Когда Леша зашел в огромный зал ресторана, самого шикарного в городе, к нему сразу метнулся официант.
- Вы к Виктору Павловичу? Он задерживается, но просил подождать. Вон за тем столиком.
Столик был уже накрыт, официант по дороге успел сказать, чтобы Леша ни в чем себя не стеснял - за все уже заплачено.
- Ни фига ж себе! - только и сказал Кот, усаживаясь за столик, уставленный разнообразными закусками. Более всего его поразила бутылка марочного коньяка. Не успел он наполнить рюмку, как показался Виктор Павлович. Вместе с ним пришел еще один человек, из тех, кого можно назвать "хозяин Севера". Крупный, чуть ли не два метра ростом, с неторопливыми уверенными движениями. Лицо обветрено. На правой щеке - рваный шрам. "Бугор", одно слово. Но не из таких, что сидят в теплых кабинетах. Из тех, кому приходится самому в тайге, на морозе или на соленом морском ветру, управлять серьезными и своенравными мужиками, осваивающими эти неприветливые земли. Такая работа не всякому под силу.
Оба подошли к столику.
- Вот, Гена, это Леша Котов, о котором я говорил. Знакомься, Алексей, это мой друг, хороший человек.
- Геннадий Сергеевич, - протянул руку спутник Виктора Петровича. Пожатие было серьезным. Кот, сам не слабак, почувствовал, что попал чуть ли не в клещи. Только что-то было в его рукопожатии странным. Лишь когда Геннадий отпустил руку, Леша увидел, что на его руке не хватает двух пальцев. Но главное не это. Кот почувствовал, что перед ним - очень опасный человек. Из тех, с кем не шутят. Похожее чувство Леха испытал в Африке, когда конвоировал одного взятого в плен партизанского командира. Такой убьет и не заметит.
"Ничего, мы и сами не детки", - решил про себя Кот.
Компания расселась и принялась за закуски. Некоторое время шел светский, ни к чему не обязывающий разговор. Геннадий, несмотря на свою суровую внешность, оказался общительным человеком, он рассказал пару веселых историй о разных северных приключениях, помянув, кстати, и про свою руку:
- Все смотрят, думают, на фронте. А мне здесь не повезло. Оттуда, где я ее потерял, до любого фронта - пять тысяч верст и все по тайге. И морду покарябал там же. В пятьдесят втором строили мы дорогу на новый прииск. Начальство гнало - только в путь. Зэкам, которые норму выполняли, спирта выдавали по сотке в день. Как на фронте. А одному парню, молдавану, он за конокрадство сидел - так ему вообще жену разрешили выписать. А я там скалу взрывал. Жизнь и у нас была не очень чтобы… Сегодня ты вольный, имеешь все северные и прочие, а завтра, если дорогу к сроку не построишь, - тот же лагерный клифт придется надеть. Вот и пахали как бобики. А как-то не уследили, рванули запал слишком рано, и вот результат на моей роже. Слава богу, хоть голова на месте осталась.
К делу перешли, когда подали цыплят табака.
- Леха, мне Виктор сказал, что ты не против здесь поработать.
- Ну да.
- Тогда ты вот что мне скажи. На боксера ты не похож, что не сидел - это видно. А где ты так кулаками махать научился?
- Да что там махать? Сопляки попались.
- А все-таки? Только не говори, что в армии на кухне поваром служил.
- Зачем "поваром"? В морской пехоте. Черное море, поселок Волково. (Так в армии Кота учили отвечать на подобные вопросы.) Тоска жуткая. Баб нет. Только вином и наливались.
- А, тогда понятно. Мне рассказывали, во время войны ваших ребят фрицы "полосатыми дьяволами" прозвали. А чего по северам болтаешься?
- А я детдомовский. Никто меня нигде не ждет. Вот и думаю - почему бы белый свет не поглядеть? Да и денег заработать…
- Тоже верно. Ну, вот что. Ты мне, парень, нравишься. Хочешь, иди ко мне работать.
- Кем?
- Для начала моим шофером. У меня-то ведь вот какая беда. Был хороший парень, крутил баранку, да недавно разбился… Работа интересная - весь Колымский край посмотришь. А потом, может, и получше тебе место присмотрим.
- А почему бы и нет?
- Ладно, сегодня ночуй в гостинице, а завтра приходи в Управление геологии. Спросишь Старкова. Это я. Там обо всем и договоримся.
4 апреля 1966 года, Магадан
Кот вышел из геологической конторы, закурил и поплюхал потихоньку по улице Ленина. Своеобразная она, эта улица. Величественные сталинские дома, напоминающие пышные пироги, хорошо смотрятся на фоне яркого синего неба и праздничного солнца. Но под магаданской хмарью, да еще на фоне безрадостных сопок, все это выглядит очень странно. Примечательна была эта улица еще и другим. Она без четких границ переходила в знаменитую Колымскую трассу. Ту самую, которую нечеловеческими усилиями построили среди совершенно безлюдной местности, среди тайги, болот и гор, построили доблестные чекисты силами зэков. Именно на улице Ленина начиналась дорога в знаменитый Колымский край.
Сегодня все прошло быстро и с песнями. Старков оказался на месте. Кот под его руководством написал заявление. Комнату обещали дать на следующий день, тогда же надо было выходить на работу. А если точнее - открыть гараж возле дома Геннадия Сергеевича и к девяти нуль-нуль подать его газик к подъезду. Но самое интересное - это зарплата. Формально-то положили двести пятьдесят. Но от себя Старков обещал столько, что за четыре месяца "Волгу" можно будет купить. Вот это да…
Время было уже позднее, улица почти пустынна. Только возле Дома культуры, где гремели танцы, продолжалась какая-то молодежная жизнь. Двое бригад-мильцев с красными повязками на рукавах волокли по ступенькам какого-то сильно нетрезвого гражданина, одетого по моде ушедшей эпохи: брюки-дудочки и прочие стиляжьи атрибуты. Толпа вокруг подбадривала добровольных защитников социалистического общежития криками:
- На пятнадцать суток его!
- Правильно! Вечно как придет пьяный, так обязательно скандал затеет.
Когда Кот проходил мимо собравшихся, к нему шагнул человек. Одет он был, как и большинство окружающих, довольно модно. Впрочем, шмотками местную молодежь особо было не удивить. Деньги здесь зарабатывали хорошие, и слетать во Владивосток - раз плюнуть. А уж там всегда найдется загулявший иностранный морячок, готовый за бутылку снять с себя какой-нибудь предмет вожделения советских денди… Итак, на молодом человеке был двубортный пиджак, туфли на "манной каше" - хоть в Москву, на улицу Горького, его ставь.
- Закурить нету?
- Только "Казбек".
- Сойдет. Можно огня?
Кот протянул ему свою бензиновую зажигалку, которая горела на любом ветру. Подставив папиросу под здоровенный столб пламени, незнакомец тихо проговорил:
- Алексей, тут есть человек, который очень хочет с вами поговорить. Он велел вам передать: Ситанди. - И добавил: - Только без вопросов…
Хорошо, что он это сказал. Потому что сказанное им поразило Леху примерно так же, как если бы на улице вдруг появился африканский буйвол. От неожиданности Кот аж присвистнул. Ситанди… это слово было оттуда - из жуткой духоты тропического леса, грохочущего по ночам автоматными очередями. Так называлась затерянная в мире ядовитой зелени и болотных испарений убогая деревня, где располагался объект, который Леша охранял полтора года. Вот те раз!
- Где он?
- Вот билет, войдешь в клуб, там я к тебе подойду.
Кот поднялся по широким ступенькам, предъявил свой билет и проник в громадный предбанник, освещенный огромными люстрами. По стенам, как водится, висели картины революционного содержания вперемежку с видами Дальнего Востока. Вокруг клубилась молодежь. Заходя, Леха опасался, что его походно-полевой костюм сразу привлечет к себе внимание. Оказалось, зря. Тут были и модно одетые юнцы и девицы, и разнообразные морячки - от выглаженных и вычищенных, как картинка, до таких, будто только что с вахты, никто ни на кого внимания не обращал. Из зала гремело:
Жил-был кот во дворе за углом.
И кота ненавидел весь дом.
Только песня совсем не о том,
Как не ладили люди с котом…
Здесь же, в предбаннике, бушевали страсти. Флиртовали, знакомились, травили анекдоты. С разных сторон раздавалось заливистое девичье хихиканье…
- Алексей, пойдем, - раздался голос за спиной.
Они обошли предбанник слева, проследовали мимо открытых дверей в зал - Леха краем глаза заметил, что танцующих много. Его спутник открыл какую-то дверь - и они двинулись по лабиринту узких коридоров и лесенок. Еще одна дверь - и за ней улица, вернее - пустынный двор. Неподалеку стояла "Победа".
- Садитесь в машину.
Леша открыл дверь и плюхнулся на переднее сиденье.
- Ну привет, Кот.
- Здравствуйте, Сергей Максимович, - ошалело протянул Леша.
За рулем сидел человек с крупными, неправильными, словно торопливо вырубленными топором, чертами лица и фигурой штангиста. Это был особист Мельников, некогда выполнявший особую миссию на объекте среди джунглей, который охранял отряд морской пехоты, невесть почему очутившийся в трехстах километрах от ближайшего моря.
Мельников был личностью весьма загадочной. По извечному обычаю военные весьма недолюбливают людей из "органов". Но капитана все сильно уважали. Что же касается местных - то они относились к нему как живому божеству. По-настоящему Кот оценил Мельникова сразу после прибытия. Тогда обстановка в округе, до этого более-менее терпимая, вдруг взорвалась настоящей войной. До тех пор по окрестностям Ситанди русские ездили без особых предосторожностей - и вот на тебе! Машина, что везла Мельникова, двух африканцев и трех морпехов (среди них был и Кот), нарвалась на автоматный огонь из джунглей. Кот тогда был совсем еще салагой и с автоматным огнем сталкивался только на стрельбище. А потому, когда над головой свистнули первые пули, растерялся. Да и его товарищи тоже. А вот Мельников… Выхватив у одного солдата автомат, он вылетел из открытого "газика". Как позже выяснилось, успел прихватить гранаты, без которых никуда не выезжал и всегда держал рядом с собой. Коснувшись земли, Мельников перекатился и, еще находясь в движении, открыл огонь. Тут же одна за другой в заросли полетели гранаты… Когда Кот сотоварищи тоже начали делать то, чему их учили, это уже оказалось лишним. Огонь утих. Видимо, нападавшие не ожидали такого отпора. В кустах нашли три трупа и винтовки М-16.
- Хреново, парни, вас учат. Если так дальше пойдет, то домой вы можете и не вернуться, - только и сказал потом Мельников. В отличие от офицеров, готовивших в учебке Котова, он явно знал войну не по рассказам старших товарищей.
Но дело было не только в этом. Африканцы, конечно, уважают смелость, но для них то, что мы называем отчаянностью или бесстрашием - норма поведения для мужчины. Как рассказывал тот же Мельников:
- Понимаете, по их представлениям, смерти вообще нет. Не в том смысле, что попадешь в рай или ад, или там переродишься, как у китайцев или индусов. У них все проще. Тебя шлепнут - и ты просто переселяешься в страну предков, где будешь так же жить и сражаться. Так чего им бояться?
Так что безграничное почтение туземцев к Мельникову основывалось не на том, что он наплевательски относился к смерти. И не на уважении к белым друзьям, давшим им на смену раздолбанным допотопным винтовкам современное оружие. Однажды Кот видел, как в Ситанди пришел то ли пророк, то ли шаман. Так вот, к Мельникову относились примерно так же, как и к тамошнему властителю дум… Да и то сказать, особист имел какие-то способности, которые отдавали чертовщиной. Он, к примеру, мгновенно просекал, когда ему врут. С первого слова. Да и вообще, чем он там занимался, отправляясь с местными ребятами в джунгли, - было большой тайной.
Мельников почему-то выделял Кота. Часто брал его с собой в джунгли, где показывал, как вести себя в лесу. Приезжали в какой-нибудь туземный поселок. Сопровождающим солдатам Мельников выдавал пару бутылок джина. Потом обычно появлялись ласковые чернокожие девицы. Сперва Леху шокировала их татуировка по всему телу. Но зато эти девчонки умели такое, после чего на родине секс он воспринимал, как манную кашу после грузинской кухни. А сам Мельников уходил с какими-то древними стариками в джунгли. В общем, непростой он был человек. А за два месяца до Лехиного дембеля Мельников исчез.
- Как вы меня нашли, Сергей Максимович? - задал Леша глупый вопрос, обратившись так, как требовали в Африке. Звание Мельникова так и осталось для всех загадкой. Как, впрочем, и то, на какую контору он работает - то ли на армейскую разведку, то ли на КГБ, то ли еще на кого-то. Кто в этом деле разбирался?
- Да уж нашли. Я тебя полгода искал.
- А что меня искать, я не скрывался.
- Потому-то и сразу не нашли. Знаешь, как лучше всего спрятать какую-нибудь вещь? Положить ее на видном месте. Но ты-то, кстати, был не на самом виду… Я на тебя еще там, в Африке, имел большие планы. Да вот не сложилось… А теперь ты вдруг тут обнаружился. И надо же - в самое нужное время и, что главное, - в самом нужном месте…
Пока шел разговор, машина петляла по каким-то глухим улицам. Время от времени Мельников оборачивался назад.
- Ладно, поговорим о деле. Ты, как я знаю, на работу пристроился. И как тебе эти люди, что тебя позвали?
- Странные, честно говоря. И не то, что у них денег навалом. Это я на Севере уже видел. Но что-то в них есть не то… Дерьмо какое-то. Мне-то стало даже любопытно. Думал так: погляжу, а свалить или, допустим, куда надо обратиться я всегда успею.
- Вот за это я тебя всегда и ценил. Правильно ты все просек. Так вот, у меня к тебе есть предложение. Ты готов пойти снова на службу?
- Опять куда-нибудь на войну?
- Нет. И служба совсем другая. Только запомни: все, что я тебе говорю, - государственная тайна. И честно предупреждаю: те, кто много болтает, долго не живут. Впрочем, что тебе объяснять. Ты ведь хочешь или не хочешь, все равно уже наш человек. У тебя, я вижу, вопрос на языке вертится? Так вот, я капитан КГБ. И в Магадан я прибыл по чрезвычайно важному делу. Такому важному, что мое начальство даже местным нашим коллегам не хочет все полностью говорить. Так ты готов?
Вопрос был тот еще. Как и большинство советских людей, Алексей Котов испытывал перед КГБ смутный страх. Но с другой стороны, "органы" лично ему ничего плохого не сделали. Да и то сказать: благодаря военкомату тропа его жизни пересеклась с играми всяких секретных контор. Так почему бы и нет?
- Хорошо, Сергей Максимович, я согласен. Подписывать что-то надо?
- Ага, кровью. Подписать мы всегда успеем. Теперь слушай. Компания, с которой ты так мило познакомился, нас очень интересует. Наши люди туда уже пытались толкнуться, да толку мало. А тут вдруг ты невесть откуда появляешься - и в самое яблочко. Знаешь, сколько бы я дал, чтобы на твое нынешнее место нашего человека поставить? Но тут ты оказался - прямо как по заказу. Одного я не пойму: что они в тебе нашли?
Услышав историю про драку во дворе, Мельников понимающе кивнул.
- Теперь понятно. Что же - крутой парень, северный бродяга. Они наверняка тебя проверили на "Сахалине" - он ведь и теперь в порту стоит. Так вот, работай у Старкова. Будет предлагать более серьезные дела, чем крутить баранку, - соглашайся. В общем, Баба Яга в тылу врага. Теперь о связи…
Высадив Кота за три квартала от гостиницы, капитан Мельников погнал машину не в сторону местной "конторы". Он двинул на узкую улочку, обсаженную чахлыми деревцами, на которой стояли недавно построенные кирпичные пятиэтажки. В квартире на третьем этаже его ждал тот самый парень, который пригласил Леху на встречу.
- Все в порядке. Надо подумать, как обеспечить ему прикрытие.
- А вы в нем уверены, товарищ капитан?
Мельников глянул на подчиненного так, что тот поежился.
- В НЕМ я уверен. В том, что не сдаст. А в остальном - это уже наше дело. Все, Прохоров, возвращайся в общагу и не отсвечивай. На сегодня все.
Дело, по которому капитан Мельников прибыл в Магадан, было весьма серьезным. Связано оно было с тем, ради чего вообще осваивался этот край - с золотом. Золото здесь сначала добывал трест "Дальстрой" - зэки под надзором НКВД. Именно они построили все: дороги, города, включая Магадан, прииски и шахты. В 1953 году, ввиду крутых перемен, "Дальстрой" упразднили. Зэков в Колымский край возить перестали. Из тех, кто сидел, - многих амнистировали. На смену подневольным рабочим пришли наемные, покатившие сюда со всей страны за большими деньгами…
Золото имеет такую особенность - те, кто постоянно находятся возле него, очень хотят урвать кусочек себе лично. Так было и при Сталине, несмотря на то, что за это расстреливали. Воровали все. Тащили потихоньку зэки, меняя "левый" металл на спирт и махорку. Тянули охранники и вольнонаемные. Перли начальники разных уровней. В 1937 году было расстреляно множество колымских чекистских чинов. И хотя официально они все были признаны японскими и другими шпионами, на самом-то деле их пустили в расход потому, что они слегка заворовались. Власти просто не хотелось признавать, что коммунисты, в смысле жажды золота, ничем не отличаются от простых смертных. Уже во время войны существовала на Колыме хорошо отлаженная индустрия скупки и торговли желтым металлом. А потом, когда сюда толпами поперли вольные, пришло еще и "дикое" золото. Тайга ведь большая. Что стоит работнику прииска подыскать в выходные какой-нибудь таежный ручеек и мыть там себе лоточком золотой песочек…
В общем, дело житейское. Незаконными старателями занималась милиция, Комитет подключался лишь в случаях особо крупного воровства. Но в июле 1965 года случилось нечто непонятное. В случайно задержанном в Шереметьево чемодане обнаружили крупную партию кварцевого золота. И что самое главное - совершенно неизвестного происхождения. Это было шоком. Дело в том, что можно точно установить "родину" металла - прииск, с которого он добыт. Это как отпечатки пальцев - каждое месторождение имеет свои особенности. "Дикий" золотой песок - тут вычисляется район с точностью до нескольких десятков километров, вокруг, опять же, какого-нибудь прииска. Такова уж геология. Россыпей без кварцевой жилы - основного месторождения - не бывает. А тут было именно "коренное" золото с неизвестного месторождения! Уже задним числом выяснилось, что подобный металл всплывал на подпольном столичном золотом рынке - среди частных ювелиров, зубных техников и так далее - уже не раз. Просто милиция прошляпила. Раскрыли дело, сложили в архив, а дальше за ниточку не потянули. Или не захотели.