- Говорят, в Южной Африке в последние годы резко увеличилось количество похищений людей летающими тарелками, - продолжала я развивать свою мысль. - Некоторые уфологи связывают это явление с отменой апартеида…
- А чем, интересно, убийство Джейн Уирри напоминает тебе похищение мумии? - проигнорировав тему тарелок, спросил у инспектора комиссар.
- Всем этим. - Пепе широким жестом руки обвел квартиру. - Разгромом. В доме того старичка был точно такой же разгром, как будто там что-то искали.
- Разгром - это всегда разгром, - заметил Корралес. - Там что-то искали, тут что-то искали…
- Это понятно, но чем-то эти разгромы похожи. Выдернутые из письменного стола ящики были брошены на пол сходным образом, обыскивая платяной шкаф, преступники раздвинули одежду в стороны точно от середины. Почерк обысков одинаковый.
- Интересно, что искали у Джейн? - сказала я. - Еще одну мумию инопланетянина? Хотя, с другой стороны, вряд ли кому-либо придет в голову разыскивать мумию в диванных подушках и в ящиках письменного стола. Если у старика в Вальпинеде разгром был такого же плана, похитители должны были охотиться за чем-то помимо мумии, может быть, за деньгами или драгоценностями. У того старика что-нибудь еще пропало?
- Нет, больше ничего, - покачал головой инспектор. - Но кто-то рылся в его бумагах.
- А она была настоящая? - поинтересовался комиссар.
- Кто? - не понял Тамайо.
- Да мумия эта! Это был действительно инопланетянин?
- Понятия не имею, - пожал плечами Пепе. - Я же ее не видел. Потерпевший утверждает, что это был пришелец. Он мне показывал фотографию мумии. В продолговатом деревянном ящике лежал какой-то предмет, полностью обмотанный полосками просмоленной почерневшей ткани. С одной стороны, из головы, наверное, торчали два металлических штырька с шариками на концах, похожие на небольшие рожки. Вот и все, что я видел, а инопланетянин там лежал замотанный или нет, я понятия не имею. Старик говорит, что ящик был размером примерно сорок на восемьдесят сантиметров. Его украли вместе с мумией.
- Бред какой-то, - покачал головой комиссар.
- А ведь между похищенной мумией и Джейн вполне может существовать связь, - заметила я. - Уирри утверждала, что она потомственная колдунья, экстрасенс и все такое прочее. Не знаю, как в Испании, а в России экстрасенсы прямо-таки жить не могут без инопланетян. То контакты с летающими тарелками устанавливают, то инопланетяне вселяются в экстрасенсов и через них спасают человечество. Мумия инопланетянина - это же настоящая сенсация, не говоря уже о том, что стоить она должна целую кучу денег. Любой экстрасенс удавится за такой экспонат. Не исключено, что Джейн услышала о принадлежащей старику мумии и наняла Лиланда, чтобы выкрасть ее. Потом Уирри поссорилась с негром, и Лиланд задушил ее, а обыск в квартире устроил, чтобы найти мумию и забрать себе. Именно поэтому почерки обысков похожи.
- Ты же сама говорила, что никому бы не пришло в голову искать мумию в подушках и ящиках письменного стола, - заметил Тамайо.
- Именно поэтому там и искали, - пояснила я. - Чтобы замаскировать истинные намерения.
- Полный абсурд! - фыркнул Корралес. - Не верю я в эту чушь с инопланетянами.
- А вам и не надо в нее верить, - пожала я плечами. - Главное - что Лиланд и Джейн вполне могли поверить в нее. Негр, передав украденную мумию Уирри, запоздало сообразил, что инопланетный трупешник может стоить побольше, чем все картины Ван-Гога, вместе взятые, решил, что его надули, обиделся, впал в ярость и прикончил Уирри. Чем не мотив для убийства?
- Все. Хватит с меня ваших версий, - решительно произнес комиссар. - Мне работать надо. Свидетелей опрашивать. После поговорим.
- Можно, я еще покопаюсь в вещах Джейн? - спросила я. - Вдруг обнаружу что-нибудь интересное?
- Лишь бы не мумию инопланетянина, - недовольно проворчал Корралес.
* * *
Просматривая очередной фотоальбом Уирри, я обратила внимание на то, что одна его страничка казалась толще других. Вытащив из-под прозрачного пластика изображение Джейн на фоне гуляющего по лужайке слона, я обнаружила под ним еще одну фотографию. На ней мадам Творческий Блок была заснята крупным планом.
Лицо Джейн выражало какую-то странную мистически-религиозную торжественность. Большими и указательными пальцами Уирри прижимала ко лбу покрытое орнаментами украшение в виде плоской серебряной пластины размером примерно 8х8 сантиметров.
Украшение нанесенными на нем узорами чем-то напоминало мандалу . В центр вписанных друг в друга квадратов и кругов был вставлен крупный неограненный камень, похожий на желтый топаз. Ближайший к топазу круг обвивала змея, из раскрытой пасти которой капал яд на живот опрокинутой вверх ногами черепахи.
Судя по всему, украшение было древним и имело восточное происхождение. Золотистый топаз округлой формы, змея, источающая яд на живот черепахи… Все это о чем-то смутно мне напоминало, но вот о чем?
Благодаря нездоровому пристрастию моей матушки к мистическим учениям, мое детство прошло среди пропагандирующих "враждебную антисоветскую идеологию" самиздатовских книг и бесконечных кухонных разговоров на всевозможные восточно-эзотерические темы. Именно тогда я и нахваталась огромного количества сведений на тему янтр, мантр, мандал и прочей восточной атрибутики. К сожалению, за прошедшие годы большая часть полученной информации успела благополучно выветриться из моей памяти.
Я была уверена, что что-то слышала или читала о мандале, которую держала в руках мадам Творческий Блок. Золотистый топаз, змея и черепаха. Слишком уж нетрадиционное сочетание. Что же я о ней знаю? Этого я, хоть убей, вспомнить не могла.
Интересно, как эта вещь оказалась в руках Джейн Уирри? А что, если убийца искал в квартире именно ее? Не исключено, что сдвинутый на эзотеризме похититель мумии инопланетянина заодно охотился и за старинным буддийским талисманом, которому наверняка приписывались некие уникальные магические свойства.
А что, неплохая версия. В нее вполне вписывается сходство почерков обоих ограблений. Для начала кто-то похищает мумию инопланетянина в Вальпинеде, вернее, похищает он нечто, что считает мумией инопланетянина. Затем этот кто-то убивает Джейн и забирает мандалу. Но если преступнику нужна была мандала, зачем он пошел на убийство? Старичка из Вальпинеды он ведь не тронул. И каким боком приплести сюда Лиланда? А Родни? А Кейптаун? Или, может, убил один человек, а ограбил другой? Слишком уж все запутано.
- Комиссар! Инспектор! Посмотрите, что я нашла! - обратилась я к полицейским. - Эту фотографию Джейн по каким-то причинам прятала.
- Любопытная вещица! - заметил Корралес, с любопытством разглядывая снимок. - Похоже, старинная.
- Странная штуковина. Восточная, что ли? - спросил Пепе. Я кивнула.
- Это мандала, - пояснила я. - Созерцая такие штуки, буддисты сливаются с абсолютом.
- Сливаются или наливаются? - уточнил Пепе. - Разве "Абсолют" - это не водка?
- Нет, - вздохнула я. - Абсолют - это не водка, а то, что существует в себе и само по себе, вне связи с чем бы то ни было.
- Но водка тоже существует в себе и сама по себе, а пока ее не выпьют, она находится вне связи с чем бы то ни было, - заметил Тамайо.
- Водка связана с бутылкой, - возразила я. - А абсолют с бутылкой не связан. Он сам по себе. По крайней мере, так считают буддисты.
- Но если этот твой абсолют сам по себе и ни с чем не связан, то как тогда буддисты с ним сливаются? - искренне удивился инспектор.
- Спроси об этом у них, - предложила я. - Впрочем, вряд ли ты получишь достаточно вразумительный ответ. Считается, что слияние с абсолютом - это не постижимый сознанием и неописуемый словами мистический опыт. Проще говоря, созерцая мандалу, буддисты время от времени ловят совершенно особый кайф, который и называют слиянием с абсолютом.
- То есть для буддистов это ценная штуковина, - подытожил Пепе. - Вроде килограмма героина.
- Вот-вот, - обрадовалась я столь замечательному сравнению. - Штуковина действительно ценная. Я тут подумала - а что, если убийца искал именно эту вещь? Ее пока не обнаружили в вещах Джейн?
- Сейчас узнаю. Дай-ка мне снимок, - попросил комиссар Корралес.
С фотографией в руках он прошел в спальню, где проводили обыск двое полицейских.
- Нет, - вернувшись, покачал головой комиссар. - Ничего подобного не найдено. В шкатулке около кровати лежат кое-какие золотые украшения, не слишком ценные. Преступник их не взял. Это означает, что убийство было совершено не с целью ограбления. Преступник искал что-то конкретное.
- Не исключено, что именно эту мандалу.
- Не исключено, - согласился комиссар.
* * *
Домой я вернулась поздно ночью. Корралес попросил нас поехать с ним в полицейское управление и дать показания. В течение двух часов терзала несчастных служителей закона историями об инопланетянах, сайентологах. Томе Крузе и Николь Кидман, о группе Творческой поддержки, о шпионской роли Родни Вэнса и т.д. и т.п.
В своем стремлении помочь следствию я даже пересказала комиссару версию Тэдди Пиддингтона о том, что то ли турки, то ли греки платят баскским террористам, чтобы те убивали иностранцев на каталонских курортах.
И без того травмированная историями о парализующем волю меховом грифе, губящей Европу гиперсексуальности и картине "Страшный Суд колбасной фабрики", психика Корралеса не выдержала версии о греко-турко-баскском заговоре.
- Хватит, - взмолился комиссар, нервно размешивая в стакане с водой таблетку растворимого аспирина. - Я проработал в полиции двадцать пять лет, но ни разу не слышал подобной ахинеи. У меня от этого бреда даже мигрень разыгралась.
- Я просто стараюсь придерживаться фактов, - объяснила я. - Кстати, к грекам, туркам и баскам я не имею никакого отношения. Это все Тэдди Пиддингтон придумал. Я лишь сочла необходимым довести его версию до вашего сведения. Мумия инопланетянина - тоже не мое изобретение. Ее приплел к делу инспектор Тамайо. Я всего лишь пытаюсь связать концы с концами.
Комиссар вытер вспотевший лоб и залпом выпил лекарство.
- До сих пор мне не приходилось иметь дело с писателями, - вздохнул он. - Только теперь я понял, насколько мне повезло. Хотелось бы надеяться, что этот первый мучительный опыт окажется последним. Страшно подумать, что когда-то мне нравилось читать детективы.
- Такова жизнь, - философски заметила я. - Любить книги и общаться с писателем - это примерно то же самое, что любить гусиную печенку, а потом вдруг встретить живого гуся. Хотя лично я ничего против гусей не имею. На редкость умные и обаятельные существа. Когда я жила в Крыму, у меня был один знакомый гусь…
- Не надо, не продолжай, - взмолился Корралес. - Еще немного - и ты заявишь, что этот гусь был инопланетянином и имел непосредственное отношение к убийствам Джейн Уирри и Родни Вэнса.
- Ну, не настолько же я сумасшедшая. С другой стороны, если принять во внимание теорию о том, что все в этом мире взаимосвязано…
- Большое спасибо за помощь, - скрипнул зубами комиссар. - Наше знакомство доставило мне истинное удовольствие.
- Мне тоже, - сказала я, поднимаясь из-за стола. - Последняя просьба. Вы не могли бы сделать для меня цветную копию фотографии Джейн с мандалой? Я попробую разузнать что-либо об этой штуковине по своим каналам.
- Ладно, - кивнул Корралес. - Но только при одном условии.
- Каком условии?
- Что эта просьба действительно окажется последней, - с ударением произнес комиссар.
* * *
В квартире я обнаружила дремлющего перед включенным телевизором Эстевеза.
- Мы же собирались вечером пойти в кино, - зевнув, напомнил мне разбуженный novio. - Где ты болталась столько времени?
- В комиссариате полиции. Джейн Уирри мертва.
- Как это мертва? - изумился Марио.
- Задушена, - пояснила я. - И еще у нее украли буддийскую мандалу, а у старичка в Вальпинеде - мумию инопланетянина.
- Ты случайно не переработала? - участливо поинтересовался Эстевез. - Может, тебе вредно писать детективы?
- Работать вообще вредно, - вздохнула я. - От работы кони дохнут.
- Что еще за инопланетянин ?
- Понятия не имею, - пожала я плечами. - Скорее всего один из пришельцев, уничтоженных много веков назад, за которого сейчас гуманоиды мстят землянам…
- Знаешь, - перебил меня Марио. - Я вдруг подумал, что проще было бы обойтись без объяснений. Вообще, молчаливая женщина - это дар божий. Я понимаю, что у тебя был трудный день - улики искала, на солнце перегрелась. Выпей липового чайку, выспись как следует…
- Именно так я и поступлю, - согласилась я. - Только отправлю одно письмо по электронной почте.
- Что за письмо?
- Пошлю фотографию украденной у Джейн мандалы одному своему приятелю из Москвы. Думаю, он сможет сказать что-либо по поводу этой вещицы. Чем-то она мне знакома" только никак не вспомню чем.
- Этот твой знакомый - специалист по Востоку?
- В некотором роде, - кивнула я, прикидывая про себя, стоит или нет вдаваться в подробности.
До перестройки Витя Корсаков был типичным для застойных времен спившимся физиком-теоретиком, маниакально задвинутым на эзотеризме. После развала Союза, благополучно вылетев из своего тихо почившего в бозе НИИ, он, следуя велению сердца, без особого сожаления переквалифицировался в монахи-аскеты.
С обритой наголо головой и нарисованным на лбу губной помадой жены красным кружочком "третьего глаза", облаченный в надетую поверх джинсов и свитера желтую тунику, бывший научный сотрудник успешно нищенствовал около магазинов эзотерической литературы.
Чтобы привлечь к себе внимание, Витя время от времени звонил в ритуальные тибетские колокольчики, возглашая на манер Кисы Воробьянинова: "Подайте бывшему доктору наук - жертве демократических преобразований". Далее Корсаков по памяти цитировал длинные отрывки из Вед, Упанишад, палийского канона Типитака и "Бардо тодол" - тибетской "Книги мертвых".
В отличие от меня, память у Вити была отменной, а его простерилизованный алкоголем мозг являлся уникальным хранилищем прямо-таки невероятного количества информации. Если кто-то и мог просветить меня по поводу странной мандалы с золотистым топазом, то только он.
Валя Корсакова, Витина жена, была непьющей, бледной, грустной и анемичной "специалисткой по прошлым жизням". Я преимущественно общалась с ней, поскольку Витин уровень интеллекта был для меня недосягаемо высок, и после пяти минут его рассуждений на тему иллюзорной модификации абсолюта и сложных энергетических трансформаций высших космических сфер я окончательно переставала что-либо соображать.
Итак, я послала Вале по электронной почте отсканированное фото Джейн с мандалой и попросила ее, улучив момент относительной Витиной трезвости, выяснить у него все, что возможно, об этой вещице.
Выпив, по совету Марио, липового чайку, я забралась под одеяло и почти сразу отключилась, успев напоследок подумать, что завтра прямо с утра было бы неплохо нанести визит живущему в Вальпинеде владельцу инопланетной мумии, а заодно, если удастся, посетить разбившую сердце комиссара Корралеса загадочную тетку Примитиве, которая потрясающе готовит свиные уши.
Проснулась я около половины восьмого утра от звуков душераздирающего танго.
- Кто ты такая, что нет мне спасенья ? Проклятая кукла, кара господня… Ради тебя свою чистую жизнь - Святую и простую, как молитва, Я превратил в адский ужас проблем, Растоптав свою честь… - доносилось из ванной комнаты пение Эстевеза.
Барселонское небо, как обычно, радовало ослепительно непорочной синевой. Море призывно голубело за рыжими черепичными крышами. В такую погоду сидеть за компьютером, кропая детективные истории, даже не просто кощунство, а прямо-таки настоящий смертный грех. С другой стороны, все-таки лучше писать книги, чем вкалывать целый день у станка.
Представив, как в этот момент на холмах Валь-пинеды одинокий старик тоскует по утерянной мумии, в то время как его соседка - роковая тетка Примитиве едет на рынок на роскошном авто с откидывающимся верхом за новой порцией свежеотрезанных свиных ушей, с помощью которых она очарует очередного комиссара полиции Или танцора фламенко, я испытала небывалый душевный подъем.
К черту работу! Разве я могу усидеть за столом, когда вокруг совершаются такие невероятные и загадочные преступления? Разумеется, нет!
На самом деле для того, чтобы не работать, я готова была уцепиться за любой предлог, но, если предлог оказывался слишком уж пустячным, случалось, что потом иногда меня мучили угрызения совести.
Два убийства и похищение мумии пришельца были на редкость подходящим поводом для того, чтобы забросить опостылевшую творческую деятельность по меньшей мере на неделю, а то и на две и временно переквалифицироваться в детектива-практика.
Бодро вскочив с постели, я первым делом подбежала к телефону и, набрав номер Пепе, поинтересовалась, как далеко он продвинулся в расследовании.
- В каком расследовании? - изумился инспектор. - Ты на часы смотрела? Сейчас же семь утра!
- Без двадцати восемь, - уточнила я.
- Это почти семь, - зевнул Тамайо. - В семь утра нормальные люди спят, а не занимаются расследованием.
- А вчера вечером? Вы с комиссаром Корралесом больше ничего интересного не выяснили? В Кейптаун не звонили?
- Какой Кейптаун! - снова зевнул Пепе. - Вчера было слишком поздно, а сегодня слишком рано, да и не станем мы звонить в Южную Африку. Вот если бы это был Лондон…
- А какая разница? - удивилась я.
- Родни Вэнс - англичанин, - пояснил инспектор. - При малейшем подозрении, что убийство связано с событиями, происходившими у него на родине, мы можем связаться с английской полицией и частично расследовать преступление на территории Англии. Вот если бы Кейптаун находился в Англии, а не в Африке, мы бы попросили английских коллег выяснить, с кем и о чем разговаривал Вэнс. Испания - это тебе не Соединенные Штаты. У полицейского управления бюджет более чем скудный. Мало ли с кем и когда Родни разговаривал! Думаешь, мы теперь станем трезвонить по всем континентам? Если мы начнем тратить кучу денег на звонки по всему миру из-за каждого английского утопленника, Испания вскоре пойдет ко дну.
- Все понятно, - вздохнула я. - А как у Примитиве идут дела с мумией?
- Пока никак.