* * *
Войдя в Иринину квартиру, Катька осторожно положила сверток на кухонный стол и спросила:
- У тебя ножницы есть - упаковку разрезать?
- Сейчас, - отозвалась Ирина и, появившись на пороге кухни, недовольно проговорила:
- Зря ты его положила на этот стол. Мы здесь едим, а он неизвестно где валялся…
- Да ладно тебе… - Катя взяла у подруги ножницы и аккуратно взрезала плотную бумагу. - Ну вот он, мой Мамбазимброчка!
- М-да! - Ирина застыла в изумлении.
На кухонном столе возвышалась резная статуэтка из черного дерева, изображавшая мужскую фигуру.
- М-да! - повторила Ирина. - Мамбазимбра - это действительно "он", а не "она", тут уж никаких сомнений быть не может.
Сомнений действительно не было. Главное достоинство Мамбазимбры, определявшее его. половую принадлежность, по своим размерам едва не превосходило рост самого божка, и находилось в таком состоянии, что воспитанная Ирина невольно покраснела.
- Ну, Катька, ты даешь! Я от тебя такого не ожидала!
- А что такого, что такого? - Катерина заслонила собой Мамбазимбру, как будто ему чтото угрожало. - Это произведение искусства, а не какая-нибудь банальная порнография! Традиционное изделие народных умельцев Африки! Фольклорные мотивы! А то, как ты на него смотришь, свидетельствует только о твоей испорченности! Можно и в "Спящей -Венере"
Джорджоне увидеть порнографию!
- Ну все-таки у Венеры нет такого украшения!
- Потому что она женщина!
- "Давид" Микеланджело - мужчина, а ведь у него тоже нет такого украшения!
- Есть! - возразила Катерина.
- Но ведь не такого же размера!
- Потому что Мамбазимбра - негр!
- Ты что, хочешь сказать, что у всех негров…
Да они тогда и ходить не могли бы!
- Ну, наверное, здесь все-таки художественное преувеличение, - Катя смущенно потупилась, - и потом, Мамбазимбра как-никак бог, хотя и не самый главный, а у богов все не как у людей… Тем более что он должен принести мне мужа… Так что здесь все должно быть символично…
Ирина не вполне согласилась с ее аргументами и посматривала на черную статуэтку косо.
В конце концов Ирина не выдержала и попросила Катерину немедленно убрать свое сомни5 тельное сокровище подальше, а то, мол, соседка может войти или еще кто - со стыда сгоришь… Катька оскорбление поджала губы, но запаковала своего ненаглядного Мамбазимбру и убрала в сумку.
8 Позвонила Жанна, поинтересовалась, как все прошло.
- Ужасно! - выдохнула Ирина. - Сначала я два часа висела на телефоне, потом мы поперлись в аэропорт. Хорошо хоть чемодан не захватили, я как чувствовала, что толку не добьемся.
- А на Воскобойникова-то вы звонили?
- Звонили… Слушай, Жанка, приезжай, а? взмолилась Ирина. - Нужно посоветоваться, а Катька совершенно ничего не соображает после своей заграницы…
- Можно подумать, раньше она соображала… И вообще, неужели так трудно дозвониться до человека и договориться о встрече? - заворчала Жанна. - Конечно, если Катьке не нужен ее Квазимода…
- Он уже здесь, - буркнула Ирина, - но ты все равно приезжай, я не могу по телефону.
Наконец-то до Жанны дошло, что Ирина хочет конфиденциально сообщить ей нечто важное, и она пообещала попозже заскочить ненадолго.
Катеринина пятая точка торчала из открытого холодильника. Ирина почувствовала, что ее терпение скоро лопнет. У нее куча дел, сюжет очередного романа совершенно не складывается, московское издательство тянет с договором, а здесь заплатили меньше денег, чем обещали. Ее литературный агент Дима в отпуске, так что Ирине нужно всеми делами заниматься самой. И вот, вместо того чтобы вплотную заняться сюжетом, потому что это - главное, она должна нянчиться с Катькой. Катерина ведет себя хуже маленького ребенка.
- Вот что, Катерина, давай займемся делом! - Ирина сделала над собой усилие и говорила спокойно. - И прекрати есть! Жанка придет, оставь хоть ей что-нибудь, человек с работы…
- Ну что ты волнуешься, - завела свое Катька, - спокойнее надо быть. Вот там, в Европе, все знаешь какие спокойные, абсолютно ничего их не волнует, оттого и долго живут…
Ирина, не слушая, выволокла многострадальный синий чемодан из прихожей в комнату и откинула крышку.
- Сейчас мы переберем вещи и поищем хоть что-нибудь, что укажет на владельца чемодана.
То есть на владелицу, потому что все вещи здесь только женские.
Она вытащила и положила на пол апельсинового медведя в лиловых штанишках, снова подивившись, кому могло прийти в голову такое купить.
Перебрали белье и одежду. Белье было дорогое, хорошего качества. Одежда тоже была неплохая, и, как отметила Ирина, явно для молодой женщины. Маечки, куртки, брюки ярких расцветок, пара коротеньких платьев… Ирина безжалостно распотрошила пакеты и проверила карманы брюк: может быть, где-то завалялась какая-нибудь бумажка или квитанция с адресом, или почтовая открытка… Ничего такого не было. Как видно, все документы девушка хранила в сумочке, которую брала с собой в самолет. Несколько аккуратно запакованных пакетов Ирина не тронула: там лежали новые вещи, купленные недавно. Открыли дорожный несессер.
Там в беспорядке были свалены всевозможные баночки с кремами и тюбики губной помады. Среди косметики тоже ничего не нашлось. Ирина застегнула несессер и машинально проверила его наружный кармашек.
Там лежал маленький плоский ключик с брелочком.
- Как оригинально! - фыркнула Катя. - Хранить ключ от чемодана в запертом чемодане!
Ирина внимательно рассматривала загадочный брелок - пластмассовую плоскую фигурку красивого зеленоватого цвета. Да это же силуэт попугая! Ну да, вот изогнутый клюв и хохолок…
На брелочке было выгравировано число двадцать шесть.
- Нет, Катерина, это не от чемодана, - тихо сказала она.
В голове крутилась какая-то мысль, но в это время раздался звонок в дверь.
- Ой, Катька, убери быстро, неудобно, что мы в чужом чемодане роемся! - Ирина сунула ключик в карман летних брюк и кинулась к двери.
Катька спешно стала запихивать вещи в чемодан. В это время Яша незаметно подкрался и схватил оранжевого медведя за ухо.
- Яшка, отдай сейчас же, противный пес! - Ирина вернулась из прихожей и стала отбирать медведя.
Яша, решив, что с ним играют, вцепился в медведя, радостно мотал хвостом и рычал.
- Яшенька, - Ирина сменила тактику, - сейчас не время играть. Отпусти, пожалуйста, медведя, он чужой…
Но Яша перехватил игрушку поудобнее и дал понять, что у хорошей хозяйки всегда найдется время для игры с собакой.
В дверь настойчиво звонили. Ирина отправилась открывать, а Яша мигом испарился из прихожей с медведем в зубах.
Влетела Жанна, злая и нервная.
- Ну что у вас еще стряслось? - завопила она с порога. - Говори быстро, я на минутку с работы удрала!
Ирина подавила раздражение. В Жанкиных словах она уловила очевидный подтекст: мол, сидите тут, ничего не делаете, занятых людей по пустякам от работы отрываете.
- Ты хоть в квартиру войди, прежде чем ворчать, - примиряюще сказала она. - Чаю хочешь?
- Хочу! - с радостью согласилась Жанна. - С утра ничего, кроме чашки кофе… У тебя вчера такой пирог был дивный, с абрикосами…
Столько всего до этого съели, что я едва попробовала…
Катька, которая в это время находилась в комнате, закашляла так, словно чем-то подавилась. Ирина смущенно пожала плечами.
- Сожрали? - мгновенно догадалась Жанна. - Уже успели?
- Не обобщай, - буркнула Ирина, ей это все уже начало надоедать.
В самом деле, жил человек спокойно, работал, с собачкой гулял, а теперь Катьку подсунули, Жанка напропалую хамит, и собственная собака совершенно распустилась.
- Жанночка, я тебе горячие бутерброды сделаю! - заискивающе пропела Катерина и устремилась на кухню.
Жанна заметила в комнате синий пластиковый чемодан, который Катька успела прикрыть.
- А воз и ныне там! - фыркнула она. - Верно говорят, что дурная голова ногам покоя не дает!
- Попробовала бы сама там чего-то добиться! - вскипела Ирина. - Там кругом сплошное совковое хамство, да еще Катьку чуть арабскому шейху в гарем не продали!
- Да ну? - оживилась Жанна. - Как же вы отбились?
- Отбились? - злорадно усмехнулась Ирина. - Да она была совершенно не против!
- Что с людьми заграница делает! - притворно вздохнула Жанна.
- Жанночка, иди, все готово! - донеслось из кухни.
- Ну, девки, вы и тетехи! - сказала Жанна через некоторое время заметно подобревшим голосом. - Нет чтобы сначала подумать, а потом бегать! Так у вас все наоборот.
- Да что тут думать-то?
- А то, - наставительно сказала Жанна, что незачем вообще было в этот отдел претензий ходить, все равно там ничем не помогут! А нужно было звонить… Катерина, ты какой компанией летела?
- Не.., не помню.
- А я вот помню, "Люфтганзой" ты летала.
Стало быть, туда и нужно звонить. Они всю ответственность за багаж на себя берут. Я уже позвонила, все им объяснила, скоро приедут оттуда за чемоданом.
- Ой, как здорово! - подпрыгнула Катя. Жанка, какая же ты умница!
- А ты уверена, что та женщина, которая по ошибке взяла Катькин чемодан, тоже догадается позвонить в "Люфтганзу"? - ехидно спросила Ирина. - Видишь ли, нам важно не столько от этого чемодана избавиться, сколько Катькин обратно получить…
Жанна тут же наградила ее злобным взглядом, и Ирина ощутила смутное удовлетворение.
Вскоре явился за чемоданом молодой человек - служащий компании. Он был чисто выб рит и аккуратно одет. Он сопоставил номера на Катькином багажном талоне и на чемодане, убедился, что чемодан действительно не тот, и отбыл, забрав чемодан и выдав Кате расписку.
На вопрос Ирины, что будет, если владелец другого чемодана не заявит о подмене и вообще никак не проявится, молодой человек степенно ответил, что компания сама будет искать, так как у них есть списки пассажиров. Он оставил номер телефона и удалился.
Только закрылась за ним дверь, как откуда-то явился Яша с куском чего-то оранжевого в пасти. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это ухо несчастного медведя.
- Ой! - Катерина всплеснула руками, но Ирина тут же наступила ей на ногу.
Катька замолчала от боли, а потом до нее дошло, что молчание - золото. Она не открывала рта, пока Жанна не ушла. Ирина же не дала возможности Катьке рассказать про медведя только потому, что ей надоело слушать Жаннину ругань. Опять подруга стала бы их отчитывать, что они растяпы, забыли положить игрушку в чемодан, и теперь будет неудобно перед хозяйкой чемодана…
"Ну и пусть! - подумала Ирина. - Сами потом с ней разберемся, деньги отдадим или медведя подремонтируем".
Рассказ о том, как подруги обнаружили на улице Воскобойникова труп хозяина квартиры, Жанна выслушала довольно спокойно.
- Зря вы, конечно, туда поперлись…
- А все Катька со своим Мамбазимброй! Ирина махнула рукой.
- Но в общем-то, может, даже и лучше, что Мамбазимбру вы оттуда забрали, а то Стали бы потом туда звонить, выяснять, а там небось уже милиция шурует вовсю…
Жанна потребовала, чтобы ей предъявили Мамбазимбру, полюбовалась на него со всех сторон, покрутила пальцем у виска, показала пальцем в сторону Катьки и умчалась на работу.
* * *
Во дворе дома номер семь по улице Воскобойникова собралась внушительная толпа. Причиной этого было появление милицейской опергруппы с экспертами и собаками, из-за чего во дворе возникло непривычное возбуждение.
Жители тихого неприметного дома почувствовали себя персонажами популярного телесериала "Улицы разбитых фонарей".
Кто-то из жильцов предположил, что у них во дворе действительно снимают кино, и милиция ненастоящая, но служебная собака так грозно на него гавкнула, что вселила уверенность в достоверность происходящего.
Наконец неизвестным науке способом в толпе распространилась информация, что убит Михаил Иванович из десятой квартиры. Это сразу внесло в ситуацию относительную определенность и разделило толпу на две части: большая часть жильцов, а точнее - почти все, очень жалели покойного, человека доброго и общительного, и только Серафима Павловна из двенадцатой квартиры громогласно заявила:
- Поделом ему, жулику!
- Какой же он жулик? - вполголоса, ввиду незримого присутствия покойника, возразил Георгий Андреевич из шестой квартиры. Михаил порядочный был человек, всегда помочь готов, если что…
Георгий Андреевич, вступившись за покойного соседа, проявил удивительное мужество:
Серафиму в доме боялись, и редко кто решался ей возразить. Услышав несогласие со своей позицией, она двинулась на оппонента, сверкая глазами и брызгая слюной:
- Мишка-то? Да он прямо частный таксопарк у себя на дому развел! На машине своей личной бешеные деньги заколачивал! Спекулянт! Давить спекулянтов надо!
- Какой же он спекулянт? - упорствовал Георгий Андреевич. - Он своим трудом к пенсии прирабатывал, так мое ему уважение!
- Подтереться можешь своим уважением! - совсем разошлась неугомонная Серафима. - Из магазина идет, так фруктов цельную авоську волокет! А ты говоришь - не спекулянт! Разве ж честный человек может столько фруктов накупить? Вон погляди, Васильич из гастронома идет - разве у него фрукты в авоське?
Действительно, через двор зигзагами двигался известный всему дому Васильич с внушительной сумкой, из которой выглядывали горлышки нескольких бутылок и буханка хлеба. Почувствовав внимание к своей скромной особе, Васильич поскорее юркнул в подъезд.
- Честному человеку фрукты не по карману! - закончила Серафима. - Да они ему и без надобности!
Георгий Андреевич хотел было что-то возразить, но Серафима не дала ему рта раскрыть и выложила свой главный козырь:
- Вот он и доигрался, Михаил твой! Из налоговой инспекции вчера к нему пришли, а разве ж к честйому человеку оттуда придут?
- Кто это к нему из налоговой приходил? осведомился высокий худощавый мужчина с темными кругами вокруг глаз, который до этого молча курил рядом с дверью парадной.
- А ты еще кто такой? - покосилась на курильщика подозрительная Серафима. - Ходят тут всякие, курят, пепел стряхивают…
Мужчина огляделся, отметил, что двор отнюдь не сверкает чистотой, и протянул Серафиме удостоверение:
- Оперуполномоченный Козодоев.
Серафима уставилась в книжечку, сравнила фотографию с оригиналом и чрезвычайно оживилась.
- Из налоговой к нему вчера приходили две женщины, одна худая такая, а другая ничего себе, рыжеватая, квартиру его не могли найти, потому что с улицы только до девятой, а десятую, если кто не знает, так сразу не найти, потому что она с другого конца, а с улицы ее не найти…
- Стоп! - прервал оперуполномоченный разошедшуюся Серафиму. - Это я уже понял. А когда они приходили-то?
- Кто?
- Две женщины из налоговой инспекции! - Козодоев сдержал готовое сорваться слово, только поиграл желваками.
- Когда пришли? Да когда ж они пришлито.., дай подумать… А когда мусор выносила, вот когда! - Серафима обрадовалась, что смогла оказать помощь следствию.
- А когда вы.., гражданка., выносили му-сор? - Опер с трудом сдержался, но еще больше помрачнел.
- Мусор-то? Да когда ж я его выносила? Так, кажись, когда рекламу показывали.., эти.., прокладки на каждый день…
- А что вы смотрели, гражданка? - не сдавался Козодоев. - Какое кино?
- Как - какое? - оскорбилась Серафима. Обыкновенное кино, какое всегда смотрю. Там Мария замуж выходит, а жених-то, бескультурник, дедушкой ее оказался… Хорошо, Кончита глаза ей открыла, а то какой позор мог приключиться!
Козодоев вытащил из кармана сложенную вчетверо газету и повел пальцем по программе. Через пять минут он удовлетворенно крякнул и позвал бородатого мужчину в белом халате:
- Степаныч, время смерти установил?
Эксперт пожал плечами и проговорил:
- Сам же понимаешь, предварительно, в первом приближении, плюс-минус трамвайная остановка…
- Ну все-таки хоть примерно?
- Примерно от одиннадцати до часу.
- Та-ак! - радостно произнес Козодоев и развернулся всем корпусом к Серафиме:
- Из налоговой, говорите?
- Из налоговой, - с готовностью подтвердила та. - Сегодня, говорят, к нему, а завтра - в двенадцатую. А зачем им в двенадцатую? Двенадцатая - это ведь моя, в двенадцатой я живу!
- Стоп! - Козодоев поднял руку. - Не начинай по новой! Женщин этих опиши, которые из налоговой!
- Чего их описывать? Самые обыкновенные женщины, одна худая такая, а вторая ничего, поприятнее на вид будет и одета прилично, поярче, так, как положено. А та-то, худая, - прямо как ворона…
- Брюнетка, что ли?
- Кто брюнетка? - растерялась Серафима.
- Ну вы же сказали: как ворона? - Козодоев собрал свою волю в кулак и удержал ругательство, рвавшееся наружу.
- Это она одета, как ворона, - пояснила Серафима, - а собой-то вроде светленькая…
- Светленькая или "вроде"? - Опер сдерживался из последних сил.
- Вот вторая - та точно рыжеватая, на племянницу мою похожа, на Светку. Рыжеватенькая и в теле, как положено…
Козодоев тяжело вздохнул, записал в блокнот фамилию разговорчивой свидетельницы и ушел в десятую квартиру привести в порядок расстроенную нервную систему.