Когда Маркиз приступил к рассказу о ночных событиях в деревне Катыши, Шмидт стал предельно внимателен. Он просил повторять некоторые эпизоды, достал блокнот и время от времени делал в нем пометки массивным золотым "паркером". Особенный интерес у него вызвало описание того, как Вольф извлекал информацию из подсознания Моники Тизенхаузен. Шмидт долго и подробно расспрашивал Леню о том, как выглядели препараты, которые Вольф вводил девушке, и прибор, издававший отвратительное комариное гудение.
Когда Маркиз подошел к концу своего рассказа, Шмидт еще раз спросил его.
- Значит, вы не знаете, куда делась кассета, на которую Вольф записал продиктованный Моникой текст?
- Там творился такой ад, - Леню передернуло от воспоминаний о той ужасной ночи, - я только пытался уцелеть в этой бойне и спасти Лолу… Но я видел, что Виктор - тот высокий смуглый мужчина, который сопровождал Монику и, по-видимому, единственный из участников перестрелки остался в живых, - спрятал к себе в карман диктофон Вольфа, прежде чем выскочить в сад. Наверное, он же подобрал и первую кассету, на которой была записана большая часть шифрованного текста…
Шмидт внимательно посмотрел на Маркиза своими желто-карими глазами. Должно быть, его внутренний детектор лжи дал положительный ответ, во всяком случае кареглазый человек кивнул и сложил на коленях тяжелые крестьянские руки.
- Еще один вопрос, - сказал он, немного помолчав. - Вы упоминали о том, что Вольф называл имя потенциального покупателя информации, с которым намеревалась встретиться Моника Тизенхаузен после завершения преображения внешности. Не могли бы вы попытаться вспомнить, какое имя называл герр Вольф?
Маркиз уставился в пол, напряженно вспоминая страшную ночь в Катышах, слова Вольфа…
- Кажется, он говорил, что Моника со своими партнерами собиралась лететь в Бейрут…
- В Бейрут, вы уверены? - В желтокарих глазах Шмидта зажглись искры острого интереса. - А имя, имя покупателя вы не запомнили?
- Какое-то арабское имя… Ибн Фархад.., или ибн Фаттах.., или ибн Феллах…
- Может быть, ибн Фаллах? - Шмидт попытался придать своему голосу обычное равнодушие, но это плохо ему удалось.
- Да, точно, именно ибн Фаллах! - подтвердил Леня.
- Что ж… - Шмидт опустил свои тяжелые веки и откинулся на спинку кресла. - Вы оказали мне посильную помощь, я вам крайне признателен за это и постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы урегулировать ваши отношения с полицией земли Северный Рейн - Вестфалия; однако на вашем месте я избегал бы поездок в Германию, по крайней мере некоторое время. Ну, естественно, денежные премии, причитающиеся вам от страховой компании за обнаружение Моники Тизенхаузен, о которых только что говорил вам господин Лангман, вы сможете беспрепятственно, получить в любой другой европейской стране…
- Могу я в свою очередь задать вам несколько вопросов? - спросил Леня, подавшись вперед. - Раз уж вы удовлетворили свое любопытство, я хотел бы удовлетворить свое…
- Я не удовлетворял любопытство, - поморщился Шмидт, - я выяснял важнейшие вопросы, связанные с безопасностью целого ряда государств… Но если уж вы хотите о чем-то спросить меня - попробуйте. - Немец поднял веки и с новым интересом уставился на Маркиза.
- Кто такой Вольф? И кто те два человека, которые прятали и охраняли Монику Тизенхаузен?
- На ваш первый вопрос я и сам хотел бы знать достоверный ответ, - проговорил Шмидт со вздохом. - Человек, который представился вам как Вольф, - одна из самых загадочных фигур европейской разведки. Он начинал в семидесятые годы как агент ЦРУ в Бельгии, но уже тогда его репутация была неоднозначной - никто достоверно не знал о его происхождении, предполагали, что он то ли серб, то ли албанец; имели место два или три эпизода, когда разведчики, участвовавшие в совместных с ним операциях, бесследно исчезали. Он каждый раз представлял убедительные объяснения, но эти объяснения уже перестали кого-нибудь убеждать. Кроме того, у него возникали недоразумения с использованием финансов. В конце концов руководство ЦРУ приняло решение отозвать его и провести полномасштабное расследование, но наш герой неожиданно исчез и обнаружился через год в качестве достаточно высокопоставленного сотрудника восточногерманской спецслужбы "Штази". Он представлял для западных разведок серьезную угрозу, поскольку владел чрезвычайно опасной информацией.
Была предпринята попытка выманить его в Западный Берлин, с тем, чтобы там похитить и доставить в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли. Однако в ходе проведения этой операции произошло столкновение с боевиками "красных бригад", в результате которого погибло несколько человек, в том числе, как считали, и наш герой… Доказательства его смерти были вполне убедительными, и такой вариант решения этой проблемы в какой-то степени устроил руководство.
Однако, как вы уже догадываетесь, через год наш герой благополучно воскрес, на этот раз на Ближнем Востоке.
Его увидели в Бейруте, но это сообщение посчитали недостоверным, так как все были уверены в его смерти. Но некоторое время спустя ряд операций Организации Освобождения Палестины приобрел чрезвычайно характерный для нашего героя почерк, а после одной весьма успешной операции в Кувейте его прежние коллеги окончательно удостоверились в том, что он жив. Тогда-то в оперативных сводках западных разведок он стал фигурировать под кличкой Феникс.
- В честь мифической птицы, которая обретает бессмертие, сгорая и вновь восставая из пепла?
- Совершенно верно, - кивнул Шмидт. - Однако, - продолжил он, сложив свои тяжелые крестьянские руки в странном жесте, выражавшем то ли удивление, то ли разочарование, - Феникс не смог долго сохранить дружеские - или деловые - отношения с арабами. У него произошло столкновение с одним очень влиятельным человеком в Бейруте…
- Ибн Фаллах? - высказал предположение Маркиз.
- Ибн Фаллах, - кивнул Шмидт, опустив веки. - Ибн Фаллах - загадочный человек, сказочно богатый, могущественный, непонятный, как сам Восток.
Никто не знает о его подлинных политических симпатиях, никто не знает об источниках его богатства, но половина мира с содроганием узнает об актах террора, ответственность за которые несет он, и о садистских причудах, которыми он обставил свое окружение.
- Вольф говорил той ночью о бассейне с акулами, - вспомнил Маркиз.
- Да, - кивнул Шмидт, - бассейн с акулами, которым ибн Фаллах скармливает неугодных, - это одна из легенд, которые ходят о нем. Может быть, это и вымысел. Может быть, ибн Фаллах сам распространяет такие легенды о себе, чтобы увеличить внушаемый его именем ужас. Короче, когда Феникс не поладил с ибн Фаллахом, жизнь его на Ближнем Востоке стала крайне опасной, земля горела у него под ногами. И тогда снова поступило сообщение о его смерти - в этот раз от рук арабского боевика-камикадзе. Конечно, в этот раз заинтересованные лица и организации более осторожно отнеслись к информации - ведь кличка Феникс говорит сама за себя, но два или три года о нем действительно не было ни слуху ни духу. Его досье хотели перевести в архив, но в это время в Германии, в сверхсекретном Центре, координирующем деятельность целого ряда разведок и спецслужб, произошла беспрецедентная утечка информации… О характере этой информации я, конечно, не могу вам сказать. - Шмидт еще больше помрачнел и поднял на Леню желтовато-карие глаза.
Маркиз кивнул, не акцентируя внимания собеседника на том, что страшной ночью в Катышах Вольф-Феникс, считая Леню фактически покойником, подробно рассказывал при нем о характере похищенной информации.
Шмидт опустил тяжелые веки и продолжил:
- Удивительным был способ, при помощи которого провели эту операцию.
Охрана Центра была организована настолько надежно, что многочисленные попытки взлома компьютерной сети хакерами не давали никаких результатов, а вынести за пределы Центра невозможно было не только дискету или компьютерный диск, но даже дамскую шпильку или жевательную резинку.
Однако подсобный персонал, обслуживающий Центр, - уборщики, официантки, электрики, водопроводчики, - проверялся не слишком тщательно, поскольку не имел непосредственного доступа к информации. Служба безопасности, конечно, тщательно обыскивала персонал, чтобы из Центра ничего не вынесли, но личность и послужной список обслуги проверяли поверхностно.
В итоге одна из официанток была убита, а по ее документам в Центр проникла неизвестная девушка, как позже выяснилось - Моника Тизенхаузен. Судя по всему, она была послушной марионеткой в руках своего партнера. Личность этого партнера до сих пор не удалось достоверно установить, но есть основания предполагать, что это и был Феникс. Этот партнер находился уже на территории Центра. Здесь он при помощи специальной методики привел Монику в особое пограничное состояние, в котором она запомнила на уровне подсознания сверхсекретное досье.
Когда был обнаружен факт несанкционированного доступа к файлам, служба безопасности ввела в Центре чрезвычайный режим, но Моника уже покинула здание. Естественно, на выходе ее тщательно обыскали, и, естественно, обыск ничего не дал - информацию она вынесла в собственном мозгу…
После этого Моника выходит замуж за какого-то русского авантюриста, уезжает в Россию, чтобы здесь окончательно замести свои следы при помощи инсценировки смерти и сложной пластической операции, а затем намеревается связаться с потенциальным покупателем информации - скорее всего, ибн Фаллахом…
И вот что еще я хочу вам сказать. Конечно, мы вряд ли когда-нибудь узнаем всю правду - разве что Моника решит раскрыть карты, - но я предполагаю, что основной ее целью в России было скрыться не от нас, не от спецслужб, а от Вольфа-Феникса. Должно быть, он организовал похищение информации из Центра в своих личных целях, а Моника решила выйти из-под контроля и сыграть свою собственную игру. Причем это ей почти удалось - Феникс поверил в ее смерть, и если бы в Германию не пришло письмо из России с вложенной в него фотографией, он не бросился бы на ее поиски… Точнее, не послал бы вас с Лолой в Россию - этот человек всегда предпочитал работать чужими руками, а платил исполнителям за работу, как правило, смертью…
- Это я уже понял, - вставил реплику Маркиз, зябко передернув плечами. - Однако на сей раз все вышло не по его сценарию, и он нашел в России собственную смерть…
- Вероятно, - Шмидт кивнул и опустил веки, - хотя я уже столько раз хоронил этого человека, что с трудом верю в его смерть.
- Итак, - Маркиз встал, отодвинув стул, - теперь могу я быть наконец свободным?
- Да, - подтвердил Шмидт. - Мы, конечно, все уладим с немецкой полицией, но все же настоятельно советую вам некоторое время не появляться в Германии.
- Я последую вашему совету, - кивнул Маркиз и откланялся.
Никто не встретился ему в прихожей, очевидно, Лангман уже увез Монику из этой квартиры.
Леня выскочил из подъезда и зажмурился: позднее сентябрьское солнце слепило глаза. Пока он беседовал со Шмидтом, прошел легкий совсем не осенний дождик, и теперь асфальт блестел мелкими лужицами, в которых отражалось синеющее небо. Леня провел рукой по капоту "Жигулей" и решил бросить их прямо здесь - авось не разденут, район приличный, могут быстро найти.
Он позвонил Лоле, чтобы сообщить ей приятные вести - они свободны от всех обязательств, с немецкой полицией все со временем уладится, деньги переведут на их счет.
"Обсудим с Лодкой дальнейшие планы. Пригласить ее в ресторан, что ли? Не опасно ли… - задумался Маркиз. - Ни к чему нам маячить на людях… Но с другой стороны, нужно как-то отметить это дело".
Он даже начал подумывать о подарке.
Лодка вообще-то молодец. Хоть она взбалмошна и своенравна, но в трудную минуту не теряется, понимает его с полуслова и делает, что велят. И не глупа, далеко не глупа, хотя усиленно старается доказать обратное. Играет, конечно, все время представляет кого-то, но он, Маркиз, уже привык к такому театру одного актера, если Лола успокоится, ему будет чего-то не хватать, он заскучает.
Все эти мысли одолевали Леню, пока он слышал долгие гудки.
"Уснули они там все, что ли? - начал он раздражаться. - Выходной день, а квартира как вымерла…"
Наконец ответила все та же Зинаида Викентьевна, как будто кроме старухи на восьмом десятке лет некому и к телефону подойти.
- Зинаида Викентьевна, позовите Лолу! - крикнул Леня. - Она дома?
- Нету ее, - невозмутимо сообщила старуха, и Лене на миг стало нехорошо: все это уже было, он так же звонил, старуха так же сообщала, что Лолы нет, а в комнате кавардак, и оказалось, что Лолу похитили люди Вольфа. А потом они с Лолой каким-то чудом спаслись из той ужасной бойни в Катышах…
- Не приходила?
- Приходила, взяла собачку и ушла, - дала Зинаида полный отчет, - веселая такая была, мне шарфик шелковый подарила и конфет коробку - желейные, мягкие…
- Что говорила? - перебил Маркиз.
- Что говорила… Сказала, что не скоро вернется, дел, сказала, у нее много…
"Знаю я ее дела, - подумал Маркиз, мгновенно закипая и отключившись. - Небось к этому козлу Кузовкову трахаться полетела! Теперь свободна, так все можно".
Действительно, он же сам говорил Лоле, что они должны терпеть друг друга до тех пор, пока не закончат совместное дело. А потом каждый может делать то, что захочет. Очевидно, Лолка решила, что наступил самый подходящий момент для встречи со своим хахалем… Собаку зачем-то с собой потащила…
Маркиз расстроился, но потом решил, что глупо портить себе настроение из-за капризов взбалмошной девчонки. Он огляделся по сторонам и сообразил, что находится недалеко от улицы Гороховой, где живет Валечка из ЛОСХа. Он вспомнил уютную Валечкину квартирку и саму хозяйку в коротком розовом халатике без пуговиц, а так же без халатика, и решил, что будет очень кстати поблагодарить ее за бесценную помощь в поисках пропавшей немецкой наследницы.
Он позвонил, у Валечки было занято.
"Раз занято, значит, хозяйка дома", - повеселел Маркиз и устремился на Гороховую, купив по дороге бутылку хорошего шампанского и предвкушая, в каких формах он будет выражать любвеобильной даме свою горячую благодарность.
С трудом вспомнив цифры кодового замка, он поднялся на третий этаж и позвонил в знакомую дверь. Некоторое время за дверью царила тишина, наконец послышался скрежет открываемых запоров. Маркиз приготовил на лице радостную улыбку, но подумал, что Валечка слишком легкомысленна - открывает дверь, даже не спросив, кто к ней пришел. Конечно, можно предположить, что она узнала Ленин нетерпеливый звонок и так рада его появлению, что…
Дверь широко распахнулась. На пороге стоял кривоногий плешивый мужик в Валечкином розовом халате, кое-как накинутом на голое тело. На груди мужика курчавились буйные заросли черных волос.
- Тебе чего? - спросил плешивый Аполлон, подозрительно уставившись на бутылку шампанского в Лениной руке.
- Библиотека профкома здесь? - брякнул Маркиз первое пришедшее на ум.
- Пеликанский, кто там? - послышалось из глубины квартиры певучее Валечкино контральто.
- Квартирой ошиблись, рыбонька! - крикнул мужик через плечо.
- Пеликанский, иди скорей, я замерзла!
Дверь захлопнулась перед носом Маркиза. Леня поставил бутылку на подоконник и, пожав плечами, пошел прочь.
"Вот так воздается за благие намерения! - думал он, спускаясь по лестнице. - Хотел отблагодарить женщину за помощь в расследовании, а она.., с каким-то плешивым, кривоногим Пеликанским! Определенно, нет на свете справедливости!"
Леня вышел на улицу. Последнее сентябрьское тепло совершенно его не радовало: все равно это была уже осень, скоро начнутся бесконечные дожди, унылые дни без единого солнечного луча…
Маркиз удивился своей неожиданной меланхолии и поднял руку, чтобы остановить частника. Он решил ехать в свою старую коммуналку к Зинаиде Викентьевне.
Рядом с ним остановилась темно-серая "девятка" с затемненными стеклами. Леня наклонился к водителю, чтобы назвать адрес, и кровь отлила от его лица.
В машине сидел, зловеще улыбаясь, Виктор, смуглый и бесконечно опасный приятель Моники Тизенхаузен.
- Сюрприз! - насмешливо произнес Виктор.
Маркиз шарахнулся в сторону, но в окне "девятки" показался ствол пистолета с глушителем, и Виктор прошипел:
- Даже и не думай об этом! Почки прострелю!
Этот человек умел говорить так, что ему невольно верили. Маркиз застыл на месте, как жена библейского Лота.
Улица была совершенно пустынна, и если только что сентябрьское солнышко ласково пригревало Маркиза, то теперь неожиданно потянуло могильным холодом.
- Ты, кажется, собирался куда-то ехать? - с иронией в голосе осведомился Виктор. - Садись, подвезу!
- Да я уж лучше пешком пройдусь, - Маркиз переводил взгляд с холодного дула пистолета на еще более холодные глаза Виктора, - мне тут недалеко.
- Нет уж, ты лучше садись, - повторил Виктор приглашение, и для большей убедительности щелкнул предохранителем пистолета.
Маркиз огляделся по сторонам и безнадежно полез в гостеприимно приоткрывшуюся дверь "девятки".
Виктор усадил его на "место смертника" рядом с водительским. Леня подумал, что это бытующее среди автомобилистов название правого переднего сиденья машины в его случае может стать пророческим.
Развернувшись к нему, Виктор ловко защелкнул на запястьях Маркиза наручники, а рот заклеил полоской пластыря.
- Это на всякий случай, - спокойно проговорил он, - чтобы у тебя никаких лишних мыслей по дороге не возникло!
"Девятка" тронулась с места.
- Мы сейчас поедем к твоей подружке, - пояснил Виктор, скосив глаза на Маркиза, - и вы вместе с ней дружненько вспомните, где кассета. Если сами не вспомните - я вам помогу.
"Какая еще кассета?" - хотел было удивленно спросить Маркиз, но из его заклеенного пластырем рта вырвалось только глухое нечленораздельное мычание.
"Девятка" влилась в поток машин, пересекавший Исаакиевскую площадь.
Виктор вел уверенно, не спрашивая Леню, куда ехать. У Маркиза возникло ощущение, что похититель лучше него самого знает, где искать Лолу, и когда они переехали на Петроградскую сторону, это ощущение переросло в твердую уверенность.
Виктор явно ехал к той квартире, которую Лола и Маркиз бросили, скрываясь от слежки Вольфа и его людей.
Леня догадался, что Лола, освободившись от неотложных дел, поехала на ту квартиру - не зря она так часто вспоминала об оставленных там чемоданах со своими европейскими туалетами… И там ее выследил Виктор.
Но что он, однако, говорил о кассете?
Маркиз лихорадочно искал путь спасения. Когда Виктор привезет его в квартиру - их с Лолой песенка будет спета.
Получит он то, что ему нужно, или не получит, но живыми он свидетелей не оставит, это не в его правилах. Леня знал, как безжалостно этот человек расправляется с теми, кто случайно или намеренно оказался на его пути.
Значит, единственный шанс спастись - это сбежать от похитителя по дороге.