После того как Адела шарахнула меня электрошокером, мне было так плохо, что я ничего не соображал, и когда поехал к вам, то просто захлопнул дверь, забыв запереть. Вполне вероятно, что Росарио, решив по каким-то причинам пообщаться с Аделой, может быть, выяснить, каким образом он оказался в багажнике ее "Мерседеса", приехал сюда, позвонил в дверь, ему никто не ответил, тогда он открыл дверь с помощью кредитной карточки и вошел, собираясь подождать Аделу внутри. Если убийца следил за ним, то он мог попасть в квартиру таким же способом. А может быть, Росарио пришел вместе с сообщником, который по какой-то причине убил его.
- Вы предложили эту версию милиции? - поинтересовалась я.
- Я говорил им о такой возможности, - печально кивнул головой Бобчик. - Но было видно, что они мне не поверили. Милиция ищет самых простых объяснений. А мотив, лежащий на поверхности, - это ревность или внезапно вспыхнувшая ссора. Если у кого-то помимо нас были причины убить Росарио, ему не надо было для этого тайно пробираться в нашу квартиру. Это создавало ненужный риск.
- Но таким образом можно было бросить подозрение на вас, - заметила я.
- Это чересчур усложненно, - пожал плечами Дима. - Одна надежда на помощь отца. Менты против него вряд ли пойдут. Хотя сейчас ни в чем нельзя быть уверенным до конца.
- У меня есть кое-какая идея насчет того, кто хотел убить Росарио и почему, - задумчиво сказала я. - Не то, чтобы я могла назвать какие-то конкретные фамилии, но я представляю, откуда ветер дует. Кстати, Адела, ты знаешь, где жил Чайо?
- Конечно, знаю, - ответила подруга. - Там же, где и всегда. Он снимал комнату в районе Филей у одной забавной старушки, Агафьи Прокопьевны. Чайо звал ее баба Гафа.
А что?
- Мне бы хотелось взглянуть на эту комнату, - сказала я.
- Уверен, что там уже побывала милиция, - вмешался Бобчик. - Адела сказала им адрес Росарио. Наверняка комнату уже осмотрели и опечатали.
- А вдруг еще нет, - понадеялась я. - У нас в стране такой бардак, что милиция вполне может поехать туда завтра или даже послезавтра.
- Не думаю, - покачал головой Дима. - Когда речь идет об убийстве, они действуют быстро.
- И все-таки надо попробовать. Адела, ты съездишь со мной, - обратилась я к подруге. - Наверняка баба Гафа тебя хорошо знает и позволит зайти в комнату Росарио.
К сожалению, милиция нас опередила. Баба Гафа пребывала в растрепанных чувствах.
- Адела, внученька, - запричитала она, с трубным звуком сморкаясь в большой клетчатый носовой платок. - Чайю-то нашего убили, ироды поганые! Совсем от этих хиллеров житья не стало!
- От киллеров, бабушка, - поправила ее Адела. - Хиллеры лечат, а киллеры убивают.
- Какое там лечат! - возмутилась баба Гафа. - По мне что хиллер, что киллер, все одно - убивца! Вот Парашка с пятого подъезда третьего дня в больницу попала - сказали, язва желудка, а как померла - оказалось от воспаления легких. А Митьке, алкашу этому проклятому, как аппендицит резали, так ножницы в брюхе позабыли. По мне что в больницу, что на тот свет - все одно. Да я уж стара - помирать давно пора, а все ноги носят, а уж Чайю, Чайю-то наш - и молод, и обходителен, и пригож, а все одно - убили, паразиты, ни дна им, ни покрышки!
- Такова наша жизнь, баба Гафа, - сочувственно покивала головой Адела. - А можем мы в комнату Чайо заглянуть? Я ему книгу почитать давала, хочу забрать.
- Нельзя, внученька, нельзя! - замахала руками баба Гафа. - Милиция как уходила, дверь опечатала, открывать ее не велела. Говорят, скоро снова придут. А уж в комнате что творилось - ужас, как домовой пошалил! Все перевернуто, перина вспорота, подушки вспороты, ящики на пол вывалены, повсюду книги валяются, прям бедлам какой-то! А ведь наш Чайю такой аккуратный был, такой аккуратный, такой обходительный…
- А кто устроил в комнате разгром? Неужели сам Чайо? - уже догадываясь об ответе, спросила я.
- Уж не знаю, что и думать, - заохала баба Гафа. - Я все утро у Дуньки была, она мне рассказывала, как ее зять упился в дымину и спьяну жену именем полюбовницы назвал. Уж там такое творилось, такое творилось!
- Да бог с ним, с зятем, - прервала ее я. - Вы лучше про Чайо расскажите.
- Так я и говорю, - зачастила баба Гафа. - Я от Дуньки шла, по лестнице подымалась, вдруг навстречу мне Чайю прямо как угорелый летит, а сам бледный, лица на нем нет, даже поздороваться забыл. С тех пор я его и не видела, а потом милиция пришла, говорит, убили вашего Чайю.
Баба Гафа снова всхлипнула и уткнулась в клетчатый платок.
Я посмотрела на часы. Было без пятнадцати одиннадцать. Я вспомнила, что в одиннадцать ко мне должен прийти Луис - реальный кандидат на роль убийцы Захара и Чайо. День оказался на редкость насыщенным.
- Мне надо ехать, - сказала я Аделе. - Думаю, сейчас нам не стоит осматривать комнату Росарио.
Мы попрощались с бабой Гафой, Адела довезла меня до своего дома, где я пересела в свою машину и отправилась домой.
Луис ждал меня у калитки. В руках он держал букет роз и огромную коробку конфет с ликером. Он был так обаятелен и красив, что я просто не могла представить его в роли расчетливого хладнокровного убийцы. Впрочем, внешность бывает обманчива. Недавно по телевизору показывали серийного убийцу-людоеда, так у него была такая невинная мордочка - прямо красавчик семинарист, загляденье, да и только!
Колумбиец меня поцеловал, но в моем ответном поцелуе явно недоставало страсти - мысль о том, что он может оказаться убийцей, не давала мне покоя.
- Ты мне не рада? - спросил он.
- Конечно, рада, - ответила я. - Просто я очень устала.
Мы вошли в дом. Я поставила розы в вазу. Луис вызвался приготовить кофе. Я налила себе апельсинового сока.
- Что с тобой происходит? - испытующе посмотрев на меня, спросил Луис. - Ты не похожа не женщину, которая устает от мужчины, проведя с ним всего одну ночь.
- Росарио убили, - сказала я. Колумбиец напрягся.
- Росарио Чавеса Хуареса? - уточнил он.
- А ты его знал? - спросила я.
- Конечно, знал, - пожал плечами Луис. - Его знали все, кто бывал в "Кайпиринье". Как это случилось?
- Адела обнаружила его мертвым в своей постели. Чайо закололи длинным узким ножом, похоже, навахой или стилетом, - объяснила я. - Я как раз от нее.
Луис подошел ко мне и обнял.
- Извини, - сказал он. - Теперь я понимаю, что с тобой. А я-то думал, что дело во мне.
- И в тебе тоже, - сказала я. Неожиданно я решила сыграть ва-банк.
- Что ты имеешь в виду? - спросил колумбиец.
- Ты знаешь Захара Ильина? - задала я встречный вопрос.
- Нет, - удивился он. - А кто это?
- Это человек, которого вчера зарезали в подъезде дома моей подруги, - объяснила я. - У меня есть подозрение, что его убили тем же оружием, которым закололи Чайо.
- Понятно, - кивнул головой колумбиец.
- И это все, что ты можешь сказать?
- А что ты хочешь от меня услышать? Мне жаль, что все это так расстраивает тебя.
- И ты продолжаешь утверждать, что не знаешь этого человека?
Луис укоризненно посмотрел на меня.
- У тебя в очередной раз разыгралось воображение, - сказал он. - Ты снова ведешь себя так, словно подозреваешь меня в этом убийстве. Приди в себя. Это реальная жизнь, а не детектив.
- Тогда почему ты следил за Захаром, когда он встречался с другим латиноамериканцем в ресторане "Харакири"? - завелась я. - Или это тоже плод моей фантазии? Между прочим, тебя опознали.
- Кто опознал? - Лицо колумбийца окаменело.
Я чувствовала, что пора остановиться и, прежде чем продолжить разговор, на всякий случай вооружиться помповым ружьем, но меня уже понесло.
- Есть свидетели, - сказала я. - Кроме того, я знаю, что именно тебя интересует. Речь идет об оружии, точнее, об уникальном автомате, разработанном Захаром Ильиным, весящем чуть больше двух килограммов, с прицельной дальностью 3800 метров, принципиально новой конструкцией подачи патронов, что позволяет загружать в легкий магазин 70 патронов, а в стальной - 90, и с уникальными химическими добавками в заряде, увеличивающими дальность полета и пробойную силу пули. Мне продолжить?
- Кто ты? - коротко спросил Луис. Я пожала плечами.
- По-моему, я уже упоминала, что пишу книги, - заметила я.
- Меня интересует, на кого ты работаешь.
- На себя, - ответила я. - Я делаю именно то, что говорю, - пишу книги, и больше ничего. А вот ты уж точно не только бизнесмен.
Колумбиец тяжело вздохнул и задумался.
Я молчала. Посещавшие меня мысли были не слишком веселыми. Похоже, моя роскошная любовная история закончилась. Кроме того, я явно сваляла дурака. После всего, что я наговорила, Луис мог счесть меня опасной и убрать так же, как он убил Захара и Чайо.
Луис молча сварил себе новую порцию кофе и выпил его.
Я допила апельсиновый сок и аккуратно поставила чашку на стол.
Потом колумбиец еще раз вздохнул и спросил:
- Почему ты решила завести со мной роман?
Я посмотрела на него с удивлением.
- Потому что ты мне понравился, - ответила я. - А ты?
- Ты тоже мне понравилась, - сказал он, как мне показалось, искренне.
Мы немного помолчали.
- Так ты знал Захара Ильина? - снова спросила я.
- Можно, прежде чем ответить, я тебя поцелую? - поинтересовался он.
- Валяй, - сказала я. - По правде говоря, мне гораздо больше нравится целоваться с тобой, чем выяснять отношения.
- Мне тоже, - улыбнулся Луис.
Он обнял меня. Его губы были влажными и горячими. Мне хотелось, чтобы поцелуй длился вечно, но, к сожалению, иногда надо переводить дыхание. Колумбиец еще крепче прижал меня к себе, и я почувствовала, как мне в грудь уперлось что-то твердое.
- Что у тебя в кармане рубашки? - спросила я.
- Водительское удостоверение, - улыбнулся Луис. - А ты думала, пластиковая взрывчатка или детонатор от атомной бомбы?
- Можно я посмотрю? - попросила я.
- Если хочешь, можем поиграть в инспектора ГИБДД и нарушителя правил дорожного движения, - предложил колумбиец, доставая из кармана документ.
Я развернула удостоверение и, сличив фотографию с оригиналом, прочитала: "Луис Хорхе Матаморос Вильяпинеда".
- Матаморос! - с ужасом повторила я. - Твоя фамилия Матаморос? Это означает "Убей мавров"?
- Ну да, - подтвердил Луис. - А почему это тебя вдруг так шокировало? Матаморос - очень распространенная фамилия. В средние века испанские феодалы давали эту фамилию своим вассалам, уничтожившим большое количество мавров. Не хватало еще, чтобы ты теперь убийства мавров на меня повесила. С тебя станется. Кстати, в средние века убийство мавров считалось подвигом, а не преступлением, так что мои предки были вполне достойными людьми.
Я тупо смотрела на колумбийца, не в силах сказать ни слова.
- Да что с тобой! - рассердился он. - Тебе обязательно вести себя, как сумасшедшая? Ты меня пугаешь!
- Прежде чем воскреснуть из мертвых, Росарио Чавес Хуарес дважды произнес слово "матаморос", - загробным голосом произнесла я.
- Воскреснуть из мертвых? - переспросил Луис. - Он что, Лазарь или пациент Кашпировского? Так он жив или мертв, в конце концов?
- Сначала Чайо воскрес и сказал "матаморос", а потом его снова убили, и больше он не воскресал, - объяснила я.
- Ты что, издеваешься надо мной? - сердито спросил Луис. - Или ты действительно психопатка?
- Чего ради мне над тобой издеваться? - возмутилась я. - Мне самой уже эта история порядком надоела. Я даже жалею о том, что сдуру решила писать детективы. Тогда я не накопала бы на тебя столько компромата и, как наивная дурочка, продолжала бы считать тебя обычным бизнесменом.
- А я-то думал, что обычные бизнесмены слишком скучны для тебя, - заметил он. - Обычно женщины твоего склада мечтают встретить как минимум Джеймса Бонда.
- Этого бабника? - фыркнула я. - Он только на экране хорош, а в жизни от него одни неприятности, впрочем, как и от тебя. Я бы не возражала, будь ты более или менее приличным мафиози, обманывающим государство, но убийцы мне не нравятся, особенно когда они убивают невинных людей.
- Я не убийца, - по слогам произнес Луис. - Возможно, я действительно не только бизнесмен, но, клянусь тебе, я не убивал Захара и Росарио. Я действительно был около ресторана "Харакири", но я следил не за Захаром, а за человеком, с которым он встречался. Этот человек тоже колумбиец, как и я. Я знал, что речь идет об оружии, но подробности мне не были известны. И вообще, до того как ты сказала, мне не была известна даже фамилия Захара, а уж до Чавеса мне просто никакого дела не было. Я не знал, что его убили, не представляю, почему его убили, и не имею ни малейшего представления, почему, "воскреснув", он произнес мою фамилию. Мы с ним почти незнакомы. К тому же я не верю в воскрешение из мертвых. Так что давай успокоимся, и ты расскажешь мне, что именно происходит.
- Ну уж нет, - засмеялась я. - Я вовсе не собираюсь делиться с тобой информацией до того, как ты объяснишь мне, кто ты, чем занимаешься, почему тебя интересует автомат Захара и чего ради ты следил за тем колумбийцем.
- У меня есть идея получше, - сказал Луис. - Пойдем в спальню.
- Не меняй тему разговора, - рассердилась я.
- Я и не меняю, - улыбнулся колумбиец. - Просто в спальне удобнее беседовать. Уже поздно, и ты, наверное, устала. Мы ляжем на кровать, я тебя обниму, и в темноте мы сможем шепотом делиться нашими секретами.
- Почему шепотом? - удивилась я.
- Так романтичнее, - пожал плечами Луис. - Ты же у нас романтичная натура.
- Не издевайся, - обиделась я.
- А я серьезно, - сказал он.
Я посмотрела на колумбийца, и у меня тоже возникла идея.
- Ладно, пойдем в спальню, - согласилась я.
Луис с подозрением посмотрел на меня.
- Ты что-то задумала, - заметил он.
- Почему ты так решил?
- Интуиция, - усмехнулся он. - В бизнесе без интуиции никак нельзя.
Колумбиец подхватил меня на руки и, откровенно развлекаясь, сказал:
- Я отнесу тебя в постель. Так будет романтичнее.
Я не стала протестовать.
Луис аккуратно уложил меня на кровать и нежно поцеловал. Затем он соскочил на пол и, быстрым движением выхватив из-под кровати ружье, передернул затвор и направил его на меня.
Такого я не ожидала.
- Ты ведь именно это хотела сделать, - сказал колумбиец. - Поэтому ты так легко согласилась пойти со мной в спальню.
Про себя я была вынуждена признать, что интуиция у него действительно работает.
- Оно не заряжено, - соврала я.
- Заряжено, - улыбнулся Луис. - Прошлой ночью ты оставила патроны на туалетном столике. Теперь их там нет.
- Может, и заряжено, - с неохотой согласилась я. - И что ты теперь собираешься делать?
- А как ты думаешь?
- Убить меня?
- Не угадала.
- Мы что, всю ночь будем играть в "Угадайку"? - недовольно поморщилась я, прикидывая, имеет ли смысл запустить в колумбийца настольной лампой. Смысла не было, но идея мне нравилась.
- Не надо. Такую красивую лампу испортишь, - покачал головой он.
- Ты что, телепат? - поразилась я.
- Тебя выдают идеомоторные движения глаз, рук и лица, - усмехнулся Луис. - Ты же сама об этом пишешь, так что нечего удивляться.
- Ну и зрение у тебя, - восхитилась я. - А я вот со своей близорукостью никаких идеомоторных движений не замечаю. Долго еще ты собираешься в меня целиться?
Колумбиец взглянул на часы.
- Еще двадцать восемь секунд, - с невинным видом сказал он.
- А что потом? - забеспокоилась я. - Выстрелишь?
Луис расхохотался.
- Потом я отдам тебе ружье, - объяснил он.
- Что? - опешила я.
- Отдам тебе ружье, - повторил Луис.
- Зачем?
- Как зачем? Ты же сама хотела уложить меня в постель, а затем схватить ружье, прицелиться в меня и допросить. Я, как джентльмен, решил сам слазить под кровать и подать тебе оружие. Только не забудь снять его с предохранителя. Помнишь, какая кнопка?
Аккуратно развернув ружье стволом к себе, колумбиец протянул мне его.
Я нерешительно взяла ружье за приклад.
- До чего же оно тяжелое, - недовольно пожаловалась я.
- Ну давай, допрашивай, - подбодрил меня Луис.
- Ты псих, - сказала я.
- Просто мне любопытно посмотреть, как ты будешь это делать, - усмехнулся он. - Держу пари, что ты еще ни разу никого не допрашивала.
- Ошибаешься, - хмуро сказала я. - Не далее, как неделю назад я пыталась выяснить у Мелей, куда делся вареный коровий язык, который я на десять минут оставила на кухонном столе.
- Ну и как? - поинтересовался колумбиец.
- Она намекала, что это проделки кота, - объяснила я, - но я ей не поверила.
- Я бы тоже не поверил, - согласился Луис. - Давай начинай.
- Что начинать?
- Как что? Допрос!
- Иди к черту, - сказала я, протягивая ему ружье. - Засунь эту штуку обратно под кровать, только сначала вытащи патрон из ствола, а то я боюсь, что оно нечаянно выстрелит. Я устала и хочу спать. Допрошу тебя в другой раз.
Сделав то, что я просила, колумбиец забрался на кровать и улегся рядом со мной.
- Ты должна верить мне. Я действительно не убийца, - сказал он.
- Хорошо бы это оказалось правдой, - зевнула я. - Мне не нравится разочаровываться в людях. Я так устала, что глаза слипаются.
Луис обнял меня и поцеловал.
- Спи, - прошептал он. - Завтра поговорим.
Сквозь сон я услышала осторожные шаги. Я вздрогнула и открыла глаза. Мне повсюду мерещились убийцы. Возможно, я была недалеко от истины, поскольку в комнату вошел Луис. В руках он держал поднос с завтраком. За ним, задрав вверх нос, как лунатик, брела Мелей. Она старательно принюхивалась к запахам, распространяющимся с подноса, видимо, в душе надеясь, что все это для нее.
- Завтрак в постель, - улыбаясь, сказал колумбиец.
- Ты всегда так обращаешься с женщинами? - поинтересовалась я.
- Только с любимыми, - ответил Луис. Я вздохнула.
- Ты такой милый, что еще немного, и я смирюсь с твоей профессией киллера, - сказала я. - В конце концов, кто-то должен выполнять грязную работу, особенно если за нее хорошо платят.
Колумбиец аккуратно поставил поднос на кровать и примостился рядом со мной. Мелей тут же нахально втиснулась между нами.
- Я не киллер. Я полицейский, - сказал он. От удивления я чуть не пролила апельсиновый сок.
- Ты полицейский? - повторила я. - Вот уж в это я точно ни за что не поверю.
- Почему? - удивился Луис. - Я больше похож на бизнесмена?
- Для латиноамериканского полицейского у тебя чересчур высокий уровень интеллекта, - сказала я. - К тому же ты слишком хорошо воспитан. Не могу представить тебя патрулирующим улицы Каракаса и вымогающим взятки у торговцев наркотиками.
- Хорошее же у тебя мнение о колумбийских полицейских, - усмехнулся Луис.