- По их замыслу я тоже. Они надеются добраться до меня через тебя.
- Логично. Мы оба из "Медузы", они это знают. Карлос знает. Предполагается, что ты меня узнал.
- А ты меня?
Д’Анжу помолчал.
- Да, - ответил он, - как я уже сказал, мы работаем на разных хозяев.
- Об этом я и хочу поговорить.
- Никаких разговоров, Дельта. Но в память былых времен - в память о том, что ты сделал для нас всех в Тамкуане, - прислушайся к совету медузовца. Уезжай из Парижа, или не сносить тебе головы.
- Не могу.
- Должен. Если мне представится случай, я сам спущу курок и немало получу за это.
- Ну так я предоставлю тебе такой случай.
- Прости, это нелепо.
- Ты не знаешь, чего я хочу и как далеко готов пойти, чтобы этого добиться.
- Ты можешь заходить как угодно далеко. Но настоящей опасности подвергнется твой враг. Я знаю тебя, Дельта. И мне пора возвращаться к работе. Я бы пожелал тебе хорошей охоты, но…
Пора прибегнуть к последнему средству, к единственной угрозе, которая не позволила бы д’Анжу положить трубку.
- К кому ты обращаешься за инструкциями теперь, когда Парк Монсо отпадает?
Молчание д’Анжу подтвердило, что он попал в точку. Заговорил он шепотом:
- Что ты сказал?
- Поэтому ее и убили, знаешь. Поэтому и тебя убьют. Она поехала на Парк Монсо и поплатилась за это жизнью. Ты тоже там был и тоже заплатишь за это. Карлос не может оставить вас, вы слишком много знаете. С какой стати он будет подвергать опасности такую организацию? Он использует тебя, чтобы поймать меня, а затем убьет и сколотит новые "Классики". Как медузовец медузовцу: ты в этом сомневаешься?
На этот раз молчание было еще дольше, еще напряженнее. Д’Анжу явно задавал себе трудные вопросы.
- Чего ты от меня хочешь? Кроме меня. Ты знаешь: брать заложников бессмысленно. Однако провоцируешь меня, стараешься поразить раздобытыми сведениями. Я тебе не нужен, ни живой, ни мертвый, так чего же ты хочешь?
- Информации. Если ты ею располагаешь, я уеду из Парижа сегодня же, и ни ты, ни Карлос больше обо мне не услышите.
- Какой информации?
- Если я скажу сейчас, ты солжешь. Я бы солгал. Но когда мы встретимся, ты ответишь правду.
- С удавкой на шее?
- Посреди толпы?
- Толпы? Днем?
- Через час. У входа в Лувр. Под лестницей. На стоянке такси.
- Лувр? Толпа? Информация, которой я, по-твоему, располагаю, которая позволит тебе уехать? Не можешь же ты рассчитывать, что я стану обсуждать с тобой своего хозяина.
- Не твоего. Моего.
- "Тредстоун"?
Он знает. У Филиппа д ’Анжу есть ответ. Спокойно. Не выдай волнения.
- Семьдесят один, - докончил Джейсон. - Один незамысловатый вопрос, и я исчезну. И когда ты ответишь - правду, - получишь от меня кое-что взамен.
- Да что мне может понадобиться от тебя? Кроме тебя самого?
- Информация, которая спасет тебе жизнь. Никакой гарантии она не дает, но поверь мне: без нее ты мертвец. Парк Монсо, д’Анжу.
Снова молчание. Борн представил, как седой оператор смотрит на свой пульт, название богатого парижского района громче и громче звучит в его ушах. С Парк Монсо грозила смерть, д’Анжу знал это так же хорошо, как то, что погибшая женщина в Нёйи-сюр-Сен была Жаклин Лавье.
- Какого рода эта информация? - спросил д’Анжу.
- Касается личности твоего хозяина. Имя и доказательства, которые можно запечатать в конверт и отдать нотариусу, чтобы хранил до твоей естественной смерти. Но если твоя жизнь оборвется насильственно, даже в результате несчастного случая, он должен будет вскрыть конверт и огласить содержимое. Это защита, д’Анжу.
- Понятно, - тихо сказал оператор. - Но ты говорил, за мной следят.
- Прикройся. Скажи им правду. Ты же знаешь, куда звонить, верно?
- Да, есть номер, есть человек. - В голосе д’Анжу зазвучало удивление.
- Позвони ему, повтори все, что я сказал… разумеется, кроме обмена. Скажи, я назначил тебе встречу. У входа в Лувр через час. Скажи правду.
- Ты с ума сошел.
- Я знаю, что делаю.
- Обычно знал. Ты сам себя загоняешь в ловушку, готовишь собственную казнь.
- В таком случае ты будешь щедро вознагражден.
- Или убит, если правильно то, что ты сказал.
- Давай проверим. Я так или иначе буду искать с тобой встречи, уж поверь. У них есть моя фотография, они меня узнают. Лучше управляемые обстоятельства, чем те, которые не поддаются контролю.
- Теперь я слышу Дельту, - сказал д’Анжу. - Он не станет загонять себя в ловушку, не попросит повязку на глаза, когда его поведут на расстрел.
- Правильно, - согласился Борн. - У тебя нет выбора, д’Анжу. Через час. У входа в Лувр.
Успех любой ловушки - в простоте замысла. Ответная ловушка, всегда более сложная потому уже, что она ответная, должна сработать быстро и основываться на замысле совсем простом.
Это пришло ему в голову, когда он ждал в такси неподалеку от "Классиков". Он попросил водителя дважды объехать квартал: американец, чья жена делает покупки в районе "высокой моды". Рано или поздно она выйдет из какого-нибудь магазина, он ее увидит.
На самом деле он увидел людей Карлоса на посту. Антенна на черном седане была и доказательством, и сигналом опасности. Он чувствовал бы себя увереннее, если б радио можно было вырубить, но об этом приходилось только мечтать. Остается одно - дезинформация. В течение ближайших сорока пяти минут Джейсон приложит все силы, чтобы по этому передатчику отправилось ложное донесение. Из глубины такси он рассматривал двоих в машине через улицу. Если их и отличало что-нибудь от сотни им подобных на Сент-Оноре, то лишь одно: они молчали.
Из магазина вышел Филипп д’Анжу, серая фетровая шляпа скрывает седые волосы. Его глаза оглядели улицу, подтвердив Борну, что старый медузовец позаботился о прикрытии. Он позвонил по заветному номеру, рассказал то, что должен был рассказать, и знал, что за ним пойдет машина.
Подкатило такси, очевидно вызванное по телефону. Д’Анжу переговорил с водителем и сел в машину. Через улицу антенна зловеще удлинилась, охота началась.
Седан отъехал вслед за такси д’Анжу, Джейсону не требовалось больше доказательств. Он наклонился к водителю и с досадой сказал:
- Я забыл. Она сказала: утром Лувр, а магазины - днем. Боже, я опоздал на полчаса! Будьте добры, отвезите меня к Лувру.
- Конечно, мсье, к Лувру.
Дважды по дороге к монументальному зданию, глядящему на Сену, такси Джейсона обгоняло черный седан, однако тот немедленно восстанавливал последовательность. Но Джейсон успел увидеть то, что хотел. Пассажир седана все время что-то говорил в микрофон. Карлос хотел, чтобы ловушка не сработала вхолостую; на место казни собирались палачи.
Подъехали к огромному входу в Лувр.
- Встаньте за другими такси, - сказал Джейсон.
- Но они ждут клиентов, мсье. У меня есть клиент, вы - мой клиент. Я отвезу вас к…
- Делайте, как я говорю. - Борн уронил на сиденье пятьдесят франков.
Таксист свернул в хвост очереди. Черный седан остановился правее, человек с радиопередатчиком обернулся назад. Джейсон проследил его взгляд и увидел то, что ожидал увидеть. На громадной площади стоял серый автомобиль, тот, что преследовал по пятам такси с мадам Вийер и Жаклин Лавье к церкви Святого Причастия и умчал жену генерала из Нёйи-сюр-Сен, после того как она проводила Лавье на последнюю исповедь. Его антенна втягивалась. Справа солдат Карлоса больше не говорил в микрофон. Черный седан тоже убирал антенну: переговоры закончены. Четыре человека. Палачи Карлоса.
Борн перевел взгляд на толпу у входа в Лувр и тут же заметил элегантного д’Анжу. Он медленно ходил взад-вперед вдоль белой гранитной плиты сбоку от лестницы.
Пора. Настало время отправить дезинформацию.
- Выезжайте из очереди, - велел Джейсон.
- Что, мсье?
- Двести франков, если будете в точности исполнять все, что я говорю, выезжайте и подрулите к голове очереди, затем дважды поверните налево и вернитесь к следующему въезду.
- Я не понимаю, мсье!
- И не нужно. Триста франков.
Таксист вывернул направо, подъехал к началу очереди, выкрутил руль налево и направил машину к череде припаркованных автомобилей. Борн вытащил пистолет, проверил глушитель.
- Куда ехать, мсье? - растерянно спросил водитель, когда они перестроились в ряд, ведущий к входу.
- Притормозите. Большая серая машина впереди, повернутая в сторону выхода к Сене. Видите?
- Ну конечно.
- Медленно начинайте объезжать ее справа. - Борн передвинулся в левый угол и опустил стекло, пряча голову и пистолет. И то и другое он продемонстрирует через несколько секунд.
Такси поравнялось с серым "ситроеном", водитель снова вывернул руль. Теперь машины располагались параллельно. Джейсон высунул голову и пистолет. Прицелился в правое заднее окно и выстрелил пять раз подряд, стекло разлетелось, двое ошарашенно заорали друг на друга и бросились на пол. Но его они успели увидеть. Это и была дезинформация.
- Убирайтесь отсюда! - закричал Борн насмерть перепуганному водителю, бросил триста франков на сиденье и швырнул свою шляпу на подоконник сзади. Такси рванулось к каменным воротам Лувра.
Пора.
Джейсон соскользнул с сиденья, открыл дверь и выкатился из машины на мостовую, прокричав водителю последнее напутствие:
- Если хотите остаться в живых, не останавливайтесь!
Такси прибавило газу, мотор ревел, таксист кричал. Борн нырнул между двумя машинами, укрывшись от серого "ситроена", затем медленно поднялся. Люди Карлоса, не теряя ни секунды, бросились в погоню. Жалкое такси не чета мощному автомобилю, а в такси - их добыча. Человек за рулем жал на газ, а его напарник схватил микрофон - снова выдвинулась антенна - и прокричал указания людям в другой машине. Такси вывернуло на улицу, серый "ситроен" не отставал. Когда они промчались мимо Джейсона, тот увидел выражения их лиц. Они думали о Карлосе: ловушка захлопнулась, и через несколько минут они заработают свои деньги.
Ответная ловушка, всегда более сложная потому уже, что она ответная, должна сработать быстро и основываться на замысле совсем простом.
Через несколько минут… А у него лишь несколько секунд, если все так, как он думал. Д’Анжу! Связной сыграл свою роль - незначительную роль, - от него можно избавляться, как избавились от Жаклин Лавье.
Борн побежал к черному седану, до него было недалеко. Двое людей Карлоса вышли из машины и направлялись к Филиппу д’Анжу, который все еще вышагивал у подножия лестницы. Один точный выстрел, и д’Анжу будет мертв, унеся с собой тайну "Тредстоун-71". Джейсон побежал быстрее, держа руку с пистолетом под пальто.
Солдаты Карлоса вдруг тоже заторопились, казнь должна совершиться быстро, прежде чем приговоренный поймет, что происходит.
- "Медуза!" - заорал Борн, не зная, почему выкрикнул это слово, а не имя д’Анжу. - "Медуза", "Медуза"!
Д’Анжу вскинул голову, изумленно оглядываясь. Водитель черного седана развернулся, целясь в Джейсона, его напарник взял на мушку д’Анжу. Борн бросился наземь, прицелился и выстрелил; его пуля попала в цель, солдат Карлоса, целившийся в д’Анжу, выгнулся назад и рухнул на мостовую. Две пули просвистели над головой Джейсона, ударившись в металл. Он перекатился влево и снова прицелился. Дважды нажал на спуск, водитель вскрикнул и упал, кровь залила его лицо.
Вокруг началась паника. Мужчины и женщины кричали, родители бросались закрывать собой детей, другие бежали по лестнице в здание Лувра, тогда как охранники пытались прорваться наружу. Борн поднялся, ища взглядом д’Анжу. Тот укрылся за белой гранитной плитой и теперь выбирался из убежища. Джейсон бросился к нему сквозь безумствующую толпу, сунув пистолет за пояс, расталкивая людей, которые отделяли его от человека, знавшего ответ. "Тредстоун", "Тредстоун"!
- Вставай! - крикнул он, добежав. - Нужно уносить ноги!
- Дельта… Это человек Карлоса! Я его знаю, я с ним работал! Он хотел убить меня!
- Знаю. Давай! Быстро! Другие вернутся, они будут нас искать. Давай!
Боковым зрением Джейсон увидел черное пятно. Резко развернулся, инстинктивно толкнув д’Анжу к земле, - человек в черном, стоявший возле цепочки такси, четырежды выстрелил в них. Прыснули осколки гранита и мрамора. Это был он! Широкие, массивные плечи, узкая талия, подчеркнутая ладно сидящим черным костюмом… смуглое лицо, оттененное белым шелковым шарфом под черной шляпой. Карлос!
Настигни Карлоса! Захвати Карлоса! Каин вместо Чарли, а Дельта вместо Каина.
Ложь!
Найди "Тредстоун"! Найди послание! Найди Джейсона Борна!
Он сходил с ума! Смутные картины прошлого мешались с чудовищным настоящим, доводя его до безумия. Двери его сознания то открывались, то закрывались, то распахивались, то захлопывались, - только что все было залито светом, и вот опять тьма. Боль снова застучала в висках, оглушая громовыми раскатами. Он бросился за человеком в черном костюме, с лицом, полускрытым белым шарфом. Увидел глаза и дуло пистолета, три черных зева, нацеленные на него, как черные лазерные лучи. Бержерон?.. Был ли это Бержерон? Был ли? Может, цюрихский… или… Некогда!
Он упал, перекатился, увернувшись от выстрела. Пули защелкали по камню, звук рикошета сопровождал каждый выстрел. Джейсон подкатился под стоящую машину, между колес он увидел, как убегает человек в черном. Борн вылез из-под машины, поднялся на ноги и побежал к ступеням Лувра.
Что он наделал! Д’Анжу не было! Как это случилось? Ответная ловушка не сработала. Против него использовали его же замысел, и единственный человек, знавший ответ, исчез. Он следил за людьми Карлоса, а Карлос следил за ним! С самой Сент-Оноре. Все пропало, его охватило отвратительное чувство пустоты.
И тут он услышал голос позади автомобиля. Филипп д’Анжу осторожно выбирался из-за укрытия.
- Кажется, Тамкуан все еще рядом. Куда пойдем, Дельта? Здесь нельзя оставаться.
Они сидели в кабинетике переполненного людьми кафе на улице Пилон, маленькой улочке рядом с Монмартром. Д’Анжу потягивал двойное бренди и задумчиво говорил:
- Вернусь в Азию. В Сингапур, или Гонконг, или, может, на Сейшелы. Во Франции мне никогда не было особенно хорошо, сейчас здесь смертельно опасно.
- Может, не понадобится, - сказал Борн, глотая виски и чувствуя, как тепло разливается по телу, принося краткий покой. - Я говорил серьезно. Ты расскажешь мне то, что я хочу знать. А я раскрою… - он остановился, сомнения одолевали его, нет, все-таки скажет, - раскрою личность Карлоса.
- Меня это не интересует ни в малейшей степени, - ответил бывший медузовец, пристально глядя на Джейсона. - Я скажу тебе все, что смогу. Зачем мне скрывать? Естественно, я не пойду в полицию, но если я знаю что-то, что поможет тебе захватить Карлоса, моя жизнь станет безопаснее, не так ли? Сам я, однако, не хочу быть в это замешан.
- Тебе даже не интересно?
- Чисто теоретически - пожалуй, потому что выражение твоего лица обещает: я буду поражен. Задавай же свои вопросы, а потом поражай.
- Ты действительно будешь поражен.
Неожиданно д’Анжу тихо сказал:
- Бержерон?
Джейсон, не шевелясь, молча глядел на старого медузовца. Д’Анжу продолжал:
- Я много думал об этом. Когда мы с ним говорили, я смотрел и гадал. Однако всякий раз я отвечал себе: нет.
- Почему? - перебил Борн.
- Заметь, я не уверен, я просто чувствую: это не так. Возможно, потому, что я узнал о Карлосе от Рене Бержерона больше, чем от кого-либо. Он одержим Карлосом, он работает на него много лет, невероятно гордится его доверием. Но, пожалуй, он слишком много о нем говорит.
- Эго, прорывающееся сквозь другую личину?
- Может быть и так, наверное, но это не вяжется с колоссальными мерами предосторожности, которые принимает Карлос, с буквально непроницаемой стеной секретности, которой он себя окружил. Я не уверен, конечно, но сомневаюсь, что это Бержерон.
- Ты назвал имя, не я.
Д’Анжу улыбнулся.
- Тебе не о чем беспокоиться. Задавай свои вопросы.
- Я думал, это Бержерон. Жаль.
- Не жалей, потому что это все-таки может быть он. Я сказал: мне безразлично. Через несколько дней я буду в Азии зарабатывать франки, или доллары, или иены. Мы, медузовцы, всегда были изобретательны.
Непонятно почему, Джейсону представилось измученное лицо Андре Вийера. Он обещал старому солдату узнать все, что возможно. Другой возможности не представится.
- А какова роль жены Вийера?
Д’Анжу вскинул брови:
- Анжелика? Ах, ну да, ты же упоминал Парк Монсо. Как…
- Подробности сейчас не важны.
- Особенно для меня.
- Так что же? - настаивал Борн.
- Ты видел ее вблизи? Цвет кожи?
- Достаточно близко. Она загорелая. Очень высокая и очень загорелая.
- Она всегда такая. Ривьера, греческие острова, Коста-дел-Сол, Гштад, она всегда загорает.
- Ей очень идет.
- И очень удачно придумано. Скрывает, кто она на самом деле. Потому что у нее не бывает зимней или осенней бледности, потому что лицо, руки, длиннющие ноги ее никогда не блекнут. Чудесный цвет кожи всегда такой, потому что он вообще такой. С поездками в Сен-Тропез, Коста-Браво, на Альпы или без.
- Что ты хочешь сказать?
- Хотя потрясающая Анжелика Вийер считается парижанкой, это неверно. Она латиноамериканка, точнее, венесуэлка.
- Санчес, - прошептал Борн. - Ильич Рамирес Санчес.
- Да. Те очень немногие, кто говорит о таких вещах, утверждают, что она двоюродная сестра Карлоса и его любовница с четырнадцати лет. Ходят слухи - среди этих очень немногих, - что, кроме себя самого, она - единственный человек на земле, который ему не безразличен.
- А Вийер - пешка?
- Слово из "Медузы", Дельта? - Д’Анжу кивнул. - Да, Вийер - пешка. Блестящая идея, благодаря которой Карлос получил доступ в самые секретные подразделения французского правительства, включая досье на самого себя.
- Блестящая идея, - сказал Джейсон. - Потому что такое никому и в голову не придет.
- Совершенно верно.
Борн подался вперед, внезапно сменив тему.
- "Тредстоун", - сказал он, сжимая бокал обеими руками. - Расскажи мне о "Тредстоун-71".
- Что я могу рассказать тебе?
- Все, что им известно. Все, что Карлосу известно.
- Не думаю, что сумею. Я что-то слышу, соединяю воедино, но кроме того, что связано с "Медузой", я не гожусь в консультанты, тем более в доверенные.
Джейсон делал все, что мог, чтобы держать себя в руках, чтобы не спросить о "Медузе", о Дельте и Тамкуане, о вихрях в ночном небе, тьме и вспышках света, ослеплявших его всякий раз, когда он слышал эти слова. Нельзя; что-то придется принимать на веру. Главное - "Тредстоун". "Тредстоун-71".
- Что ты слышал? Что соединил воедино?
- То, что я слышал, и то, что соединял, не всегда совмещалось. Однако есть очевидные вещи.
- Например?
- Когда я увидел тебя, понял: Дельта заключил прибыльный контракт с американцами. Еще один прибыльный контракт, хотя иного рода.