Евфросиния Куличок, или Фло, как зовут ее друзья и близкие, - врач-психиатр. Когда-то у нее был бурный роман с коллегой Кириллом Ланским. Потом Кира уехал из Москвы, а вскоре Фло узнала, что ее возлюбленный скончался. Но спустя несколько лет Евфросиния вновь встречается с Кириллом. А после общения с одним из его пациентов Фло узнает страшную тайну: Ланский, оказывается, заключил с ним договор Смерти. Бывший ученый когда-то занимался сверхсекретными разработками, за которые кое-кто готов отвалить астрономическую сумму. Разочаровавшись в жизни, он готов покончить с собой. Но при одном условии: на счет его лаборатории должны быть перечислены триста тысяч долларов - тогда он предоставит Ланскому, как посреднику, все необходимые бумаги… Однако тот ли это Ланский, которого она знала и любила, задается вопросом Фло; или самозванец, толкающий людей в бездну?..
Нина ВАСИНА
37 ДЕВСТВЕННИКОВ НА ЗАКАЗ
"О, я хочу безумно жить…"
А. Блок
Исследуя фантазийные образы временного зачатия и фундаментальную архитектуру воистину неповторимого построения образа, я отнюдь не отношу литературу к разряду панацеи от любого вида мыслительного ступора, скорее, наоборот - оцепенение мысли влечет за собой противостояние навязанным образам и попытки воссоздать в себе нечто настолько личностно-неприкасаемое, насколько недосягаемыми бывают упрятанные глубоко в памяти стыдные моменты познания или унижения, и если чье-то писательство выудит из меня эти моменты, заставит содрогнуться от самоузнавания, я окажусь беззащитен - кто-то еще умыслил такую же печаль, озарение и разочарование - и одиночество покинет меня. Поставь точку. Дальше с красной строки. Потому что все уже написано, все перечислено и обсуждено с дотошностью и коварством истинного таланта либо с интуицией случайного озарения. И то, и другое катастрофично для личности, поскольку одиночество становится почти невозможным. Отсюда вывод: все книги должны быть сожжены и потом написаны заново людьми, никогда не читавшими. Записала? Поставь дату и потом - ниже - подпись: Богдан Халей.
Объект 57
Операция должна была закончиться к утру. Наблюдаемый объект крепко спал с девяти вечера (в документах он был указан как "объект 57", а между собой члены наблюдательной группы называли его просто "псих"), к четырем утра и город притих. Проезжающие изредка под окнами машины издавали тинами по мокрому асфальту все реже повторяющиеся звуки, похожие на сиплое дыхание хронического астматика.
Шел дождь.
В квартире объекта стояли три прослушки, по одной - в комнате, коридоре и на кухне. На всякий случай динамик прикрепили и на балконе, он барахлил. Группа прослушивания, одуревшая за ночь от кофе и сигарет, ругала старый балконный образец, давилась сдерживаемыми зевками и лениво материлась, за что получила в динамик замечание от куратора. Куратор сидел в квартире дома напротив, он слышал и квартиру объекта, и группу прослушивания, считался интеллигентом, потому что редко позволял себе непристойные выражения и предпочитал сигареты с ментолом.
К четырем тридцати утра объект 57 стал издавать звуки, характерные для просыпающегося человека. Он замычал, потягиваясь, потом пукнул и громко, протяжно зевнул.
- Рановато, - заметил один из членов наблюдательной группы.
- Чем раньше, тем лучше, - философски заметил другой.
Объект 57 прошлепал босыми ногами по линолеуму, высосал на кухне из носика чайника пять гулких глотков, отрыгнул и вдруг тихонечко захныкал.
- Совсем как мой кобель, когда боится меня будить, а терпеть уже не в силах, - кивнул один из наблюдательной группы.
Он вышел из фургона и посмотрел вверх на окна объекта 57. Оба окна были темными.
- Сейчас опять спать завалится, - сделал из этого вывод пожилой мужчина, возвращаясь в фургон.
- Не-а, - не повинуясь логике, а единственно из чувства противоречия ответил его молодой напарник.
Объект 57 посетил туалет - сначала не спеша - раз, два… три, потом уже нервно дергал и дергал веревочку сливного бачка, чем довел до абсурдного состояния и себя (что выразилось в злобном шипении и избивании бачка пяткой), и членов наблюдательной группы - напрягшись, они тупо считали, сколько раз бачок унитаза честно пытался извергнуть не успевающую наполнить его воду.
- Сейчас заведется и забудет, что ему на рассвете нужно прыгнуть с балкона, - озаботился молодой член наблюдательной группы.
- А мы напомним, - кивнул его пожилой напарник, имея в виду телефонный звонок - на случай забывчивости объекта 57 или если тот вообще передумает (псих, что с него взять?).
И тут в квартире объекта 57 зазвонил телефон.
Оба наблюдателя синхронно посмотрели на часы. Четыре сорок одна.
- Это я, - жалобным голосом сообщил в трубку объект 57.
Разговор длился семь минут двадцать три секунды. Некто Костик спросил у объекта, как дела (действительно, когда еще интересоваться - самое время). Объект заныл, что кто-то опять подложил ему взрывчатку в бачок унитаза и что сегодня он точно умрет. Костик успокаивал: мол, не тревожься, все нормально, и сообщил, что обещанный друг готов прийти к объекту 57 именно сегодня утром, через полчасика. Объект 57 взволновался, оживился, перестал жаловаться и вдруг совсем как нормальный спросил: почему в такую рань?
- Ей так удобно, - объяснил Костик. - Ей к девяти уже нужно быть на работе.
- Ты сказал, что за мной следят?
- Конечно, - вздохнул Костик.
- Что она должна соблюдать меры предосторожности?
- Сказал, не волнуйся. - В голосе Костика слышалось снисходительное раздражение. - Она прилетит на вертолете, спустится к тебе на балкон на парашюте, никто и не заметит.
- Это хорошо… До девяти?.. Ну, к девяти я уже точно умру, - пообещал объект 57.
- Ты со своими гнусными настроениями кончай, тебе жить и жить; а лучше расслабься как следует и подумай о смысле этой самой жизни.
- О смысле?.. - засомневался объект 57.
- Мы с тобой это двадцать раз проходили: смысл жизни в ее продлении, ну?.. Вспомнил?
- А она, эта женщина…
- Она прекрасна! - поспешил восторгнуться Костик.
- Да нет же, я хотел спросить: она что, будет продлевать со мной жизнь? - все еще беспокоился объект 57.
- Нет, она покажет тебе раз и навсегда, как это делается. Надеюсь, это повернет мозги в твоей голове на сто восемьдесят градусов и заставит обнаружить вокруг себя много интересного. Это мой подарок, Глиста, живи и радуйся!
На этом Костик решил, что сообщил своему бывшему однокласснику достаточно бодрящей и важной информации, и трубку положил без прощания.
Члены наблюдательной группы несколько секунд смотрели друг на друга. В тишине раздался странный шаркающий звук - это объект 57 решил подмести веником пол на кухне.
- Ты думаешь то же, что и я? - поинтересовался молодой наблюдатель. - Какой-то дружбан позвонил нашему психу и сообщил, что именно на сегодня он заказал ему в подарок женщину, чтобы тот с пяти утра хорошенько разогрелся?
- Не знаю, - задумался его напарник, - но подозреваю, что воображение у тебя кочегарится вовсю. Я лично думаю, что нас ждут неприятности.
- Не пускать никаких женщин в подъезд, - раздался голос куратора. - Проверять документы и сопровождать ко мне. Сейчас выделю вам сотрудников в помощь.
С четырех пятидесяти семи до пяти двадцати к подъезду, где проживал объект 57, подошла всего одна женщина. Это была уборщица Параскева - на просьбу наблюдателя предъявить документы, женщина так и представилась: "Параскева, уборщица, шестьдесят восемь лет", а на предложение пройти в дом напротив и объяснить, зачем она идет именно в этот подъезд, вдруг покраснела, раздулась шеей и лицом, как поющая жаба, и набросилась на молодого члена наблюдательной группы. И напрасно он кричал, бегая вокруг запущенной песочницы, что дело государственной важности, что он представитель федеральных структур, - Параскева, не теряя прыти и все еще пламенея лицом, замотала его до полного озлобления и одышки.
- Кончай цирк, - высунулся из фургона напарник, - у нас звонок в дверь.
Действительно, в 5.23 в дверь квартиры объекта 57 позвонили длинным звонком.
Объект открыл дверь тут же.
- Иероним Глистин? - поинтересовался тонкий женский голос.
- Да… То есть нет… Проходите же, мне звонил Костик, я вас жду.
- Нет, сначала скажите, вы Иероним или не Иероним? - настаивала женщина.
- Да, я Иероним, - сознался объект 57.
- Как это возможно? - сухо поинтересовался динамик голосом куратора. - Как она прошла?
Пожилой наблюдатель пожал плечами, словно куратор мог его видеть, а его молодой напарник еле сдержался, чтобы не высунуться из фургона и посмотреть на небо.
- Как вы вошли? Вас никто не заметил? - шепотом спросил объект 57.
- Не волнуйтесь, я поднялась из соседнего подъезда на чердак, открыла отмычкой замок и спустилась к вам сверху.
- Это хорошо, это здорово… - нервничал объект. - Что же вы не раздеваетесь? Костик сказал, что сегодня у меня последний день?..
- Да, но я ничего не поняла. Он сказал, что вы все время наблюдаете за собой слежку, что выполняете важное государственное задание, поэтому за вами следят…
- Это так.
- Но он ничего не говорил о последнем дне. Э-э-э… Роня… Можно мне так вас называть?
- Зачем?
- Так приятней для слуха. Иероним - уж очень торжественно. Так вот, Роня. Я должна уколоть вам палец.
- Это пожалуйста, - с ходу согласился объект 57.
- Немедленно выяснить, что происходит! - Голос куратора был уж слишком громкий.
- Есть, выяснить, что происходит, - уныло отрапортовал молодой член наблюдательной группы.
- Интересно, как ты собираешься это выяснять? - подлил масла в огонь пожилой член наблюдательной группы. - Позвонишь в дверь: здрасьте, я сантехник, вы затопили квартиру снизу?
- А чем вы будете колоть мне палец? - В голосе объекта 57 - ни тени сомнения или страха, одна неподдельная заинтересованность. - У нас мало времени. Они могут прийти в любой момент. Звонок в дверь - и все! Кто там? А это сантехник, у вас, милейший, прорвало кран, пока вы спите! Я знаю все их увертки!
- Не волнуйтесь, мы быстро. Я уколю вам палец вот этим предметом. Видите, таким перышком в поликлинике колют пальцы, чтобы взять анализ крови. Ну? Узнаете?
- Нет, извините, я всегда закрывал глаза. Понимаете…
- Понятно. Вы боитесь крови?
- Что? Нет, не боюсь. Я закрываю глаза, чтобы полностью сосредоточиться на моменте боли.
В квартире объекта наступила подозрительная тишина. Ни звука. Потом женщина спросила:
- Коллекционируете моменты боли? Любите, чтобы вам делали больно?
- Я коллекционирую все физиологические реакции моего тела.
- А-а-а… Тогда дайте мне пальчик, Роня…
- Прикажете вмешаться? - не выдержал напряжения молодой член группы наблюдателей.
- Отставить, - тут же отозвался куратор. - Продолжить прослушивание объекта.
- Что я теперь должен делать? - шепотом спросил объект 57.
Шуршание бумаги.
- Вот здесь, пожалуйста, распишитесь. Напишите свое имя. Выдавите немного крови и пальцем напишите имя.
- Так и написать? Полное имя?
- Конечно, полное - Иероним.
Отчетливо слышно сопение - вероятно, объект 57 положил листок бумаги (или что там такое он должен был украсить своей кровью) на стол прямо над прослушкой, закрепленной снизу.
- Спасибо, Роня, - проникновенно поблагодарила женщина.
- Получилось не очень хорошо. На последних двух буквах кровь кончилась. Почти не видно.
- Это ничего. Спасибо.
- А что это за цифра тут? Тридцать шесть, что это значит?
- Это ваш номер.
- Мне больше нравится цифра одиннадцать.
- Под номером одиннадцать у меня другое имя написано.
- А-а-а… Тогда ладно. Что делать с пальцем? Кровь течет.
- Оближите его.
- Что?
- Пробовали когда-нибудь кровь на вкус? Вот и попробуйте.
- Мне в детстве один раз нос разбили, я помню вкус крови.
- Не хотите облизывать, не надо.
- Мне кажется, стоит смазать йодом. Чтобы не занести инфекцию.
И тогда женщина ласково так проговорила:
- Роня, вы сказали, что сегодня последний день вашей жизни, а сами беспокоитесь об инфекции!
Этим вопросом она, вероятно, нарушила какую-то логическую цепочку в голове объекта 57, потому что минут пять было тихо - еле слышное шуршание и осторожные вздохи женщины почти не нарушали этой тишины, придавая ей особую интимность.
- Вы меня раздеваете? - с дрожью в голосе вдруг очень громко спросил объект 57, отчего оба члена наблюдательной группы вздрогнули.
- Я вас раздеваю, - шепотом ответила женщина.
- Мне это не нравится.
- Но Роня, вы же не будете потом мыться в одежде? Это глупо.
- В одежде действительно глупо мыться. А вы…
- Я тоже буду мыться. С вами. Поэтому я тоже разденусь. Роня! Не отворачивайся, я хочу тебе кое-что показать. Видишь эту родинку?
- У меня тоже есть большая за ухом.
- Ну-ка… Да, красивая. А у меня под грудью маленькая и почему-то красная.
- Действительно, странная… Вы должны показать ее врачу.
- Ерунда. А вот эта, смотри, какая круглая и бархатная…
- А на этой у вас растет волосинка. У вас… глаза такие темные. Зрачка почти не видно.
- А у тебя ресницы длинные и желтые, как пестики у подсолнуха! - восторженно объявила женщина.
- Я умею вот так согнуть кисть, видите? Вы можете коснуться большим пальцем запястья?
Оба члена наблюдательной группы перевели дух и синхронно потянулись за сигаретами.
- Я могу достать ногами до затылка, это называется "коробочка", - ответила женщина на предложение изогнуть кисть и спросила: - Сколько тебе лет?
- Тридцать один.
- Шесть часов тринадцать минут, - сообщил голос куратора.
- А мне сорок шесть лет, - зачем-то сказал пожилой член наблюдательной группы.
- А меня в девятнадцать изнасиловали две однокурсницы, - поддался цифровому безумию и молодой наблюдатель.
- Я знаю, зачем вас Костик ко мне пригласил, - тихо проговорил Роня. - Он не хотел, чтобы я умер девственником. Но это заблуждение!..
- Да-а-а? - ласково пропела женщина.
- Да. Я не собираюсь даже перед смертью нарушать целостность своей физиологической оболочки. Только сохранив неприкосновенность души и тела, я смогу беспристрастно оценить все возможности новых жизней, предоставленные мне космическим разумом.
- А мы постараемся сделать все очень аккуратно и ни вот на столечко не нарушить целостность твоей оболочки, - пообещала женщина.
- Вы не понимаете! - не сдавался объект 57, хотя по учащенному, прерывистому дыханию и напряженному голосу было ясно, что в момент своих рассуждений объект подвергался раздеванию или даже настойчивому ощупыванию. - Я не должен потерять ни капли своей внутренней энергии!
- Мы все сбережем, сохраним, приумножим… - шептала женщина.
- Это невозможно. Если я соединюсь с женщиной, я буду лишен выбора!
- А я не женщина. Представь, что я - мужчина. Или маленькая лысая шимпанзе.
- Вы не должны этого делать, потому что энергетический… вакуум, возникший после нашего соединения, повлечет за собой засасывающую… засасывающую…
- Уговорил. Никакого соединения. Видишь эту штучку? Она называется уздечка. Я очень ласково пощекочу ее кончиком языка, вот так…
- Не-е-ет!!
Слышна возня, звуки падающего стула; потом - звон стекла.
- Любимая… мамина ваза, - тяжело дыша, сообщил объект 57.
- Ничего страшного, - тяжело дыша, заметила женщина, - скажешь, что вазу засосал энергетический вакуум.
Некоторое время они оба двигались по комнате, потом в ванне включилась вода. Дверь осталась открытой, и голос женщины был слышен хорошо:
- Какое полотенце можно взять?
- Синее! - крикнул объект, и оба наблюдателя тут же скривились от его громкого и бодрого голоса.
Шум воды в ванной. Звон посуды на кухне. Пожилой сотрудник службы наблюдения по этому поводу скептично заметил, что если объект позавтракает, он вряд ли сегодня соединится с космическим разумом.
- Тебе лучше? - спросила женщина. - Решил чаем запить?
Тишина. Потом - топот и звуки с трудом сдерживаемой рвоты.
- Все один к одному, - минуты через две объявил сдавленным голосом объект. - Сплошные неувязки. Я не могу так уйти. Я должен теперь очиститься.
- Вот и ладненько, - удовлетворенно заметила женщина. - Кофе будешь?
- Что?… Нет, спасибо, мне пора…
- Смешной какой. Это мне пора. Я у тебя в квартире.
Тишина. Потом - удивленный голос объекта:
- Действительно, извините, я забылся. Это ужасно.
- Ничего страшного. Со всеми бывает.
- Вы не понимаете. Я говорю, как будто я не у себя дома, как будто все в порядке… А ведь здесь везде натыканы микрофоны! Теперь они вызовут снайпера, это точно! Наклонитесь!
- Подожди!..
- Наклонитесь, я подползу к окну и задерну занавески!
- Снайпер - это звучит заманчиво, - мечтательно заметила женщина. - Ты что, кому-то пообещал сегодня отправиться на тот свет?
- Того света нет. Есть один свет - это свет космического разума. Вы думаете, вокруг нас, на этой убогой, вонючей планете живут живые носители разума?
- Ну-у-у… - неуверенно протянула женщина.
- Ошибаетесь! Одни мертвецы. Вы умерли и попали в тень. Понимаете - в тень! Вы и есть тень своего разумного отражения.
- И ты - тень? - шепотом поинтересовалась женщина.
- Конечно! Именно сегодня я должен был прекратить это бессмысленное существование тени и уйти к свету, но теперь ничего не получится. Я размножился, понимаете, я больше не являюсь целостно герметичным, я должен очиститься и убедиться в полном восстановлении своего анкума! А очиститься я могу только в каменных зеркалах Тибета. Что же теперь делать?.. Мне просто физически не дадут туда попасть, мне же из квартиры не выйти!
- Да не нервничай так. Ничего не знаю про… анкум, но вот насчет размножения ты зря переживаешь…
- Ты ничего не понимаешь, как и подобает подзарядному контейнеру! Ты только переносчик чужой энергии, ты существуешь как разрушительная сила соблазна, ты то, что в этом мире называют сатаной, ты живая тень сумеречного космоса! - вдруг перешел на "ты" объект 57, обнаружив в голосе рыдающие, истерические нотки.
- Живая тень сумеречного космоса, - мечтательно заметила женщина. - Мне нравится такое определение. И знаешь, что: пожалуй, я тебе помогу.
- Мне не выйти из квартиры, понимаешь, они повсюду! Они слушают, как я сплю, как хожу в туалет. Вот сейчас, сейчас они все слушают!
- Это нестрашно, - совершенно серьезно заметила женщина. - Мы их обманем. Мы скажем громко, что ты спустишься с балкона вниз на веревке, а потом запремся в ванной, включим воду и обсудим некоторые другие варианты твоего выхода из квартиры.
- Если бы я знал, что все так получится, - скажет через два часа молодой член наблюдательной группы, - я бы выбил дверь квартиры и задушил этого… эту космическую тень, этого чертова импотента своими руками!