Алена поняла, что именно в эту минуту ей умирать совсем не хочется, тем более на лестнице, в антисанитарных условиях. Конечно, Терещенко обещал прикрытие. Но, может быть, у этих наблюдателей опять какой-нибудь обеденный перерыв или пересменок…
- Несколько раз заходил к тебе, хотел кое-что спросить… - Геннадий сунул руки в карманы брюк. Алена пристально наблюдала за его движениями, пытаясь на глазок определить, собирается он нападать или нет пока.
- Спросить?.. - машинально повторила она.
- Да что с тобой?! - улыбнулся он. - Ты меня боишься? Или мне кажется?
- Кажется! - выпалила она.
Генка посмотрел на нее внимательно, но, видимо, ничего не заподозрил.
- Тяжелый день был, - оправдалась Алена.
- Может, к себе пригласишь? - почему-то усмехнулся Генка.
- Нет! - Она повысила голос, хотя прекрасно понимала: если Харитонов и мог надеяться, что она к нему относится так же, как до убийства Ляльки, вполне по-соседски, то теперь его надежды должны рассеяться. - У меня такой бедлам, - пробормотала Алена, поясняя свое отчаянное "нет".
- Ну, хорошо… В общем-то, у меня к тебе вопрос есть. Ты не можешь сказать, зачем Лялька занимала деньги?
- А откуда ты знаешь?! - выдохнула Алена.
- Откуда! - скривился он. - Тесть кричит, что деньги она у него заняла, чтобы мне машину купить. Отдавай, говорит! Прямо совесть человек потерял!
- Она действительно хотела машину купить… - Алена задумалась. - Только вряд ли на нее деньги собирала. Мне кажется, что она хотела кому-то дать взятку, чтобы ее ролик сняли с эфира.
- Она что, спятила?! - Генка округлил глаза.
- Знаешь ли!.. Спятишь тут! - разозлилась Алена. - Ей же проходу не давали. И кто ее поддержал в столь трудную минуту? Ты, что ли?!
- Ну, хорошо. - Он не стал спорить, что вообще-то было не в его правилах. Обычно Генка не мог стерпеть, когда его хоть в чем-то обвиняли, - начинал громогласно оправдываться, перекладывать вину на других. Теперь же только спросил: - Ты ведь тоже снялась в рекламе "Тендер", так?
Алена нерешительно кивнула, пытаясь догадаться, куда он клонит.
- Сколько ты должна получить по контракту?
- Вопрос нескромный, но… в общем… три тысячи долларов. Рублями по курсу, разумеется.
- Понятно…
- Что понятно?
- А если ты захочешь, чтобы ролик сняли с эфира, к кому обратишься?
- Вряд ли я захочу.
- А все-таки? - Он склонил голову и взглянул на нее сверху вниз. С интересом таким взглянул, с издевательским интересом.
- Ну, не знаю, к кому мне обращаться в такой ситуации, - развела руками Алена, раздумывая, стоит ли обнародовать свои предположения относительно Сашки Сакисяна.
- Лялька ходила на студию умолять, чтобы ее ролик сняли, так, кажется?
- Но это же ничего не дало, - совсем растерялась Алена.
- Кто знает?.. - Генка напустил на себя жуткую загадочность и многозначительно покачал головой. - Может быть, именно там ее и попросили собрать большие деньги?
"Это все вокруг гениальные или ответ лежит на поверхности, а я переоцениваю свои умственные способности?" - с досадой подумала Алена. Приходилось признать: Генка связал Лялькин заем с рекламой "Тендера" за несколько секунд, тогда как сама она потратила на это почти месяц!
- Так чего бы тебе не пойти и не спросить в лоб? - "Нет, я все-таки достаточно гениальна!"
- Да был я на студии "Степ", - отмахнулся Генка. - Администраторша по телефону намекнула: мол, может быть, чего-то и скажет, пропуск мне выписала, а потом, видно, струхнула, не явилась на встречу. Я, как последний дурак, прошлялся полчаса по "Мосфильму", налетел на директора, но Сакисян - еще тот угорь, ни хрена не сказал, только расшаркивался. Но я чувствую: все дела именно там крутятся! Нужно еще раз попытаться администраторшу достать. Может, надавить на нее?
- Ты думаешь, что убийство Ляльки связано со студией "Степ"? - выдохнула Алена, чувствуя в соседе единомышленника.
Но миф рассеялся так же быстро, как и возник. Харитонов неестественно дернулся, потом хмыкнул и наконец с озадаченным видом произнес:
- При чем здесь убийство? Мне деньги возвращать нужно.
"Вот скотина! О деньгах в первую очередь!" Ей расхотелось с ним общаться. Впрочем, и Генке, похоже, тоже надоело общение. На прощание он лишь попросил:
- Если что-нибудь изменится, скажи мне, ладно?
- А что может измениться?
- Ну, мало ли… - глубокомысленно изрек он. - Может, кто-нибудь у тебя деньги потребует, или… В общем, все, что касается этих трех тысяч… Потом ты мне расскажешь, заметано?
- Да в чем дело? - не выдержала Алена.
- Я уже почти догадался, только нужны подтверждения. Зайду к тебе в воскресенье, ладно? Мне очень нужно поймать эти денежки. Будешь наживкой? В смысле, поможешь?
- Встань в очередь, - буркнула она, подходя к своей двери.
- Не понял…
- Чем смогу, помогу! - "Только бы отвязался!"
- Ладно, привет! - Он быстро спускался с лестницы.
- А как у тебя дела с продажей квартиры? - крикнула она вдогонку.
- Да далась тебе эта квартира! - донеслось снизу.
* * *
"Ну и дела!" - сказала себе Алена. Значит, Генка подозревает, что деньги не украли, их просто не было! Или не подозревает, а знает (если брать во внимание, что он сам мог убить свою жену). Надо же, как расцвел после ее смерти!
Хотя дело-то не в Генке. Харитонов, конечно, в своем отчаянном азарте до многого додумался, но не знает того, что Марина лежит в больнице с проломленной головой. Картина начала вырисовываться: Марина скорее всего узнала, что Сашка занимается какими-то аферами, наживаясь на несчастных страдалицах. Что она не пошла с этим в милицию, вообще не попыталась поступить как-то по-честному - это понятно, не такой она человек. Ей плевать на девушек, а тем более на тех, кто добровольно тащит деньги ради странных и невыполнимых обещаний.
Надо думать, Марина потребовала у Сашки долю за молчание. Тот, разумеется, послал ее ко всем чертям, и тогда, чтобы припугнуть его, она решила поговорить с Генкой, который так кстати догадался о том, что его жену облапошили. Конечно, Марина не собиралась сдавать Сакисяна Харитонову, она надеялась, что Сашка, увидав Генку, струсит и пересмотрит свое решение. Видимо, он и пересмотрел, да не в Маринину пользу: решил, что лучший партнер - это мертвый партнер. Вот и саданул ее по голове, чтобы больше не мешала. Алена медленно опустилась на стул. "Выглядит весьма логично, - думала она. - Но это - если Сашка действительно мошенник. И еще: если он убийца. Шутка ли - хладнокровно стукнуть женщину по голове!"
"Хорошо, - сказала она себе. - Исходи из того, что Сашка аферист. Во всяком случае - пока". Итак, директор съемочной группы выкачивает из девушек деньги. Он точно знает, что они получили гонорар, потому что сам его выдал. И предполагает, что за рекламный ролик такого рода ни одну из статисток по головке не погладят - их будут унижать, их будут травить, родители в лучшем случае объявят им бойкот, друзья их бросят - и так далее… Конечно же, это на время, но именно это время Сакисян и использует для своих махинаций. Он втирается в доверие к девушкам, обхаживает их, попутно узнает их материальное положение. И советует не класть деньги в банк, даже не делать серьезных покупок, потому что якобы грядут тяжелые времена.
Большинство девушек, снявшихся в рекламе, не очень-то сообразительны, не способны сложить два и два, чтобы получить четыре. Они вообще складывать не умеют, как, например, Инга - смазливая и спесивая куколка, у которой вообще ничего в голове не содержится. Или Ирина - "амурное недоразумение" богатенького "папика". А Лялька? Лялька от горя и растерянности забыла, что у нее высшее образование. Или Ольга, которая сразу после школы пошла работать гидом-переводчицей. Ни одна из жертв не могла осмыслить ситуацию, тем более что все делалось скорее всего втайне.
Сакисян должен был себя обезопасить, наверняка каждой из девушек он запретил распространяться о своей помощи. Ведь Лялька, если бы знала, что у него это на конвейер поставлено, она бы отказалась. Алена не могла не восхищаться отлаженной схемой Сакисяна, а также его способностью предвидеть развитие событий. Вот у кого мозги работают. Ну скажите на милость, кто догадался бы, что после того, как ролик выйдет в эфир, девушку начнут травить? Вполне могло получиться, как с Аленой. Хотя… Сашка ведь тоже просто так не сидит, он работает, развивает ситуацию. Ведь именно он прислал факс Борисычу. Скорее всего петиция от "псевдородителей" на Ляльку - тоже его рук дело. Да у него, наверное, в запасе еще множество способов заставить человека страдать. Он же почти все знает о девушках, которые у него снимались. И несчастные страдалицы бегут к нему, чтобы он помог. Как Ирина прибежала. Алена сама видела. Ведь на стадии "ухаживания" Сашка вворачивает информацию: если припечет, я, мол, помогу, только скажи.
И они приходят, просят помощи. Он соглашается, берет деньги, якобы для того, чтобы заплатить кому нужно и снять ролик с эфира. Девушки легко расстаются с деньгами, потому что надеются на всесилие одного из создателей рекламы. Наверное, он плетет им про какие-нибудь связи, и они охотно верят, так как люди склонны верить во что угодно, лишь бы не утратить надежду на спасение. Разумеется, Сашка не обладает достаточными полномочиями, дабы прекратить показ ролика на всех каналах разом. Поэтому просто берет взятку и затихает. Скорее всего он запрашивает весьма внушительную сумму, потому что все жертвы занимали деньги…
И тут зазвонил телефон - так всегда бывает, стоит лишь человеку задуматься о чем-то. Алена сняла трубку и даже не удивилась, услышав голос Сакисяна.
- Как у тебя? - поинтересовался он.
- Боже мой! Как хорошо, что ты позвонил! - тут же заныла Алена, потому что была уверена: слезы - это именно то, чего он ждет. Она даже всхлипнула несколько раз, чтобы он не разочаровался.
- Проблемы?
- Еще какие! Сашенька, миленький… - Алена сама себе удивилась. Надо же, действительно на глазах выступили слезы. Видимо, уроки режиссера Коли не прошли даром. Она готова была разрыдаться. - Из квартиры выйти невозможно, в магазине ничего купить не могу, родители из Вены звонили, орали на меня, говорят, я их на всю жизнь опозорила. И еще Костик мой… - Она снова всхлипнула и усмехнулась - ложь про Бунина, пожалуй, перебьет даже его цинизм, но чего только не сотворишь для пользы дела… - Костик… он меня бросил. А начальство грозится с работы уволить. Понятия не имею, как они узнали, я ведь все отрицаю.
- Н-да… - сочувственно протянул Сашка. - Отрицать-то как раз бесполезно. Лицо же на экране. Тут что отрицай, что не отрицай - один черт.
- Что же мне теперь делать?! - Алена по-настоящему разрыдалась.
- Тихо-тихо. Успокойся и слушай. - Голос его стал твердым и властным, как у настоящего спасателя из службы "911", который уговаривает пострадавшего не дергаться и терпеливо ждать, когда ему окажут квалифицированную помощь. - Сегодня уже ничего нельзя сделать - довольно поздно. Но с утра я напрягу своих в представительстве фирмы "Тендер", и они признают, что ролик не соответствует стандарту. Или еще какую-нибудь ерунду найдут, словом, забракуют; конечно, за это придется им заплатить. Просто так никто свою башку подставлять не станет.
- Конечно-конечно, Сашенька! - Алену не нужно было долго убеждать. Она снова всхлипнула - так проникновенно, что от жалости к себе действительно разревелась. - Деньги не проблема!
- Не знаю… - протянул Сашка. Потом вздохнул и резанул: - Десять тысяч долларов.
- Что?! - Плач моментально прекратился.
- Я же говорил: деньги немалые.
- Но как же мне найти такую сумму?
- Аленка! Это уже не моя проблема. Я с тебя вообще ничего не беру, я это делаю исключительно потому, что ты мне симпатична, я понимаю, как тебе трудно, и вообще…
- Конечно, Сашенька, - пролепетала Алена. - Но… когда нужны деньги?
- Сама решай. Тут как в "12 стульях": утром деньги - вечером, как говорится, результат. Достанешь завтра, завтра и снимут ролик.
- А если… если дня через два?
- Значит, через два дня.
- А ты не знаешь, у кого можно занять десять тысяч? - Она изобразила дрожь в голосе.
- Не десять, а семь. Три у тебя уже есть.
- Да-да, я и забыла, - снова всхлипнула Алена.
- Как ты думаешь, как скоро ты сможешь достать эту сумму?
- Не знаю. Смогу ли я вообще?
- Сможешь, - перебил Сашка. Видимо, от Ларисы он знал, как живет Алена. - Давай договоримся, что воскресенье - последний срок.
- Господи, но сегодня же уже пятница!
- Пойми, не я устанавливаю эти порядки.
Кто устанавливает такие драконовские порядки, он не потрудился объяснить - наверное, пока не придумал.
- Хорошо, - сказала Алена, лихорадочно соображая: не слишком ли быстро она согласилась? Может, стоило еще поломаться?
Наверное, Сашка уже привык, что долго уговаривать девушек не приходится - те в лепешку готовы разбиться, лишь бы треклятый ролик с их участием исчез с экранов.
Алена положила трубку. Глянув в зеркало, кивнула своему отражению:
- Десять тысяч долларов. Ну, есть еще вопросы?!
"Есть…" - прочла она в своих глазах. Что Сакисян срывает хороший куш с чужой глупости - теперь факт доказуемый. Но, к счастью или к несчастью, это никак не доказывает его причастность к убийствам. Трудно представить, чтобы Сашка хладнокровно убил всех девушек, инсценируя действия маньяка, только ради денег. Он же нормальный человек, а в этих убийствах было что-то ненормальное. И дело даже не в том, что жертвы погибали в муках, дело не в обилии крови…
Песня! Ну, конечно, - вот то, что никак не вписывается в схему. Ну зачем тому же Сакисяну, будь он убийцей, врубать на три часа музыку? Причем одну и ту же песню Элвиса Пресли? Фанатичная любовь к королю рок-н-ролла? Вряд ли. Терещенко вообще не верит, что музыка звучала в ночь убийства. Но как избавиться от ощущения, что она ее слышала сквозь сон?
* * *
В воскресенье Аленина квартира заполнилась людьми. Такого столпотворения здесь не было со времен выпускного вечера - тогда к Алене завалился весь класс. Теперь же по комнатам шныряли десятка два оперативников, которые устанавливали какую-то аппаратуру, обсуждали что-то непонятное, репетировали - кто, где и когда должен стоять, откуда нападать и в каких местах прятаться. Все это походило на последние приготовления перед премьерой спектакля. Алена несколько раз бывала в такие дни в театре, где работала ее тетка Тая; там все на ушах стояли, как сейчас у нее дома. Она слонялась по собственной квартире, чувствуя себя чужой на этом празднике жизни. Казалось, о ней все забыли. В конце концов Алена притулилась в уголке, на кухне, и притихла, предоставив профессионалам делать свое странное дело.
- Вот вы где! - Вадим придвинул стул поближе к ней и тоже сел. Был он свеж и взволнован, как легавая перед охотой на лисицу.
- Я и не знала, что в милиции столько людей работает, - вместо "здрасьте" пробурчала Алена. - А если преступник следит за домом и побоится войти, когда поймет, что у меня столько гостей?
- Не поймет, - заверил Терещенко. - Все оперативники входили в подъезд по одному, ну, в крайнем случае, по двое, под видом служащих жэка или простых граждан.
- Да наш дом никогда столько работников жэка не видел. Хорошо, если какая-нибудь дотошная старушка умудрится заманить к себе полупьяного сантехника - и то большая удача.
- Да что вы в самом деле! - возмутился следователь. - Мы же убийцу ловим, а не суперагента. Будет он следить! Он вас убивать заявится, ему сейчас не до шпионской конспирации.
- Может, вы его недооцениваете?
- На всякий случай мы возьмем всех, кто позвонит в дверь.
- И кто же, по-вашему, должен это сделать? - язвительно усмехнулась Алена. - Просветите меня наконец, чтобы я знала, кого бояться.
- Придет тот, кто обещал прийти, - Сакисян, конечно. Как только мы возьмем Сакисяна, наши люди тут же возьмут Игоря Полунина и Ларису Кравченко. Мы уже за ними следим.
- А при чем здесь Лариса?
- Да ни при чем, собственно. Если не расколется на допросе - придется отпустить. Я подозреваю, что она помогала Сакисяну - ну там клиенток уговаривать или вроде как наводчицей была: втиралась в доверие к тем, к кому Александр не мог втереться, смотрела, как живет девушка, чем живет. Вот ваша соседка, например… Ему ведь точно нужно было знать, с кого сколько денег требовать. С Ирины он взял аж двадцать тысяч - все ее сбережения, которые любовник год отстегивал на карманные расходы. А вот с Инги - всего пять тысяч долларов, больше она дать все равно бы не смогла. В Подмосковье люди бедные.
- А Игорь?
- Игорь вообще-то странный тип.
- Это же еще не повод, чтобы арестовывать человека, - усомнилась Алена.
- Не арестовывать, а задерживать, - поправил Вадим. - Задержим, припугнем эту троицу - они как миленькие все подробности и выложат. Игорь - просто свидетель, да и Лариса скорее всего тоже, но они могут рассказать массу интересных деталей, которые следствию очень помогут.
- Ничего себе работа со свидетелями! - вздохнула Алена. - Чуть что - в каталажку. А где же презумпция невиновности?
- Речь идет о серийных убийствах с банальной целью ограбления, проще говоря, о форменном бандитизме. Пока я начну искать подходы к вашему Сакисяну, потом миндальничать с Ларисой и Игорем, Александр сто раз выкрутится, ведь вся наша операция белыми нитками шита - никаких прямых улик, никаких доказательств. Мы просто знаем, что Сакисян совершает преступления, поэтому нужно оперативно работать. И подельщиков брать.
- Да какие они подельщики?! - Алена даже подпрыгнула на стуле. - Лариса?! Лариса по уши влюблена в Сашку и сама себе в этом признаться боится. Таскается на съемки… Думаете, действительно из феминистских убеждений?! Черта с два! Она эту байку придумала - для себя же самой. Лариса обычная женщина, а он женатый мужик, да и подлец к тому же. Она ведь просто хочет быть все время рядом с ним, вот и весь секрет. А Игорь? Ну, посмотрите на это! - Она схватила с подоконника открытку, которую прислал Игорь два дня назад. Таких посланий от него Алена за последнюю неделю уже штук десять получила, он их под дверь подкидывал вместе с охапками цветов. - Вот:
О, роза! Свежестью дышат губы.
Дыхание лета, дыхание грез.
Взор волшебный, наполненный лунной негой.
О очи, вы молнии летних гроз! -
с выражением зачитала она вирши, написанные размашистым почерком со множественными фигурными загогулинами.
- Что за бред? - следователь округлил глаза.
- И вы до сих пор думаете, что Игорь способен помогать Сакисяну? Да он со своей романтикой все бы испортил!
- Как знать… - многозначительно протянул Терещенко. Вдруг усмехнулся: - А почему вы их так защищаете?
- Во-первых, терпеть не могу столь вопиющей несправедливости, во-вторых, считаю ваши действия превышением власти, что, согласитесь, недопустимо в правовом государстве, сами же говорили…
- Знаете, пожалуй, я и вас арестую. - Лицо Вадима пошло красными пятнами.
- А в-третьих… - запальчиво продолжала Алена, не обращая внимания на угрозу, - я думаю, вы в корне не правы и задержите вовсе не убийцу, а мошенника, которого хорошо бы наказать, но вину его вы вряд ли докажете.