- Кстати, почитай-ка вслух Тору. Ее мудрость очень помогает истинным евреям, - продолжал наступать Широши. - Или ты уже забыл язык наших предков, обитая в благополучной и космополитической Швейцарии?
Брюс начал читать свиток, спотыкаясь и запинаясь, Широши помогал ему, подсказывая на память соответствующие строки.
"Первый раунд, очевидно, остался за Широши", - подумал Савелий.
Брюс, кажется, это тоже понял и немного сменил тон.
- Оставим этот бессмысленный спор о том, кто из нас более правоверный еврей, - сказал он, откладывая на стол свиток Торы и доставая из кармана несколько листков бумаги. - Лучше внимательно прочти это письмо.
Широши углубился в чтение.
- Не понимаю, зачем ты посвящаешь меня в свои тайные отношения с господином Можаевым? - На фамилии он специально для Савелия сделал ударение.
- Какое мне до этого дело?
- Но я не писал этого письма! - опять повысил голос Брюс.
- Писал - не писал, я-то здесь при чем? - продолжал недоумевать Широши.
- Слушай, Лейба, как говорил мой дядюшка Хайм, старый одесский налетчик и друг Бени Крика, перестань уже крутить вола за отсутствующие у него бейцам. Ты вник в эту схему в письме?
- Она даже по-своему талантлива! - сказал Широши.
- Таки не я ее придумал!
- И из-за этого ты так переживаешь, что с горя решил обстрелять мой беззащитный островок из своих дурацких старинных пушек? - ехидно спросил Широши.
Брюс опять начал кипятиться.
- Если не я придумал, таки ее придумал ты - больше некому!
- А, вот к чему ты клонишь? Но мне зачем выручать твоего давнего партнера? У меня как будто своих забот нет?
- Кто сказал "выручать"? Ты хотел заманить его в Америку, а зачем - это только тебе известно!
- У тебя нет никаких доказательств того, что эту схему придумал я, - спокойно и рассудительно заявил Широши.
- Я действую методом исключения - если не я и не ты, то кто такой уже стал умный в финансовых махинациях?
- Никогда не думал, что ты так меня уважаешь, Брюс. Спасибо, - размышляя о чем-то своем, сказал Широши. - Но боюсь, что у тебя прогрессирует острый склероз. Мы-то с тобой хорошо знаем, что есть еще некто, способный придумать не такую схему, а еще и почище…
Наблюдавший за реакцией Брюса Савелий с удивлением заметил, как его красное лицо сначала побледнело, а потом посерело.
- Он? - шепотом спросил Брюс.
- Конечно, он! Твой любимый друг и покровитель, Шакал! Негоже забывать того, кто столько для тебя сделал!
- Но зачем он написал это письмо? - испуганно спросил Брюс.
- И ты меня спрашиваешь, зачем он это сделал? - с типично еврейской интонацией вопросом на вопрос ответил Широши. - А я знаю?
- Ты прав, Лейба. Мне нужно будет спросить у него самого, - без особого энтузиазма согласился собеседник.
Тут Широши так звонко и заразительно расхохотался, что, по мнению Савелия, явно вышел из образа.
- Боюсь, ты немного опоздал, дорогой Брюс!
- Что ты имеешь в виду? - настороженно спросил тот, не замечая неуместного смеха хозяина.
Широши демонстративно посмотрел на часы.
- В ближайшее время тебе вряд ли удастся связаться с Шакалом, но если потом ты будешь слишком настойчиво искать с ним встречи, то тебе придется последовать за ним туда, откуда не возвращаются.
- Говори конкретно" он что, заболел? - Лицо Брюса опять побагровело: казалось, его сейчас хватит удар.
Широши был невозмутим.
- Насколько мне известно, та субстанция, которую мы с тобой, Брюс, знали под именем Шакал, в ближайшие часы и, может, даже минуты прекратит свое существование.
- Но как это может быть? - Тонкий голос старого еврея опять сорвался на крик.
- Пути Всевышнего неисповедимы! Или ты перестал верить. в единого и всемогущего Бога?
- У него смертельная болезнь? Он же никогда не жаловался на здоровье? - продолжал задавать свои вопросы Брюс.
- Он умрет не своей смертью, а будет казнен за свои черные дела, а ты, Брюс, никогда не узнаешь, зачем он написал Можаеву это письмо-Брюс как-то мигом утратил всю свою былую агрессивность и даже внешне обмяк.
- Ты ведь намного меня моложе, Лейба! Я старый, больной человек, - заканючил он жалобно, - и если это подложное письмо с моей подписью попадет в прессу, то мое имя будут опять полоскать на всех углах и обвинять меня в самых страшных грехах.
Казалось, он сейчас заплачет.
- Помоги мне, Лейба, ты ведь такой умный!
- Как опровергнуть твое авторство этого дурацкого письма, я придумать не могу. Но постараюсь компенсировать тебе возможный моральный ущерб иначе.
Широши выудил из бездонного кармана своего халата туго завязанный холщовый мешочек, развязал его и стал по очереди вынимать оттуда старинные монеты.
- Смотри, вот безанты, золотые монеты Византийской империи, вот несколько золотых экю Людовика Одиннадцатого, а вот старинные флорентийские флорины, а это, с портретами дожей, венецианские дукаты. Вот, подержи в руке эти испанские дублоны, в каждом по семь с половиной граммов чистого золота.
При виде разложенных по столу старинных золотых монет Брюс немедленно ожил; на обрюзгших щеках заиграл румянец, а в глазах появился блеск. Он встал и навис над столом всей своей тушей, осторожно беря в руки эти Ценнейшие остатки мировой цивилизации.
- Какие они красивые! - только и смог вымолвить он. - И сколько ты за них хочешь? - опасливо спросил он у Широши.
- Нисколько! Это мой тебе подарок. Им я пытаюсь компенсировать твои грядущие муки по поводу того, кто все-таки написал это пресловутое письмо - я или Шакал? Муки эти будут преследовать тебя до последнего вздоха.
- Таки все же ты написал это поганое письмо, Лейба, а теперь от меня откупаешься… Широши засмеялся.
- Думай что угодно, Брюс. Тебе лучше других известно, что откупаются тогда, когда боятся, а мне тебя бояться, особенно после того, как вот-вот казнят Шакала, просто смешно. Представь себе, что к старости я стал сентиментальным и мне захотелось в первый и в последний раз в жизни сделать тебе подарок.
- Не могу такого представить, - честно признался Брюс.
- Тогда тебе придется утешаться тем, что мне теперь стыдно за то, что я немного ловчил, когда мы имели с тобой общие дела.
- Ты меня обманывал? Не может быть! Все документы о наших с тобой операциях я сам всегда проверял досконально!
- Ты мне никогда не верил, старина Брюс, не веришь и теперь. Хочешь, забирай монеты, только быстро, пока я не передумал.
С этими словами Широши бросил Брюсу мешочек, который тот с удивительной ловкостью поймал, после чего буквально одним движением подхватил два десятка монет, лежавших на столе, и ссыпал их в мешочек.
Уже на пороге он уныло попросил:
- Лейба, ну скажи-таки правду?
- Брюс, у меня всегда есть право передумать. Поспеши, - с этими словами Широши позвал Рама. - Проводи, пожалуйста, мистера Рубинстайна до его яхты… Рад был тебя повидать, Брюс. Поболтал бы еще, но годовые балансы моих многочисленных фирм взывают о внимании…
Несмотря на неожиданный улов старинных золотых монет, Брюс, возвратившись на яхту, чувствовал себя угнетенным и утомленным. Болела голова. Его личный врач, получавший в пять раз больше упомянутого повара, померил давление и снял кардиограмму: все было в норме.
Врач предположил, что плохое самочувствие - результат того, что он с утра ничего не ел. Брюс плотно пообедал, но неприятные ощущения не проходили.
Примерно через час после того, как очертания острова скрылись за горизонтом, этот дряхлый и не слишком здоровый старик почувствовал себя будто заново рожденным. Голова была ясной и светлой. Гнет, который он нес на своих плечах не одно десятилетие, внезапно улетучился.
"Неужели этот старый пройдоха не соврал про Шакала?" - промелькнуло у Брюса. Рубинстайна посетило давно забытое чувство необычайной свободы и покоя. "Да пропади они пропадом все: этот зануда Лайн, со своими угрозами, этот неотесанный и наглый болван Можаев со своими счетами, Лейба, с его вечными шутками… ", - с каким-то новым отчаянным весельем подумалось ему.
Он вынул мощную лупу и принялся с восхищением разглядывать ставшие его собственностью монеты. Подарок Лейбы Гурвица, а под таким именем Рубинстайн много лет знал Широши, радовал его, как ребенка…
XXVII. Трусость Аркана
Ростовский, взвесив все "за" и "против", подчиняясь своему дерзкому характеру, решил напрямую выйти на Аркана и в лоб забить с ним "стрелку". Из разных источников Андрею стало известно, что Аркан может собрать до трех десятков хорошо вооруженных боевиков, многие из которых побывали в горячих точках: одни воевали в Приднестровье, другие участвовали в грузино-абхазском конфликте, а некоторые прошли большую школу операций в Чечне.
Противопоставить им Ростовский, учитывая людей Ушбы, мог чуть более двадцати человек. Казалось, силы неравные, но Ростовский - тонкий психолог, рассчитывал на то, что банда Аркана, хотя и состояла из профессиональных боевиков, тем не менее не являлась сплоченной группой, объединенной узами товарищества, и, скорее всего, в кучу они сбились исключительно из-за денег, иными словами, представляли собой обыкновенных наемников.
А пацаны, окружавшие Ростовского и Ушбу, были настолько проверены в различных, самых экстремальных ситуациях, настолько были Повязаны кровью, что любому из них и Ростовский и Ушба могли без колебаний доверить собственную жизнь.
Номер личного мобильного телефона Аркана Ростовскому помог получить все тот же знакомый подполковник с Петровки, однако, сообщая его, попросил ни в коем случае не ссылаться на него. И голос его звучал весьма беспокойно.
Ростовский немедленно позвонил по добытому телефону.
- Да, кто говорит? - нелюбезно пробасил мужской голос.
- Я могу поговорить с Арканом? - спросил Андрей.
- Кто им интересуется?
- Это я ему самому скажу! - стараясь сдерживать себя, ответил Ростовский.
- Хорошо… - Слышно было, как басовитый голос позвал: - Аркан, это тебя!..
- Кто? - последовал вопрос.
- Не знаю, хмырь какой-то! Сказал, сам тебе назовется…
- Аркан слушает! Кто говорит? - Голос мерзавца был самоуверенный и наглый.
- Ростовский! - гордо произнес Андрей. - Слышал о таком?
- Допустим… Что дальше?
- Тебе не кажется, что нам пора побеседовать?
- О чем?
- Сам знаешь о чем! - Как ни пытался Андрей сдерживаться, но наглый тон Аркана начал его раздражать.
- Никак "стрелку" хочешь забить?
- А ты что ругаешься? - усмехнулся Ростовский. - Или очко заиграло?
- У меня? - по интонации Андрей понял, что попал в его больное место. - Назначай: где, когда?
- Давай за Домодедовом… Там карьер есть… Знаешь его?
- Ну…
- Сегодня, у этого самого карьера в пять вечера - устроит?
- Вполне!..
- Значит, до встречи!..
- Ага, до встречи… - подтвердил Аркан и с какой-то затаенной угрозой добавил: - Ростовский…
Положив трубку, Андрей задумался: что-то ему не понравилось в интонации последней фразы Аркана. Сейчас одиннадцать часов утра, и до пяти часов вечера времени более чем достаточно. Почему так легко согласился Аркан? Потому что времени достаточно, чтобы подготовить ловушку и перестрелять всех его пацанов? Вряд ли! Не такой он придурок, чтобы не понимать, что коль встречу назначает противник, то все досконально продумано. Тогда отчего он злорадствовал? Судя по собранной информации, Аркан хоть и трусоват по природе, однако хитрости ему не занимать. Благодаря своей хитрости ему и удалось отправить на тот свет стольких уважаемых братков.
Размышления Ростовского прервал звонок его мобильника.
- Привет, Андрюша! Это Костя Рокотов!
- С приездом, приятель! - Кому-кому, а Костику он был искренне рад. - Давно из Штатов?
- Вчера ночью прилетел. Я слышал, что ты потерял несколько своих хороших пацанов. Прими мои соболезнования.
- Спасибо, - с грустью ответил Ростовский.
- И как ты думаешь спросить за них?
- Хочу им бошки поотрывать, вот как!
- И уже придумал как?
- Только что базарил с Арканом: "стрелку" ему забил.
- Что-то в твоем голосе не слышно обычной уверенности, - заметил Константин.
- Сил у него многовато…
- Можно подумать, что тебя это когда-нибудь останавливало. - Константин рассмеялся. - Мне кажется, что тебя что-то другое гложет…
- Сам не знаю что… - признался Ростовский, - вроде и на "стрелку" Аркан согласился, и против места не возражал…
- Тогда что?
- Какое-то в его голосе было злорадство, что ли… Словно он заранее предвкушал победу, падаль!.. - не сдержался Ростовский и с горечью добавил:
- Эх, жалко, что нет нашего друга Бешеного: он бы сейчас все мигом разжевал и по полкам расставил! И куда он пропал?
- Господи! Ты ж еще не в курсе: Савка-то нашелся!
- Да ты что?! - воскликнул Андрей.
- Точно говорю!
И Константин рассказал ему все, что мы уже с вами знаем.
- Когда-то он еще опять объявится? - вздохнул Ростовский, внимательно выслушав Константина. - "Стрелка"-то сегодня в пять…
- А я для чего? Для мебели, что ли? - с некоторой обидой заметил Константин. - Савелий ведь не только мой друг, но и учитель.
- И что с того? - не понял Ростовский.
- А то! Я многое перенял от Бешеного.
- Например?
- Например? Я уверен, что ни на какую "стрелку" эта мразь не придет!
- Тогда почему же он злорадствовал? Жалел, что мы зря потеряем вечер?
- Ничего подобного! - возразил Рокотов-младший. - Я уверен, что Аркан просто хочет подставить твою команду!
- Каким образом?
- Самым простым. Ты соберешь ребят, ринешься туда с оружием в каждом кармане… Так?
- Ну, допустим.
- А там тебя и твоих пацанов будут поджидать "маски-шоу"… Покидают вас в автобусы с решетками и в полоску, и придется вам большие бабки тратить на адвокатов, чтобы доказать суду, что оружие, обнаруженное у вас, вы нашли в кустах и, как честные и порядочные граждане, несли на Петровку, чтобы сдать его нашей доблестной милиции…
- Послушай, а ведь ты прав, Костик! Гадом буду, прав! - воскликнул Ростовский. - Ты действительно ученик Бешеного: котелок варит что надо.
В голове Ростовского все наконец устаканилось. Стал понятен не только злорадно-ехидный тон этой падали Аркана, но и очевидная настороженность Петровича, сообщавшего телефон этого гада.
- Это же так элементарно, Ватсон! - с апломбом произнес Константин.
- А что тогда Ты мне предлагаешь делать? Не ходить на "стрелку"?
- Тебе и твоим пацанам - ни за что! - категорично ответил Константин.
- А как же мы узнаем, оказался ли ты прав?
- Да проще некуда: на "стрелку" пойду я!
- Ты?! - Ростовский ожидал всего, что угодно, только не такого хода. - Объясни, в чем здесь хитрость?
- Никакой хитрости, - возразил Константин. - У меня официальная ксива сотрудника частного детективного агентства. - Константин на миг задумался и тут же продолжил: - Мне мог назначить встречу там очень важный свидетель, обладавший ценной информацией для моего клиента, но, увидев ментов, испугался и сбежал…
- А если начнут докапываться, что за свидетель и что за клиент? - Ростовский все еще сомневался в продуктивности пути, предложенного Константином.
- Это уже конфиденциальные сведения, которые я могу сообщить только по решению суда! - с торжественной иронией заявил Рокотов. - Да не сомневайся ты, Андрюша, все будет хоккей, как говорит наш общий друг Бешеный! Рассказывай точно, где назначена "стрелка"…
Уже приближаясь к карьеру, Константин, несмотря на уверенность в своих силах и правоте, на всякий случай связался с Джулией с помощью хитрых" часов.
- Привет, сестренка, как выспалась? Чем запишешься? - как можно бодрее спросил он.
- Костик, кончай финтить! - резко оборвала его Джулия. - Не думаю, что ты вышел на связь лишь за тем, чтобы справиться о том, как мне спалось.
- Сразу видно жену Бешеного: вмиг раскалывает любую фальшь. Короче, помнишь, я рассказывал тебе о стариках, у которых подонки отобрали квартиру?
- Отлично помню! Дальше!
- Ростовский забил им "стрелку", но я уверен, что вместо них на встречу явятся менты…
- И ты решил сам все проверить? - догадалась она. - Понятно. Что от меня требуется?
- Открыть ушки пошире и слушать. Если что, звонить отцу, телефон знаешь.
- Что означает твое "если что"?
- По ходу сама разберешься.
- А может быть, лучше сразу сообщить отцу?
- Ни в коем случае, сорвешь всю игру Ростовскому!
- Риск велик?
- Не думаю… Начинай слушать через полчаса, - сказал Константин и отключил связь…
Еще подъезжая к карьеру, Константин сразу обратил внимание, что тут недавно проехало несколько машин. Судя по ширине колеи в снегу, были среди них то ли грузовики, то ли автобусы. Населенных пунктов поблизости не имелось, равно как достопримечательностей для туристов, и потому на снегу, выпавшем недавно, следы шин читались вполне четко.
Вскоре Константин заметил, что одна колея от машин свернула с проселочной дороги влево, а другая - пошла вправо. Темнеть еще только начинало, и пока местность вокруг просматривалась на сотни метров.
Метров за пятьдесят до карьера Константин остановил свою "семерку", вышел из машины и направился ближе к тому месту, где и была назначена "стрелка". Туда он подошел без десяти минут пять и огляделся вокруг: никого. Неужели он ошибся и никаких ментов здесь нет? Тогда куда же делись те машины, которые разошлись в разные стороны за сто метров до того, как он повернул к карьеру? Нет, мои дорогие, где-то вы скромно сидите и наблюдаете за мной. Что ж, давайте поиграем в игру: "ты меня видишь - я тебя нет".
Минут пятнадцать вышагивал Константин по чуть заметной тропинке взад-вперед, изредка поглядывая в сторону дороги, делая вид, что ожидает кого-то, и вдруг метрах в десяти за небольшим голым кустиком заметил, как шевельнулся снежный сугроб. Искоса приглядевшись к нему, Константин увидел блеснувший в лучах уходящего солнца зайчик какой-то оптики.
"Здесь вы мои дорогие, здесь!" - Он так обрадовался, словно выиграл в лотерею.
Константин так увлекся созерцанием этого сугроба и своими мыслями, что не углядел, как сзади него возник какой-то силуэт и направился к нему. Константин услышал шаги только, когда заскрипел снег метрах в пяти. Незаметно включив для Джулии часы, показывавшие пятнадцать минут шестого, Константин повернулся и увидел перед собой высокую фигуру мужика в зимней камуфляжной форме и с маской на лице. На его груди висел десантный АКСУ.
- Капитан Козлов, - представился тот, - прошу предъявить ваши документы.
Константин прекрасно знал, что сотрудник органов, в одиночку находящийся черт знает где, например здесь, чуть ли не в чистом поле, не может проверять у неизвестного лица документы по правилам безопасности: два-три человека, не меньше. Мало ли что может случиться? А потому - один проверяет, двое-трое прикрывают.
И Рокотов не ошибся: тут же выскочили из ближайших сугробов трое таких же "камуфляжен" в масках и тоже с автоматами.