькая, и я сначала думал, что могут быть проблемы, но ты так хорошо держишься. Ты такая позитивная и внушаешь мне надежду. Спасибо тебе.
Кики кивнула.
– И, пожалуйста, пусть… все, что ты узнала об ОСКП, останется между нами.
Он казался обеспокоенным, и ее сердце наполнилось любовью.
– Я на все готова ради тебя, – сказала она, и это было правдой.
5
Дорогая Кики!
Как трудно мне давать тебе советы о мальчиках и мужчинах, не пугая тебя. Как сохранить баланс, желая подготовить тебя и при этом не запугать? Полагаю, я всего лишь могу рассказать тебе о своем собственном опыте.
Когда мне было пятнадцать лет, меня изнасиловали. (Это был не твой отец, поэтому не волнуйся!) После школы я работала в питомнике, где выращивают растения, и он был там завсегдатаем, поэтому, когда однажды вечером он предложил подвезти меня домой, я согласилась. Было темно, когда мы добрались до моего дома, и я по глупости сказала ему, что моих родителей нет дома. Он довел меня до двери, и в следующее мгновение я увидела себя лежащей на спине на крыльце, а он зажимал мне рот рукой. Потом он просто встал, улыбнулся и уехал прочь. Никогда в жизни я не испытывала такой злости. Если бы у меня было ружье, я убила бы его.
Кроме тебя, Кики, я никогда никому об этом не рассказывала, потому что стыдилась собственной глупости.
Итак, я думаю, есть где-то хорошие парни, но мне ни разу не довелось встретить такого. Просто будь осторожна, не будь такой глупой и доверчивой, как я, хорошо?
С каждой минутой, которую она проводила с Тимом, ее любовь становилась все сильнее. По утрам в кафе она чувствовала в воздухе привкус сладкой тайны, которая связывала их. Ох, Ронни знала, как сильно она любит его, но она не знала – и не могла бы понять – ту связь, которая крепла между ними. Ронни была мастерица морочить парням голову. Она предложила Кики пофлиртовать с другими посетителями, чтобы вызвать ревность у Тима. Сказала, что нужно имитировать оргазм, чтобы подстегнуть его эго. Проблема с оргазмом и вправду волновала Кики, но чаще всего она смеялась над советами подруги.
Так ее никто не любил с тех пор, как ей было двенадцать лет. Он ценил все, что бы она ни делала, и даже рукоплескал ей. Они были любовниками и лучшими друзьями. Тим помогал ей готовиться к поступлению в Каролину. Срок подачи заявлений истекал в середине января, но он сказал, что чем быстрее она сделает это, тем лучше. Ей нужно было предоставить аттестат зрелости и, среди прочего, написать эссе, и каждый раз она ощущала его поддержку. Кики думала, что ее поступление будет значить для него так же много, как для нее.
Наведя порядок в комнате Тима и в кладовке, она, не откладывая, взялась за остальные комнаты в доме. В некогда неопрятной кухне теперь не было ни пятнышка, все кастрюли и сковороды стояли на своих местах. Она отполировала лимонным маслом мебель в гостиной и отскребла плесень в ванной комнате. Тим сказал, что она не должна этого делать, но Кики была довольна. Он так много сделал для нее, она радовалась, что может отплатить ему той же монетой, и начала чувствовать себя немного хозяйкой в этом красивом особняке.
Фотографии Энди были повсюду. Она брала их и с жадностью изучала улыбающееся девичье лицо, думая при этом: "Ты и представить себе не могла, какая судьба была уготована тебе". Кики воображала, как фотограф насилует Энди, и хотя она знала, что изнасилование случилось в доме, в ее фантазиях оно происходило ночью на крыльце – крыльце, которого даже не существовало в особняке. Тим рассказывал ей истории о детстве своей сестры, о том, как она принесла домой бездомных котят и как она, когда ей было семь лет, попыталась проскользнуть в больничную палату, где он лежал после удаления аппендикса, потому что ей запрещали навещать его. Как Энди пыталась забраться в гроб на похоронах бабушки. Та любовь, которую Кики испытывала к Тиму, начала распространяться и на его сестру.
– Могу ли я встретиться с ней? – спросила она его однажды ночью, когда он в постели рассказывал ей истории об Энди.
– Я подумаю, – сказал он. – Она в Роли, и они ограничивают круг посетителей, но я думаю, тебе следовало бы встретиться с ней. Вы понравились бы друг другу.
Удивительно, как может удвоиться и даже утроиться любовь. Даже к Марти она испытывала какую-то симпатию. Марти начал относиться к Кики скорее как к другу, чем как к недругу, а в тот вечер, когда он сказал, что никогда не пробовал ничего вкуснее ее жареного цыпленка, она поняла, что одержала над ним победу. В тот самый вечер он принес гитару в гостиную и сыграл несколько песен группы "Creedence Clearwater Revival", слова которых знал наизусть, тогда как они с Тимом запинались на каждом слове. Он научился играть на гитаре во Вьетнаме, объяснил Тим, где музыка помогала ему пережить тяжелые времена.
За день до Хэллоуина она купила три тыквы, и они все вместе, втроем, усевшись на кухне, грызли поджаренные тыквенные семечки, вырезая в тыквах отверстия. Сначала она беспокоилась о том, стоило ли давать в руки Марти нож, но он аккуратно вырезал отверстия в тыкве, и его рисунок оказался самым замысловатым, хотя и самым устрашающим из всех.
Ее мать любила переодеваться, чтобы встретить у открытой двери ряженых, поэтому Кики соорудила костюм Веселого зеленого великана из зеленых колготок, зеленой водолазки и широкополой зеленой фетровой шляпы. Ей показалось, что, по мнению Тима, она слегка перестаралась, тем не менее он сказал ей, что она восхитительно смотрится в своем наряде.
В ночь перед Хэллоуином Кики надела костюм, зажгла свечи в тыквах и поставила их на ступеньки перед входной лестницей. Однако когда пришел первый ряженый, Марти запаниковал.
– Не открывай дверь! – Он сидел с Тимом в гостиной, но теперь направился к лестнице.
– Все в порядке, Марти, – сказал Тим. – Это просто ребенок, который пришел за подаянием.
– Не открывай ее! – Марти стоял наверху лестницы, и Кики, державшая в руках миску с завернутыми в фольгу шоколадными конфетами, увидела неподдельный ужас в его глазах.
– Все нормально, Марти, – сказала она. – Я не стану открывать.
Тим бросил на нее благодарный взгляд.
– Прости, – сказал он.
Она вышла на улицу и погасила свечи в тыквах, потом Тим отключил свет на фасаде. Стоя посреди холла в костюме Веселого зеленого великана, Кики посмотрела на Марти, который теперь, словно маленький ребенок, сидел на верхней ступеньке лестницы, уперев локти в колени и уткнувшись подбородком в ладони.
– Возьми гитару, Марти, и спускайся вниз, – сказала она. – Давай полакомимся шоколадными конфетами.
Через месяц после первого свидания Тим позвонил ей после вечерних лекций. Было около половины одиннадцатого, Кики с Ронни лежали в своих постелях и читали, но когда он спросил, можно ли ему заехать за ней, поскольку он хочет попросить ее о чем-то важном, она не колебалась.
– Я буду ждать тебя у входа. – Она схватила телефон и спрыгнула с кровати. – Он сказал, что хочет попросить меня о чем-то важном, – объяснила она Ронни, снимая пижаму.
– О господи! – Ронни отложила журнал. – Ты думаешь, он собирается сделать тебе предложение? Сегодня у вас что-то вроде месячного юбилея и все такое, верно?
Действительно, это была первая мысль, которая пришла в голову Кики, хотя они с Тимом ни разу не заговаривали о женитьбе. Однако то, каким тоном он говорил, подсказало ей, что если он хочет сделать ей предложение, то это серьезно.
– Не знаю. – Забыв о бюстгальтере, она надела через голову майку. – Просто я не могу представить, что он прямо сейчас сделает мне предложение. – Желала ли она его? Она не была уверена.
– Ты и так уже практически его жена, – сказала Ронни. – Боже мой, ты стираешь ему белье. Может быть, он думает, что ты должна это делать на законных основаниях.
Наклонившись пониже, чтобы увидеть свое отражение в зеркале над комодом, Кики пригладила щеткой волосы.
– Может быть, это что-то другое.
– Спорим, что нет. – Ронни села в постели, подогнув колени. – Что ты ответишь, если он попросит тебя выйти за него замуж?
Обдумывая вопрос, Кики в последний раз прошлась щеткой по волосам.
– Я бы сказала "нет", – наконец ответила она. – То есть я знаю, что он порядочный, но я, прежде чем выйти замуж, хочу окончить колледж и быть в состоянии самой содержать себя. Я не хочу зависеть от него.
Ронни держала в руках номер журнала "Cosmopolitan", который она читала.
– Ты должна взглянуть на эту статью, – сказала она. – Он богат. Пусть он содержит тебя.
Открыв дверь, Кики с улыбкой отвернулась от подруги.
– Когда-нибудь, – сказала она. – Но не сегодня.
6
Сегодня ты погладила меня по спине, после того как меня стошнило. Мне было так приятно. Как будто это ты мать, а я – дитя. Кики, ты настоящая сиделка. Отчего мне так повезло иметь такую дочку, как ты?
Запрыгнув в фургон Тима, она наклонилась, чтобы поцеловать его, и сразу же поняла, что он нервничает. Улыбка была скупой и фальшивой, и он смотрел на нее не так пристально, как обычно. Он сразу завел машину.
– Что случилось? – спросила Кики.
– Ничего. Просто я не хочу разговаривать напротив твоего дома.
Вероятно, он подумал, что из окна за ними будет наблюдать Ронни.
– Мы поедем к тебе домой?
Он отрицательно помотал головой и свернул за угол на парковку у старой баптистской церкви.
– Там Марти, – сказал он, – а я хочу поговорить с тобой наедине.
О боже! Он собирался сделать ей предложение.
Тим выключил зажигание.
– На улице довольно прохладно. Ты не возражаешь, если мы просто немного посидим здесь?
– Отлично, – сказала она.
Огни парковки освещали салон машины, и в их отсвете Тим выглядел бледным и почти печальным.
– Мне нужно сказать тебе нечто неприятное, – сказал он.
Кики продолжала улыбаться, не в силах ничего поделать с собой.
– Ладно.
Увидев, насколько он подавлен, ей захотелось казаться очень доброй, очень любящей. Кики хотела, чтобы Тим понял, что дело не в предложении, а в том, что оно несвоевременно.
Тим потер ладони одна о другую, как будто хотел согреться.
– Я понял, как ты можешь помочь Энди, – сказал он.
Она так удивилась, что слова, готовые сорваться с ее губ, застряли в горле. Он не собирался просить ее выйти за него замуж. Она не понимала, что чувствует – облегчение или разочарование.
– Как? – спросила она.
Впервые с тех пор, как она села в машину, он посмотрел ей в лицо.
– Не знаю, как сказать, – произнес он, сжимая руки. – Думаю, что сначала я должен сказать тебе, что мы с Марти разрабатывали план. Но это незаконно. – Он посмотрел ей в лицо, чтобы понять, как она реагирует. – И опасно, – добавил он.
Кики схватила его за руку.
– О чем ты?
Она вспомнила официантку Бетс, которая говорила, что Тим – опасный человек, и ощутила внезапный, мучительный страх оттого, что может потерять его. Его могут арестовать и отправить в тюрьму, как Энди.
– Ничего не говори, просто сделай то, о чем я прошу. Хорошо? – Он накрыл ее ладонь своей. – Понимаешь, малышка, я люблю тебя. Я буду любить тебя независимо от того, поможешь ты мне или нет. Тебе ясно?
– Да, – сказал она, – но…
– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о нашем плане, или ты предпочитаешь не знать?
– Ну, я должна знать, на что соглашаюсь или от чего отказываюсь, разве не так?
– Если я скажу тебе, ты должна поклясться, что ни слова никому не скажешь. Ни Ронни, никому другому. Итак, если ты думаешь, что, возможно, не справишься с этим, пожалуйста, скажи мне теперь, тогда я не…
– Я никому не скажу, – ответила она. – Обещаю. – Они хотели устроить побег Энди из тюрьмы. Что еще могло так взволновать и встревожить его? Может быть, они попросят ее вести автомобиль во время побега или еще что-нибудь? Если это был единственный способ спасти Энди, способна ли она на это? "Опасно" это слишком слабо сказано. – Если она в камере смертников, – сказала Кики, – разве можно сбежать оттуда?
– Что? – Тим выглядел озадаченным. – О нет, я не об этом, Кики. – Он отстранился и запустил пальцы в свою шевелюру. – Тебе известно, что мы испробовали все легальные средства, чтобы смягчить ее приговор, верно? – спросил он.
– Да, – ответила она.
– Теперь мы планируем жесткую игру. Послушай, – он сжал обе ее ладони своими, – мы с Марти собираемся похитить жену губернатора Расселла.
– Что? – хихикнула она. – Ты шутишь?
Тим посмотрел в сторону, на его лице не было и тени улыбки, и она поняла, что это отнюдь не шутка.
– Я крайне серьезен, – сказал он.
– Тим… – Она высвободила ладони и, дотянувшись до его лица, повернула его к себе. – Это бред, – сказала она. – Это не лучшая идея. Марти придумал?
– По правде сказать, идея моя, – проговорил он. – И это не бред. Мы все продумали.
– Не могу поверить, что ты додумался до этого.
– Тогда я больше ничего не выложу тебе, – сказал он. – Просто никому ничего не рассказывай.
– Я обещала, что никому не расскажу. Но я не понимаю хода твоих мыслей. Как похищение губернаторской жены может спасти Энди?
– Мы отпустим ее, когда он отменит приговор.
– Тогда ты сам в конце концов тоже попадешь в тюрьму, – сказала она.
– Не попаду.
– Что, если он не согласится? – спросила Кики.
– Я верю, что он согласится.
– Но ты…
– Послушай! – Внезапно разозлившись, Тим резко вскинул руки. – Это сработает, понятно? Мне нужно, чтобы это сработало. Поэтому прошу тебя, оставь при себе все эти "но". Это не поможет.
Он впервые повысил на нее голос, и она едва сдержалась, чтобы не расплакаться.
– Прости меня, – прошептала она.
Тим тяжело дышал, прикрыв веки ладонями.
– Ты критикуешь план, о котором тебе ничего не известно… ты не облегчаешь мне жизнь, Кики.
Она закусила губу, не зная, что сказать. Когда он убрал руки от лица, его глаза были покрасневшими и влажными от слез.
– Это моя сестра, черт побери! – Он стукнул кулаком по рулю. – Я должен помочь ей.
– Я знаю, – сказала она, – и я знаю, как сильно ты любишь ее. – Она наклонилась и обняла его, желая утолить его боль. – Чего именно вы хотите от меня? – спросила она.
– Не беспокойся, мы найдем для этого кого-нибудь другого. – Он достал из кармана куртки пачку сигарет и закурил, глубоко затягиваясь. – В ОСКП есть девушка, которая, вероятно…
– Скажи мне, что я должна сделать? – повторила она.
Он вздохнул, наклонил голову вперед, потом назад, словно от этого разговора у него разболелась шея. – Дело в том, – сказал он, – что у одних наших родственников есть хижина на Ньюс-Ривер неподалеку от Нью-Берна. Ты знаешь, где это?
– Вроде бы да, – сказала она. – Это в двух часах езды отсюда?
– Правильно. Они никогда не бывают там в это время года, поэтому именно туда мы отвезем жену губернатора. Потом мы с Марти остановимся в другом доме, в Джэксонвилле, и оттуда свяжемся с Расселлом – с губернатором. Как только Расселл скажет, что выполнит наше требование, мы отправимся за его женой и вернем ее ему. Живой и невредимой, – добавил он.
– Вы просто оставите его жену одну в хижине? Она не… – Кики осеклась. Она снова критиковала его план.
– Именно для этого ты и нужна, – сказал он, – ты… или девушка из ОСКП, или еще кто-нибудь… тебе нужно будет остаться с ней.
Кики попыталась представить себе, как она, шестнадцатилетняя девочка, пытается удержать взаперти взрослую женщину.
– Не думаю, что я смогла бы это сделать, – сказала она.
– Я знаю, ты думаешь, что не сможешь. – Тим дотронулся до ее щеки, и Кики стало легче оттого, что он больше не злится. – Ты не хочешь этого делать, и это здорово. Ты – тот человек, в котором мы с Марти уверены. Нам необходим кто-то, кто обеспечит безопасность жены губернатора и позаботится о ней. Ты правда отлично подходишь для этой роли. Девушку из ОСКП я не знаю так хорошо, но, может быть, и она подойдет. Ты беспокоишься об Энди, и Марти, и обо мне, поэтому я просто подумал, что имеет смысл попросить тебя.
Чувство вины опустилось на ее плечи тяжким грузом. Он так много сделал для нее. Уверенная в своих убеждениях и готовая сражаться за них, девушка из ОСКП наверняка захочет помочь им, хотя даже не знает их.
– Тим, – наклонившись, Кики дотянулась до него через зазор между сиденьями и обняла его, стараясь не обжечься сигаретой, – я не хочу, чтобы ты делал это. Это слишком опасно.
Тим тяжело вздохнул, и в этом долгом звуке ей послышались досада и разочарование.
– Это единственно возможный вариант, Кики, – сказал он, поворачивая ключ зажигания. – И мы сделаем это. С тобой или без тебя.
7
Психолог в хосписе спросил меня, почему я никогда не стригу тебе волосы. Я сказала, что это ты должна решить, когда остричь их. С самого раннего возраста ты принимала верные решения. (За исключением того раза, когда ты спустила в туалет своего плюшевого мишку, помнишь?) Думаю, когда принимаешь решение, главное – это принять его. В противном случае можно сойти с ума, взвешивая все "за" и "против". Это как я решила поехать в Дьюк на обследование в связи с раком груди. Это было важнейшее решение – оторвать тебя от твоих друзей и попробовать новое лекарство, и все такое. Разум говорил мне: "Не делай этого!" – но сердце твердило: "Ты должна попытаться". Было ли мое решение правильным? Не знаю. Я умираю, значит, можно сказать, что оно было ошибочным, но если бы я так и не сделала этого, то, вероятно, умерла бы еще в Нью-Джерси, раздумывая, стоит ли идти на риск. Итак, когда придет время принимать решение, оглянись по сторонам, прислушайся к своему сердцу, а потом решайся и прыгай в воду очертя голову.
На следующее утро в кафе, поставив перед Тимом тарелку с яичницей и гритс, Кики наклонилась и прошептала:
– Я хотела бы поговорить с тобой и Марти о… – Она пожала плечами. – …Ты знаешь.
Тим удивленно вскинул брови.
– Ты подумала? – спросил он.
– У меня много вопросов.
– Естественно. – Тим легонько коснулся ее руки. – Приходи сегодня вечером. Мы закажем пиццу и поговорим.
– Вместе с Марти, – сказала она. – Прежде чем я приму решение, мне нужно знать, что мы все согласны с планом.