Этьен Ромбер остался на скамье подсудимых под охраной двоих жандармов.
Как только суд удалился, зал загомонил. Большинство присутствующих было на стороне обвиняемого. Страдания несчастного отца тронули сердца даже самых черствых, самых неисправимых скептиков.
Однако все зрители прекрасно отдавали себе отчет, что исход дела от них не зависит. И, будучи людьми достаточно трезвыми, они понимали, что у бедняги нет почти никаких шансов избежать сурового наказания.
Так что споры шли в основном о том, какова будет формулировка приговора.
Краснолицый винодел уверенно заявил:
– Убивал он своего сына или нет, а только пощады ему не будет!
– Конечно, он его не трогал… – покачала головой женщина в платке. – А вот что подтолкнул наложить на себя руки – может быть. А что ему было делать? Взять мальчика за руку и отвести в полицию?
В разговор вступил давешний толстяк:
– Ромбер оказался в безвыходном положении. Вся его любовь не могла спасти юношу от позора и гильотины. Даже если самоубийство Шарля – дело его рук, я его оправдываю.
Судья Боннэ, по обыкновению болтливый, объяснял кому-то:
– Если присяжные захотят оправдать Этьена Ромбера, у них есть только один путь – сказать "нет" по всем пунктам обвинительного заключения. Если хоть в одном случае они согласятся с обвинением, то, учитывая известную всем строгость председателя суда, нужно быть готовым к самому суровому наказанию. Может, даже к смертной казни.
Разговоры были прерваны криком:
– Встать! Суд идет!
Присяжные, а вслед за ними судьи вошли в зал и заняли свои места. В наступившей тишине председатель суда вышел вперед и заговорил:
– Перед Богом и людьми, дамы и господа, сообщаю вам решение присяжных.
Голос его дрожал от волнения. Зал замер. Все ловили каждое слово судьи.
– Обсудив все обстоятельства дела, – продолжал тот, – господа по всем пунктам обвинительного заключения сказали: "Не виновен!"
Этьен Ромбер был полностью оправдан!
Глава 10
В ВАННОЙ КОМНАТЕ КНЯГИНИ СОНИ
Четыре месяца прошло после сенсационного оправдательного приговора, который вынес каорский суд присяжных Этьену Ромберу.
Убийство в замке Болье, вызвавшее такой жгучий интерес публики, стало постепенно забываться, как забылась в конце концов и загадочная смерть лорда Белтхема. Это преступление так и осталось нераскрытым.
Инспектор Жюв занимался своими повседневными делами. Он продолжал распутывать темные истории, постоянно сталкиваясь с кровавыми драмами, случавшимися в столице чуть ли не ежедневно.
Внешне инспектор, казалось, бездействовал – не было ни засад, ни погонь, ни перестрелок. Однако преступники совершили бы крупную ошибку, почувствовав себя в безопасности. Жюв напоминал охотника, терпеливо выслеживавшего добычу. Мозг его постоянно работал, увязывая все факты в одну цепочку. Он выжидал.
Итак, был конец июня – время, когда Париж, обычно наводненный туристами, начинает постепенно пустеть.
В Руайяль-Палас-Отеле, огромном здании, напоминающем караван-сарай, чей фасад тянется на двести метров вверх по Елисейским полям до самой Площади Звезды, царила страшная суматоха.
Вся прислуга озабоченно сновала по гостиным первого этажа и огромному холлу. Было время, когда постояльцы Руайяль-Паласа возвращались с вечеринок и спектаклей. Каждую минуту хлопала входная дверь, и по просторному вестибюлю отеля проходили мужчины в черных фраках, молодые люди в смокингах и хорошенькие женщины в вечерних туалетах.
Снаружи раздался шум мотора, и у входа остановился роскошный автомобиль. Администратор отеля, господин Луи, вышел и почтительно поклонился, как он привык это делать перед высокопоставленными клиентами.
– Госпожа княгиня хорошо доехала? – спросил он с профессиональной учтивостью, выработанной долгими годами безупречной службы.
Из автомобиля вышла красавица в декольтированном платье и с улыбкой кивнула администратору. Господин Луи распахнул перед ней дверь и крикнул слуге:
– Лифт для госпожи княгини Сони Данидофф!
Прибывшая пересекла холл и скрылась в кабине лифта. За это короткое время она успела привлечь всеобщее внимание своей красотой, грацией и изысканностью туалета.
Княгиня Соня Данидофф была одной из именитых и значительных постоялиц Руайяль-Паласа. Она одна занимала огромный четырехкомнатный люкс на четвертом этаже. И она имела, если можно так выразиться, двойное право на подобную роскошь. Во-первых, княгиня являлась обладательницей поистине огромного состояния, а во-вторых, в отличие от бесчисленного количества дутых баронов и лжеграфов, действительно принадлежала к одной из знатнейших семей мира.
Благодаря своему браку с русским князем Данидовым госпожа Соня приходилась германской кузиной русскому императору.
Княгиня едва достигла тридцати лет, и даже в Париже, привыкшем к обилию хорошеньких женщин, по праву считалась настоящей красавицей. Огромные синие глаза составляли странный, загадочный контраст с обрамлявшими лицо тяжелыми черными косами.
Как настоящая светская женщина, княгиня Соня каждый год четыре месяца проводила в Париже, останавливаясь по последней американской моде в Руайяль-Палас-Отеле. Ее прекрасно знали в самых изысканных парижских салонах, и везде она вызывала восхищение и зависть.
При этом поведение княгини, в отличие от большинства светских дам, было совершенно безупречным. Самым злым языкам не за что было зацепиться, поэтому им приходилось лишь ограничиваться туманными намеками на то, что столь длительное пребывание мадам Сони в Париже связано с ее загадочной ролью в мировой политике. Однако намеки оставались намеками, поскольку никто не мог ничего утверждать с уверенностью.
Войдя в свой номер, княгиня Соня Данидофф пересекла огромную гостиную и вошла в спальню. Она повернула выключатель, и из-под потолка брызнули снопы электрического света. Затем низким голосом позвала:
– Надин!
С маленького диванчика, стоящего за ширмой в углу комнаты, соскользнула юная девушка, почти подросток. Внезапно разбуженная, она щурила глаза от яркого света. Это была служанка-черкешенка.
– Надин, – приказала хозяйка, – сними с меня манто и расплети волосы. Я очень устала.
Служанка принялась за дело. Она накинула на плечи княгини просторный пеньюар и, осторожно расплетая ее густые косы, спросила:
– Вы не замерзнете, госпожа? Здесь прохладно.
Черкешенка была худенькой легкой брюнеткой с резкими чертами лица и глубокими черными глазами, в которых отражалось внутреннее пламя. В услужении у княгини ей постоянно приходилось сдерживать свой темперамент, доставшийся от предков-горцев.
Мадам Соня нервничала. Надин еще не совсем проснулась и прислуживала очень неловко. В очередной раз, когда девушка уколола ее шпилькой, княгиня вскрикнула:
– Поосторожней, чертенок!
Черкешенка испуганно извинилась, но вскоре опять неловким жестом причинила хозяйке боль, что окончательно вывело ту из себя.
Привычным движением княгиня ударила девушку по щеке своей длинной сухой ладонью. Надин отпрыгнула в угол, глаза ее оскорбленно сверкнули.
– Я не хочу, чтоб меня били! – выкрикнула она.
Княгиня заломила бровь.
– Надин, – ледяным голосом процедила она, – на колени! Проси прощения, дерзкая девчонка, иначе я тебя проучу уже по-настоящему!
Испуганная девушка со слезами бросилась к ногам своей хозяйки. Княгиня сразу оттаяла, помогла служанке подняться с колен и сказала:
– Хорошо-хорошо, дитя мое. Я на тебя больше не сержусь. А теперь оставь меня.
Но Надин, все еще напуганная своим маленьким мятежом, принялась умолять:
– Госпожа, позвольте мне сначала раздеть вас!
Княгиня мягко отстранила ее:
– Нет, не нужно. Ступай в свою комнату, уже поздно. А впрочем…
Она провела по лбу рукой, словно стараясь унять головную боль, и произнесла:
– Пожалуй, горячая ванна снимет эту ужасную усталость. Пойди, приготовь.
Обрадованная служанка убежала исполнять приказание. Вернувшись минут через десять, она увидела свою хозяйку сидящей с задумчивым видом в шезлонге на балконе. Маленькая черкешенка почтительно поклонилась и, поцеловав кончики пальцев княгини, прошептала:
– Все готово, госпожа.
Через несколько минут мадам Соня, уже полураздетая, вошла в ванную комнату. Затем, что-то вспомнив, снова вернулась в спальню.
– Надин! – позвала она. – Ты еще здесь?
Никто не ответил.
– Должно быть, мне показалось… – пробормотала княгиня. – Мне послышались шаги…
Она оглядела спальню, бросила взгляд в сторону освещенной гостиной, подошла к постели и села на нее. Взгляд ее упал на многочисленные кнопки, с помощью которых она могла вызвать любого из служащих отеля, а также своих собственных слуг. Успокоившись, женщина потянулась, скинула остатки одежды, вошла в ванную и погрузилась в горячую душистую воду.
Над ее головой мягко светила лампочка под матовым абажуром. Расслабив в воде свое уставшее тело, княгиня испытывала необычайное наслаждение.
Неожиданно снова раздался какой-то скрип, заставивший ее вздрогнуть. Княгиня резко выпрямилась и, наполовину поднявшись из ванны, огляделась. Ничего…
"Решительно, от усталости у меня разошлись нервы", – сказала она сама себе.
Снова погрузившись в воду, женщина уже открыла книгу, как вдруг над самым ее ухом прозвучал чей-то странный, насмешливый голос.
Кто-то, стоящий за ее спиной, читал вместе с ней!
Не успела Соня Данидофф вскрикнуть, как сильная рука зажала ей рот, а другая схватила за запястье, не давая дотянуться до кнопки звонка. Теряя сознание от ужаса, женщина ждала смертельного удара. Но тут рука, сжимающая ее лицо, стала понемногу ослабевать. Потом загадочный посетитель отпустил ее запястье, сделал несколько шагов по ванной и повернулся к ней лицом.
Княгиня в ужасе смотрела на стоящего перед ней человека. Это был мужчина лет сорока, одетый с необычайной изысканностью. Его безупречно сшитый смокинг указывал на принадлежность скорее к высшему свету, чем к преступному миру. Облик его никак не соответствовал описанию заурядного парижского грабителя, который княгине так часто попадался в газетах.
Его руки, которыми он только что так сильно зажимал рот мадам Сони, выглядели мягкими и ухоженными. Тонкое лицо обрамляла аккуратно подстриженная черная бородка. Над высоким лбом виднелись едва заметные залысины.
Все это княгиня Соня заметила с одного взгляда, несмотря на весь свой испуг. Еще ей бросилось в глаза, что голова мужчины казалась неестественно большой, а все лицо было изборождено глубокими морщинами.
Женщина не отрываясь смотрела на незнакомца. Губы ее дрожали. Инстинктивным жестом она попыталась снова дотянуться до звонка.
Быстрым движением мужчина схватил ее за плечо. На лице его появилась загадочная улыбка: он смотрел на показавшуюся из воды великолепную грудь княгини. С нескрываемым восхищением, столь неуместным при данных обстоятельствах, он негромко произнес:
– Боже, как вы хороши, мадам…
Залившись краской, Соня Данидофф поспешила погрузиться в пену. Запинаясь от страха, она спросила:
– Кто вы? Что вам надо?
Незнакомец молчал.
– Уходите, – прошептала княгиня со слезами, – а то я позову полицию… Буду кричать!..
– Прошу вас, не надо, – с устрашающей вежливостью сказал мужчина. – В противном случае я вас убью…
Глаза женщины расширились. Незнакомец снова загадочно улыбнулся и перешел на иронический тон.
– Так вы хотите позвонить, мадам? И ничто вас не останавливает? А как же ваша стыдливость? Целомудрие? Ваша безупречная репутация? Ведь вам придется выставить ваше прелестное тело на всеобщее обозрение! Впрочем, я бы не возражал. С удовольствием бы еще раз им полюбовался!
Княгиня скрипнула зубами:
– Если вам нужны деньги, драгоценности – забирайте их! Только убирайтесь сами!
Мужчина бросил взгляд на туалетный столик, куда мадам Соня перед купанием положила несколько дорогих колец и браслетов.
– Неплохие безделушки, – усмехнулся он. – Но ваш перстень с печаткой нравится мне больше!
Он взял руку княгини, поднес ее к глазам и принялся рассматривать драгоценный перстень, который Соня Данидофф почти никогда не снимала с безымянного пальца. Женщину била крупная дрожь.
– Не надо так нервничать, – мягко сказал незнакомец. – Давайте лучше поговорим, если вы, конечно, не против. Вы должны быть интересной собеседницей.
Княгиня молча смотрела на него.
– Видите ли, – продолжал мужчина, – в драгоценностях нет ничего привлекательного, когда они теряют отпечаток индивидуальности. Я имею в виду, когда их снимают с владелицы. Но ожерелье, обвивающее шею прекрасной женщины, браслет, сжимающий ее запястье, кольцо, украшающее палец…
Несмотря на внешнюю учтивость, слова его звучали зловеще. Смертельно побледнев, княгиня пыталась понять, куда клонит ее загадочный собеседник.
Потом она пролепетала:
– Но я не могу снять это кольцо… Оно… Оно такое тесное…
Мужчина сардонически улыбнулся:
– Уверяю вас, мадам, это не имеет никакого значения! Если кто-то очень захочет владеть этой драгоценностью, ему достаточно будет сделать одну вещь…
Он небрежным жестом достал что-то из жилетного кармана. Перед глазами обезумевшей от страха княгини блеснуло лезвие бритвы.
Только теперь Соня Данидофф начала понимать, что на уме у ее страшного посетителя.
А тот продолжал:
– Умелый человек, мадам, при помощи такой пустяковины без труда завладел бы изящным пальчиком, который украшает этот великолепный перстень…
Несчастная женщина инстинктивно вжималась спиной в борт ванны, пытаясь скрыться от этого мягкого, нежного голоса.
– Ну-ну, мадам, не пугайтесь, – улыбался незнакомец. – Никак вы приняли меня за бандита с большой дороги? О, княгиня! Как вам могло в голову прийти подобное! Разве вы не знаете, что вы слишком прекрасны для того, чтобы стать объектом столь кровавых устремлений.
Его глаза смотрели так искренне, а в голосе звучала такая неподдельная почтительность, что Соня Данидофф немного приободрилась.
– Но ведь я вас совсем не знаю… – прошептала она.
– Тем лучше!
Мужчина пододвинул к себе стул, уселся и непринужденно облокотился о край ванны:
– У нас будет масса времени, чтобы познакомиться. В конце концов главное то, что я вас знаю…
Княгиня немного успокоилась, и на место страху пришла ярость.
– Я не знаю, мсье, – глухо произнесла она, – говорите ли вы серьезно, или у вас такая манера шутить, но ваше поведение просто чудовищно!
– Ну что вы, мадам! – лучезарно улыбнулся незнакомец. – Я просто оригинален! Думаю, что если бы меня представили вам в одном из парижских салонов, которые мы оба посещаем, вы бы меня и не заметили. Зато теперь я удостоился вашего внимания. Уверен, что мое лицо навсегда отпечаталось в вашей памяти! Разве не так?
На лице мадам Сони появилось некоторое подобие улыбки – так интимно прозвучал голос посетителя. В то же время она лихорадочно перебирала в голове все места, где она могла бы с ним видеться. Незнакомец, как будто прочтя ее мысли, ухмыльнулся:
– Мне бы хотелось, княгиня, чтобы вы чуть больше мне доверяли. Право, это лучший способ уладить все вопросы!
Он поднял руку, предупреждая возражения:
– Да-да, не спорьте! Доверие – ценнейшая вещь! Вот уже почти пять минут, как вы не вспоминаете о звонке. Немалый прогресс, не правда ли?
Непрошеный гость указал глазами на кнопку звонка и подмигнул:
– Да, признаться, я при всем желании не могу представить себе княгиню Соню Данидофф, аристократку, кузину русского императора, призывающей в такой ситуации слуг и предстающей перед этими смердами в обнаженном виде, да еще в компании незнакомого мужчины!
Женщина сделала протестующий жест, но незнакомец невозмутимо продолжал:
– Только не надо мне возражать! Слух об этом необычном приключении не может не достичь ушей князя Данидова – не мне вам это объяснять…
– Боже, только не это!
Княгиня побледнела. Мужчина успокаивающе махнул рукой и улыбнулся:
– Не волнуйтесь, я не собираюсь ему сообщать!
Мадам Соня с трудом перевела дух и спросила:
– Но скажите… Как вы проникли сюда?
– Это уже не имеет значения, – откликнулся незнакомец. – В данный момент меня гораздо больше занимает вопрос – как я отсюда выберусь? Ведь я не такой грубиян, чтобы бесконечно надоедать вам своим присутствием… Хотя я был бы счастлив, если бы вы мне позволили повторить свой визит в один из ближайших вечеров.
Княгиня вспыхнула:
– Да вы просто наглец!
Мужчина с самым естественным видом протянул руку и взял термометр, плававший на поверхности ароматной воды.
– Всего тридцать градусов! – с беспокойством воскликнул он. – Княгиня, ваша ванна остыла! Пора из нее вылезать, а то простудитесь!
Растерянная женщина не знала, что ей делать – смеяться или сердиться. Может быть, перед ней ненормальный? Или это страдающий поклонник, решивший, что можно добиться ее расположения таким идиотским способом?
– Уходите! – попросила она.
Гость отрицательно покачал головой.
– Ну пожалуйста! – продолжала княгиня. – Пожалейте мое доброе имя!
Незнакомец задумался.
– Это не так-то просто… – протянул он. – Однако надо что-то решать. Мне вовсе не хочется, чтобы вы простудились, лежа в холодной воде.
Что ж, кажется, есть простой выход. Вы ведь не первый день живете в этом номере и наверняка можете ориентироваться в темноте. Итак, мы выключим свет, вы пойдете за пеньюаром, а я подожду здесь. Таким образом, ваше достоинство не будет задето.
Он потянулся было к выключателю, но остановился на полпути.
– Ах да, – промолвил он с досадой, – я совсем забыл об этом чертовом звонке! Вы ведь можете по неосторожности нажать на него, и вам придется горько пожалеть об этом…
Мужчина достал бритву, наклонился и быстрым движением перерезал провода, идущие от звонка.
– Так будет лучше, – удовлетворенно произнес он.
Потом внимательно посмотрел на стену.
– Не знаю, куда ведут остальные провода, но, согласитесь, осторожность никогда не помешает!
Подняв бритву, он потянулся к стене. Однако в тот момент, когда стальное лезвие вспороло изоляцию, раздалась яркая вспышка и треск короткого замыкания. Незнакомец отпрыгнул назад, выронив бритву.
– Черт возьми! – выругался он. – Теперь вы можете радоваться, мадам. Я напоролся на электрические провода и здорово обжегся. Однако имейте в виду, этого недостаточно, чтобы вывести меня из строя!
Он выключил свет. В наступившей темноте Соня Данидофф выбралась из ванной и принялась водить перед собой руками, нащупывая дверь. Она наткнулась на стульчик, на котором висел ее пеньюар, быстро оделась, затем нашарила домашние туфли и, стараясь выглядеть спокойной, нажала на выключатель.
Ванная комната залилась светом. Незнакомец исчез!
Вздохнув с облегчением, княгиня торопливо вышла в спальню и, вздрогнув, остановилась. Мужчина сидел в кресле и улыбался.