- Как это случилось? - Осознав реальность, он мгновенно взял себя в руки, понимая, что слезы и рыдания ни к чему не приведут: - Откуда ты знаешь, что похитили? Когда это произошло?
Немного успокоившись, Людмила поведала о том, что случилось. В двенадцать часов дня она, по обыкновению, собирала сынишку, чтобы пойти гулять. В этот момент пришла Лилиана и предложила взять Беню и подождать Людмилу на улице, пока она не оденется. Поблагодарив ее, она вручила сынишку подруге и стала спокойно одеваться. Минут через пятнадцать она вышла из дома, но их во дворе не оказалось. Подумав, что они решили пойти сразу в сквер, Людмила направилась туда, но их и там не было. Ощутив внутреннее беспокойство, она стала обегать все ближайшие дворы, улицы и переулки, но поиски оказались тщетными. Тогда Людмила вернулась домой, в надежде, что, каким-то чудом разминувшись с ней, Лилиана и Беня давно вернулись и ожидают ее перед дверью, но и этой надежде не суждено было сбыться. Тогда она уже решила позвонить в милицию, когда неожиданно раздался звонок, и незнакомый мужской голос с угрозой сказал, что ребенок с Лилианой похищены, и если она со своим мужем будут вести себя благоразумно, следуя их инструкциям, то и с ребенком и с женщиной ничего не случится.
- Он объяснил, что означает "благоразумно"? - спросил профессор.
- Во-первых, мы ни в коем случае не должны обращаться в милицию или в другие органы, а также рассказывать о похищении своим знакомым и родственникам. Я должна позвонить тебе на работу и вызвать домой, ничего не объясняя по телефону. После чего он приказал нам обоим ждать его звонка. - Людмила вновь всхлипнула.
- А ты уверена, что Беня и Лилиана еще живы? - неожиданно спросил он.
- У меня в голове эта мысль также возникла, и я сказала, что должна услышать голос сына и подруги. Он тут же, словно заранее знал о моей просьбе, дал трубку Лилиане. Напуганным голосом она сообщила, что ни ребенку, ни ей ничего плохого пока не сделали, но успела, перед тем как у нее вырвали трубку из рук, выкрикнуть, что, если мы хотим увидеть их живыми, должны выполнить все требования похитителей. Лерочка, что делать будем? - Людмила горько заплакала.
- Возьми себя в руки, родная. Сейчас у нас есть только один выход: дождаться звонка и выяснить, чего хотят эти бандиты.
Валерий Бенедиктович говорил настолько уверенным и спокойным голосом, что женщине передалось это спокойствие: постепенно она перестала плакать и лишь изредка нет-нет да всхлипывала, положив свою голову на плечо мужа. Обняв ее за плечи, Валерий нежно поглаживал ее волосы, покачиваясь всем телом из стороны в сторону, нетерпеливо косясь глазами на телефонный аппарат, мысленно умоляя его зазвонить. Более часа тянулось томительное ожидание, и нервы были натянуты настолько, что, казалось, они вот-вот зазвенят даже от простого вздоха. Когда звонок наконец прозвучал, они вздрогнули: таким громким и неожиданным он оказался. Телефон был с определителем номера, и поэтому Валерий Бенедиктович решил подождать немного, но из аппарата донеслось: "Номер не определен" - и тогда, тяжело вздохнув, он потянулся к трубке.
- Вас слушают, - как можно спокойнее проговорил профессор.
- Это хорошо, что слушаешь, - с чуть заметным акцентом ехидно отозвался мужской хрипловатый голос.
- Что вы хотите? Деньги? Мы не столь богаты, чтобы сделать вас счастливыми. Дачи нет: шесть соток и сарайчик вряд ли вас устроят, старенькая "копейка" тоже вряд ли обрадует…
- Не пора ли тебе заткнуться? - грубо оборвал тот.
- Как скажете…
- Что, не брал трубку сразу, думал номер наш узнать? А ху-ху не хо-хо, профессор? - Он весело заржал. - Против лома нет приема! Надеюсь, хватило шариков не обращаться к ментам?
- Мы все сделаем, только не причините вреда мальчику и женщине!
- Все? Это очень хорошо! - Он на секунду замолк, и профессор испуганно воскликнул:
- Алло! Алло!
- Не вопи, я здесь, - со злой усмешкой бросил тот и добавил: - Пока здесь…
- Что вам нужно? - повторил профессор.
- Если вы хотите, чтобы ваш сын остался в живых, вы должны сегодня же обменять его на ваш чемоданчик.
- Какой чемоданчик? - не понял профессор.
- Не финти, папаша, - оборвал тот. - Не выполнишь наше условие, пеняй на себя: получишь своего сына по частям по почте, посылками. В одной - ножки, в другой - ручки… Понял?
- Понял, понял! - испуганно воскликнул профессор, быстро взглянув на Людмилу. - Но о каком чемоданчике вы говорите? - В его голосе не было издевательства, и на другом конце, видно, поняли, что Самохвалов действительно ничего не соображает.
- Речь идет о той штучке, которую ты сотворил. Не принесешь к шести вечера по указанному адресу, подпишешь смертный приговор своему отпрыску. И смотри, без глупостей, - с явной угрозой добавил он.
- Молодой человек, сейчас шестнадцать часов пятьдесят восемь минут, и я при всем желании не смогу исполнить ваше пожелание принести прибор в восемнадцать часов. Одна дорога до работы займет пятьдесят минут чистого времени да там минут сорок, чтобы все подготовить, - это уже полтора часа чистого времени, да еще наверняка нужно будет прибавить дорогу к назначенному месту… Как видите, я никак не успеваю! - Валерий Бенедиктович говорил спокойно, без паники, тем не менее в голосе чувствовалось волнение.
- Ладно, уговорил! - выдержав паузу, отозвался незнакомец. - Записывай, куда должен доставить "игрушку".
Он быстро продиктовал, как добраться до места, где к нему подойдет человек: это оказалось в тридцати минутах езды от лаборатории.
- Если попробуешь сюрприз какой устроить, помнишь, что будет? Так что подумай, прежде чем рисковать жизнью сына. В семь часов вечера и ни минутой позднее! Опоздаешь хотя бы на минуту - привет от сына получишь уже с того света.
- Но вы должны будете мне показать сына до того, как я вам передам прибор, - упрямо заметил профессор.
- Несомненно, - быстро сказал голос, - вы увидите своего сына. До встречи. - В трубке раздались короткие гудки.
Валерий Бенедиктович принял решение, не задумываясь ни на секунду: для него сын был самым дорогим существом на свете. Он прекрасно знал: случись что с сыном, и Людмила не выживет с ее слабым сердцем! А без нее и сына и он не сможет жить! Если бы только его жизнь подвергалась смертельной опасности, он бы еще задумался, но сейчас…
В этот момент он совершенно не думало том, что "игрушка", созданная им, может понадобиться кому-то для убийства сотен и сотен тысяч человек. В его мозгу это изобретение было действительно лишь игрушкой, чем-то вроде компьютерной игры, которая может причинить вред лишь зрению от долгого сидения перед монитором. Возможно, и Оппенгеймер вряд ли понимал, что он создал мощное оружие массового уничтожения, а когда осознал, то его мозг не выдержал такого груза ответственности…
Профессор Самохвалов действовал словно сомнамбула: приехал в НИИ, машинально кивнув охране при входе, набрал личный код на клавиатуре замка двери лаборатории, вошел, тщательно прикрыл за собой дверь. Обратил внимание на несколько исписанных листков отчета на столе. "Он еще долго не понадобится", - промелькнуло в его голове. Самохвалов прекрасно понимал, что его поступок повлечет за собой непоправимые последствия для всей дальнейшей жизни и он, скорее всего, в последний раз переступает порог этой лаборатории в качестве хозяина. Тяжело вздохнув, он набрал код сейфа, достал оттуда ядерный "дипломат", сунул его в свой предусмотрительно захваченный "дипломат", который был известен не только охране, но и всему институту. После чего закрыл сейф и набрал код его защиты. Несмотря на тяжесть выпавшего на его долю испытания, мозг ученого в этот момент работал с удвоенной энергией.
Вряд ли похитители столь осведомлены, что знают все в мельчайших подробностях. Поэтому есть надежда, что он сумеет не только освободить сына, но и не причинить никому вреда. У преступников, конечно же, наверняка имеется компьютерщик-хакер, который сможет взломать его программу. Хорошему хакеру для этого понадобятся сутки - трое, однако далее его будет ждать сюрприз: пластиковый ключ, без которого невозможна активизация самого ядерного устройства. А всякая попытка подобрать дубликат мгновенно включает систему уничтожения всей управляющей системы. Конечно, это не уничтожает источник опасности, но для его применения нужен уже будет не просто исполнитель, но исполнитель-самоубийца, шансы которого спастись равны нулю.
Профессор довольно улыбнулся: вся система безопасности была его собственным изобретением, и таких аналогов пока не было ни в одной стране мира. Неожиданно ему в голову пришла мысль, от которой у него похолодело внутри. Наверняка похитители, прежде чем отдать сына, заставят его набрать код входа в систему, чтобы быть уверенными, что он не подготовил им каких-либо особых сюрпризов. И здесь возникала одна неприятность, которая наверняка не пройдет мимо их внимания: на дисплее после набора кода возникнет надпись: "Вставьте ключ!" То есть пластиковый ключ, который он, естественно, даже и не собирался брать с собой и вручать его преступникам. Конечно, он мог бы что-то предпринять, чтобы эта надпись не появлялась, но для этого нужно время, а его-то как раз у него и не было. Если в течение часа ключ не будет вставлен в прорезь, то программа автоматически отключается и при следующей попытке - набрать код и вторично не вставить пластиковый ключ - включается система защиты: самоуничтожение всего аппарата через двадцать четыре часа. Сначала автоматически отбрасывается ядерный заряд, а потом будет взрыв той части системы, которая и создает защиту, и по силе он равен примерно взрыву гранаты Ф-1.
Профессор взглянул на часы: еще пару минут задержки и он опоздает на встречу к семи часам вечера. Ничего не оставалось, как понадеяться на русское "авось"! Он уже направился к выходу, как вдруг остановился, подошел к столу и быстро набросал что-то на чистом листке бумаги, положил его на клавиатуру компьютера и быстро пошел, не оборачиваясь и не останавливаясь.
На листке было его послание:
"Директору ФСБ России.
У меня похитили сына. Требуют за его жизнь мое изобретение. Поверьте, сделаю все, чтобы принести наименьший вред для страны. Простите меня!
Профессор В. Самохвалов".
Все произошло примерно так, как и предполагал профессор: когда он пешком добрался до пустынной стройплощадки многоэтажного дома, перед ним, как из-под земли, вырос парень лет тридцати. Он явно относился к "лицам кавказской национальности". Его глаза смотрели настороженно, но рот кривился в наглой усмешке.
- Принес? - коротко бросил он.
- Хочу видеть сына, - упрямо напомнил профессор.
Парень усмехнулся и взмахнул рукой. Метрах в пятнадцати, из-за угла деревянного забора, словно вытолкнутые кем-то, выскочили сынишка с Лилианой. Их руки были спрятаны за спиной, видно связаны, во рты забиты кляпы.
- Узнаешь? - осклабился парень. - Мы свое слово держим, а ты?
- Вот. - Валерий Бенедиктович открыл свой "дипломат", вытащил второй "дипломат" с устройством и протянул его парню. - Надеюсь, мы в расчете и нам можно идти?
- Минуту! - неожиданно нахмурился тот. - Открой!
- Пожалуйста. - Профессор пожал плечами, набрал код замка "дипломата" и откинул крышку: - Убедились?
Тот поморщился недоверчиво, явно чего-то опасаясь, затем вытащил сотовый телефон, быстро набрал номер:
- Это я! "Товар" у меня, я его "узнал", что дальше? Понятно. А если… - Он как-то странно взглянул на профессора. - Понятно. - Он отключил телефон, сунул его в карман и сказал: - Набери-ка код входа в систему! - Тон у него был такой, что сразу стало ясно: эти слова он произносит впервые и понятия не имеет, что они означают.
Профессор, стараясь не выдать своего волнения, быстро набрал код: через секунду на дисплее замигала красная надпись: "Ввести ключ! "
- Что за хреновина? Чего не вводишь ключ? - В голосе парня послышался некий страх.
- Вы хоть знаете, что это такое? - с усмешкой спросил его профессор.
- Ну… - неопределенно буркнул тот.
- А если знаете, то могли бы догадаться, что этот ключ может находиться только у одного человека: у руководителя проекта, каковым является сам директор института. И к нему у меня доступа нет, собственно, как нет и ни у кого другого. - Профессор говорил таким тоном, словно объяснял нерадивому студенту простенькую задачку.
- И что ж теперь делать? - Парень был явно растерян.
- Это уж ваше дело! Я выполнил то, что вы от меня потребовали, теперь вы выполняйте свою часть договора!
- Хорошо, пошли, - неожиданно согласился тот и кивнул в сторону забора, где стояли мальчик и Лилиана.
Профессор, ученый и интеллигент до мозга костей, и предположить не мог, что есть люди, для которых такие понятия, как честь и совесть, просто не существуют: не успел он сделать и двух шагов, как его вдруг чтото больно кольнуло в спину. Он успел еще повернуться к своему убийце, взглянуть ему вопросительно в глаза, но его сердце уже перестало биться, и в воспаленном мозгу промелькнула лишь одна мысль: "Как теперь Людмиле жить без меня?" Он медленно опустился на колени, постоял несколько мгновений и ткнулся лицом в грязь.
- Папа! - выплюнув кляп изо рта, закричал мальчонка и бросился вперед, но его вдруг остановила "нежная и добрая" Лилиана: схватив мальчугана, она взялась правой рукой за его подбородок и, надавив на него, рванула голову в сторону. Хрустнули шейные позвонки, и парнишка, еще не поживший толком, не успевший вкусить "прелести" жизни, ничего не сообразив, неожиданно покинул эту, такую негостеприимную землю.
- Ну ты и стерва, - покачал головой ее партнер, - пацана-то зачем?
- Этот гаденыш такой смышленый, что мог бы сдать ментам. Ладно, сердобольный ты мой, давай сюда чемоданчик. - Она протянула руку.
- Я сам повезу его Хозяину, - неожиданно сказал тот и, что-то почувствовав, сунул руку в карман, но вытащить ее не успел: женщина вскинула руку и одну за другой всадила ему в грудь три пули из пистолета с глушителем, а когда напарник упал, сделала контрольный выстрел в голову своего несчастного компаньона.
- Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! - беззлобно заметила она, подхватила черный "дипломат", опасливо оглянулась по сторонам и быстро пошла прочь…
Однако, как говаривал незабвенный Козьма Прутков: "Нельзя объять необъятное! "
Несмотря на все ее предосторожности, она не могла проследить за всем вокруг: в строительном вагончике находился сторож стройплощадки и, на свое счастье, благополучно там спал. Услышав какой-то шум снаружи, он, благоразумно не включая света, осторожно выглянул в небольшое окошечко и застал окончание трагедии. В свете прожектора, освещавшего стройплощадку, он на миг увидел демонически красивое лицо женщины-убийцы, и у него все внутри похолодело настолько, что мгновенно испарились все винные пары от принятого перед сном. Дождавшись, когда "демон в юбке" исчез, он выждал на всякий случай несколько минут, затем включил свет и быстро набрал номер милиции.
Однако очень скоро это тройное убийство взяла у милиции под свой контроль Федеральная служба безопасности, и расследование трагедии было поручено генералу Богомолову. Ему позвонил первый заместитель директора ФСБ и, не вдаваясь в подробности, сказал:
- Извини, Константин Иванович, что приходится тебя тревожить, но тебе нужно срочно выехать на место происшествия, машину я уже выслал…
- Что случилось, Саша? - нахмурился Богомолов: они были друзьями, и поэтому он считал, что имеет право спросить прямо.
- Все узнаешь на месте, - многозначительно заметил тот, давая понять, что это не телефонный разговор.
- Понял, - тут же сказал Богомолов. - Моя задача?
- Как можно быстрее расследовать это дело. Если что-то пропало, вернуть любой ценой! - Многозначительно акцентировав слово "пропало", твердо добавил: - Если нет, дело закрыть! - Заместитель говорил четко, быстро, но с явным волнением, словно чего-то опасался.
- Что хоть случилось?
- Убийство. - Он сделал паузу, потом буркнул: - Желаю удачи. - И положил трубку.
Никогда еще Богомолов не слышал в голосе своего приятеля такой растерянности и беспокойства: вероятно, действительно случилось нечто серьезное. Иначе зачем его, генерала ФСБ, так срочно вызывать на службу? Константин Иванович быстро оделся в генеральскую форму и выехал к месту трагедии в сопровождении трех машин с работниками своего управления, среди которых были не только специалисты по убийствам, но и просто рядовые сотрудники для оцепления.
Самые худшие предположения Богомолова подтвердились обилием высших милицейских чинов на месте преступления.
Сухо поздоровавшись, Богомолов спросил:
- Кто проводил первоначальный осмотр места происшествия?
- Что вас интересует, товарищ генерал? - поинтересовался один из милицейских полковников.
- Я хочу поговорить с сотрудником, который занимался первоначальным осмотром места происшествия, - едва ли не по складам, с некоторым раздражением повторил Богомолов, потом добавил: - В связи с тем, что это дело перешло в ведение Управления ФСБ, прошу остаться только руководителя группы, дознавателя, остальных прошу быть свободными… - Он старался говорить ровным тоном, чтобы никого не задеть. - Если есть какие-то вопросы ко мне, прошу обращаться с утра, спасибо. - Почувствовав, что за его спиной кто-то стоит, он повернулся и увидел молодого симпатичного капитана милиции.
- Заместитель начальника городского управления внутренних дел по особо тяжким преступлениям капитан Смирнитский! - четко представился он.
- Слушаю вас.
- Мне было поручено возглавить следственную группу, и я был первым при осмотре места происшествия, товарищ генерал.
- Вас как зовут, капитан?
- Андрей, товарищ генерал. - Капитан почему-то смутился.
- А меня Константин Иванович. Четко и по существу: что, когда, как и кто? И прекратите тянуться каждый раз: не на парадном смотре, - недовольно буркнул генерал.
- Хорошо, Константин Иванович. - Капитан чуть расслабился. - Сообщение об убийстве поступило в девятнадцать часов тридцать две минуты, звонил некто Вайнухин Иван Федорович, он сторож этой стройки…
- Он что-то видел или просто обнаружил трупы? - перебил Богомолов.
- Да, Вайнухин - единственный свидетель преступления. Позвать? - спокойно ответил капитан.
- Нет, позднее, продолжайте.
- В девятнадцать сорок одна наша группа уже была здесь. Убиты трое: мальчик около трех лет, у него сломана шея, мужчина под шестьдесят лет убит ножом в спину, удар профессионального убийцы, третий - мужчина немногим старше тридцати лет, убит тремя выстрелами в грудь и одним - в голову.
- Какие соображения?
- Мужчина, что постарше - профессор Самохвалов Валерий Бенедиктович, мальчик - его сын. Вероятнее всего, они прогуливались, когда на них напали преступники. Отец попытался защищаться и был убит, мальчик стал звать на помощь, и женщина сломала ему шею, после чего убила своего сообщника. - Быстро выпалив все это, капитан замолчал и выжидательно уставился на Богомолова.
- Вы, капитан, говорите с такой уверенностью, словно твердо знаете, - покачал головой генерал. - Фамилию, допустим, узнали по документам, но откуда вам известно, что мальчик его сын, а мужчина помоложе один из преступников, а не случайный прохожий?