- Мог. Так же, как вы могли нанять для этого какого-нибудь громилу. Нет, я не в претензии, пусть даже вы это сделали. Но тогда лучше прямо об этом сказать, чтобы нам не тратить время попусту. Она повторила, что не имеет касательства к налету. Я и раньше так не считал. Сейчас мои сомнения окончательно рассеялись. Более логично предположить, что это - дело рук того, что размозжил Флэксфорду голову.
- Я, кажется, знаю, где шкатулка.
- Где?
- Там же, где и была. В квартире Флэксфорда.
- Вы же там все смотрели!
- Я успел обыскать только бюро. Если бы не десант, свалившийся мне на голову, я бы нашел ее, вашу шкатулку. Что? Видели, как он клал ее в бюро? Это ни о чем не говорит. Он мог переложить ее куда угодно. Может быть, у него сейф в стене, а может быть, он сунул ее в тумбочку в спальне, даже в том же бюро спрятал, но не в ящик, а в какое-нибудь секретное отделение. В старой мебели полно таких тайников. Держу пари, шкатулка лежит на старом месте, но квартира теперь уже опечатана полицией.
- Что же нам делать?
В голове у меня зашевелилась одна мыслишка. "Пусть созревает, - подумал я, - а пока попробую еще кое-что спросить".
- Вам не кажется, что мне полезно знать, что там, в вашей шкатулке? Из-за чего весь сыр-бор?
- Это так важно?
- Важно для вас, важно для убийцы, значит, и для меня. Должно быть, что-нибудь ценное?
- То, что в шкатулке, имеет ценность только для меня.
- Он вас шантажировал?
Молчаливый кивок.
- Фотографии, что-нибудь в этом роде?
- Фотографии и магнитофонные записи. Некоторые фотографии он мне показал и проиграл часть пленки. - Она передернула плечами. - Я его никогда не любила, знала, что и он меня не любит. Но мне казалось, что нам хорошо вдвоем. - Она встала, подошла к окну. - У меня самое заурядное замужество, мистер Роденбарр, я подчинилась всем условностям. Но несколько лет назад я поняла, что некоторые из них мне чужды. Потом я встретила Фрэна, это было примерно полгода назад. Тогда-то и выяснилось, что мы... э-э... что у нас кое в чем совпадают вкусы. - Она повернулась ко мне. - Никогда не могла подумать, что он будет меня шантажировать.
- Что он от вас хотел? Денег?
- Нет, денег у меня нет. С трудом наскребла, чтобы заплатить Весли и вам. Нет, Фрэн хотел, чтобы я повлияла на мужа. Вы знаете, что Картер связан с движением "Граждане, озабоченные преступностью"?
- Знаю.
- Так вот, по инициативе ГРОПа начато одно расследование. Оно угрожает некоему Майклу Дебю. Не знаете такого? Он окружной прокурор то ли в Куинсе, то ли в Бруклине - вечно путаю.
- Флэксфорд хотел, чтобы вы отговорили мужа?
- Да. Не представляю, как бы я могла это сделать. Картер такой принципиальный!..
- А зачем это нужно было Флэксфорду?
- Не знаю. Никогда не понимала... как он вписывается в эту историю с Дебю. Мы с ним познакомились задолго до начала расследования. Трудно предположить, что у него был какой-то расчет, когда мы стали встречаться. Я знала, что он связан со сценой, был спонсором нескольких авангардных постановок вне Бродвея, вращается в театральных кругах. Там мы с ним и познакомились.
- И с Брилом тоже?
- Да. Брил не был знаком ни с Фрэном, ни с другими моими театральными друзьями... Поэтому я и решилась воспользоваться его услугами... А Фрэн, наверное, был связан с уголовным миром, только я об этом не знала.
- Очевидно, посредничал в разных махинациях. И устраивал этому Дебю разные темные делишки.
- Не знаю, что он устраивал Дебю, но мне он устроил крупную неприятность. - Она села на диванчик для двоих, из коробки на кофейном столике взяла сигарету и закурила. - Знаете, все же он не случайно пошел на связь со мной, - сказала она ровным голосом. - Он знал, кто такой Картер и что близкое знакомство со мной может пригодиться. Тем более если удастся меня скомпрометировать.
- Флэксфорд и ваш муж - они встречались?
- Встречались раза два или три, когда мне удавалось вытащить Картера на премьеру или на вечеринку. Муж увлечен своими монетами, а я люблю театр. Уверяю вас, это совсем недорогое удовольствие, если говорить о небольших труппах. Вы тешите свое тщеславие, видя свое имя в списке спонсоров, вы получаете возможность заглянуть за кулисы и польстить себе мыслью, что вы тоже причастны к творческому процессу. И все это всего за двести долларов. А каких людей там встречаешь!
Дарла отнесла пустые бокалы в кухню. Подозреваю, что она успела еще хлебнуть там из бутылки: когда она вернулась, черты ее лица смягчились, а движения стали увереннее.
Я спросил, когда Флэксфорд продемонстрировал ей содержимое шкатулки.
- Недели две назад. Тогда я только четвертый раз была у него дома. Обычно мы встречались здесь. Я вам неправду сказала. Это моя квартира. Уже несколько лет снимаю. Так удобнее...
- Да, это большое удобство - иметь вторую квартиру.
- Очень большое. - Она затянулась сигаретой. - Конечно, он приглашал меня к себе. Иначе как бы он сделал фото и записи на магнитофоне. А последний раз позвал, чтобы продемонстрировать свое "творчество" и выставить условия.
- Он хотел, чтобы вы уговорили мужа прекратить расследование деятельности Дебю.
- Да, я вам уже сказала.
- А вы не могли этого сделать?
- Чтобы Картер отказался от своей идеи? - Она рассмеялась. - Вы сами знаете, мистер Роденбарр, какой он, мой муж. Помните, как вы хотели всучить ему взятку?
- Еще бы не помнить!.. Но вы сказали Флэксфорду, что не можете повлиять на мужа?
- Естественно. И знаете, что он заявил? Что дает мне шанс самой решить проблему. Ради нашей дружбы. Ничтожество! - Она скрипнула зубами. - И еще добавил, что, если я не нажму на мужа, он сам придет к нему. С угрозой размножить фотографии и разослать всем знакомым и в прессу.
- Как бы реагировал на это Картер?
- Трудно сказать. Одно ясно: он не допустил бы, чтобы эта порнография попала кому-нибудь на глаза. Супруга Картера Сандоваля - низкая развратница? Нет, это невозможно! Как невозможна стала бы и наша дальнейшая совместная жизнь. Не знаю конкретно, как бы он поступил. Возможно, выкинул бы и какой-нибудь драматический номер. Например, оставил записку с подробным изложением дела Дебю - Флэксфорда, а потом выпрыгнул из окна.
- Может быть, он мог попытаться убить Флэксфорда?
- Кто, Картер? Никогда в жизни!
- Но он бы расценил этот акт не как убийство. Она сощурила глаза.
- Не могу себе этого вообразить. Кроме того, он же был со мной в театре.
- Весь вечер?
- Дайте вспомнить... Мы пообедали, потом поехали в Нижний Манхэттен...
- Вы все время были вместе?
Она заколебалась.
- В тот вечер перед началом спектакля показывали небольшую экспериментальную работу Гулливера Шейна, предназначенную для сцены в зале. Не думаю, что вы знакомы с его творчеством.
- Не знаком. А Картер?
- Что - Картер?
- Он не был на этой экспериментальной пьесе, угадал?
Она кивнула:
- Он высадил меня у театра, а сам поехал искать, куда поставить машину. Представление начиналось в половине девятого. В фойе я еще успела выкурить сигарету. Значит, мы подъехали к театру в восемь двадцать. Он никак не мог найти место для парковки. Было одно, около пожарного гидранта - в Нижнем Манхэттене на это смотрят сквозь пальцы. Но он такой добросовестный, просто противно.
- То есть он опоздал к началу?
- Если вы не заняли свое место до того, как гаснет свет, то вам приходится сидеть в заднем ряду. Да, во время показа пьесы Шейна его рядом со мной не было. Но он говорил, что видел почти всю. А в девять часов, самое позднее, в четверть десятого, он уже сидел рядом со мной. Так что у него просто не было времени слетать в Верхний Манхэттен, убить человека и спокойно вернуться назад. Или я не права?
- Я ничего не говорю.
- И вообще Картер не знал о Фрэне. Фрэн еще не был у него, это абсолютно точно. Он дал мне срок - до конца недели... Кроме того, Картер не стал бы колотить по голове чем попало. Он наверняка стрелял бы из револьвера.
- Она все еще у него, эта пушка?
- Да. Ужасная штука, правда?
- Вам она кажется ужасной. А каково человеку, на которого наставлен такой ствол?.. Ну, хорошо. Допустим, что Картер не планировал убийство заранее. Допустим, они встретились в городе. Флэксфорд показал ему фотографии, и Картер действовал под влиянием минуты. Револьвера у него с собой не было...
Я умолк, ибо это выходило за границы вероятного. Мало того, что такое поведение совсем не в духе Сандоваля. По такой абсурдной логике Флэксфорду зачем-то понадобилось настаивать на встрече в поздний час и надеть для этой цели халат. И еще. Если уж такой человек, как Картер Сандоваль, и совершит убийство в приступе слепого гнева, во что почти невозможно поверить, то, опомнившись, он незамедлительно сдастся в руки полиции, чтобы понести заслуженное наказание.
- Бред собачий, Картер никого не убивал.
- Я тоже так думаю. Это совершенно невероятно.
- Хорошо, вернемся к шкатулке, - сказал я. - Мы должны ее разыскать. Вам нужно заполучить фотографии и пленки. А я хочу узнать, что еще спрятано в шкатулке, помимо фотографий и пленок.
- Вы думаете, там еще что-нибудь есть?
- Должно быть. Кроме вас и вашего мужа, карточки и записи никому больше не нужны. Вы оба не причастны ни к убийству, ни к налету на мое жилище. Следовательно, в шкатулке находится что-то такое, чем интересуется третье лицо. Мы скорее выйдем на охотника, если узнаем, за чем он охотится.
Она начала было что-то говорить, но я остановил ее. В голове у меня начала наклевываться новая идея. Я взял бокал с виски, но не стал пить и поставил его обратно. На сегодня хватит, Бернард. Впереди у тебя работа.
- Деньги, - сказал я.
- В шкатулке?
- В шкатулке тоже могут быть деньги. Но я не о том. Вы хотели заплатить мне четыре тысячи долларов. Они у вас есть?
- Есть.
- Дома?
- Представьте себе, здесь. А что?
- Еще можете достать?
- Могла бы. Две-три тысячи через несколько дней.
- Нет, откладывать нельзя. Ваши четыре и мои пять - получается девять. Вас не удивляет, как я оперирую в уме такими суммами? Девять тысяч долларов - это неплохо. Десять тысяч еще лучше. Не могли бы вы раздобыть в ближайшие два часа еще тысчонку? Если хорошенько подумать?
- Кажется, могла бы. Дайте сообразить, к кому обратиться... Да, могу занять тысячу. Но зачем?
Я достал из своего матерчатого чемоданчика книги. Гиббона отдал Дарле Сандоваль, а Барбару Тахман и пособие по пчеловодству оставил себе.
- Примерно через каждые тридцать страниц, - говорил я, перелистывая боевик, - вы находите две склеенные страницы, разъединяете их... - я сопроводил слова делом, - ...и обнаруживаете сотенную бумажку.
- Где вы достали такие книги?
- На Четвертой авеню. Только "Выстрелы в августе" присланы клубом "Лучшая книга месяца". А вы думали, я их украл? Нет, это моя заначка на черный день. Деньги, может, и краденые, зато книги на кровные куплены. Их и драли, и трясли, но секрета они не выдали. Беритесь за работу. Вдвоем мы быстрее вытащим деньги.
- И что мы с ними будем делать?
- Объясняю. Мы складываем ваши пять тысяч с моими пятью тысячами и получаем десять тысяч. Потом мы платим эти десять тысяч, чтобы попасть в квартиру покойного Дж. Фрэнсиса Флэксфорда. Попасть, несмотря на привратника, несмотря на опечатанную дверь, несмотря ни на что. И мы сделаем это в наилучшем виде - с полицейским эскортом.
Глава 14
Я сидел в кресле, откинувшись на спинку, и смотрел, как Рэй Киршман пересчитывает сотенные. Операцию эту он проделывал молча, но шевелил при этом губами, так что я мог следить за счетом.
- Десять тысяч, - сказал он в конце концов. - Все верно. Как в аптеке.
- Ты ошибся, Рэй, там десять двести, - возразил я. - Видно, слиплись бумажки. Недопустимая небрежность с моей стороны. Отложи две сотни, ладно?
- Господи Иисусе!.. - пробурчал он, но выложил две банкноты на кофейный столик, а остальные десять кусков свернул в аккуратную, тугую трубку. - Это же дикость - согласиться на такую хреноту. Дикость и паскудство!..
- И самые легкие деньги в твоей жизни, Рэй.
- Рисковое это для меня дельце, Берни, очень рисковое.
- Чего в нем рискового? Тебе понадобилось еще разок осмотреть квартиру потерпевшего, вот и все. Тебе и Лорену. У вас на это все права есть. Разве не вы первыми отреагировали на сигнал? Разве не вы застукали преступника?
- Хватит, слышишь?
- У тебя появилось ощущение, что ты чего-то недоглядел. Ты получаешь у начальства ордер или разрешение - не знаю, как это у вас там делается, берешь у смотрителя ключи, и все - вы с Лореном в квартире Флэксфорда.
- Так ведь не с Лореном...
- Какая разница? Вместо одного сухощавого малого в синей форме с тобой будет другой сухощавый малый в такой же форме. Полицейские, они все на одно лицо, верно я говорю?
- Господи Иисусе!..
- Если сомневаешься, выкладывай деньги...
Рэй окинул меня хмурым взглядом. Мы сидели в квартире, снимаемой Дарлой Сандоваль; только сейчас я пил не виски, а растворимый кофе, а сама Дарла была на кухне. Нас разделяли две закрытые двери, но обе - с открытыми вентиляционными отверстиями. Поскольку половина из десяти тысяч принадлежала ей, я подумал, что она имеет полное право слышать о ходе наших с Рэем переговоров. Я также счел, что им лучше не встречаться. Не знаю, интересовало его, в чью квартиру я его затащил, или не интересовало, в любом случае он держал свое любопытство при себе. Если не считать расхожей реплики: "А у тебя тут ничего, Роденбарр", - можно было бы подумать, что мы с ним в одной из многих закусочных "Недика" - за порцией горячих сосисок.
- Не знаю, не знаю... - тянул он. - Преступник, находящийся в розыске, бежавший убийца...
- Сколько раз тебе говорить: не убивал я никого! Разве только время.
- Говорить-то говорил...
- Неужели ты думаешь, что это я - Флэксфорда? Скажи честно.
- Нет у меня определенного мнения, Берни. Убитый он или помер от насморка - все равно тебя ищут как лицо, которое обвиняется в убийстве. - Рэй нахмурился, вспомнив злополучный эпизод. - Если ты этого не делал, на кой хрен кинулся на меня, как помешанный?
- Это я сдуру, Рэй. Сдрейфил.
- Понятное дело, сдрейфил.
- Если бы я раньше знал, что Флэксфорд лежит мертвый в спальне, я бы так не струхнул. А тут точно обухом по голове, как и Лорена.
- Когда Лорена точно обухом по голове, у него обморок случается. Закатит шары - и бряк на пол. Никому никакого вреда.
- В следующий раз я тоже брякнусь в обморок.
- Скажет тоже, в следующий раз...
- Мне там одну вещь надо найти. Она и подскажет, кто настоящий киллер. Ведь я-то знаю, что я никого не убивал. А когда я распутаю, как говорится, тайну преступления, то поделюсь этой тайной и с тобой. Только подумай, на тебя как на героя будут смотреть. В газетах знаешь, какие шапки будут? "Не довольствуясь заключениями экспертов, проницательный страж порядка самостоятельно докапывается до истины". Да после всего этого ты запросто получишь право щеголять при исполнении в штатском!
- Держи карман, в штатском! Тебя послушать, мне только повышение и светит. А когда своей головой кумекаю, получается, что сам себе передний хвост прищемляю.
- Не прищемишь! Будет в целости и сохранности твое хозяйство, и повышение получишь, и десять кусков.
- Каких десять? - Он метнул на меня взгляд оскорбленной невинности. Это был ответ на мое замечание, сопровождаемое понимающей ухмылкой. - Я же должен с Лореном поделиться, забыл, что ли? Ровно пополам. Мы с ним одинаково рискуем. Ты его звезду нацепишь и дубинку возьмешь. Не говоря уж о пушке на заднице. Нет, брат, если эта хренота вдруг сорвется, нам с ним вместе ответ держать. Выходит, и гонорар пополам.
- Это ясно.
Он пристально поглядел на меня и похлопал по солидному свертку, лежавшему рядом с ним на диване.
- Это тридцать восьмой, большой рост, - сказал он. - Такой размер заказывал?
- Такой.
- Лорен малость помельче тебя будет. Поэтому я взял новый комплект. Может, сразу и померяешь для верности?
Я развернул сверток, скинул с себя сорочку и штаны и облачился в темно-синюю полицейскую пару и форменную рубашку. Фуражку мне потом одолжит Лорен.
Когда я оделся, Рэй принялся за придирчивый осмотр. Он ходил вокруг меня, одергивая здесь, поправляя там, отступал назад, прищуривался. Наконец, он пожал плечами.
- Не знаю. Не очень-то ты похож на нью-йоркского Фюнеса.
- Все равно. Главное - не опозорить честь мундира.
- Вообще-то неплохо сидит. Видно, конечно, что не по заказу сшита. Но ведь и на Лорене которая - тоже не по заказу.
Я на секунду представил себе Лорена.
- Да, непохоже, чтобы на него шили. - Я провел рукой по брюкам, разглаживая несуществующие складки. - Сойдет?
- Да, - согласился он. - Вроде сойдет...
Как только за Рэем захлопнулась входная дверь, из кухни вышла Дарла. Она окинула меня взглядом с головы до ног и вздернула брови.
- Ну и как?
- Никогда не подумаешь, что вы не полицейский. Полюбуйтесь на себя. На двери в спальне есть зеркало.
Я бы не сильно удивился, если бы в спальне было зеркало и на потолке. (Впрочем, не знаю, может быть, и удивился.) Зайдя в спальню, я взглянул на свое отражение и решил, что вид у меня вполне впечатляющий. Дарла была права.
- Вы отдали ему все наши деньги. Это разумно?
- Во всяком случае, неизбежно. Когда подкупаешь полицейского, никаких тебе авансов и окончательных расчетов. Полицейский любит получать всю сумму и вперед. Иначе он не работает, не то что мы.
- Он зайдет за вами сегодня?
Я кивнул.
- Да, в два сто. На нормальном человеческом языке это значит - в девять вечера. Мой приятель перешел на полицейский жаргон, как только увидел меня в форме.
- Будете ждать его здесь?
Я покачал головой.
- Нет, сначала съезжу в Нижний Манхэттен, на квартиру, где я сейчас живу. Мне не хотелось приглашать его туда. Он не знает, где я остановился, - и слава Богу. Зачем усложнять положение? Оно и без того сложное.
- А если он не придет - что тогда?
- Придет как миленький!.. Минута в минуту явится, чтобы ничего не сорвалось. И Лорена с собой приведет. Мне только останется взять у Лорена фуражку, звезду и все его снаряжение - дубинку, пистолет, наручники. Он устроится здесь на диване с астрологическим журналом, а мы с Рэем отправимся совершать противоправное действие. Когда мы вернемся обратно, Рэй и Лорен преспокойно отправятся по домам. Конец - делу венец.
- И все-таки, что ему помешает просто присвоить деньги?
- Честность помешает, - сказал я и, видя ее расширившиеся от удивления глаза, добавил: - Разные люди, и честные по-разному. Если такой травленый волк, как Рэй, договаривается о чем-нибудь, он свое слово держит твердо. Слышали, как он вскинулся, когда я засомневался насчет его дележа с Лореном? Он по-настоящему обиделся... Что вы смеетесь?
- Ох, я подумала о Картере! Он бы сейчас ни одного слова из нашего разговора не понял.