- Что? Да… Спасибо… не буду… - Она еще, видно, не пришла в себя и, как говорится, лепила все подряд, потом оглянулась, увидела трупы и вскрикнула.
- Успокойтесь, пожалуйста, все хорошо, все закончилось, - уверенным и спокойным голосом проговорил Савелий, стараясь подбодрить женщину.
- Что произошло? Вы кто?
- Вы Дарья Неволина? - не отвечая, спросил он.
- Да, - несколько растерянно и тихо ответила журналистка, в ее глазах вновь появился испуг.
- Не бойтесь нас. Мы не причиним вам вреда. Мы - спецгруппа российских войск.
- Правда? Родненькие! - со слезами воскликнула Неволина, бросившись на шею Савелию. - Я уж думала, что со мною все кончено. - Она чмокала его в щеки, глаза, нос, губы.
- Да как вы оказались здесь? Вы что, за интервью приехали, что ли?
- мягко отстраняясь от порывистых ласк Дарьи, спросил Савелий.
- Нет… простите, как к вам обращаться?
- Просто Сергей. Это Михаил, а тот, мастер ножа, - Денис.
Ребята подошли и пожали ее руку.
- Понимаете… - Ее голос чуть дрогнул. - С месяц назад в эти места была командирована моя подруга, тоже тележурналистка, и с тех пор о ней ни слуху ни духу.
Ребята быстро переглянулись.
- Как звали вашу подругу? - спросил Савелий.
- Почему звали? - тут же среагировала Дарья. - Зовут! Ее имя Людмила, фамилия Караваева.
Ребята вновь переглянулись и опустили глаза.
- Вам что-то известно о ней? - упавшим голосом прошептала девушка.
- Когда она пропала и перестала звонить даже мне, не то что в редакцию, я напросилась в эту командировку. Со мной был телеоператор и сотрудник ФСБ, а здесь нам дали одного местного сотрудника министерства внутренних дел Чечни, которого и убили эти сволочи. - Она говорила тихо, почти шепотом, словно разговаривая сама с собой, потом сделала паузу и взглянула прямо в глаза Савелию: - Люда погибла?
- Погибла, - ответил Савелий, покачал головой, а когда девушка всхлипнула, обнял ее за плечи и погладил ладонью по спине. - Сожалею, Дарья.
Неожиданно она вскрикнула, а со стороны их машины раздался какой-то шум. Повернувшись, ребята увидели, как открылась задняя дверца и из машины показалась голова Мушмакаева. Вероятно, дверь не была закрыта, и когда он случайно пошевелился, она раскрылась.
- Это ж Мушмакаев! - воскликнула девушка.
- Вы этого не видели. Забудьте об этом, - серьезно предупредил Савелий.
- Он что, мертв?
- Нет, пока жив.
- Господи! Почему вы его не убили? - с надрывом воскликнула Дарья.
- Вы же знаете, скольких людей он замучил! Скольких убил!
- Знаю!
- Так почему он еще жив, если он в ваших руках?
- Почему? - нахмурился Савелий. - А вы готовы убить его?
- Я? - Она была несколько растеряна неожиданным вопросом. - Почему я?
- А кто? Вот вам оружие! - Он сунул ей в руки свой пистолет-пулемет. - Подойдите и пристрелите его!
- Я?
- А кто же? Конечно, вы!
- Но я… я не могу!
- Не можете? А предлагаете мне убить его? Или ему? А может быть, ему? - Савелий тыкал пальцем то в сторону Михаила, то Дениса, то себе в грудь.
- Но вы же военные! - с надрывом воскликнула девушка…
- Да, мы военные. Но не палачи! - жестко возразил Савелий.
- Любого преступника должен судить суд и вынести свой приговор, согласно закону, - вступил в разговор Денис, почувствовав, что Савелию тяжело с ней говорить; видимо, он вспомнил то, что когда-то произошло с ним лично.
- А если закон не справляется со своими функциями? - спросила женщина: на этот раз ее голос был твердым, уверенным, таким, каким она обычно вела свои передачи.
- Значит, нужно менять закон! - уверенно ответил Денис. - Конечно, вы можете сказать, что, пока будут менять закон, убийцы будут торжествовать и творить свои гнусные дела, и будете правы. Но мы не можем… не имеем права брать на себя функции правосудия. В противном случае, мы опускаемся до уровня преступников, сами становимся убийцами.
- А как же на войне?
- Война - это совсем другое дело, - возразил Савелий и, желая перевести разговор на другую тему, спросил: - Как вы думаете возвращаться в Москву?
- А разве вам не туда же?
- У нас другой, слишком опасный для вас маршрут, - неопределенно ответил Савелий.
- Откровенно говоря, я рассчитывала на Иванникова, сотрудника ФСБ, которого убили. - Она грустно пожала плечами.
- А документы у вас есть?
- Конечно. Только их у меня отобрали. Они, - кивнула Дарья в сторону убитых.
- Мне кажется, я знаю, у кого могут быть ваши документы, - сказал Савелий и подошел к тому, который прижимал ствол автомата к Дарье.
Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда увесистый полиэтиленовый пакет и достал из него несколько паспортов и удостоверений.
- Ото! Здесь их больше десятка! - присвистнул Савелий.
- Видно, многие хотели пройти через их пост, - покачал головой Михаил и сплюнул: - Сволочи!
- Не то слово! - бросил Савелий, рассмотрев среди паспортов те, чьим хозяевам не исполнилось еще и семнадцати лет. - Туда им и дорога, смотри, совсем еще дети. - Он тяжело вздохнул. - Вот ваш паспорт, - нашел он наконец паспорт Дарьи и протянул его ей: - Хорошо, что зарубежный.
- Какая разница? - зло спросила она.
- Существенная! Как ни странно, но самый безопасный для вас путь в Москву лежит через Азербайджан и Болгарию! У вас есть там знакомые?
- Даже друзья. В Азербайджане.
- Вот и хорошо. Отыщите документы своих спутников, припрячьте их у себя, а остальные мы закопаем в полиэтилене в каком-нибудь приметном месте, запомним и сообщим нашим властям при первой же возможности. А теперь, ребята, нужно быстрее закопать трупы, не дай Бог, кто-то слышал выстрелы и решит выслужиться. Только вот копать придется ножами…
- В нашей машине есть две саперные лопаты, - сообщила девушка.
- А где она, далеко?
- Нет, вон там, метрах в сорока увидите расщелину, в которую ее и столкнули. - Она показала рукой в сторону кустов.
- Денис, - кивнул в его сторону Савелий.
- Нет, я схожу, - предложил Михаил, - мало ли… - Он не договорил и быстро пошел в указанном направлении.
Телефоны в кабинете Олега Вишневецкого раскалились от многочисленных звонков, а его в Москве не было. Воспользовавшись давним приглашением, он улетел в Болгарию на новоселье своего приятеля Андрея Ростовского, чтобы там заодно отметить и свой день рождения, да и отдохнуть немного от суеты, сбросить накопившуюся усталость.
Андрей Ростовский, с молодой красавицей-женой Оксаной, приобрел огромную четырехкомнатную квартиру в Бургасе, на берегу Черного моря. Андрей, молодой, всего тридцатидвухлетний красавец, несмотря на свою молодость был уже весьма уважаемым авторитетом в криминальном мире Москвы. Он не был коренным москвичом, более того, и в Москве-то появился около пяти лет назад. Он приехал из Ростова, имея уважительное отношение местных криминальных структур и довольно точно определяющую его характер кличку Бешеный. С собой он взял особо преданных ребят, готовых пойти за него, как говорится, и в огонь и в воду.
Москва - не Ростов. Этот огромный мегаполис был давно поделен между различными криминальными структурами. И войти в этот раздел было весьма трудно, тем более человеку из другого города. Конечно, можно было поступить так, как поступают некоторые беспредельщики из других городов или республик. Создать кодлу из отмороженных головорезов, которые будут одного за другом убирать с пути ближайших конкурентов и наводить страх сначала на мелких торговцев и бизнесменов, потом на все более и более крупных.
Много было на Москве таких "варягов", но с ними мирились до поры до времени. У ментов не доходили руки или не хватало данных, чтобы убрать их с улиц города, а серьезные криминальные структуры не трогали до тех пор, пока их наглость и беспредел стали настолько беспардонными, что далее терпеть не было мочи. С этого момента участь "варягов" была предрешена. Собирались авторитеты, выносили решение, назначались исполнители, и вскоре один за другим члены "иноземных" банд исчезали бесследно.
Но Андреи, закончив в свое время психологический факультет Ростовского университета, очень много внимания уделял человеческому фактору и никогда не забывал поздравить человека с важной для него датой, проявлял заботу не только о своих родных, но и о друзьях, приятелях и тех, с кем работал. Он никогда не кидался очертя голову в авантюры, никогда не наглел. Он был из тех, кто сначала тщательно исследуют проблему со всех сторон, находят оптимальный вариант и только потом принимают решение. И не дай Бог кому-то отступать от этих решений! Именно тогда и становилось понятным, почему Андрея прозвали Бешеным.
Об этом отлично знал Олег, но решил, что при встрече с Савелием для них обоих это будет забавным сюрпризом. Ребята из его команды прекрасно знали об этой "слабости" шефа и старались обходить острые углы, не подставляясь понапрасну под его кулаки. А драться Ростовский умел. Андрей постоянно поддерживал физическую форму, занимаясь не только тренировками по рукопашному бою, но и установив в доме несколько тренажеров, он почти ежедневно работал на них по часу, а то и более.
Его портрет был бы не совсем полным, если умолчать о том, что Андрей имел собственное философское обоснование того, чем занимался. Он не был закоренелым преступником, каким можно было бы назвать любого другого, который занимался тем же, чем занимался Андрей и его группа. Да, он брал под свою защиту различные магазины, казино, клубы, и хозяева платили ему за "крышу". Да, он принимал участие в решениях человеческих судеб и даже жизней. Но главное, в чем было его отличие, так это его философия Робин Гуда, который по всем законам являлся настоящим преступником.
Во-первых, Андрей всегда оставался человеком слова и старался никогда не нарушать его. Во-вторых, он никогда не сдирал со своих подопечных последнюю шкуру и старался быть максимально справедливым при взимании оплаты своих услуг. В-третьих, он никогда не брался за те дела, которые были несправедливы с точки зрения робин-гудовских традиций: не притеснял бедных, уважал старость. Иногда помогал без всякой корысти, из простого сострадания. Но если чувствовал обман и это подтверждалось, то наказывал беспощадно, без всякого сожаления.
Про таких обычно говорят: строг, но справедлив. Во всяком случае, даже те, кому пришлось пострадать от него, винили только себя и вспоминали о нем с уважением.
Автору кажется, что Андрей напоминал "вора в законе" Короля в годы его молодости, который действовал в первой книге о нашем Герое - "Срок для Бешеного".
Андрей был довольно честолюбивым человеком, но старался никогда не преувеличивать свои возможности. Однажды побывав по делу в Москве, которая ему сразу понравилась, он захотел жить в столице. Исследовав различные возможности, он решил, что нахрапом и силой Москву не удивишь, тем более не покоришь: на всякий лом есть свой прием, а может, и потяжелее лом. Кроме того, он знал, что везде, в любом городе, в любой стране более всего ценятся мозги. И сначала он, обзаведясь несколькими важными знакомствами, стал консультировать людей на предмет защиты от рэкета, произвола, насилия, беспредела.
Как ни странно, но его советы оказались полезными, и с каждой удачей его слава постепенно стала расти и приносить известность. Рано или поздно, но он наверняка должен был пересечься с кем-то из уважаемых людей. И это наконец произошло.
Дело в том, что с ростом его авторитета он стал постепенно давать и гарантию своим "советам", то есть помогать обращавшимся к нему бизнесменам доводить дело до конца. Уверенная, что имеет дело с мелким проходимцем, к нему нагрянула компания боевиков, которых послал один из не самых последних бригадиров шереметьевской группировки по кличке Худой. Ситуация была в пользу Андрея: те прижали своих подшефных настолько, что другого слова, нежели беспредел, подобрать было нельзя, и это не нравилось многим московским авторитетам. Не хватало какого-нибудь малейшего толчка, чтобы Худого захотели поставить на место сами авторитеты.
К этому моменту Андрей сблизился с одним из самых уважаемых "воров в законе", которого звали ВитяКолыма. Именно через Витю-Колыму Андрей отстегивал свою долю "на общак".
Когда его навестили боевики Худого и попытались наехать на него, Андрей не стал "пылить" перед ними, а попросил передать их бригадиру, что готов с ним встретиться через пару дней, чтобы разрешить все недоразумения к обоюдному согласию. Он был настолько убедителен, что те не стали наглеть, как обычно, и удалились к своему шефу, уверенные, что "нагнали страху на клиента". Сразу после их ухода Андрей созвонился с ВитейКолымой и пригласил его в приличный ресторан.
В криминальных кругах это называется "накрыть поляну". И когда немного приняли "на грудь", Андрей рассказал о сложной ситуации с Худым и попросил у него совета.
- Зарвался Худой, - с некоторой злостью бросил Витя-Колыма, - братишек перестал уважать. Все сам да сам. В лидеры метит, а у самого, кроме наглости, ничего за душой нет. - Он наморщил лоб и неожиданно предложил: - Если ты с ним разберешься, я тебя прикрою.
- Что с ним можно делать?
- Лучше, если вони после этого не будет. - Казалось, он много выпил, но сейчас его взгляд был трезвым настолько, словно они только что сели за стол; Витя-Колыма подмигнул Андрею, поднял рюмку с водкой и предложил: - Выпьем за нас! Нравишься ты мне чем-то, парень…
Встреча с Худым была намечена на следующий вечер после ужина с Витей-Колымой. Нужен был лишь подтверждающий звонок, назначающий место встречи.
Андрей собрал своих ребят, коротко посвятил в курс дела, после чего позвонил Худому и предложил встретиться на тридцать седьмом километре Можайского шоссе в восемнадцать часов. Когда тот удивился столь необычному месту, Андрей сказал, что хочет как можно скорее вернуть свою задолженность, а в районе тридцать седьмого километра как раз прячется человек, которого Худой давно разыскивает за долги. Зная его жадность, Андрей был уверен, что тот, услыхав о возможности получения денег, забудет об осторожности и приедет на встречу без усиленной команды.
Худой опоздал на полчаса. Но приехал он все-таки на двух машинах, с ним было шесть человек, включая водителей. Это было одно из самых пустынных мест Можайского шоссе: ближайший населенный пункт находился в пяти километрах, и его огни мерцали вдалеке.
Андрей прекрасно знал, что Худой и его люди, почувствуй они опасность, сразу начнут палить во все, что движется. Поэтому он приказал оставить одну машину - "джип-чероки" на шоссе, а другую - немецкий микроавтобус - спрятать за бугор. Ребят рассредоточил вокруг, велел замаскироваться, а сам остался в машине с двумя боевиками. Один из них сидел со снайперской винтовкой на заднем сиденье и держал оружие наготове, направив ствол в приоткрытое окно.
Когда машины Худого остановились, из них сразу же выскочили пятеро боевиков, держа наготове свои автоматы и оглядываясь по сторонам. Когда их действия не вызвали ответной реакции. Худой вышел из машины и крикнул:
- В чем дело. Бешеный? Ты что, решил мне яйца парить? Где деньги? Где мой должник Сева?
Не желая с ним разговаривать, Андрей кивнул головой, и снайперская винтовка тут же выплюнула из себя смертельную семечку из свинца, которая, ударив Худого прямо в лоб, размозжила его череп, обрызгав серым веществом соратников. Те открыли огонь по джипу, но едва успели выпустить по одной очереди: через пару минут два выстрела из гранатомета завершили весь бой, превратив боевиков Худого в свежую расчлененку.
В живых остался только один из них, у него были оторваны обе ноги и огромная рана на животе, однако он еще продолжал жить:
- Суки позорные! Вам же конец теперь! Конец! - выкрикивал он, плюясь кровью.
- Когда-то нам всем будет конец, - согласно кивнул Андрей, - а твой пришел сейчас. Помоги ему. - Он - поморщился, кивнул одному из своих парней, и тот пристрелил беднягу…
После этой разборки на него пытались наехать партнеры Худого, но получили такой жестокий отпор, что кинулись за поддержкой к авторитетам. Но с теми уже провел работу Витя-Колыма. Он убедил их в том, что Худой стал полным беспредельщиком и что Андрея нужно благодарить за то, что он, без просьб с их стороны, сам взял на себя роль исполнителя.
Короче говоря, и партнерам Худого, и сочувствующим ему ничего не оставалось делать, как пойти на мировую с Андреем. А потом была созвана крутая сходка, на которой Витя-Колыма уже официально представил "хорошего пацана", охарактеризовал его с наилучшей стороны и ему, почти единогласно, дали "добро" на место Худого.
Именно на этой сходке Витя-Колыма, которого ктото спросил, откуда Андрей, ответил: "Он Ростовский". И с того дня его с легкой руки авторитета стали зватьвеличать не иначе как Андрей Ростовский.
Казалось бы, что могло связывать Олега Вишневецкого, майора - афганца", с таким человеком, как Андрей? Все имеет под собой реальную почву и понятные мотивы. Познакомились они едва ли не в первый приезд Андрея в Москву. Тогда Ассоциация "Герат" толькотолько начала разворачиваться и не имела нормального помещения. Один из приятелей Андрея проходил в прошлом службу в Афганистане и служил в том же полку, что и Олег.
Оказавшись в Москве с Андреем, он позвонил своему бывшему командиру и был приглашен на ежегодную встречу "афганцев", отмечавших вывод войск из Афганистана. С этого дня и началась дружба этих, столь различных людей.
Когда "Герат" стал прочно на ноги и распространил свои филиалы по всей территории бывшего Советского Союза, то у Ассоциации стали появляться дела, к решению которых, совсем не нарушая законов, приступать было нельзя. Трудно сказать, кто был инициатором их дружбы: вполне возможно, что эта идея витала в воздухе, и оба они об этом подумали одновременно. Вскоре они стали настолько доверять друг другу, что их партнеры никогда не перезванивали другому, если один из них на переговорах говорил "да". Все знали: значит, и второй скажет то же самое…
Олегу очень понравилась бургасская квартира Ростовского: огромный холл, вместительная гостиная, две спальни, кухня и, конечно же, отдельный тренажерный зал на веранде, которая в летнее время открывалась, а в зимнее там можно было спокойно тренироваться в плавках. К этой веранде, с отдельным выходом, была пристроена так называемая банно-оздоровительная комната. Там была небольшая сауна с бассейном, огромная джакузи и небольшая комната отдыха с бильярдным столом. Жена Андрея, Оксана, была не только обаятельной женщиной, в которую он втрескался, когда она еще работала фотомоделью, но слыла ко всему прочему и отличной хозяйкой, обладавшей хорошим вкусом.