Золотая кольчуга смертницы, сундук в море, наркотики в журнале комиксов, перстень шаха и зарытая под акацией жестяная банка - все это в необычайных приключениях старшего лейтенанта Евы Кургановой, ее подруги психолога Далилы и отстрельщика Хрустова: Кому достанется заветная тетрадь - мемуары киллера Слоника? Как провезти через границу три килограмма героина? Как умереть и остаться живой? Как выиграть ребенка и вывезти его из публичного дома? Она, Ева Курганова, агент службы безопасности, это знает.
Содержание:
-
Часть первая - СТАМБУЛЬСКИЙ СИНДРОМ, ИЛИ САГА О ДОХЛОЙ ЧЕРЕПАХЕ 1
-
Часть вторая - ДЕНОМИНИРОВАННАЯ ЖЕНЩИНА ПРОТИВ ЗОЛОТОЙ ЖАБЫ, ИЛИ МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ РОМАНС 33
Нина Васина
Интернат, или сундук мертвеца
Посвящается всем, кто это читает
Женщине
Я только хочу, чтобы ты улыбнулась
Мужчине
Я только хочу, чтобы она улыбнулась
Часть первая
СТАМБУЛЬСКИЙ СИНДРОМ, ИЛИ САГА О ДОХЛОЙ ЧЕРЕПАХЕ
Маленькая металлическая табличка, надраенная до блеска, отсвечивала на двери вечерним солнцем. Плотный мужчина с уютным животом, почти лишенный шеи, в отличных кожаных ботинках, длинном темном пальто тонкой шерсти и непременном шарфе белого цвета скреб подбородок, уставившись в раздумье на надпись. Рядом с ним стоял телохранитель, переводя взгляд с хозяина на табличку.
- Что-то не так? - Телохранитель на всякий случай медленно оглянулся по сторонам.
Да вот… По-русски написано… На табличке действительно было написано красиво и коротко:
Дэвид Капа Адвокат.
Конфиденциально и быстро.
Телохранитель вздохнул. Он был хорошим специалистом, но очень раздражался на дураков. Он считал своего хозяина не просто дураком, а утонченным придурком, "дураком с прибабахом высшего качества".
Вчера в аэропорту Стамбула хозяин топал ногами и орал неприличные слова, увидев в киоске газету с фотографией красивой бабы.
Он требовал, чтобы ему немедленно перевели, что там написано. К ним подбежали услужливые турки и залопотали что-то. Хозяин, тыча в фотографию пальцем и краснея пухлым лицом с небрежной щетиной, орал на турок. Турки уговаривали хозяина не беспокоиться - они найдут ему много красивых девочек, какие проблемы! Телохранитель наблюдал все это, продолжая внимательно следить за подходившими близко людьми и профессионально обшаривать их взглядом. Он почти понимал, что говорили турки на плохом английском. Для них его хозяин был толстым мешком с деньгами, которому немедленно нужна женщина. Теперь этого придурка не устраивает надпись на русском языке.
Телохранитель был отстрельщиком. Это значит, что он не принадлежал никому, у него не было своего хозяина, его нанимали за очень высокую плату и на короткое время. Если хозяин, к которому его наняли, погибал за время охраны, это означало смерть и охраннику.
Из окна второго этажа небольшого особняка, обложенного грубым камнем, на них смотрел худой до безобразия еврей.
Он медленно, словно каждое движение давалось ему с трудом, взял серебряный колокольчик и разбил тишину кабинета тонким сильным звуком.
- Ко мне там русский, - сказал он слуге. - Пусть войдет.
Слуга проворно сбежал вниз и открыл на себя тяжелую дверь.
Тучный русский как раз поднял руку, собираясь позвонить. Его телохранитель быстро закрыл собой хозяина.
Слуга и отстрельщик смотрели друг на друга несколько секунд. Потом слуга посмотрел на хозяина отстрельщика и чуть заметно усмехнулся Он удивился - как адвокат определил, что внизу русский? Конечно, этот идиотский белый шарф под темным пальто!
Телохранитель за эту усмешку простил слуге его узкоглазое лицо и обезьяньи движения суетливого китайца.
Русский поднялся по красивой лестнице, разглядывая темные полотна небольших картин, отдуваясь, уселся в кабинете в самое большое кресло, оглядел внимательно адвоката Дэвида Капу и сказал в обтянутые кожей скулы, в глаза тусклого неба над большим красивым носом - нос один выиграл от чрезмерной худобы, приобретя торжественное изящество.
- Я - Федя Самосвал. Я пришел от… - Федя назвал известную в Москве фамилию. - Мне сказали, что ты лучший - и тут, и там - у нас.
В кабинете наступила тишина. Даже телохранитель задержал дыхание.
Копошился в кресле Федя, снимая с шеи шарф. Слуга дождался, когда адвокат тяжело и красиво махнет рукой, приказывая ему выйти.
Федя пронаблюдал уход слуги, подумал немного и, к большому удивлению телохранителя, попытался изобразить тоже что-то подобное рукой с толстыми и короткими пальцами. А когда телохранитель не понял, то просто сказал ему грустно и убедительно:
- Выйди.
Обиженный телохранитель остался стоять за дверью, не отвечая на предложения китайца пройти в гостиную.
- Он не мой человек… - Федя решил объяснить адвокату изумление телохранителя. - Мне его купил мой секретарь только на Турцию. Беспокоится.
Дэвид Капа молчал.
- Мой друг сказал мне, что ты лучший для таких дел. - Федя вдруг засомневался, понимают ли его, - а вдруг адвокат не знает русского?
Дэвид Капа молчал.
- Сколько? - спросил Федя и вздохнул, не выдержав этой тишины и грустного взгляда старого дистрофика.
- Ну… - Адвокат пошевелился и соединил растопыренные пальцы подушечками. - Лучше будет, если вы расскажете все по порядку.
Он прекрасно говорил по-русски.
- С какого места?
- Мы будем кого-то искать или от кого-то прятаться? С этого и начните.
- Мне нужно найти двух человек. Мужчину и женщину. Я не знаю, живы ли они, знаю точно, что они оба тут, в Турции.
- Начните с женщины.
- Красивая, волосы темные…
- Минутку. - Адвокат медленно встал, Феде показалось, что он встал не весь, а как-то по частям.
Медленно передвигаясь, Капа прошел мимо Феди к камину и сел у огня, вытянув такие длинные ноги, что Федя с сомнением уставился на свои.
- Вы не в полиции. Назовите имя и род занятий, судя по всему она русская?
- Русская. Красивая. Старший лейтенант Ева Николаевна Курганова, уголовный розыск. Хорошо стреляет. Отстреливает в основном, так сказать, плохих мальчиков, которые не получили достаточный, по ее мнению, срок за свои преступления. Ее фотография есть во вчерашней газете, названия не помню.
- Почему она в Турции?
- А, это уже про второго человека. Он как раз плохой мальчик, сидел в тюрьме, я должен был устроить ему побег. Она пришла в тюрьму на полчаса раньше. И украла мальчика. Маленького роста. Некрасивый. Хорошо стреляет. Отстреливает в основном богатых авторитетов. Паша Закидонский, то есть Слоник. Паша любит Турцию, у него тут особнячок есть с бассейном и вид на жительство. А Еву увезли турки на корабле. Она говорит, что Слоника придушила и вывезла из тюрьмы уже труп.
- Об этом вашем Слонике и побеге тоже писали газеты. Что вы сами думаете, они живы?
- Я думаю, что девочка жива, а плохой мальчик - нет.
- Если я нахожу женщину, это понятно - я могу ее предъявить, а как быть с этим… Слоником? Если он мертв?
- Там посмотрим. Беретесь?
Адвокат у огня не двигался. Феде была видна только его голова над спинкой кресла, хорошо уложенные седые волосы с остатками былой курчавости.
- Я узнаю, что могу сделать. В принципе я могу все. Если мне это интересно. Но бывают такие случаи, когда моих связей и возможностей недостаточно. Таких случаев мало. Но они бывают. Завтра я скажу, буду ли я это делать. Скажите, где вы остановились. И… Зачем вам эта женщина?
Последний вопрос был задан вкрадчиво и еле слышно.
- Ну, это просто. - Федя встал, накинул шарф и посмотрел еще раз на длиннющие ноги в мягких туфлях. - Я просто… - Тут Федя вдруг понял, чего он хочет, и очень этому обрадовался. Хорош бы он был, объясняя этому адвокату, что хочет поговорить с Евой. - Я просто хочу ее трахнуть как следует, и все.
Адвокат неожиданно быстро вывернулся в кресле большим засушенным насекомым и уставился на Федю из-за спинки кресла.
- А остановился я у Хамида. Хамид-Паша - мой друг детства, у него здесь самый дорогой публичный дом. - Федя решил, что такое объяснение достаточно, чтобы… "Чтобы - что?" - Так что у меня на этот счет все в порядке, - добавил он.
Адвокат встал и засунул руки в большие карманы домашнего пиджака.
- Я берусь за это.
- Ты сказал - завтра?..
- Я берусь за это. Выписывайте чек.
- Наличными, - сказал все еще удивленный Федя, засовывая руку во внутренний карман.
- Такое количество вы могли принести только в сумке или чемодане. У вас нет сумки и чемодана. Приготовьте чек, да и у вашего друга должен быть счет в банке.
Федя уставился на адвоката, изумление сделало его лицо глупым и злым.
- Почему? - спросил он, встряхнувшись и задрав вверх подбородок.
- Вы меня заинтриговали. Скажи вы, что хотите отомстить, ну… это было бы неинтересно.
- Почему так дорого?! - спросил Федя осипшим голосом.
- У вас большое и тяжелое дело на межгосударственном уровне. Только моими талантами сыщика здесь не обойтись, оплачивать придется весьма дорогих чиновников безопасности, зато я обещаю, что, если этой женщины здесь не будет, я найду ее даже там, у вас. В России, - добавил адвокат, нависая над Федей. - Вы меня очень заинтересовали. Скажете вашему другу про меня?
- Нет. - Федя дышал тяжело и не двигался с места, хотя хозяин кабинета явно собрался его выпроводить. - Я это… Я не очень понял.
- Денег стало жалко? - спросил адвокат, зябко потирая руки. - Не лишайте меня удовольствия от этой работы, и потом… Только представьте, это же будет самый дорогой в мире трах! Подпишите договор.
- Чего? - Теперь Федя решил, что точно ослышался.
- Ничего особенного, но я теперь являюсь вашим адвокатом, если вы попадаете в историю, я решаю ваши проблемы. Это моя работа, я ведь и налоги плачу.
Федя сказал, что не подписывает никаких договоров с детства.
- Тогда поставьте крестик вот здесь, пожалуйста.
В тринадцать лет Федя подписал один договор, он запомнил его навсегда. Федя помнил даже цвет и запах листка в линейку. Листок был почти пустым, потому что написано было:
Договор
Я буду Драной Жопой, а не Федей Самосвалом, если дам учителю физкультуры сделать это.
И ПОДПИСЬ.
Всего листков было три. Текст одинаковый, подписи разные. Драной Жопой мог еще стать вальяжный черноглазый Хамид и огромный толстяк Макс Черепаха. Договоры упаковались в жестяную банку от чая - богатство Хамида, он хранил в ней несколько фотографий и кольцо-печатку - и были закопаны под деревом недалеко от железнодорожной станции.
Федя вдруг вспомнил отчетливо недоумение на отечном лице Макса Черепахи - тот не понял, что значит расписаться, тогда Хамид сказал ему:
- Поставь крестик…
Макс поставил крестик. Это было в 1964 году в маленьком провинциальном городке.
- Зачем мы это пишем, ведь его уже нет? - спросил рассудительный Хамид.
- Чтобы никогда не забыть и быть начеку, - сказал Федя.
Перед начищенной до блеска табличкой с именем Дэвида Капы стоял старый поляк и неуверенно смотрел на дверь. Почувствовав, что его разглядывают, поляк поднял голову и слегка кивнул иссушенному лицу в окне. Дверь открылась. Поляк оглядел китайца, вошел, все еще медля, но потом отдал слуге шляпу и фотоаппарат. Он завороженно разглядывал картины, пока поднимался по лестнице в кабинет адвоката, перед одной даже замер в благоговейном восторге, достал очки и внимательно изучил подпись художника.
- Казимир Вольшанский, - чуть кивнул старик, огляделся и сел в кресло, повинуясь слабому гостеприимному движению руки Дэвида Капы.
Хозяин кабинета перекладывал на столе бумаги, открыл и закрыл большую книгу, убедившись, что закладка - тонкая резная пластинка из слоновой кости - лежит ровно и там, где надо, потом откинулся на спинку стула, соединил пальцы подушечками, посмотрел в окно и замер, словно заснул.
Наступила тишина.
Старый поляк сидел расслабленно, ему очень нравилась обстановка кабинета и как пахли книги. Дэвид Капа, не двигаясь и не поворачивая головы, повел глазами и внимательно осмотрел Казимира. Казимир встретил его взгляд с невозмутимой старческой доброжелательностью.
- Ищете кого-то или прячетесь? - спросил адвокат, не отводя взгляда.
- Благодарю вас, ищу, - чуть наклонил голову Казимир.
- Почему вы решили, что я смогу помочь?
- А, простите, вот. - Казимир порылся сначала в одном кармане, потом в другом и достал визитную карточку. - Вот, пожалуйста, этот человек в Москве сказал мне, что вы лучший.
Адвокат внимательно прочел имя на карточке, посмотрел, вспоминая, куда-то мимо Казимира, чуть усмехнулся и кивнул.
- Чем больше вы мне расскажете, тем быстрее я смогу помочь.
- Понимаю, понимаю. Извольте. - Казимир наклонился, уперевшись локтями в колени, подался вперед и занервничал. - Я поляк, в Москве кормлю людей. Как это объяснить… Все, что я умею, - это вкусно готовить, вот и кормлю всех, кто приходит. Одинок. - Тут Казимир чуть замешкался и вздохнул. - Мне очень понравилась женщина, а ее почему-то увезли в Турцию. Она красива и… очень красива, только у нее трудная профессия - она, как это правильно… Она ловит преступников, она милиционер даже, только женского рода. Я хотел бы ее найти. Да! Она молода, темные волосы, и что самое главное - она ранена, да, да! В лице адвоката ничего не изменилось, он вдруг отрывисто и нервно издал странный звук, на который тут же открылась дверь и вошел китаец.
- Принеси хересу, - сказал адвокат и, сощурившись, посмотрел на Казимира. - Что делает эта женщина-милиционер, раненная, в Турции?
- Да, вы правы, это все очень странно. Понимаете, я живу спокойно, готовить люблю, вечером телевизор, по субботам музыка. Да! По воскресеньям мы с друзьями собираемся иногда поиграть у меня в карты. Я никогда не слушал, о чем беседуют мои клиенты, которых я кормлю, понимаете? А тут, сам не представляю, как это получилось, я вдруг понял, что говорят про нее. Она сильно навредила какому-то важному бандиту, что-то у него украла или кого-то пристрелила не того. Он хотел ее найти и разобраться, так они говорят - разобраться! Я приехал к ней, ее зовут Ева, Ева Курганова, привез деньги и сказал быстро бежать, я сказал даже, куда бежать, а она не успела. Я следил, я видел ее в аэропорту, я точно знаю, что она в Турции, потому что этот человек, который хотел с ней разобраться, он летел вместе со мной в самолете! Нет, послушайте! - Казимир протянул руки к адвокату, потому что тот встал и разливал херес темного золота в бокалы. - Мы полетели в одном самолете, этот человек здесь, если он ее найдет раньше меня, он может ее убить, понимаете?!
- Выпейте, - сказал адвокат, протягивая бокал Казимиру. - Вы не нервничайте так, выпейте со мной, я был в Польше некоторое время. Польша очень грустная страна, мы ведь почти ровесники, так ведь? - Он смотрел в растерянное лицо Казимира, чуть усмехаясь.
- Благодарю вас.
- Вы мне не все сказали. Кого эта женщина убила?
- Я не знаю. Я могу только предполагать, учитывая обрывки услышанного разговора. Этот большой человек, убийца, он должен был сделать побег, а Ева помешала, вот и все. Правда… Понимаете, я читаю газеты. В тот день сбежал "киллер номер один", как его у нас называют, я особо не вникаю. Как это объяснить, со мной что-то произошло. Я жил все время очень тихо и без проблем. Бандиты, киллеры, Господи помилуй! Я тут у вас сижу и не верю сам себе, что я здесь. Вот я кому-то все это рассказываю и сам слышу, что все бред, полный бред. Извините. - Казимир поднялся и стал искать, куда поставить бокал. - Я пойду, мне лучше уйти, я смешон сам себе.
- Я берусь за ваше дело, - сказал вдруг Дэвид Капа. - Только один маленький вопрос: зачем вы ищете эту женщину?
- А… Ну это очень просто. Она должна поехать в Польшу и родить там мне внуков.
- Она ваша дочь?
- Нет, что вы. Но ведь все может быть, так? Сколько я должен? - Казимир чудовищно устал.
- Нисколько. Считайте, что все уже оплачено. Только, если можно, припомните, пожалуйста, кроме этого бандита, как вы говорите, еще знакомые в самолете были?
- Да!.. Действительно. Ева приходила ко мне покушать с одной очень красивой молодой женщиной. Такая роскошная блондинка северного типа, она то ли психолог, то ли детский врач. Она была в самолете, я даже знаю ее имя, это редкое имя - Далила. Вам нужно имя того человека, который ищет Еву? Я его знаю.
- Нет. Я сам могу его назвать, да только к чему нам это. Прощайте. Зайдите на днях. Кстати, если мы подружимся, можно будет узнать адрес того места, где вы всех кормите?
- Бога ради, заходите! - Казимир выглядел и обрадованным, и смущенным.
- Это я к тому, чтобы и поесть, и посмотреть на красивых роковых женщин в одном месте. Да! Еще вот что. Если вы захотите здесь найти красавицу, идите сразу в дом развлечений Хамида.
Казимир, немного оторопев от такого приглашения, медленно спускался по лестнице и опять остановился у картины.
- Неужели настоящий Брейгель? - спросил он указав рукой, и только тут заметил, что все еще держит бокал Вино выплеснулось от резкого движения и залило брюки. Китаец кивал головой и смотрел на стекающие по сильным пальцам поляка капли хереса. Казимир отпил и отдал бокал слуге.
Внизу он медленно вытер руку платком, взял шляпу.
- Благодарю вас, - сказал старый поляк китайцу. У него не шли из головы слова про публичный дом, сказанные напоследок адвокатом. - Отличный херес…
Адвокат Дэвид Капа позвал слугу.
- Я выйду из дома, - сказал он, потирая руки в радостном возбуждении. - Мне нужны вчерашние газеты, а потом - плащ, трость и шляпа.
Китаец кивнул, он все не уходил, смотрел, как адвокат отошел в угол комнаты, к маленькому шахматному столику, и переставляет фигуры.
- Старый поляк вполне может иметь внуков, правда с сомнительной родословной, если бандит Самосвал найдет ее первой и сделает с ней то, что хочет. В публичном доме Хамида не держат беременных девочек.
Потом адвокат повернулся и заговорил, звонко выкрикивая звуки, по-китайски - слуга дернулся и побежал выполнять приказания.
Через полчаса адвокат прочел, что по линии Интерпола разыскивается офицер милиции, инспектор Московского уголовного розыска Ева Курганова, белая, темноволосая, предположительно ранена, некоторые следы в Москве ведут к турецкой антиправительственной группировке "Самах".
Молодая красивая женщина смотрела с фотографии с вызовом, чуть улыбаясь Дэвид Капа толчком указательного пальца уронил одну фигурку, фигурка покатилась.
- Для начала, - сказал адвокат, - я узнаю, есть ли тут кто лежачий.
Федя стоял на огромном белом балконе с колоннами и кормил чаек. Чайки орали и бросались на крошки, чуть сложив крылья. Они ни одной крошке не дали утонуть.
Федя так кормил чаек уже третий день.