- Фотография, где бы была изображена похищенная картина, - прошептала Азарова. - Если нет, то придется ограничиться словесным описанием, а позже поискать в каталогах.
- Фотография у меня есть! - тихо и торжественно произнесла тетя Катя. Она полезла в сумочку и достала целый фотоальбом, небольшой, но пухленький, словно карманная библия. Снова всхлипнула. - Вот здесь. Только и осталось, что на фотографии. Ах я несчастная!
Азарова жадно схватила альбом и впилась в указанную фотографию глазами.
- И это Дейнека? - спросила она. - В обще-то я в живописи не особо парю. Вера а ты?
- В обще-то я тоже, - вынуждена была признаться Вера.
- Ник, действуй! - дала команду Азарова.
Ник уже сидел за компьютером и минут десять как стучал клавишами и шипел принтером. Он словно ждал команду, потому что тут же вышел из-за стола и протянул Азаровой распечатку, которую только что скачал из Интернета.
- Так! - Маринины глаза забегали по листку. - Дейнека Александр Александрович, тысяча восемьсот девяносто девятого года рождения, советский художник монументального направления, полотна воспевающие колхозно-индустриальное строительство нового общества, спортивные достижения, ля-ля тополя, Ленинская премия, всемирная известность, "Будущие летчики", это я помню, в Третьяковке видела, где-то даже открытка есть, "Оборона Петрограда", двадцать восьмой год. Так мне все ясно. На Вера, почитай и просветись.
Азарова передала Вере распечатку и фотографию вместе с альбомом. На распечатке была статья про Дейнеку, а на фотографии была сама тетя Катя, сидящая за богато накрытым столом, видимо было какое-то праздничное застолье, а за ее спиной была полностью видна картина в скромной белой раме. Вера ожидала увидеть что-нибудь революционное и торжественное, как обещалось в распечатке, на картине же был изображен обыкновенный букет одуванчиков в глиняном горшке, который стоял на деревенском столе на вышитой крестьянской салфетке.
- Обычный натюрморт, - заметила Вера. - А тут не сказано, что Дейнека писал натюрморты. Может это не его картина?
- Нет, - тут же отозвалась тетя Катя, и в голосе у нее зазвенела обида, - это именно его картина!
- В этом по-видимому и есть главная ценность работы, - заметила Азарова. - Если художник отошел от основной линии, то это уже поиск, инновация. Вот, к примеру, Айвазовский. Ведь он своими морскими бурями и девятыми валами всех достал. А представь, что вместо моря он вдруг написал африканскую пустыню. Так ведь эта картина сразу станет ценнее всех остальных. Правильно я говорю, тетя Катя?
- Мне муж что-то такое говорил.
- Или, другой пример: Шишкин вдруг вместо медведей нарисовал бурлаков на севере, - хихикнула Марина и вдруг снова стала серьезной. - Кстати, кто такой Скворцов? И почему вы думаете, что картину украл он?
- Я не думаю, я в этом уверена! - воскликнула тетя Катя. - Скворцов это мой сосед. Его квартира напротив моей. Я до сих пор не понимаю, почему милиция не устроила в его квартире обыск.
- Если бы милиция могла у каждого подозреваемого устраивать обыск, то с преступностью было бы уже давно покончено, - торжественно заявила Азарова. - Но к счастью, существуют Уголовно Процессуальный кодекс, прокуратура, суд и прочая фигня. Итак, вернемся к нашим козлам. Почему вы решили, что картину украл Скворцов?
- Потому что за три дня до ограбления он приходил ко мне и очень просил продать ему эту картину. Он меня насмешил. Знаете, сколько предлагал?
- Сколько?
- Тысячу долларов. Ха! Как будто я вчера родилась и не знаю сколько стоит Дейнека. Пусть он не Рембрант и не Леонардо да Винчи, но тысяч на сто потянет.
- Значит вы ему отказали?
- Как и всем остальным, - гордо сказала тетя Катя.
- Все! - прервала разговор Азарова. - Дальше будем бухтить на месте преступления. Едем в ваш хаузер.
СОБАЧИЙ ВОЙ
Через пятнадцать минут Азарова, Грач, Караваев и тетя Катя были на месте. Ник остался в машине, он был за рулем, а Марина и Вера поднялись вслед за тетей Катей в старый сталинской планировки дом, на четвертый этаж.
- Так, дверь железная, - после беглого осмотра заметила Азарова, - с итальянским замком. Этот замок вы поставили уже после кражи?
- Увы, увы, - вздохнула тетя Катя. - После, голубушка. Как говорится, учит Бог дурака, учит, а толку нет.
- А до этого какой стоял замок?
- Обыкновенный, гаражный.
- Повреждения были?
- Да вроде как нет. А вот вторую дверь этот гад плечом вышиб.
За железной дверью была массивная деревянная дверь.
- Откуда вы знаете, что плечом? - удивилась Азарова.
- Так мне милиция сказала.
- Понятно. А Скворцов парень здоровый?
- Еще какой! Мне как сказали, что плечом дверь вышибли, так я сразу и поняла, что это Вадим. Кто же кроме него? Ему что дверь, что ворота. Такой боров!
Марина кивнула за спину на броневую дверь и прошептала:
- Он там проживает?
Тетя Катя опасливо покосилась на соседскую дверь и кивнула.
- Сейчас дома?
- Пес его знает!
- Ладно, займемся им позже. Во всяком случае, собака у него на месте. Воет чего-то.
- У него две псины, - проворчала тетя Катя. - Страшные, здоровенные. Он их только сырым мясом кормит. А как гулять выведет, так все бабы детей со двора спешат увести.
Вошли в квартиру. Ничего особенно примечательного в ней не было. Добротная обстановка, купленная еще в восьмидесятые годы, но уже начавшая истлевать, недавно поклеенные английские обои, три комнаты, кухня, ванная и туалет. Балкон. И очень много цветов.
- Да вы знатный цветовод, тетя Катя! - с восхищением покачала головой Вера.
- Что есть, то есть, - обрадовалась тетя Катя. - Ко мне все соседи ходят за опытом и отростками.
- У меня мама тоже цветы любит.
Азарова же на цветы внимания не обратила, а сразу подошла к месту, где их не было.
- Так, картина висела здесь, - сказала она.
- Да, да. Смотреть не могу. Хотела цветами заставить, да руки не поднялись. Как глаза закрою, так Геннадия вижу, Геннадий это муж мой покойный, пальцем мне грозит. Не уберегла, мол!
- Картину унесли с рамой? - спросила Азарова. Ее глаза так и бегали по сторонам. Казалось, она мысленно фотографирует обстановку.
- Нет, рама осталась.
- Где она?
- В милиции. На этой, как ее…
- Экспертизе?
- Ага на ней самой.
- Это нам знакомо, - сказала Марина. - Что ж, осмотр окончен. А этот ваш Скворцов, он что любитель живописи?
- Любитель! - тетя Катя фыркнула. - Какое там! Бандит он, а не любитель.
- Бандит? - Азарова обернулась.
- Самый настоящий.
- А вот это надо было сказать сразу. У вас есть его телефон?
- Чей телефон? Этого проходимца? Еще чего не хватало! С чего бы это мне ему звонить?
- Тогда дайте мне телефонную книгу.
- А вот это пожалуйста.
Азарова быстро отыскала нужный ей номер и набрала его.
- Это ты что же ему звонишь? - всплеснула руками тетя Катя.
Марина кивнула и положила трубку на аппарат:
- Его дома нет. Автоответчик отвечает. Вот это удача! Значит прямо сейчас к нему и заглянем. Не думаю, что это что-нибудь даст, но попытка не пытка.
Тетя Катя опять замахала руками:
- Ой, да что ты такое придумала! Я же тебе сказал, что у него дома два кобеля ограмадных. Они же тебя на куски разорвут.
- Собаки мне не страшны, - сказала Марина и достала из сумочки балончик со слезоточивым газом. - А вот на сигнализацию он случайно свою квартиру не ставит?
- Не ставит. Это я точно знаю.
- Вера, пойдем. А вы, тетя Катя, оставайтесь здесь. И дверь на всякий случай не закрывайте. Мы скорее всего вернемся.
- Матерь Богородица! - воскликнула тетя Катя.
Марина и Вера вышли из квартиры, оглянулись по сторонам и осторожно подкрались к соседской двери. Вера во все глаза смотрела на свою новую знакомую. Надо же, только сегодня утром они познакомились, а уже лезут в чужую квартиру. Неужели такое возможно?
- А это законно? - на всякий случай спросила она.
- Что ты? Конечно нет!
Азарова достала из сумочки косметичку, из косметички какие-то крючки, пилочки, и другие диковинные железяки.
- Замки фуфловые, - прошептала Азарова открывая первую дверь. - Фраер дешевый этот Скворцов. А здесь и вовсе дерьмо.
Вера смотрела, как Марина ковыряется в замках, и они послушно щелкают, а сама думала, что у нее бы ни за что так не вышло.
- Чего смотришь? - улыбнулась Марина. - Не дрейфь, подруга, я тебя тоже таким фокусам научу. Ты у меня не только замки открывать, ты у меня банковские сейфы будешь взламывать, как орешки колоть. Я захожу первая, ты за мной. Сначала ликвидируем собак. Лучше всего их загнать в ванную, чтобы не мешали.
Дверь открылась, и они вошли внутрь. Странно, но никто к ним не выскочил. Только из зала донесся протяжный и тоскливый бьющий по ушам вой. Девушки замерли.
- Наверно он их к батарее привязал, - обрадовалась Азарова. - Вот удача! Тогда надо поспешать. Этот хмырь может вернуться. Фу, что тут за запах?
Вера, которой запах, а это был запах свежей крови, был очень хорошо знаком отстранила Марину:
- Подожди. Дай, я пойду первой.
Она взяла из рук Марины газовый балончик и осторожным мягким как у барса шагом, вошла в комнату и остановилась как вкопанная. Марина последовала за ней:
- Е-о-о мое!
На пропитанном кровью ковре у перевернутого кресла стояли два огромных добермана, и подняв головы к потолку, жалобно выли. Рядом раскинув в стороны руки лежал их хозяин. Глаза убитого смотрели в потолок. Во лбу красовалось черная дырочка. Ноги ниже колен были залиты кровью.
- Интересно, когда его грохнули? - прошептала Марина. - Давно?
- Не больше двух часов назад, - уверенно сказала Вера.
- Откуда такая уверенность?
- Запах крови есть, но нет запаха разложения. А в такую жару трупы начинают разлагаться очень быстро. Еще через час здесь уже без респиратора не походишь. Надо звонить в милицию.
- Погоди ты с милицией! - махнула рукой Азарова. - Я эту братию знаю, сама два года в следаках парилась. Они нас же первых канать и начнут. А что? Скажут две шлюхи мужика не поделили и грохнули, или ограбить хотели. В общем, придумают версию. Ты потом с десятью адвокатами не отмажешься. Лучше посмотри, видишь диван открыт?
- Вижу. Ну и что?
- А все остальное не тронуто. Значит, из дивана что-то взяли. Только вот что? Уж не нашего ли Дейнеку?
- Тут человека убили, а ты про Дейнеку! - шепотом возмутилась Вера.
- Нечего было картину красть! - отпарировала Азарова. - Был бы сейчас жив и пил сок. Вот собачек жалко. Сироты они теперь. Видишь, как плачут надрываются? Даже на нас им плевать. Я собак люблю. Кстати, на столе два стакана. Значит он пил сок не один, а с убийцей. Убийца был один.
- Однако он хорошо стреляет, - заметила Вера. - Сначала, в оба колена, а потом в лоб. Ну и садист! Зачем в колени-то?
- Чего тут непонятного? - удивилась непонятливости подруги Азарова. - Он его допрашивал. Пытал, а потом, когда узнал все, что ему было нужно, добил. Странно, что собаки его не тронули. Значит убитый очень хорошо знал убийцу. И собаки его тоже.
Девушки в зал не заходили, смотрели на все в дверях. Собаки продолжали выть и по прежнему не обращали на них внимания. Взгляд Азаровой упал на телефон. Она вспомнила, что когда звонила Скворцову, ей ответил автоответчик.
- Стреляет он хорошо, а вот с мозгами у него явно провал, - сказала она. - Оставил кассету в автоответчике. Тоже странно. Что ж, воспользуемся любезностью мистера убийцы и послушаем.
Азарова достала платок, чтобы не оставлять отпечатков пальцев и нажала кнопку на аппарате. Автоответчик скрипнул, а потом стал выдавать текущие звонки. Сначала писклявый женский голос:
- Вади-им? Ты? Нехороший! Опять тебя дома нет! Я прям вся не могу! Сегодня вечером жди.
- Пи! Чмок! - это щелкнул автомат автоответчика.
- Вади-им! - опять тот же голос. - Я не одна приду. Я с Кирой буду.
- Пи! Чмок!
- Господин Скворцов? Это ваш налоговый инспектор Кривошеев. Да, пора бы прийти на прием. В пятницу тринадцатого я буду вас ждать.
- Пи! Чмок!
- Вади-им! Кира не может, зато Клара и Мотя согласились. Не забудь шампанского и ананасов.
- Пи! Чмок!
- Скворец? Это Лаврентий на проводе. Я приехал. Завтра жди моего человека. Товар отдашь ему. Не будет дома, пеняй на себя. Я штрафных квитанций не выписываю.
- Пи! Чмок!
- Вади-им! Мы приходили, ты где, козел, был?
- Пи! Чмок! Ту-ту-ту!
На этом голоса в автоответчике замолчали. Вера посмотрела на Марину. Азарова была задумчива.
- Есть что интересное?
- Увы, да.
- Почему увы?
- Потому что в деле замешан Лаврентий.
- Лаврентий? А кто это такой? Ты его знаешь?
- Послушай, Вера, давай сначала уйдем отсюда, а то мне как-то не по себе.
- Да мне как-то тоже.
И две искательницы приключений покинули квартиру Вадима Скворцова, предварительно уничтожив все следы своего здесь пребывания. Кассету из автоответчика Азарова забирать не стала.
- Я ментам дорогу перебегать не собираюсь и ребят обижать не буду, - заметила она. - Да и на Лаврика у них теперь компра будет. Хотя таких у них и так уже три шкафа.
Разговор продолжился уже в квартире тети Кати.
- Лаврентий, это один из авторитетов нашего города. А в нашем районе он главная шишка. - Стала объяснять Азарова. - Не очень-то хочется связываться с этим типом.
- Как тебе не стыдно, Марина! - воскликнула Вера. - Произошло преступление, и наш долг найти убийцу и отдать его в руки правосудия, а ты говоришь, что тебе не хочется связываться с этим типом. Однако, хочешь ли ты этого, или нет, мы уже с ним связались, и отступать нельзя. Это как на войне, перед тобой невидимый враг. Его надо найти и уничтожить.
Азарова посмотрела на Веру так, как еще ни разу не смотрела за все время, что они были знакомы. Глаза у Веры горели огнем, лицо пылало, кулаки сжимались.
- Остынь, Вера, - сказала Азарова. - Мы не на войне. Убийцу будет искать милиция. Мы же должны искать картину.
- Но ведь все взаимосвязано! - возразила Вера.
- Может быть. А может и нет. Может быть этот Скворцов вообще никакого отношения к картине не имеет, а замочили его совсем по другой разборке.
Казалось, что разговор сейчас превратится в спор, но тут Вера неожиданно взяла себя в руки и успокоилась.
- Прости, - сказала она. - Наверно ты права. Я просто перенервничала. Это непростительно.
- Брось, - махнула рукой Марина. - Меня саму все трясет. Закрою глаза, и вижу, как эти два несчастных пса воют.
Собачий вой тут же словно в ответ догнал их слух. Разговор этот был в коридоре, после чего они вошли в зал, где их ждала тетя Катя. Она была вся в нетерпении. И на лице у нее было написано, что она ждет, что ей прямо сейчас вернут дорогую ее сердцу картину.
- Увы, тетя Катя, - поспешила разочаровать ее Азарова. - Картины у вашего соседа в квартире нет. В этом я просто уверена.
Тетя Катя тут же сникла.
- Зато ваши молитвы услышаны, и Николай Угодник покарал вашего обидчика. Сейчас он уже на том свете держит ответ за все свои грехи.
Тетя Катя так и села:
- Ой, что ты такое говоришь, дочка?
- Да, да, сейчас мы уйдем, а вы позвоните в милицию и скажите, что вашего соседа убили. Если вас спросят, с чего вы это взяли, ответьте, что видели ночью плохой сон, а вечером сосед не вывел на прогулку собак, чего с ним никогда не было. А теперь собаки воют на весь дом. Наверно с хозяином что-то произошло. Кстати, вы не видели, не приходил ли кто к нему сегодня?
- Ой, приходил! - Глаза у тети Кати стали огромными и испуганными. - Приходил, Мариночка. Приходил! Аккурат, когда я из милиции пришла, чтобы значит, к тебе позвонить, он и пришел.
Азарова чуть не подпрыгнула, когда такое услышала. Она буквально вцепилась в тетю Катю:
- Кто таков, как выглядит? Откуда такая уверенность?
- Так ведь он сначала ко мне позвонил. Квартиру перепутал. Я как дверь железную поставила, так номер на ней не повесила. А у Вадима его никогда и не было. Нас постоянно путают.
- Как он выглядел?
- В костюме, в шляпе и очках, и лицо такое все, как у кощея, худое. Я еще подумала, чего это он в такую жарищу в костюме и шляпе. Но самое главное, волосы у него какие-то не такие.
- Что значит, какие-то не такие?
- Слишком уж светлые. Не поймешь даже, то ли русые, то ли седые и длинные.
- Вы ему открыли?
- Еще чего! Я же не сумасшедшая. Я с ним через глазок общалась. Как сказала ему, что Вадим напротив живет, так и смотрела, что дальше будет. Вадим его впустил, а дальше я к вам побежала звонить.
- Долго он был?
- Так минут двадцать. Я как с тобой поговорила, собралась и побежала во двор, так он тоже вышел и передо мной спустился. Неужто он убивец? Ой, мамочки! Так ведь он и меня мог убить, как свидетеля.
И тетя Катя от такой мысли повалилась в обморок. С трудом Марина и Вера привели ее в чувство, отпоили водой.
- А у него что-нибудь в руках было? Портфель может, или чемодан? Палка, в конце концов!
- В руках? - тетя Катя задумалась. - В руках не было.
- Жаль.
- Зато под мышкой было.
- Что же?
- Рулон.
- Рулон?
- Да рулон. В газету завернутый.
Три женщины переглянулись. Марина посмотрела на Веру, потом на тетю Катю. Вера посмотрела на Марину и тоже на тетю Катю. Та посмотрела на обоих и вдруг охнула:
- Так ведь это же моя картина была! Ведь точно такого размера. Как же я сразу не догадалась? Ой, дура! Да ведь я бы его на части разорвала бы!
Тетя Катя застонала. Вера и Марина потрясенно молчали. Молчание продолжалось почти минуту, затем Марина схватила женщину за руку.
- Вот про это вы все милиции и расскажите, - строго сказала она. - Только о нас с Верой ни слова.
- Это почему же? - насторожилась тетя Катя.
- А потому, дорогая тетя Катя, что если нас менты мурыжить начнут, то времени у нас на то, чтобы искать вашу картину уже не будет. Мы будем часами сидеть по кабинетам и давать показания. Понятно?
- Понятно! - быстро по-солдатски согласилась тетя Катя. - Ни словечком об вас не обмолвлюсь.
- А теперь до свидания, мы уходим, вы звоните, и дверь никому просто так не открывайте, и в глазок не смотрите.
- Ой, грехи мои тяжкие! - простонала тетя Катя.