* * *
Проснувшись от пения птиц, я не сразу сообразила, где нахожусь, и некоторое время тупо созерцала огромное, от пола до потолка, окно, выходящее в сад, и зеркальную стену, в которой отражались как окно с садом, так и покрытая тигровым покрывалом низкая овальная кровать красного дерева, на которой я, собственно, и лежала. Пол был покрыт "тигровым" же ковром, по которому, как коралловые атоллы в океане, в живописном беспорядке были разбросаны круглые кожаные пуфики.
Комната мне понравилась. Я себе понравилась гораздо меньше. Волосы растрепаны, лицо какое-то помятое. Интересно, что я такое учудила прошлой ночью, если даже вспомнить не могу, ни где я, ни как тут оказалась? Наркотиками вроде не балуюсь, алкоголем тоже не злоупотребляю. Как же я докатилась до жизни такой?
Мысли в голове ворочались лениво и неохотно, по телу разливалась тяжелая вялость. Помассировав несколько реанимирующих и стимулирующих активных точек, я слегка взбодрилась и сообразила, что вроде бы нахожусь в Южной Африке. После этого открытия события прошлой ночи, как по мановению волшебной палочки, полностью восстановились в моей памяти.
- Проглоти, - сказал негр с пистолетом, протягивая мне белую таблетку.
- Что это?
- Всего лишь снотворное.
- Так я тебе и поверила. Вдруг это яд?
- Зачем возиться с ядом, если проще просто пристрелить?
- Хотя бы для того, чтобы имитировать самоубийство.
- Чтобы имитировать самоубийство, совсем не обязательно тебя травить. Существует множество альтернативных вариантов, особенно в Южной Африке. Ты можешь застрелиться, повеситься, утопиться, выброситься из окна, лечь на рельсы, устроить корриду с носорогом, подергать льва за хвост, поплавать наперегонки с крокодилами…
- Действительно, на редкость богатый выбор, - вздохнула я. - А если я откажусь пить эту гадость?
- В таком случае я оглушу тебя рукояткой пистолета, - пожал плечами негр. - Результат тот же, но голова потом долго будет болеть, да и шишка вскочит.
- А зачем меня усыплять?
- Пожалуй, я тебя все-таки оглушу, - задумчиво произнес негр. - Уж больно ты любопытная.
- Ладно, трави, изверг, - согласилась я, - Запить хоть таблетку можно?
Я попыталась спрятать снотворное за щекой, но разгадавший мою уловку бандит укоризненно покачал головой и выразительно помахал у меня перед носом рукояткой пистолета. Я сдалась и проглотила лекарство. Последним, что я запомнила, был дедушкин балдахин, тихо колышущийся у меня над головой.
Все вышесказанное подразумевало, что, во-первых, кому-то, по совершенно непонятной причине, пришло в голову меня похитить, а во-вторых, этот кто-то, если, конечно, судить по размерам и обстановке комнаты, в которой я оказалась, был очень богатым человеком.
С трудом поднявшись с овального ложа, я подошла к двери. Как и ожидала, она была заперта, равно как и оконные рамы.
Оглядев комнату на предмет поиска тяжелых предметов, я заметила собственные туфли, аккуратно стоящие на ковре около кровати. Прихватив один из них, я вновь переместилась к окну и, размахнувшись, изо всей силы врезала каблуком по стеклу.
Никакого результата. Пуленепробиваемое. Теперь понятно, почему на окне не было решеток.
Справа от тахты я обнаружила дверь в ванную. На полочке лежала новая зубная щетка в пластиковой упаковке, паста и расческа. Шкафчик, набитый всевозможными кремами, лосьонами и шампунями, порадовал меня духами "Черная магия".
Приведя себя в порядок и надушившись, я некоторое время размышляла над тем, стоит ли разбить один из флаконов и припрятать в кармане кусок стекла, чтобы использовать его в качестве оружия.
Мысль была заманчивой, но, немного подумав, я решила, что стеклом я сама могу порезаться, да и что может сделать осколок стекла против пистолета? Никаких колющих или режущих предметов вроде маникюрных ножниц или пилочек для ногтей в ванной, к сожалению, не имелось.
"Интересно, во сколько в этом отеле подают завтрак?" - подумала я.
Не исключено, что владельцы этой роскошной тюрьмы были телепатами. В замочной скважине заскрежетал ключ, дверь отворилась, и в комнату вошел негр, угощавший меня вчера снотворным.
- Хозяин приглашает тебя позавтракать с ним, - сверкнув белозубой улыбкой, сообщил он.
- Кто твой хозяин?
- Если он захочет, то сам тебе представится.
- А тебя как зовут?
- Зачем тебе?
- Что-то в последнее время мы часто встречаемся. Должна же я к тебе как-то обращаться.
- Бонгани.
- Ты зулус?
Негр отрицательно покачал головой.
- Тсонга. У зулусов другие имена. Ну как, удовлетворила свое женское любопытство? Теперь мы можем идти?
- Как насчет того, чтобы сбежать вместе в Намибию?
- Любишь пошутить, да?
- Ладно, - вздохнула я. - Веди меня к своему хозяину.
- Знаешь, чем я отличаюсь от других людей? - без излишних предисловий спросил меня крепкий седовласый мужчина, сидящий за накрытым для двоих столом.
Несмотря на правильные и даже приятные черты лица, своей манерой держаться он напоминал то ли до предела самовлюбленного южноамериканского диктатора, то ли на редкость надменную жабу, буквально раздувающуюся от ощущения собственного величия - этакий доминирующий самец небольшого южноафриканского болота.
- Всю жизнь мечтала об этом узнать, - вздохнула я.
- Тем, что всегда добиваюсь того, чего хочу, - просветил меня хозяин.
- Завидное качество, - согласилась я. - А у меня вот все наоборот. Исполнение желаний, особенно при отсутствии волшебной палочки, требует затраты неоправданно большого количества усилий, а я слишком ленива для того, чтобы напрягаться. С другой стороны, не расходуя силы на достижение энергоемких целей, я живу в свое удовольствие, то есть получаю именно то, чего хочу. Даже если какие-то желания и не осуществляются, меня это особенно не волнует.
- Именно поэтому такие, как я, всегда выигрывают, а подобные тебе остаются в проигрыше.
- Это несколько спорное заявление, - возразила я. - Знавала я одного парня, который, как и вы, всегда добивался того, чего хотел. Однажды он возмечтал присобачить к своему "Феррари" авиационный двигатель. Несмотря на то, что это желание явно противоречило инстинкту самосохранения, он воплотил-таки его в жизнь. В результате его машину обнаружили застрявшей в крыше центра анонимных алкоголиков в полумиле от шоссе, причем "Феррари" опознали лишь по авиационному двигателю, а любителя острых ощущений - по коронкам на зубах. Вопрос на засыпку: этот чудик был победителем или проигравшим?
- А знаешь, почему я всегда получаю то, чего хочу? - игнорируя поставленную мною перед ним дилемму, перебил южноафриканский объект Альфа.
- Даже если я отвечу, что это ни капельки меня не интересует, наверняка вы решите просветить меня на этот счет.
- Потому что я обладаю одним бесценным качеством. Я умею заставить нужных людей выполнять любые свои желания.
- Это понятно. А как насчет завтрака? - Слегка утомившись от игры в вопросы и ответы, я решила перевести разговор на более актуальную тему. - Бонгани вроде упоминал, что вы пригласили меня на завтрак. Кстати, как мне вас называть? Как и ваш черный наемник, хозяином?
- Можешь называть меня мистером Убунту.
- Это случайно не негритянское имя? - удивилась я.
Мистер Убунту обладал типичной внешностью шестидесятилетнего английского джентльмена - надменное лицо, седой аккуратно подстриженный ежик над высоким лбом, узкий, чуть длинноватый нос над плотно сжатыми губами.
- На языке суахили "убунту" означает "гуманность".
- Значит, вы мистер Гуманность, - удовлетворенно кивнула я. - Приятно это слышать. Что ж, если вам так нравятся экзотические прозвища, можете называть меня мадам Кусаган. На якутском языке "кусаган" означает "неприятности" или "невезение". Я обладаю одной странной особенностью - люди, которые насильно заставляют меня выполнять их желания, почему-то обязательно влипают в неприятности, причем вовсе не потому, что я специально пытаюсь испортить им жизнь, просто так получается. Видимо, тут дело в судьбе. Вообще-то я существо миролюбивое, не агрессивное и всегда предпочитаю мирные переговоры силовым методам. Даже к преступникам вроде вас я отношусь с пониманием и определенной симпатией. Не будь я такой ленивой, может, и сама стала бы преступницей. Есть в этом определенная романтика, не говоря уж о несомненной материальной выгоде. Так вот, возвращаясь к вопросу о невезении…
- Ты всегда столько болтаешь? - поморщился мистер Убунту.
- В основном когда голодна. Дело в том, что процесс говорения до определенной степени подавляет чувство голода. Как сказал Будда: "Желания являются источником страданий. Избавившись от желаний, вы избавитесь от страданий". Болтая, я избавляюсь от желания есть и таким образом избегаю страданий.
На лице мистера Гуманность появилась страдальческая гримаса. Я усмехнулась про себя. Испытанная тактика "словесного поноса", похоже, давала свои результаты. Вдруг повезет, и я надоем своему похитителю до такой степени, что он вышвырнет меня вон? Надеяться на это особенно не приходилось, но попробовать, тем не менее, стоило.
Идею о пользе маразматической болтовни я почерпнула еще в подростковом возрасте из подаренного мне подругой-диссиденткой подпольного самиздатовского учебника под названием "Как держаться на допросах в КГБ". Несмотря на то, что антигосударственной деятельностью я не занималась и не собиралась заниматься, на всякий случай решила потренироваться - в советском государстве даже безгрешный ангел с сияющим над головой нимбом не мог бы чувствовать себя в безопасности.
Тактика "словесного поноса" заключалась в том, чтобы взять измором самих чекистов.
Во время допроса рекомендовалось изображать восторженную готовность к сотрудничеству, с самым идиотским видом вываливая огромное количество имеющей косвенное отношение к задаваемым вопросам информации, но тщательно избегать ответов, которые могли повредить тебе или твоим знакомым. При этом было допустимо нести любую чушь, не забывая на всякий случай добавлять к любым утверждениям, которые могли быть использованы против тебя комитетчиками, обороты типа "кажется", "точно не помню" и "не уверен", требуя, чтобы их заносили в протокол.
- Бонгани, ты свободен, - раздраженно произнес мистер Убунту, обращаясь к почтительно застывшему у дверей негру. - Скажи, чтобы подавали завтрак.
Черный гигант поклонился и исчез.
- Можешь сесть, - обратился ко мне хозяин дома.
- Благодарю, - улыбнулась я, усаживаясь напротив него.
- А знаешь, почему меня называют мистер Гуманность?
Бесшумно ступая, к столу приблизился шоколадный официант в белоснежной ливрее и с завидной скоростью принялся накрывать на стол.
- Потому что вы кормите своих пленников завтраком? - предположила я.
- Потому что я всегда предоставляю своим, как ты выразилась, пленникам право выбора.
- Какого выбора?
- Когда как. Иногда приходится выбирать между жизнью и смертью, а иногда между смертью быстрой и безболезненной и смертью долгой и мучительной.
- Намек поняла. И какой же выбор есть у меня?
- Наиболее перспективный. Жизнь или смерть.
- Насколько я понимаю, вам от меня что-то надо?
- Люблю иметь дело с догадливыми людьми.
- И что же?
- Вот это.
Убунту бросил на стол склеенную из мелких кусочков фотографию Джейн Уирри с мандалой Бесконечного Света.
- Придется копать, - сказала я.
- Копать? - нахмурился мистер Гуманность. - Что копать?
- Могилу раскапывать, - пояснила я. - Эту женщину несколько дней назад задушили в Барселоне. Не исключено, что ее уже похоронили. Хотя могли и кремировать. Тогда копать не придется.
- При чем тут женщина? Мне нужна эта вещь.
- Какая вещь? - Я продолжала прикидываться идиоткой.
- Талисман Блаватской. Святыня, школы Ньингмапа. Впрочем, тебе прекрасно известно, что это такое.
- Откуда у вас эта фотография?
- Догадайся с трех раз.
- Это вы убили Эсмеральду?
- Я похож на человека, который собственными руками выполняет грязную работу?
- Но вы отдали такой приказ?
- Приказы, которые я отдаю, - мое личное дело. Как я уже объяснил, мне нужна мандала.
- Это понятно. Но я-то тут при чем?
- Ты достанешь ее для меня.
- Я похожа на джинна из лампы?
- Если ты нашла фото мандалы, сможешь отыскать и сам талисман.
- С таким же успехом можно утверждать, что если я куплю открытку с фотографией лунного пейзажа, то запросто смогу раздобыть пуд-другой лунного грунта, а то и лунных человечков.
- Прекрати нести чушь. Я сказал, что ты достанешь мне мандалу, и ты сделаешь это.
- Как, интересно?
Мистер Убунту развел руками.
- Вот как раз это меня не касается. Это уже твоя проблема.
- Значит, вы специально подставили Ника. Выкрали у него нож, заставили Эсмеральду позвонить нам, убили ее и вызвали полицию, которая появилась как раз в тот момент, когда Мил-лендорф, увидев, что из груди ван Аахен торчит его нож, стал вынимать его.
- Кажется, я уже упоминал, что ты на редкость догадлива. Именно поэтому ты достанешь для меня мандалу Блаватской.
- А чем перед вами провинилась Эсмеральда?
- Ничем. Абсолютно ничем.
- Зачем же тогда понадобилось ее убивать?
- Разве непонятно?
- Увы. Выходит, я не так догадлива, как вы. думаете.
Убунту укоризненно покачал головой.
- Но это же очевидно. Ван Аахен умерла именно потому, что ни в чем передо мной не провинилась. Я хотел показать тебе, что настроен весьма решительно. К сожалению, мой план дал осечку. Иногда это случается. Полиция должна была задержать около трупа вас обоих. Висящее над вами обвинение в убийстве стало бы хорошим стимулом к сотрудничеству.
- По-моему, вы сделали ставку не на ту лошадку. Даже если я очень постараюсь, шансы, что я смогу отыскать мандалу, ничтожно малы. Вы говорите, что всегда привыкли получать то, что хотите, но, рассчитывая в этом деле на меня, вы почти наверняка проиграете.
- А почему ты решила, что я рассчитываю только на тебя? Эту мандалу ищет для меня целый взвод профессионалов. Проблема в том, что я должен получить ее до 24 июня - дня летнего солнцестояния, потом от нее уже не будет никакого прока. До этого срока осталось всего две недели. Я использую каждый шанс. Ты - один из моих шансов получить желаемое, а твой единственный шанс остаться в живых - достать для меня мандалу.
- Одна я не справлюсь. Сделайте так, чтобы Миллендорфа выпустили из тюрьмы.
- Не получится. Если тебе потребуется помощь, можешь рассчитывать на Бонгани. Кроме того, тебе наверняка понадобятся деньги. Для начала получишь на расходы десять тысяч долларов.
- Я не согласна. Пока с Ника не будет снято обвинение в убийстве, я ничего не стану делать.
- Ты не поняла, - злобно прищурился мистер Гуманность. - Отказов я не принимаю. Кстати, почему ты не пьешь кофе?
- Не люблю кофе.
- И все же выпей.
- Но я не хочу.
- Повторяю в последний раз: отказов я не принимаю.
- Ладно, - пожала я плечами. Вкус у кофе был какой-то странный. "Опять снотворное. Так я окончательно в спячку впаду", - расстроилась я, почувствовав, как слипаются веки.
* * *
На сей раз, проснувшись, я обнаружила над собой знакомый балдахин дедушкиной кровати.
"Приснится же такое, - сладко потягиваясь, усмехнулась я. - По моим снам прямо детективы можно писать. Наверное, это профессиональное. Надо будет рассказать Нику".
Еще раз потянувшись, я повернулась на бок и с удивлением уставилась на предмет, в который чуть не уткнулась носом. Это была перехваченная крест-накрест полосатыми бумажными лентами толстая пачка стодолларовых купюр.
Осторожно взяв ее в руки, я недоверчиво посмотрела на новенькие" туго спрессованные банкноты. Сто билетов по сто долларов, то есть десять тысяч долларов. Или Ник решил сделать мне с утра пораньше этакий маленький симпатичный подарочек, что, впрочем, маловероятно, или…
О второй возможности не хотелось даже и думать.
Часы на тумбочке показывали без двадцати пять. Судя по сияющему за окном солнцу, клонящемуся к Атлантическому океану, было не утро, а вечер.
Это означало, что завтрак с мистером Гуманность был столь же реальным, как лежащие на кровати деньги.
Это означало, что Ник Миллендорф действительно арестован за убийство, которое он не совершал и за которое ему светила смертная казнь.
Еще это означало, что, если я каким-то чудом не раздобуду до 24 июня мандалу Бесконечного Света, смертная казнь мне будет обеспечена даже раньше, чем Нику.
Позабыв о природной лени, я вскочила с кровати и лихорадочно заметалась по комнате, прикидывая, что делать. Подстегнутые испугом мысли с еще большей лихорадочностью заметались у меня в голове. Их было так много и они так быстро сменяли друг друга, что не успевала я сосредоточиться на одной, как ее тут же беззастенчиво и нахально выпирала другая. Наиболее здравой идеей во всем этом адском хаосе, как ни странно, оказалась мысль об ужине.
Размеренно-ленивая жизнь в Испании совсем разбаловала меня. В конце концов я так пристрастилась к покою и комфорту, что даже в путешествиях и приключениях старалась устроиться поудобнее и не испытывать ненужных лишений.
Раз уж меня скоро убьют, имело смысл извлечь максимальное удовольствие из оставшегося мне непродолжительного промежутка времени. В первую очередь следовало успокоиться и восстановить силы с помощью чего-либо вдохновляющего вроде шоколадного торта или конфет с ликером, а уже потом подумать над тем, как выкручиваться из создавшейся ситуации.
В голодном состоянии я совершенно теряла способность соображать, а для того, чтобы бороться с неизвестным, но, похоже, на редкость могущественным южноафриканским психопатом, нужно было пребывать в отличной физической и интеллектуальной форме.
В надежде, что это поможет мне привести мысли в порядок, я постояла пару минут под прохладным душем, после чего направилась к холодильнику.
Готовить мне, естественно, было лень, так что я решила ограничиться парой бутербродов и чаем с фигурным шоколадом.
Бутерброды меня успокоили, а миниатюрные шоколадные зайцы, бегемоты и слоны окончательно настроили на оптимистический лад. Решив, что все не так уж и плохо, я стала прикидывать свои шансы в борьбе со зловредным мистером Гуманность.
Если бы я могла каким-то чудом раздобыть эту чертову мандалу, то с превеликим удовольствием вручила бы ее Убунту, лишь бы он от меня отвязался. В том, что талисман Блаватской не найду, я была уверена почти так же, как и в том, что просто так мистер Гуманность от меня не отвяжется. В любом случае искать мандалу в Южной Африке не имело смысла. Начинать поиски талисмана следовало с Испании. Только имеет ли смысл тратить время на поиски, почти наверняка обреченные на неудачу?
Интересно, каких еще сюрпризов я могу ожидать от психованного мистера Убунту? Вдруг этот маньяк, чтобы подстегнуть меня, начнет похищать, а то и убивать всех моих знакомых, начиная от Марио и кончая теткой Примитиве?