- Ладно, убедил. Больше я ничего такого не думаю.
- Понимаешь, ей негде ночевать, и я хочу ее здесь оставить.
- Со мной?
- С тобой.
- Ну, ты даешь! - хлопнул себя по коленкам Мартынов и сделал большие глаза. - Я и так не знаю, куда от баб деваться. Она ведь будет ко мне лезть!
- Ни боже мой! - горячо пообещал Веня.
- Да ты не знаешь баб! - не пожелал успокаиваться Мартынов. - Особенно меня пугают именно такие, как эта!
- Чем это она тебя испугала?
- Она визжала, разве ты не слышал? Визжала, как резаная свинья!
- Она не будет к тебе приставать, - твердо сказал Лаптев.
- Надеешься, что, если проведешь с ней воспитательную беседу, от этого что-нибудь изменится? Ты просто не знаешь, как эти особы действуют! Я могу тебе рассказать! Через пять минут после того, как за тобой захлопнется дверь, она постучит ко мне в комнату и спросит, не хочу ли я чаю.
- Скажешь, что не хочешь.
- Потом она спросит, где сахар и заварка. Потом она полезет в ванну и у нее сломается кран или палец ноги застрянет в сливе. Или ей станет нехорошо, и она грохнется оземь, а я вынужден буду поднимать ее на руки и тащить в кровать…
Лаптев вытаращил глаза:
- - Хочешь сказать, с тобой такое действительно происходит?
- Сплошь и рядом.
- Мне обычно приходится начинать с обеда. Или хотя бы с ужина в приличном месте;
- Это потому, что ты сам выбираешь себе женщин. В моем случае все наоборот. Они выбирают меня и преследуют. Будто я какая кинозвезда. Сестры говорят, во мне бездна обаяния и все из-за этого.
- Могу тебя уверить, - сказал Веня, поглядев на часы, - Жене это все равно.
- Ну да!
- Она… - начал Лаптев и вздохнул. Врать так врать! - Она не интересуется мужчинами. Вообще.
- То есть ты хочешь сказать…
- Именно.
- Слушай, это ее ботинки стоят в коридоре?
- Значит, ты обратил внимание!
- Чума, - коротко прокомментировал Мартынов. - В принципе, если бы я не видел ее голой, то мог бы принять за парня.
- Голой?!
- Ну, на этой кассете. Забавные у нее, я тебе скажу, развлечения.
- Еще раз обещаю, что она тебя не тронет.
- Раз так, пусть остается. Даже интересно.
- Надеюсь, ты не станешь ее соблазнять в качестве эксперимента?
- По-моему, она на меня зла. Сначала-то я был уверен, что прощение не заставит себя долго ждать, но после того, что ты сказал… Думаю, мы проведем тихий вечер, не тревожа друг друга разговорами.
- Ну… Нам еще предстоит всем вместе поужинать.
- Она не пырнет меня хлебным ножом? - поинтересовался Мартынов, сверкая изумрудными глазами.
- Сейчас узнаем.
Веня, продолжая миссию миротворца, направился в комнату.
- Его счастье, что он твой друг, - встретила его появление Женя. Она уже пришла в себя настолько, что смогла нормально разговаривать.
- Пойдем, я познакомлю вас, как полагается.
- А этот тип не станет рыдать и биться в истерике, оплакивая свою любовь?
- Ну, перестань. Ты относишься к нему предвзято. Что было на той кассете?
- Я там была. Без одежды, усек?
- Так именно этой пленкой тебя шантажировали?
- Да.
- Тебя что, снимали через окно ванной?
- Потом расскажу, - насупилась Женя. - Это так отвратительно!
- Гена сказал, что ему понравилось. Может, ты зря Ушла от дяди?
- Дядя - не Гена, - обиженно ответила Женя. - Он бы запись по достоинству не оценил.
- Уверена?
- Уверена. У дяди не так сильно развито чувство юмора, как у твоего приятеля.
Тем временем они приблизились к кухонной двери.
- Входи, давай я вас представлю. Женя, это Гена Мартынов, мой друг. Гена, это Женя Ярославская, моя подруга.
- У вас красивая фамилия, - сказал Мартынов примирительным тоном.
- Надеюсь, вы раскаиваетесь в том, что произошло, - заявила Женя, вздергивая подбородок.
- Еще бы! - подтвердил Мартынов, скорчив скорбную мину. Однако глаза его жили отдельной жизнью и показывали, что он ни чуточки не раскаивается. От негодования Жени Мартынова спасло то, что она просто не смотрела ему в глаза.
Плов, который приготовил Веня, был действительно пальчики оближешь, поэтому обстановка за столом разрядилась сама собой. Все уплетали угощение, правда, Веня портил все тем, что постоянно смотрел на часы.
- За мной должен заехать коллега, - пояснил он. - Боюсь, не опоздать бы.
Мартынов с Женей начали его успокаивать. Наконец внизу прогудел сигнал. Веня подхватился и помчался надевать башмаки.
- Пока, братва! - крикнул он на бегу. Когда за ним захлопнулась дверь. Женя, обсасывая косточку, спросила:
- Вас, кажется, Геной зовут?
- Я предпочитаю, чтобы меня называли Геннадием.
- Это чтобы людям на ум сразу не приходил крокодил Гена? Понимаю…
- А вы с Веней давно знакомы? - светским тоном спросил Мартынов.
- С детства. А вы?
- А я всего несколько лет.
- Он, наверное, относится к вам, как к старшему брату. Или к отцу. Вам сколько лет? Сорок? Сорок пять?
- Двадцать девять.
Мартынов усмехнулся. Ему нравились отважные попытки этой мужеподобной пигалицы задеть его за живое. Впрочем, сейчас он уже не стал бы утверждать, что она мужеподобна. Сказать точнее, она - неженственна. Причем это были чисто внешние проявления отсутствия женственности - одежда, годящаяся для стройотряда, волосы, не подозревающие о существовании парикмахеров, и короткие ногти, не ведающие, что такое лак. Мартынов упоенно искал в ней недостатки. Нашел, что ресницы у нее короткие и слишком светлые, чтобы сделать глаза хоть сколько-нибудь выразительными. Фигура ничего. Это Мартынов помнил по пленке. Такая, как ему нравится. Впрочем, о чем это он?
- Вы чай будете пить? - спросил он.
Ему совсем не хотелось уходить в свою комнату. Там его ждала всего лишь приключенческая книжка. А здесь сидело приключение собственной персоной. Мартынову приспичило узнать все о своей новой соседке. Что она предпочитает на завтрак? Боится ли мышей? Любит ли смотреть кино и кто ее любимые актеры? Нравится ли ей читать, и если да, то литературу какого жанра? Почему-то ему казалось, что она обожает фантастику. Ему безумно захотелось это выяснить.
- Буду.
- Что? - спросил Мартынов.
- Буду чай. Вы же сами только что спросили. Мартынов вызвался приготовить его сам.
- Кажется, у Веньки только зеленый, - сообщил он, отыскав коробку. - Ничего?
- Сойдет для сельской местности.
От зеленого чая у Жени стало горько во рту. Такая же горечь наполняла и ее сердце. Судьба просто смеется над ней! Она случайно знакомится с совершенно потрясающим мужчиной, но как раз в тот момент, когда он сходит с ума от любви к неизвестной красотке!
Женя украдкой поглядела на Мартынова и вздохнула. Конечно, она в любом случае бы его не заинтересовала, но помечтать ей никто запретить не может. Да просто почувствовать рядом с собой живого, красивого, сильного, обаятельного мужчину - даже этого еще ни разу не выпадало на ее долю. И вот опять! Не выпало. Что за пропасть!
Судя по всему, водопроводчик не знал, о чем с ней Разговаривать.
- Вы любите фантастику? - наконец родил он вопрос после нескольких громких глотков.
"Вероятно, у него низкий культурный уровень, - подумала Женя. - Так что выпендриваться не стоит".
- Обожаю, - ответила она.
"Так я и думал!" - обрадовался Мартынов, дивясь своей проницательности.
- А что конкретно?
Женя пыталась вспомнить что-нибудь попроще. Потом плюнула и сказала:
- Азимова.
- Гм, - сказал Мартынов. Он был уверен, что она назовет Шекли или Стругацких.
"Вероятно, Азимова он не осилил, - решила Женя, глядя на задумчивую физиономию Мартынова. - Но до чего ж хорош! Какого фига он пошел в водопроводчики? Ему надо было бы на сцену". Вопрос: "А вы не мечтали стать актером?" - так и вертелся у нее на языке. Но она решила, что задать его - значит, чертовски польстить новому знакомому. А она совершенно не желала проявлять свою симпатию. "Конечно, он мне симпатичен, - попыталась мысленно оправдаться Женя. - Да и кому бы он не понравился?"
Мартынов между тем чувствовал себя довольно странно. Он привык к тому, что девицы бросают на него томные взоры и придумывают всякие сногсшибательные штучки с целью его обольстить. От этой, конечно, нечего ждать восхищения. Что, собственно, ужасно непривычно само по себе.
Мартынов впервые испытал это новое чувство. Вечер с женщиной, которая на него не посягает. Потрясающе!
- А не хотите ли во что-нибудь сыграть? - спросил он, весь исходя вежливостью. - Шашки? Шахматы? Бизнес? Эрудит?
- Может быть, в морской бой? - предложила Женя, памятуя, что в этой игре важны не мозги, а удача.
- Отлично!
"Интересно, если бы она родилась мальчиком, то пошла бы в военное училище?" - подумал Мартынов, отправляясь за бумагой и карандашами Он и сам не мог понять, с чего это его распирает желание знать всю подноготную Жени Ярославской, которая вовсе не интересуется мужчинами и сама выглядит словно мальчишка лет пятнадцати.
Как назло Женя попадала в корабли Мартынова с лету. Она понимала, что задевает его мужское самолюбие, и била в самые не правдоподобные места. Мартынов ставил крестик за крестиком на своем поле и улыбался все шире. - А вы мастер! - похвалил он, когда третий тур завершился его полным разгромом. - Спать не хотите? Женя посмотрела на него с откровенным сожалением и ответила:
- Хочу. Кто первый пойдет в душ?
- Уступаю вам эту честь.
- Правда, у меня нет халата, - с некоторым сомнением сказала она. - И полотенца тоже.
- Думаю, у Веньки найдется и то, и другое. Поискать? Или вы сами?
- Поищите вы.
Вечер закончился тем, что вымытая Женя лежала на софе Лаптева и сквозь неплотно сомкнутые ресницы жадно наблюдала за тем, как полуголый Мартынов, обернув бедра полотенцем, на цыпочках пробирается в маленькую комнату. Он выглядел как герой-любовник и так взволновал Женино сердце, что она не выдержала и заплакала. Благо подушка была огромных размеров, и ее рыдания потонули в ней совершенно бесследно.
* * *
В доме Ярославских Женю хватились после ужина. Георгий Николаевич, в одиночестве съевший порцию курицы с жареной картошкой и овощным салатом, во время трапезы чувствовал определенный дискомфорт. Наконец, отложив салфетку, он поглядел на Ирму Гавриловну и с некоторой долей обиды спросил:
- А где моя племянница?
- Она еще не возвращалась, - ответила та, не поднимая глаз.
- Откуда?
- Думаю, она ушла на свидание.
- Думаете или знаете?
- Я почти уверена.
Ирма Гавриловна сначала сцепила руки внизу замочком, потом передумала и убрала их за спину. Но долго так не простояла и сложила их на груди.
- Она сказала, - задохнувшись, сообщила экономка, - что тот тип с золотой цепью на шее по ней соскучился. Он ей звонил. Прямо сюда, - добавила она трагическим тоном.
- Куда? - не понял дядя.
- Ну, прямо в ваш дом.
- В мой дом? Но это и Женин дом тоже, - раздраженно заметил Георгий Николаевич. - Раз у моей племянницы появился молодой человек, он, естественно, будет звонить туда, где она живет, не так ли?
Если бы Женя сейчас слышала его, то растаяла бы от счастья.
:
- Я думаю, это неподходящая пара для вашей племянницы, - попыталась защититься Ирма Гавриловна.
- А что вы о нем знаете? - полюбопытствовал Ярославский.
- О нем и не надо ничего знать! Достаточно его увидеть!
- Надеюсь, она вернется домой в приемлемое время, - пробормотал тот, будто бы ничего не слышал.
Когда перевалило за полночь, Ярославский обеспокоился всерьез и решил провести осмотр Жениной комнаты. Тут-то и были обнаружены початая бутылка и бокал с остатками ликера на дне.
- Она стащила ваш ликер! - вознегодовала Ирма Гавриловна, которая не могла упустить случая, чтобы хоть как-нибудь не унизить Женю перед дядей.
- Это любовные неприятности! - уверенно сказал Ярославский. - Серьезные молодые девицы напиваются только в одном случае: когда думают, что у них разбито сердце.
Он подошел к платяному шкафу и, распахнув уверенной рукой дверцы, удивленно воскликнул:
- Да не сбежала ли она из дому? Посмотрите: ее вещей нет!
Ирма Гавриловна сунула свой нос в шкаф И, дернув плечом, поспешила его успокоить:
- Да нет, все на месте, не беспокойтесь.
Ярославский примерно полминуты молча глядел на две вешалки, занятые обтрепанной рубашкой и коричневыми штанами, а также вылинявшей футболкой. Затем разворошил лежащие на полке два стираных-перестираных свитера и расползшуюся по шву юбку, по которой помойка рыдала уже лет пять как минимум.
- Вы хотите сказать, - с неподдельным изумлением спросил он, - что у моей племянницы есть только эта одежда?
- Вы же встречаетесь с ней каждый день, - осторожно ответила Ирма Гавриловна, которая до сих пор не решила, какая линия поведения будет в данном случае наиболее выгодной для нее.
- Да, но мне как-то в голову не приходило… Я думал, ей, по крайней мере, есть из чего выбирать! - Ярославский совершенно мальчишеским жестом взъерошил волосы и внезапно накинулся на экономку:
- А вы что, не могли мне подсказать? Неужели так трудно проявить элементарное внимание к молодой девушке? Я не смог заменить мать родному сыну, но он все-таки родился мальчишкой. А что там в голове у молодых девиц… Как можно было такое допустить?
Он уселся в холле и уставился на входную дверь, ожидая появления Жени. Когда часы пробили половину третьего, Георгий Николаевич схватился за телефон и начал названивать Карпенко. Как назло того не оказалось в городе, и его мобильный телефон не работал.
В эту ночь Ярославский не ложился спать вообще. Он расхаживал по дому, пугая Ирму Гавриловну своим мрачным и неприступным видом. В голову ему лезли самые ужасные мысли. Утром Карпенко нашелся и был срочно вызван на ковер. Георгий Николаевич, волнуясь и путая слова, рассказал ему о внезапном исчезновении племянницы.
- Не могу поверить, что это случилось во второй раз! Сначала Ян, теперь Женя…
Узнав о початой бутылке ликера, обнаруженной в комнате племянницы хозяина, Карпенко немного помолчал, подумал, после чего оптимистично заявил:
- Она наверняка у Лаптева!
- У интернетовского приятеля?
- Наверное, она явилась к нему пьяная домой, и он не отпустил ее на ночь глядя.
- Но сейчас-то уже утро! Почему же она не возвращается? И этот Лаптев… Мог бы, в конце концов, позвонить, не так ли?
- Да он ведь компьютерщик! - возразил Карпенко таким тоном, словно компьютерщики - существа с другой планеты. - Кроме того…
Его фраза повисла в воздухе, потому что краешком натренированного глаза он заметил через большое окно в конце сада какое-то движение.
- Минуточку! Кажется, у нас непрошеные гости… - пробормотал он и на цыпочках метнулся к двери.
Пять минут спустя возле изгороди был пойман, скручен и доставлен в холл маленький невзрачный человечек с круглым брюшком. Документов при нем не оказалось. Во внутреннем кармане летней куртки была обнаружена видеокассета без опознавательных знаков.
- Итак, что ты здесь вынюхивал? - спросил Ярославский, принимая начальственную позу. Это вышло у него машинально, поскольку на самом деле он вовсе не собирался демонстрировать силу, а, напротив, был расстроен ,и даже слегка растерян.
- Меня послали, - жалобно соврал Пончик, кляня себя за предпринятую вылазку на чем свет стоит. - Велели кассету вам передать. Вот эту вот. Которую вы у меня из кармана вытащили.
Он придумал это, потому что понимал: рано или поздно кассету все равно просмотрят. И прижмут его к ногтю. Пончик решил, что будет отпираться до последнего. Скажет, что к нему подошел на улице незнакомый мужик и заплатил за доставку кассеты. Короче, он всего лишь курьер. А сам ни-ни. Никакого отношения к тому, что на ней запечатлено, не имеет.
Ярославский и Карпенко, услышав про мужика, велевшего доставить кассету, встревоженно переглянулись.
- Неужели это.., это про Яна? - выдохнул Георгий Николаевич и вскочил на ноги.
В одну секунду он подлетел к Пончику и схватил его за горло сильными пальцами. Пончик тут же высунул язык, думая, что это заставит Георгия Николаевича не слишком жать на его кадык.
- Где он? - прокричал Ярославский прямо в нос глупому шантажисту. - Где мой сын?
- Почем я знаю? - прохрипел бедолага, пытаясь достать носками до пола. - Меня просто остановили на улице и велели передать пленку… Я же все объяснил. Я ни при чем! Я честный человек!
- Такие честные работают на лесоповале, - процедил Карпенко.
- Вызывай милицию! - повелел Ярославский, обращаясь к своему помощнику. - Срочно.
- Зачем милицию? - Пончику так поплохело, что он даже слегка сдулся. - Я просто прохожий! Вы обязаны меня отпустить! У вас нет лицензии на отлов граждан, гуляющих по обочинам! Я буду жаловаться прокурору! Я напишу Путину! Я буду жаловаться в ООН!
На его вопли никто не обращал внимания. Тогда Пончик попытался дать деру. Он укусил Карпенко за руку и в два счета доскакал до двери, словно и впрямь был резиновым.
- Запри его где-нибудь, - велел Ярославский, когда Карпенко, сделав рывок, догнал беглеца. - Пусть милиция с ним разбирается.
Приехавший следователь был возбужден событием и потому румян и оживлен сверх меры.
- Давайте сначала посмотрим кассету! - предложил он и, взяв ее бумажной салфеткой, Потряс в воздухе. - Где у вас тут видеомагнитофон?
- Где у нас видеомагнитофон? - переспросил Ярославский у Кости Карпенко. Тот виновато пожал плечами.
- Мне как-то не довелось обратить на это внимание. Он никогда не замечал в доме ничего похожего. Тотчас же на импровизированное собрание была вызвана Ирма Гавриловна. Она вошла, чеканя шаг и задрав подбородок выше, чем обычно. Вероятно, она ожидала каких угодно вопросов, но только не того, который услышала.
- Где у нас видеомагнитофон? - едва сдерживая эмоции, спросил хозяин дома.
- Его нет, - трусливо ответила Ирма Гавриловна и пошла красными пятнами.
- Надеюсь, это шутка? - Ярославский выпучил глаза. Его кадык забегал по горлу вверх-вниз, как потерявший управление лифт по шахте. - Я получаю весточку о сыне и.., и… - Он задохнулся от переживаний.
- У меня есть видеомагнитофон, - почти беззвучно проговорила Ирма Гавриловна, трясясь всем телом, словно только что избежала смерти. - В моей комнате.
К Ярославскому тотчас же вернулись его воля и энергия.
- Идемте в вашу комнату! - приказал он.
Все разом поднялись и потянулись за хозяином дома. Ирма Гавриловна, издав тихое повизгивание, обогнала резво идущую на второй этаж процессию. Однако ей удалось лишь сдернуть с кресла полотенце, все остальное осталось в первозданном виде, когда следователь, Ярославский и Карпенко вошли внутрь и расположились на кровати. К слову сказать, никто не обращал внимания на обстановку. А вот мечущаяся между предметами мебели экономка явно всем мешала.
- Ирма Гавриловна, вы можете пока приготовить нам чай, - велел Ярославский, недвусмысленно давая понять, что ее присутствие здесь ни к чему.